Ведунья

Места Силы встречаются нечасто, особенно в таких больших городах, как Тримар. Переплетения улиц и гомон сотен жителей разметал остатки родников, оставленных Высшими. Но сейчас город наконец-то был далеко позади. Атайя привязала беспокойно фыркающую лошадь у дерева и, накинув капюшон длинного плаща, побрела сквозь рощу, опираясь на короткий посох, как старуха. Бедное животное все еще чувствовало присутствие потусторонней сущности и еле доправило девушку за городские стены. Отец девочки был в отчаянии. Ни жрецы Тэнгри, ни лекари не могли помочь сбить жар, и девчушка просто сгорала заживо, метаясь на постели в бреду. Градинки пота блестели на юном лице, мокрые волосы прилипли ко лбу и щекам, одежда тоже пропахла потом. Организм отчаянно боролся, но Атайя видела, что проигрывал. Почему-то к ведунье всегда обращаются, когда становится слишком поздно. Потом еще и обвиняют в шарлатанстве и сговоре с Темными. Странно полагать, что адепт темной магии будет сотрудничать с Тэнами. Но людей Атайя иногда и не старалась понять. Сейчас ей предстояло снова сразиться за жизнь, и без помощи не обойтись. — Выйдите все, — негромко произнесла девушка, едва окинув взглядом спальню. Всхлипы и стенания над кроватью малышки прекратились, как только она переступила порог, и сейчас все зареванные мамки-служанки с недоверием смотрели на ведунью. Наиболее жесткий, злой взгляд принадлежал высокородной даме, увешанной украшениями, скорее всего, матери. Она с ненавистью взглянула на Атайю, посмевшую командовать в ее доме, потом перевела взгляд на топтавшегося позади мужа, едва не скулящего от этих колючих глаз. — Я сказала выйти, — так же негромко, но с более явной сталью в голосе, повторила ведунья. Она спокойно вынесла тяжелый взгляд хозяйки дома, заставив подчиниться и молча вылететь из комнаты вслед за слугами. Женщину Атайя понимала, никакая мать не рискнет оставить своего ребенка наедине с жрицей Темных, о которых насочиняли всякого. Но слезами и стенаниями болезни не помочь, а отец, мягкий и добродушный на вид мужичок, хоть как-то еще борется, что-то делает. Как только дверь закрылась, навалилась спасительная тишина, нарушаемая лишь стонами девочки и ее тяжелыми хрипящими вдохами. Атайя откинула капюшон и подошла ближе, взяв подсвечник со стола. Казалось, она через одежду, кожей чувствовала жар, исходящий от маленькой пациентки. Та часто дышала, шепча что-то сухими потрескавшимися губами. Атайя прикрыла глаза и мысленно позвала, подкрепив зов голосом: — Вард?.. Вечно голодный, незримый обычным людям помощник возник за левым плечом ведуньи, легким холодком коснувшись ее спины. Бесформенное облако голубоватого дыма, в котором совершенно не угадывалась человеческая форма. — Что скажешь? — Ничего хорошего, дорогуша. Я это не буду, — капризно заявил дух. — Я не об этом спрашиваю, — девушка слегка повернула голову в сторону своего собеседника. — Сложно. Один не справлюсь, — тут же со всей серьезностью сказал он. Если у Варда в таком виде было лицо, то сейчас он определенно хмурился. — Не поторопимся — не доживет до рассвета. Откуда он знал, когда рассвет, одной Эсрель было известно. Фантом подлетел к изголовью кровати и, пользуясь своей нематериальностью, встал над девочкой. Атайя щелкнула застежкой и небрежно сбросила плащ на стул, где сидела одна из служанок, пока Вард обследовал девочку, обхватив ее голову вполне человеческими, хоть и призрачными, ладонями. Длинные пальцы скользнули по ее вискам, накрыли лоб. Атайя обошла кровать и встала по другую сторону, на несколько мгновений абсолютную тишину нарушил лишь стук ее каблуков, скрип старых половиц и шелест складок фиолетового платья. Здесь света было больше, и вход — в поле зрения. Простая предосторожность. Вард тем временем закончил и перетек, встав напротив своей хозяйки. Она положила одну ладонь на голову, другую — на сердце девочки. Фантом вторил. Он должен был стать ее опорой и поддержкой в грядущем колдовстве. Атайя сосредоточилась и вызвала фантом девочки. Тельце, сотканное из голубого тумана, как и ее помощник, воспарило над ней, полностью повторяя малейшие контуры и движения. Атайя видела огненно-красные вспышки, испестрившие фантом, ощутила сжатые в спазме мышцы, боль — как свою собственную. И со словами молитвы-заклинания через ладони по ее телу раскаленным песком потек жар, покидая малышку. Спустя несколько ударов сердца Атайе удалось достигнуть единства с фантомом девочки и своим потусторонним напарником. Ее дыхание тоже участилось, и кожа покрылась испариной, под прикрытыми веками забрезжил изумрудный свет. В то время как огненные вспышки в маленьком фантоме стали исчезать одна за другой. Темная энергия, истощавшая силы ребенка, сейчас пожирала саму чародейку. Атайя на миг восхитилась стойкости маленького организма. — Хватит, сгоришь сама! — вдруг донесся голос Варда. Атайя глубоко вздохнула и открыла горящие зелено-голубым пламенем глаза, начав передавать энергию ребенка духу. Все было оговорено заранее. Что будут значить несколько дней или недель в конце жизни?.. Такова цена здоровья сейчас. Такова цена существования могучего лича, колдуна, чей облик стал стремительно меняться, едва тот получил поток жизненной силы. Бесформенное облако заклубилось, постепенно принимая форму человека. Фантом принарядился в просторную рубаху и плотную жилетку с множеством ремешков, такие же штаны и высокие полусапожки. Но на тело личу не хватило сил, несмотря на то, что он поглощал энергию уже самой чародейки. Атайя не сдержала смешка. Перед ней стоял разодетый призрачный скелет с голубоватым огнем в пустых глазницах черепа. Пол-лица было скрыто небрежно наброшенным на плечи шарфом. Позер. Таким он сможет пробыть всего несколько дней, и снова начнет распадаться. Ведунья оборвала поток Силы и взглянула на девочку. Та мирно спала, изможденная усталостью. Маленькая воительница выиграла бой с болезнью и теперь пойдет на поправку. Тихое ровное дыхание, расслабленное тело и небесно-чистый только что истаявший фантом были тому доказательством. — Спасибо, — Атайя устало улыбнулась, не глядя на скользнувшего к ней напарника. Она чувствовала себя совершенно измотанной. Недолгий ритуал отзывался болью в каждой мышце, даже стоять сейчас было пределом возможностей. Вард не ответил. Он по привычке, оставшейся еще с предыдущей жизни, попытался подхватить хозяйку, когда она пошатнулась, на миг ослабив контроль над телом. За дверью было людно, и каждый хотел лично убедиться в сохранности девочки, напирая на уставшую чародейку в попытке первым заглянуть в спальню. Отыскав взглядом отца малышки, Атайя лишь смогла пробормотать: — Пусть отдыхает. Сейчас ее лекарство — сон и тишина. Сейчас ей самой требовался исцеляющий сон и тишина. Оказалось, на отдых тоже нужны были силы, которых попросту не осталось. Поэтому Атайя продолжала идти вперед, почти не разбирая дороги, почти по наитию отыскивая тропинку. Впереди уже виднелся просвет в устрашающих черных очертаниях хвойных лап. Это место Силы Атайя обнаружила почти случайно, собирая травы для своих зелий. Огромное озеро, спрятанное в лесной чаще, играло бликами на спокойной водной глади, надщербленная луна висела почти над самым горизонтом. И хоть ночь была безветренной, серебристые хлопья облаков едва заметно плыли в предрассветном небе. Чародейка осторожно поднялась на плоский валун, будто помост, возвышавшийся над водой, и немного постояла так, вдыхая ночную прохладу и прислушиваясь к звукам. Плеск воды у самых ног, шелест ветра в верхушках елей за спиной, внезапный свист переполошенной птицы где-то далеко, хлопанье крыльев ночных хищниц и тихие шаги зверей, вышедших на охоту. Атайя будто расплылась сознанием по поверхности озера, охватила всю округу в безмятежном созерцании и поиске того самого родника, из которого могла зачерпнуть Силы и не свалиться в черную пустоту беспамятства на ближайший день или два. Обращаясь к ведунье, никто не задумывается, чего стоит ей ее же колдовство. — В следующий раз я за такое даже не возьмусь. — Недовольное бурчание Варда полностью нарушило концентрацию, но на гневную отповедь Атайе просто не хватало запала. — Будем надеяться, что в следующий раз родители будут порасторопнее, — терпеливо ответила она хриплым, будто совсем старческим голосом. — Я не об этом говорю. Если б у Варда, бесплотного скелета, было лицо, он наверняка бы снова хмурился. — Уж кто бы жаловался, — усмехнулась ведунья, — свой кусок десерта ты получил… Атайя знала, что дух не переносит все те болячки, которыми она его пичкает, это все равно что есть гнилое мясо, поэтому иногда, будто невзначай, отдавала толику собственной энергии, запас которой теперь и нужно было восполнить. Но Вард все испортил. Источник Силы, оставленный Высшими, она так и не ощутила. — Не волнуйся, я умею быть благодарным. Голос лича прозвучал будто в самой голове. Но что-либо возразить на смелое прикосновение к ее внутреннему источнику магии Атайя не успела. Мощный всплеск энергии вдруг наполнил ее, так что вмиг перед взором чародейки над поверхностью озера зажглось сразу несколько очажков Силы Высших. Девушка ахнула. Она даже не подозревала, что их может быть так много! Ведунья протянула руку к ближайшему голубому светляку и вслед за ним метнула сознание изломанной лентой, словно бусы нанизывая остальные. Только потом она поняла, что Вард снова вернулся к примитивной форме своего существования и, более неспособный поддерживать свое пребывание здесь, рассеялся голубым туманом, невидимым обычным людям. Сейчас — даже ей. Атайя вздохнула. Это она благодарна за помощь и знания и возможность делать то, что она делает — бороться за жизнь и оспаривать суеверия о таких, как она, ведуньях, ведущих смерть на поводке.