Бесконечно живущий .

Дождь и правда опустился на город, его капли стучали, барабанили по крыше клиники. Доктор Фоллс выйдя из кабинета где принимал клиентов: маму и папу и их маленькую дочь. Родители его ожидали в приёмном покое. Женщина худая и рыжая держала правой рукой своего супруга, левой рукой держала платок возле носа, что бы сопли и слёзы не испортили ей приличный вид. Её муж высокий брюнет не выражал не каких эмоций, его глаза были потухшими, страдал он в глубине души. Увидели доктора — Что вы скажите доктор? Почему она так себя ведёт? Мы дарили ей всё, заботились, любые игрушки, что угодно.не когда не… Женщина начала плакать и её муж попросил её успокоиться и потом обратился к доктору. — Что она сказала? — Пока не чего, я дал ей волю написать всё на бумаге и оставил с медсестрой, что бы не смущать Кети. Сейчас мне нужно поговорить с коллегами и я вернусь. Мама и папа снова сели на диван в комнате ожидания. Доктор Фоллс сначала пошёл в уборную помыл руки и посмотрел в зеркало улыбнулся и потёр пальцем зубы. Подойдя к писсуару, вытащил член и полюбовался его красотой и затем справил нужду. После туалета он и правда зашёл в кабинет коллеги доктора Грея. Там он выпил бокал коньяка и спросил о корпоративных вечеринках. После он пошёл в свой кабинет. Всесь его путь и действия я представлял в голове будто-то так точно и было: — Ну что моя дорогая, ты закончила? — Да Коротко и ясно ответил я. — Ну что Кейт, дашь посмотреть? — Читайте. Доктор Фоллс внимательно прочитал всё что я написал. Его выражение лица приобретало, то пугающее, то злое и даже можно сказать растерянное. Когда он дочитал последний лист, нахмурил брови, взял мою карточку пациента и начал там, что то писать. Потом сказал: — Я приглашу твоих родителей лично. — Медсестра пожалуйста, мис Вебер принесите мне чаю: — Да Доктор Фоллс. Ответила она. Когда доктор вышел, я посмотрел, что он написал в моей карточки пациента и там было написано очень чётко и большими буквами. ШИЗОФРЕНИЯ. Я подошёл к окну и открыл его. Так, его кабинет, был на третьем этаже. Вот и пожарная лестница. Осторожно вылез и ухватился руками за первую ступень и медленно спустился к земле. От дождя намокли волосы и лоб. Я оказался на заднем дворе клиники, возле мусорных баков. Моё тело болело, все мои внутренности буд-то жгли рассколённым железом. Организм требовал ещё дозы наркотика. В 197* году был пик наркозависимости, он рос с каждым днём, притоны расспространялись как Оспа. Частые воспоминания привели меня в притон, где мне дали в первые попробовать наркотик. Я избавился от всего, голова не о чём не думала, забыл, кто я и просто наслаждался моментом. Со стороны я был похож на живой овощ. Деньги на наркотики я воровал у родителей, так же и драгоценности матери, продавал дилеру. Когда вводишь в вену, эффект куда более слаще, чем положить колесо под язык. Наступает Эйфория за минуту и концлагерь от меня далеко, все эти взрывы и кишки далеко от меня, когда под кайфом. Мой маленький магазин, принцесса и заточение в подвале церкви, это всё оствлось где-то ещё, а я был порящим пером. Я пошёл до своего «друга», что бы взять в долг наркоты. Сел в автобус Проехав одну остановку и меня вывернуть на изнанку я блевал прямиком себе на куртку. — Вот дерьмо! Организм требует наркотик. Приехав я вышел на улицу и пропустил две машины, потом за шагал в переулок, там пахло мертвечиной, за бачком лежала мёртвая собака и её жрали крысы. Дойдя до места, поднялся по ступенькам и постучал в дверь, открыл парень мой «друг» — Что за дерьмо у тебя на куртке? — У тебя есть? Я отдам завтра клянусь! — Ладно заходи от тебя ещё проколов не было. — Можно в туалет? — да иди, а то вонь от тебя. Я направился в ванную, по пути встретил девушку, она лежала на полу голая и явно была под кайфом. Ноги её были широко раздвинуты, а из вагины текла свежая сперма. Я закрыл за собой дверь, почистил куртку и умыл лицо. Живот снова заболел и я сел на унитаз с меня выпало дерьмо, встав и посмотрев на своё произведение я заметил кровь вот чёрт! Начал срать кровью! — Этого не хватало. Слил бачок и пошёл на кухню. — На вот держи — Кинул мне «друг» уже полный шприц. — Поможешь? — Садись. Я взял жгут и затянул выше локтя. Он медленно ввёл иглу и ослабил жгут. Было ощущение, что весь восторг мира течёт по моим венам. Было так спокойно и даже немного эротично. Казалось, что мои кости крепче стали и я могу сделать любой подвиг. Плаваю на волнах кайфа, все воспоминания ушли в темноту и я отключился с удовольствием. Время кайфа прошло вечером и я вскочил от боли, снова жгучая потребность ширнуться. — Завтра жду оплаты сказал мне «друг» — Договорились. Я открыл дверь, начал вдыхать запах разлогающейся собаки и пошёл на остановку: — Где ты была? Твой отец звонил во все больницы, морги! Ты думаешь что делаешь? — Не кричи Мери у меня голова рассказывается. Я бросил куртку на пол и зашёл в свою комнату, закрыл дверь. Моя комната «принцессы», везде куклы, они все новые, я ни разу в них не играл, обычно когда я ребенок я играю, что бы родители не заподозрили не ладное. Розовый стол и стул. Кровать с двумя большими плюшевыми медведями и одна зайка. Я сел на кровать и слушал, как родители ругаться друг с другом. Меня это раздражало, завтра я украду машину и поеду в другой город. Нет надо сначала отдать долг. Чёрт почему мне только двенадцать лет, как это утомительно, ещё хуже что у меня промежность между ног — это ещё больше усложняет мою жизнь. Действие наркотика прошло и я начал видеть Надю. Ночью, где то за полночь я открыл глаза и увидел её, она сидела на конце кровати возле моих ног и заговорила со мной. — Кем ты стал Павел, посмотри на себя. В тебе больше нет гордости и чести солдата, ты опозорил свою форму, свои медали. За столом сидел Amoret и он говорил опустив голову. Regarde-toi, Paul. Qui tu étais et ce que tu es devenu! C'est dégoûtant de te regarder. Говорил он на французском. Я начал плакать -Не говорите так! — плакал я и начал кричать, орал во всю глотку. Отец выбил дверь и оба родителя «залетели» ко мне в комнату с испуганными лицами. -Кейти, Кейти .что случилось? Повторяла Мери. Что с тобой всё хорошо обнимал меня — Стив — Обращалась она к мужу. Своих родителей я называл по именам. — Мне нужна ещё доза! — Мы отвезём тебя завтра в клинику к другому доктору. Всё будет хорошо. — Не нужна мне клиника мне нужна доза! Уйдите прочь …Ich hasse es! Ich hasse es! Ненавижу это! Я не мог понять где нахожусь на детской кроватке или на своей койке в концлагере. Мне дали успокоительное и я уснул, но мне снились кошмары, я вспоминал своего возлюбленного Луциана, потом я видел прекрасные луга и свой дом. И подконец голое тело моего друга, безжизненно лежащие на полу в душевой лагеря. Утро. Украл золотые серёжки Мери, я отдал их дилеру. — Ты придёшь ещё? — Нет у меня другие планы — Если что знаешь где меня искать. Когда Пришёл домой и меня тут же взяли за руки дяди в белых халатах и усадили в машину, я не сопротивлялся и просто делал, то что велят. Я вспомнил, как фашисты делали опыты над заключёнными и испугался белых саванов врачей. Я видел как Стив и Мери стояли на крыльце и смотрели на меня уставшими глазами. Я не чем не интересовался, мне было всё равно куда везут. Когда меня вели по коридору я думал, что это клиника для душевнобольных. Так оно собственно и было, только было отличие, что там были одни наркоманы и их врачи. Меня поместили в палату. Там провёл я три часа переоделся в серую пижаму. В палату зашёл молодой парень в белой одежде, медбрат. — Тебя ожидает доктор Лавровский — Кто это? — Твой лечащий врач. Я зашёл в кабинет и этот кабинет, был тёмным и спокойным. Не было картин, не было ростений, был стол за котором сидел доктор, без белого халата, он одет в чёрную рубашку и чёрный пиджак. На вид доктору было лет двадцать восемь. Я заметил, что его глаза были серыми и холодными, за ними прятался большой ум. Чёрные кучерявые волосы, зачёсаны и уложены на затылке. Доктор заговорил первым. — Вы мис Милтон? — Да. — Я доктор Лавровский. Пожалуйста присаживайтесь. — Здесь уютно. — Спасибо мис. — У вас нет белого халата это замечательно! — Почему это так вас радует? — Я боюсь белых халатов. — Тогда отныне не каких белых халатов в этом кабинете! Он снял со спинки стула халат и отдал его медбрату и тот ушёл. — Можно я буду называть вас Кейт? — Называй меня Павел, но это не единственное данное мне имя. — Хорошо Павел — Как мне вас называть? — А как бы вы хотели? — По имени — меня зовут Абрам — Отец — Что? — Это значение вашего имени. — Ах да, верно подмечено. Его глаза, чёрт почему мне ещё двенадцать я бы мог в него влюбиться, но сейчас у меня ломка и тошнит, не до любви, впервые мне нет дела до любви — Кейт мне сказали твои родители, что ты принимаешь наркотики. — Да — У тебя зависимость, , оцени свою боль по десяти бальной шкале. — Девять — Что ты чувствуешь когда тебе говорят что ты ребёнок? — Пока я ребёнок. — Хорошо Абрам открыл ящик стола и достал блокнот доктора Фоллса. — Я внимательно его изучил. — Я хочу пить. — Вот держи стакан воды, он уже стоит на столе. — Скажите доктор, вы женаты? — Нет я не женат — Вы любили? — Ещё нет. — А я любил и очень много раз. — Ты говоришь о себе в мужском роде, почему? — У меня нет пола. Я и женщина и мужчина. — А сейчас кто ты? — Я девочка — На сегодня достаточно, завтра я приглашу тебя снова и мы попробуем одну вещь. Хорошо? — Я хочу уколоться у меня чешутся вены. Абрам вызвал санитара и он отвёл меня в палату, где меня привязали к кровати. На следующий день я уже блевал кровью. Тело горело как буд-то в огне, но хуже всего были воспоминания. Я видел Александра Македонского он сидел верхом на коне. Была ночь и я шагал в строю, ноги болели от усталости. Вокруг ночь и горят факела. Утром я вернулся в кабинет доктора. Где у нас состоялся разговор на тему опытов. — И что же было потом? -Потом я видел комнату в ней сидел фашист, он тоже как и вы был доктором, доктор. Писал, что то на бумаге.У него были очки на носу. Он улыбался, а потом поднял хищные голубые глаза. Указал на меня пальцем. Я стою голый и наблюдаю как молодую еврейку совсем девочка, ребёнок, её привязывают к столу. Подопытная номер 1003. Выбит номер на её руке. Она лежала на железном столе голая и рыдала. Другой фашист осмотрел меня и сказал, что я слишком худой и мал ростом, меня отправили обратно в барак. Нет доктор Абрам меня больше не приводили на опыты. — А как по вашему, что стало с девушкой? — Я видел одного заключённого, он был там. Сошёл с ума, его позже пристрелить, но до этого, он всем рассказывал, что там делали опыты на женском влагалище. Мужчинам тоже досталось не слабо. Но самое ужасное был коннибализм. Вы когда нибудь видели доктор, как у матери вырывают трёхмесячного ребёнка и жрут его живьём? Когда женщина кричит и умоляет Бога? Голод делает из людей монстров и зверей. — Достаточно Павел, я введу вас в гипноз Садись по удобней. — Меня ещё не кто не вводил в гипноз за тысячи лет — Тысячи? — Это так …не важно…всё уже удобно сел. — Закрой глаза и слушай мой голос, один, два, три. Слушай цифры которые я повторяю один, два, три. — Ты спишь Павел? — Нет — Я включу маятник, слушай его, закрой глаза и расслабься. Маятник на его столе издавать звук повторяющегося щелчка. — Ты устал Павел? — Очень устал Абрам, ты даже не представляешь насколько я устал жить. — Сколько тебе лет Павел? — Я не знаю. — Сколько у тебя имён? — Много и очень много детей и внуков...я думаю о них — Успокойся всё хорошо. — Что было до войны, ты помнишь? — Какой именно? Назови год я был на многих. Нет не чего не спрашивай твой гипноз не действует. Я хочу уйти. — Ты понимаешь, прошла ещё одна неделя и что сегодня наш последний сеанс, вечером приедут твои родители и спросят у меня диагностику и последующее лечение. — Мне плевать. Я понимаю что вам заплотили за эти сеансы и вы хотите дать им результат. Плевать вам на меня и на мой бред. У вас тут пол дюжены таких красавцев, бродит по коридору. Не надо показывать ложную заботу обо мне. Вам нет дела до меня. — Вы правы я хочу получить свою вторую половину денег, за вашу диагностику и лечение. Так же я хочу убедить твоих родителей не мучить себя и жить дальше, что в мире есть истории и хуже твоей. Ты просто избалованый ребёнок Кетти, с кучей комплексов, наркоманка. Я не чего не ответил. Вечером когда приехали Стив и Мери Разговор с доктором состоялся во дворике клиники, кругом хвойные деревья и газон. Мери и Стив держались за руки и в их глазах была надежда, они смотрели на меня с тоской и опять же с усталостью. Абрам спокойно начал разговор с ними. — Ваша дочь провела в этом заведении две недели. Мы приложили усилия, что бы избавить Кетти от наркотиков, вывели этот яд из её вен с помощью капельниц. Так же я лично проводил с ней беседы. — И что вы скажете доктор? — У вашей дочери постравматический стресс и его надо лечить группой терапией. — Пост...что? Вы хотите сказать что моя дочь страдает ночьными кошмарами из-за сильного стресса? От куда у ней стресс? Она не где не была! Возмущался Стив — Это мой диагноз и вывод для лечения. — Но это смешно! Я сел на белую лавочку и просто наблюдал за Надей, она бегала по газону в белом платье. Моё милое ведение. — Но наша дочь не солдат, что бы мы её отправляли в групповую терапию для таких. Да нас будут высмеивать те же самые люди в этой группе как мы объясним? Что скажем? Нас троих отправят в сумасшедший дом! Возмущалась Мери. — Пусть побудет в клинике ещё неделю и после мы её заберём — А желание Кети вы не хотите узнать? Стив повернулся в сторону Павла, ко мне. — Кети милая ты не против остаться ещё на неделю? — Не против — Решено! С улыбкой сказал «папа». Я снова вернулся в палату и понял, что мне одиноко. Всю неделю я пробыл по клинике, но доктор больше не звал меня к себе. Видимо ему не продлили оплату. В воскресение я был на прогулке и увидел как Абрам разговаривал со своей новой пациенткой лет двадцати. Я подошла к нему и поздоровалась у него был такой взгляд, как буд-то его жена застала за изменой. Потом он овладел собой и поздоровался. — Как дела? — Завтра я уезжаю — Ты помнишь что я говорил о вреде наркотиков? — Да. — Извини, но меня ждут пациенты. Он пошёл вдоль дорожки и не оглянулся В час дня меня должны были забрать. Мои вещи упаковал медбрат Джон, мы успели стать друзьями. Я не хотел уходить не попрощавшись и решил постучать в кабинет доктора Лавровского. — Войдите! — Здравствуйте Абрам. — Что вы хотели? — Я через час уезжаю, хочу попрощаться — Прощайте желаю вам быть здоровой и счастливой — он сделал вид, что занят бумагами на его столе. Я подошёл к нему. Он положил руку на тревожную кнопку, но не нажимал. — Мис Кейт вы можете идти. Я наклонился к нему и поцеловал его щеку она пахла пеной для бриться и была мягкая и тёплая. — Прощайте. Я закрыл за собой дверь, а он не сказал ни слова.