Not while I'm around...

      Дождь барабанил в окно дома на Флит-стрит, стекая холодными призрачными каплями по стеклу. Нелли Ловетт сидела на кровати, откинувшись на спинку и больше заворачиваясь в плед. Лондонская ночь была холодней обычного, чувствовалось скорое приближение зимы. Глаза женщины скользили по строкам открытого перед ней женского романа. Вот она уже приближалась к развязке и героиня должна признаться в чувствах своему возлюбленному… но её прервал детский крик из соседней комнаты, заставивший её сердце дрогнуть. — Тоби?! — испугавшись за мальчика, Нелли вскочила с кровати, запутавшись ногами в одеяле и едва не упав. Кинув книгу на помятую простыню, она быстро покинула комнату, лишь хлопнув дверью.       Женщина ворвалась в комнату парня, взволнованным взглядом осматривая того. Тоби сидел на кровати, тяжело дыша, его щёки были мокрыми от слёз, а лоб покрыли мелкие и крупные капли пота. Даже в темноте комнаты было заметно, что он нездорово бледен, а всё его маленькое тело трясло. Увидев, что ему ничего не угрожает, Нелли глубоко выдохнула, приводя свои мысли в порядок. — Тоби, мальчик мой, тебе опять приснился дурной сон? — нежно спросила она, присаживаясь на край кровати и аккуратно завлекая мальчика в свои объятья. Тоби кивнул, уткнувшись носом в ночную рубашку миссис Ловетт и начиная всхлипывать. Нелли провела одной рукой по его спине, другой поглаживая всклокоченные волосы. — Вот что, мой милый, давай-ка мы сейчас пойдём в гостиную и я заварю тебе чая? М? С печеньем? И ты мне всё расскажешь. Хорошо? — женщина отодвинулась от Тоби, чтобы увидеть его лицо, и нежно улыбнулась. Уголки мальчишечьих губ дрогнули и тоже изогнулись в робкой улыбке, когда он кивнул и женщина оставила мягкий поцелуй на его лбу.       — Ну так что, любовь моя, — Нелли поставила две кружки рядом с тарелкой печенья на столе и положила на диван шерстяной плед, сама садясь рядом с Тоби, вновь прижимая его к себе и начиная перебирать пальцами мягкие тёмные волосы. — расскажешь мне, что тебя так сильно напугало?       Сверху послышался удар чего-то твёрдого о пол и оба взгляда ненадолго направились к потолку, пока Тоби не заговорил. — Миссис Смидт… — промямлил он, крепче прижимаясь к тёплому телу своей приёмной матери, отвлекая её от происходящего сверху. — и синьор Пирелли.       Нелли сочувствующе покачала головой, аккуратно положив свою щёку на макушку мальчика. Миссис Смидт — управляющая работным домом, в котором жил когда-то Тоби. По его рассказам, это жестокая женщина, не знающая чувства сострадания. Она наказывала всех в одинаково сильной мере, будь то пятнадцатилетний парень, или шестилетняя девочка, которой не повезло попасть под горячую руку, все получали свою порцию порки, в том числе и Тоби. После, попав к Пирелли, для бедного ребёнка почти ничего не изменилось, его по-прежнему били за малейшую провинность, а иногда доставалось и без повода. Пирелли был зациклен лишь на своём собственном эго, не обращая внимания на то, как его подопечный иногда сворачивался клубком от голода или холода.       Сердце Нелли больно сжалось, когда она вновь представила то, что довелось пережить мальчику в свои двенадцать лет. Она почувствовала, как намокает её ночная рубашка и как содрогается маленькое тело Тоби в её руках. Женщина погладила мальчика по спине, начиная аккуратно укачивать его, нашёптывая успокаивающие слова. — Всё хорошо, мальчик мой, всё хорошо. Теперь всё хорошо. — тихо говорила она ему на ухо, пока тихие всхлипы не перестали доноситься до её ушей. — Спасибо вам. — полушёпотом произнёс Тоби. — Если бы не вы, я не знаю, где бы я сейчас был. Спасибо. Я люблю тебя, мам       Нелли почувствовала, как её сердце дрогнуло в этот момент, и приятное тепло разлилось по её телу. Она посмотрела на мальчика, который прижимался к пекарше, как к последней надежде на спасение и уже медленно пропадал в царстве сна, и лёгкая улыбка коснулась её губ. Миссис Ловетт со всей присущей ей нежностью коснулась губами лба Тоби. — Я тоже люблю тебя, мой дорогой. — прошептала она. — Никто тебя не тронет, пока рядом я…       Дрова в камине тихо потрескивали, а огонь освещал две фигуры на диване. Женщина, у которой никогда не было собственных детей, крепко и нежно прижимала к себе мальчика-сироту, с материнской любовью поглядывая на него и поглаживая по голове. Она смотрела на языки пламени, танцующие внутри камина, тихо напевала колыбельную, крепче прижимая мальчика к себе и защищая от ночного холода, и слушала, как дождь барабанит по окнам дома на Флит-стрит, стекая призрачными каплями по стеклу.