«В действительности все не так, как на самом деле».
Станислав Ежи Лец, писатель.
15 ноября 2021 года. 11:00. Санкт-Петербург, Смольный проезд, дом 1. Как и обещал полковник Ершов, через два дня после разговора Максим Белов в сопровождении майора Никонова сел в машину и отправился в Смольный. Вместо привычной формы на сегодня ему выдали черные брюки, свитер с высоким воротом и короткое черное пальто. Как объяснили снабженцы, именно в этих вещах ему предстоит отправиться в прошлое, поэтому их следует немного разносить, чтобы они не выглядели совсем уж новыми. Несмотря на то, что одежда Максима была стилизована под вещи тридцатых годов, они вполне неплохо смотрелись и в современности, по крайней мере сам, посмотрев на себя в зеркале, не мог сказать, что он одет как-то совсем уж старомодно. В Смольном их уже ждал знакомый полковника Ершова, неприметного вида мужчина средних лет, одетый в серый костюм. Никонов, очевидно, тоже знакомый с мужчиной, пожал ему руку и представил Максиму, как Ивана Ивановича. Пожав Белову руку, Иван Иванович начал обещанную экскурсию. - Я должен сразу предупредить вас, Максим, что сведения об убийстве Кирова довольно противоречивы, - сообщил Иван Иванович. - Свидетели, в тридцать четвертом - тридцать пятом годах говорившие одно в пятидесятые стали рассказывать совершенно другое. Да и Ежов, желая угодить Сталину, нагородил такого, что черт ногу сломит… - Именно Ежов? - уточнил Максим. - Насколько я понял, это Сталин поручил ему найти доказательства причастности к убийству Кирова зиновьевцев... - Есть и такая версия, - согласился Иван Иванович. - И она вполне имеет право на существование. Сталин вполне мог воспользоваться случаем, чтобы расправиться со своими врагами. А потом случившимся еще раз воспользовался Хрущев, но уже чтобы опорочить Сталина. В итоге мы точно не знаем даже того, кто именно присутствовал в этих коридорах во время убийства… Хотя Иван Иванович был сотрудником ФСБ, а никак не профессиональным экскурсоводом, на качестве подачи информации это никак не сказалось. Рассказывал Иван Иванович точно, емко, не упуская деталей и не отвлекаясь на посторонние темы. Чувствовалось, что мужчине самому была интересна эта история, и ему было приятно о ней рассказывать, тем более такому благодарному слушателю, как Максим. Вместе с Иваном Ивановичем Максим прошел последний путь Кирова от самого входа, до двери кабинета, возле которой после выстрела упало его тело. Встав на то место, где, по словам Ивана Ивановича, упал на пол неудачно попытавшийся застрелиться Николаев, Максим вытянул руку с выставленным вперед пальцем и изобразил выстрел. - Практически в упор, - прикинув расстояние до головы Кирова, если бы он стоял перед ним, озвучил свои выводы Максим. - Меньше метра… - По мнению экспертов чуть больше, - заметил Иван Иванович. - Вы не учли, что рост Николаева был сто пятьдесят сантиметров, так что его руки должны были быть заметно короче ваших. - И все равно, очень близко… - задумчиво произнес Максим. Иван Иванович странно на него посмотрел, но ничего не сказал. На прощание Иван Иванович подарил Белову толстую папку, в которой он обобщил все известные ему версии произошедшего первого декабря тридцать четвертого года, с указанием возможного расположения всех людей, так или иначе упомянутых в свидетельских показаниях. Разбираться в этих версиях Белову предстояло уже самостоятельно. 16 ноября 2021 года. 14:33. Санкт-Петербург, Каменноостровский проспект, дом 26-28. На следующий день Максим, все также сопровождаемый майором Никоновым, посетил музей-квартиру Кирова на Каменноостровском проспекте. Официально музей был закрыт из-за эпидемии, но, после запроса из ФСБ, Максима и Виктора Николаевича не только пустили внутрь, но и разрешили им фотографировать все, что душе угодно. «Чтоб я так жил!» - промелькнула у Максима мысль во время осмотра богато обставленной пятикомнатной квартиры Кирова. Следом у Максима возникла вторая мысль, гласившая, что, с учетом помощи, которую он мог оказать советскому правительству, он заслуживал жить в апартаментах не хуже этих! Но мысль эту он, последние четыре года воспитывавший в пионерско-комсомольских традициях, быстро отогнал от себя. Его помощь должна была принести пользу обществу, а не преференции ему самому! Помимо собственно квартиры, в которой проживал Киров, в музее был также реконструирован его рабочий кабинет в Смольном, который Максим осмотрел с гораздо большим интересом, нежели собственно квартиру. Максим не был уверен, что окажется у Кирова дома, а вот в его кабинете он побывает почти наверняка, и знание обстановки может оказаться еще одним подтверждением его иновременного происхождения. Другие курсанты, разумеется, заметили, что Максима отдельно от них куда-то возят, а поскольку дураков среди них не было, они довольно быстро сообразили, что это значит. И незадолго до отбоя, когда у курсантов по расписанию было свободное время, Максима приперли к стенке. - Так, Белов, давай колись, куда это ты ездишь последние два дня? - в лоб спросил Вася Макаров, парень ростом чуть ниже Максима, но заметно шире в плечах. - На экскурсии, - не стал отпираться Максим, понимая, что завтра его товарищи и так все узнают. - Вчера в Смольном был, а сегодня - на квартире Кирова… - Постой-ка… - потерев переносицу, произнес Степан Тихомиров, выглядевший, как стереотипный «ботаник», которому только круглых очков не хватало для полноты образа. Внешность его, правда, была обманчива, этот худой жилистый парень при желании мог положить на лопатки даже гораздо более крупного Белова. - Ты же про спасение Кирова аналитическую записку писал! Уж не хочешь ли ты сказать, что… - Да, - не стал отпираться Максим. - Меня выбрали на роль «попаданца». - Блин, и ты молчал! - воскликнул Вася. - Так товарищ полковник попросил не распространяться, - пожал плечами Максим. - Так хоть бы намекнул! - А зачем? Вы и сами прекрасно догадались! - усмехнулся Белов. Дальше пошли расспросы. Некоторые, конечно, расстроились, что выбрали не их, но никто не возмущался и не кричал: «А почему ты? Почему не я?!» Все прекрасно понимали, что, если выбрали именно Максима - значит, он лучше всех подходит для выполнения задачи. А выполнение задачи стояло у курсантов гораздо выше удовлетворения собственных амбиций. 17 ноября 2021 года. 09:00. Штаб-квартира проекта «Хронос». Ленинградская область, поселок Токсово. Наконец, наступило семнадцатое ноября, день, когда Максима должны будут поместить в карантин, откуда он выйдет уже в тридцать четвертый год. Сразу после завтрака полковник Ершов попросил курсантов ненадолго задержаться, после чего объявил, что для отправки в прошлое был выбран курсант Максим Белов. К некоторому удивлению полковника курсанты отреагировали на новость спокойно, можно даже сказать - равнодушно. Быстро поняв причину, Ершов вопросительно посмотрел на Максима. Правильно истолковавший взгляд полковника Белов кивнул, на что Ершов только укоризненно покачал головой. За все время своего пребывания в Центре Максим особо близко ни с кем не сошелся, поэтому какого-то особого прощания с товарищами не получилось. Максиму желали удачи, пожимали на прощание руку, хлопали по плечу, а затем пришел майор Никонов и увел его в лабораторный корпус, где для него уже был подготовлен карантинный бокс. Помещение, в котором оказался Максим, представляло из себя чуть урезанную однокомнатную квартиру, состоявшую из маленькой кухоньки-прихожей, куда, как объяснил ему Виктор Николаевич, ему три раза в день будут доставлять еду, и где он сможет самостоятельно приготовить себе чай или кофе, и жилой комнаты. В комнате было еще две двери, за одной из которых располагался небольшой совмещенный санузел, а другая, по словам все того же майора Никонова, вела прямо в помещение с установкой пробоя. Разумеется, все было обставлено в стиле тридцатых годов, а единственными предметами, выбивавшимися из обстановки, были находившиеся на рабочем столе ноутбук и планшет, с которого Максим читал книги. Однако для Белова наличие ноутбука по соседству с чернильницей и настольной лампой тридцатых готов было настолько привычным, что он давно уже не обращал на это внимания. В тот же день у Максима взяли кровь на анализ, а начиная со следующего - сделали несколько прививок, включая какую-то экспериментальную вакцину от коронавируса, которая, по словам врачей, гарантирует его безопасность для окружающих. Остальное же время Максим был предоставлен сам себе. Живя по уже привычному графику, он внимательно изучал папку с материалами по убийству Кирова, подаренную ему Иваном Ивановичем, разбирая все возможные версии тех событий и запоминая, где мог стоять тот или иной человек. В конце концов он стал неплохо представлять себе, где он мог кого встретить и чего ему от кого можно ожидать. По причинам же убийства товарища Кирова Максим пришел к выводу, что никакими заговорами тут не пахло, а имели место действия не вполне здорового одиночки. Свои мысли Максим озвучил полковнику Ершову, с которым каждый день общался по видеосвязи, и тот согласился с его выводами. Отдыхая от анализа событий первого декабря, Максим героически пытался осилить роман Островского «Как закалялась сталь». Книга казалась ему страшно тягомотной, но она вышла именно в тридцать четвертом году и была очень популярна, поэтому знать ее Максим был просто обязан. Вот он и продирался через страницы, как говорится, «плача, колясь, но продолжая грызть кактус». Так прошли две недели его пребывания в карантине и, наконец, наступило первое декабря. 1 декабря 2021 года. 09:00. Штаб-квартира проекта «Хронос». Ленинградская область, поселок Токсово. В этот день Максим в первый раз за проведенные в карантине дни проснулся не по будильнику, проспав аж до десяти часов утра. Сделав зарядку, Максим прошел в соседнее помещение, где располагался санузел. Приняв душ, Белов почистил зубы и побрился. Разумеется, зубы он чистил щеткой с натуральной щетиной, которую макал в баночку с зубным порошком, а брился опасной золингеновской бритвой. Приведя себя в порядок, Максим оделся в красноармейскую форму, без знаков различия, в которой он обычно ходил, и прошел на кухню, где его уже ждал завтрак. Помимо завтрака, в кухне обнаружился пластиковый контейнер с одеждой и снаряжением, которые он возьмет с собой в прошлое. Забрав контейнер в комнату, Максим приступил к подготовке к операции. Сняв с контейнера крышку, на которую была приклеена бумажка с надписью «Стерильно», Максим извлек из него ту самую одежду, в которой он ездил на экскурсии, в которую тут же и переоделся. Открыв дверцу шкафа, Максим оглядел себя в зеркале и удовлетворенно кивнул собственному отражению. Сотрудники центра, отвечавшие за снабжение, дело свое знали туго: все вещи сидели на Белове идеально, даже ботинки, новые и практически неразношенные, пришлись ему точно по ноге. На так и оставшуюся приоткрытой дверцу шкафа Максим повесил плечики с коротким двубортным пальто, предварительно распихав по карманам перчатки, после чего занялся дальнейшим изучением выданных ему вещей. Черную же кепку, совершенно типичную для тридцатых годов, Максим отложил на край стола. Затем из контейнера был извлечен рюкзак, по своему покрою напоминавший красноармейский ранец образца сорокового года, пошитый из черной парусины с отдельными элементами из кожи. Рюкзак, конечно, не вполне соответствовал эпохе, но все же привлекал внимания меньше, чем, к примеру, солдатский вещмешок. Содержимое рюкзака особым разнообразием не поражало, однако, содержало все необходимое на первое время. В нем были две смены белья, полотенце, предметы личной гигиены и принадлежности для еды. Также в рюкзаке находились принадлежности для ухода за оружием и коробка патронов. Было еще некоторое количество мелочей, вроде перочинного ножа и фонарика. Был еще и конверт с деньгами. Центр выделил Максиму триста рублей, из которых три рубля были монетами, а остальные - банкнотами от одного до пяти рублей разной степени потертости. Учитывая, что средняя зарплата в тридцать четвертом году была около двухсот восьмидесяти рублей, денег у Белова было довольно много. Отложив немного мелочи и несколько рублевых купюр, Максим убрал их во внутренний карман пальто, конверт же с остальной суммой он бережно спрятал на дно рюкзака. Заново упаковав все вещи в рюкзак, Максим присовокупил к ним свой планшет, после чего достал из контейнера оперативную кобуру с «Вальтером ПП» и запасным магазином к нему. Набросив на плечи ремни кобуры, Максим извлек пистолет и сноровисто провел его неполную разборку. Максим доверял оружейникам Центра, но оружие относилось к тем вещам, которые было необходимо проверять лично. Эту истину вбили в него крепко. Осмотрев пистолет, Максим отложил его на стол и занялся магазинами. Выщелкнув из них патроны, он принялся внимательно осматривать каждый из них, после осмотра вставляя их обратно в магазины. За этим увлекательным занятиям Максима и застал видеозвонок от полковника Ершова. - Здравствуйте, товарищ полковник, - произнес Максим, нажав на кнопку ответа на звонок и выждав пару секунд, чтобы дать прогрузиться изображению. - Здравствуй, товарищ Белов! - кивнул Ершов. - Как настроение? - Настроение боевое, товарищ полковник! - бодро ответил Максим, вскинув руку в пионерском салюте. - Готов приступить к выполнению задания! - Это хорошо, - усмехнулся Ершов. - Исаак Маркович уже готовит установку, но немного времени у нас еще есть, так что давай пройдемся по твоим задачам. - Моей первоочередной задачей является спасение жизни товарища Кирова и выход с его помощью на контакт со Сталиным, - отрапортовал Белов. - Затем мне предстоит постараться подстегнуть техническое развитие Советского Союза и провести военную реформу так, чтобы СССР не просто выиграл Великую Отечественную войну с минимальными потерями, но и получил от победы максимальную выгоду… - Поправка, Максим, - перебил Белова Ершов. - Ты должен не попытаться, а обязательно сделать это. В нашей истории основную выгоду от войны получили Штаты, хорошо нажившиеся на военных поставках и особенно - на послевоенных кредитах. Твоя задача - этого не допустить, иначе рано или поздно повторится и распад Советского Союза, и весь последовавший за этим бардак! - Приложу все усилия! - серьезно кивнул Белов. - И последней из основных моих задач является недопущение прихода к власти Хрущева или ему подобных и сохранение сталинского пути развития СССР. - Каждый попаданец должен пристрелить Хрущева? - хмыкнул Ершов. - Так точно, товарищ полковник! - поддержал шутку Максим. - А еще - предупредить Сталина и перепеть Высоцкого… - Ладно, Максим, шутки в сторону, - удовлетворенно кивнул Ершов. - Молодец! А теперь собирайся и выходи. К твоей отправке в прошлое все готово! - Есть, товарищ полковник! - ответил Максим, поднимаясь со стула. Все сборы заключались в том, чтобы надеть пальто, кепку, проверить, не забыл ли он перчатки, и надеть рюкзак. Пару раз подпрыгнув, Максим убедился, что все вещи уложены правильно, ничего не гремит и не бренчит, после чего вышел в открывшуюся перед ним дверь навстречу прошлому, которое вскоре должно было стать для него настоящим. 1 декабря 2021 года. 16:29. Штаб-квартира проекта «Хронос». Ленинградская область, поселок Токсово. С самого утра в лабораторном комплексе центра кипела работа. Лаборанты под бдительным присмотром Исаака Марковича в последний раз проверяли установку пробоя, проверяли питание, и стучали по клавишам, вводя в компьютеры какие-то понятные им одним параметры. Наконец, все было готово. Исаак Маркович Клейн разве что не подпрыгивал от возбуждения в своем кресле, так ему не терпелось применить на практике результаты своих почти сорокалетних трудов. Полковник Ершов же, только что закончивший разговаривать с Беловым, наоборот, был сосредоточен и хмур. Обладая богатым опытом подготовки и проведения специальных операций, он прекрасно знал, что в жизни все редко проходит согласно плану, и сейчас ждал от реальности какого-нибудь подвоха. Дверь карантинного бокса открылась и в зону эксперимента, отгороженной от комнаты стеклянной перегородкой, вышел Максим Белов, в пальто, кепке и с рюкзаком за плечами. Оказавшись в рабочей зоне, Белов с интересом осмотрел стерильно белое помещение, и, не обнаружив нем ничего, кроме ферменной конструкции, напоминавшей большую арку, повернулся к стеклу и вопросительно посмотрел на находившемся в комнате управления людей. - Одну минуту, Максим! - произнес Ершов и посмотрел на Клейна. - Время, Исаак Маркович, открывайте проход! Клейн ввел в компьютер необходимые команды и в отгороженном стеклом помещении заработала установка. В середине арки, на высоте двух с половиной метров, сперва появилась точка света, которая вскоре расширилась до размеров небольшого окошка. Тут же сверху арки на специальной штанге опустилась камера, остановившись точно напротив окошка, а на большом мониторе рядом с консолью управления появилось изображение уборной, расположенной на третьем этаже здания Смольного института, в которой находился низкорослый мужчина, одетый в темное пальто, кепку и брюки, заправленные в сапоги, моментально опознанный Ершовым, как Леонид Николаев. И Ершов, и Максим, наблюдавший изображение с камеры на мониторе, висевшем сбоку от арки, замерли в напряженном ожидании, и казалось, даже дышали через раз. Если бы Николаев сейчас посмотрел наверх, он вполне бы мог увидеть слабо светившееся окно в будущее, которое хоть и располагалось между лампами, но все же было хорошо заметно. Но обошлось. Николаев спокойно зашел в кабинку, через пару минут вышел из нее и, так и не подняв головы, покинул уборную. Не успела за Николаевым закрыться дверь, как Исаак Маркович положил ладонь на рычаг, своим видом напоминавший рычаг сектора газа, и начал медленно двигать его от себя, повышая мощность установки. Окно начало стремительно увеличиваться, пока не достигло двух метров в диаметре. - Быстрее, Максим! - поторопил Белова Клейн. - Долго в таком режиме установка не проработает! Белов взбежал по ведущим к окну мосткам, увидел, что с той стороны нижний край окна расположен в полуметре над полом, после чего ловко спрыгнул вниз, по инерции сделав еще пару шагов вперед. Бросив взгляд на монитор, транслировавший изображение с камеры, и убедившись, что переход свершился, Клейн начал плавно вращать ручку, закрывая окно. - Удачи, Максим! - через направленный микрофон, установленный рядом с камерой, пожелал Ершов. Белов посмотрел в закрывающееся окно, двумя пальцами отсалютовал в камеру, а затем стремительно развернулся и покинул уборную. В следующую секунду окно сжалось до размеров точки, а затем и вовсе погасло. - Поверить не могу, что у нас все получилось! - выдохнул Клейн, на лице которого расплылась широкая улыбка. - Не спешите, Исаак Маркович, - одернул ученого Ершов. - Это была только первая фаза операции. Запускайте вторую установку! - И все-таки это успех, Юрий Михайлович! - жизнерадостно возразил Клейн, переключая питание с первой установки на вторую. Вторая установка была собрана в отдельном помещении и представляла из себя точно такую же арку, что и первая, только меньших размеров. Запустив установку, Клейн отрегулировал размер окна, после чего под бдительным наблюдением камер на чердак знаменитого на весь Петербург дома Трех Бенуа отправился большой деревянный ящик армейского образца, закрытый на старомодный висячий замок. - Вот теперь это точно успех, Исаак Маркович! - дождавшись, пока Клейн обесточит установку, произнес Ершов и улыбнулся. - Знаете, а я ведь до последнего не верил, что все пройдет, как задумано! - И очень напрасно, Юрий Михайлович! - рассмеялся Клейн. - Я лично ни на минуту не сомневался в успехе! - И вы были правы, - улыбнулся Ершов, чувствуя, что его, наконец, отпустило напряжение, не покидавшее его последние несколько часов. - Поздравляю вас с успехом! Ершов протянул Клейну руку. Старый ученый с удовольствием ее пожал, после чего на радостях обнял полковника. Юрий Михайлович только улыбнулся такому проявлению чувств. Подойдя к стоявшему на столе микрофону, Ершов переключил его на общий канал и произнес: - Дорогие коллеги, поздравляю вас с успешным завершением проекта «Хронос»! На несколько секунд в здании воцарилась полная тишина, а затем помещения одно за другим наполнились радостным шумом. Сотрудники центра поздравляли друг друга с успехом, некоторые вполголоса заводили разговоры на тему их дальнейшей судьбы, но их коллеги беззаботно от них отмахивались. Они добились успеха, а о том, что будет с ними дальше, можно будет подумать и завтра! Одну минуту спустя… и восемьдесят семь лет назад… 1 декабря 1934 года. 16:34. Городской комитет ВКП(б). Ленинград, Леонтьевская улица, дом 1. В то самое время, когда в Центре только начали осознавать, что проект «Хронос» увенчался успехом, Максим вышел из уборной и оказался на лестничной площадке третьего этажа здания, в котором некогда находился Смольный институт благородных девиц, а ныне располагались Ленинградский городской совет и городской комитет партии большевиков. На площадке было пусто, Леонид Николаев, покинувший уборную сразу перед Максимом, направился к выходу и как раз сейчас должен был увидеть идущего ему навстречу Кирова. «Вот ты и стал попаданцем!» - подумал про себя Максим смещаясь к левой стене, чтобы оставаться незамеченным из коридора и вовремя, так как мимо лестничной площадки твердой походкой уверенного в себе человека прошел коренастый мужчина в пальто, полувоенном френче и фуражке. «Так, вот прошел товарищ Киров», - прокомментировал про себя Максим, мгновенно узнавший человека, чьи фотографии он рассматривал не раз и не два. Вскоре мимо Белова прошел второй человек, маленького роста, в сильно поношенном пальто, кепке и заправленных в сапоги брюках. Вид у мужчины был откровенно нездоровый. «А вот и его убийца, - кивнул Белов. - Пора!» Прежде чем последовать за прошедшим мимо него Николаевым, Белов выглянул из-за угла и посмотрел налево, в сторону центральной лестницы, где между вторым и третьим этажами располагался пост охраны. Оперативного комиссара Борисова, который, согласно инструкции, должен был сопровождать Кирова до самого кабинета, нигде не было видно. «А ведь на допросе Борисов утверждал, что следовал за Кировым в тридцати шагах, - припомнил Максим. - Врал, выходит. Да и Киров тоже хорош, присутствие рядом охраны ему, видите-ли, не нравилось! В общем, обоим строгий выговор с занесением, только Кирову - в личное дело, а Борисову - в грудную клетку!» Максим вышел в коридор и последовал за Николаевым, аккуратно ступая по самому краю ковровой дорожки. Расстояние между собой и будущим убийцей Белов контролировал, глядя на каблуки сапог Николаева и лишь изредка бросая быстрые взгляды на спину Кирова. Смотреть прямо в спину Николаеву было нельзя, многие люди, особенно нервные и мнительные, могли чувствовать направленный на себя взгляд, а почувствовавший слежку Николаев мог с равной вероятностью как упасть в обморок, так открыть пальбу. Вот Киров свернул в боковой коридор, в конце которого располагался его кабинет, а вскоре с поворотом поравнялся и Николаев. Тут уже было не до скрытности. Как только Николаев свернул за угол, Белов зашагал так быстро, насколько он мог это сделать, не переходя на бег. Успел он как раз вовремя. Свернув в боковой коридор, Максим увидел, как Николаев стремительно нагоняет Кирова и тянет из-под пальто револьвер. В несколько быстрых шагов приблизившись к Николаеву, Максим услышал щелчок взводимого курка, после чего левой рукой схватил его за плечо, а правой - подбил вверх рукоять «Нагана», уже направленного в сторону Кирова. Звук выстрела в узком коридоре Смольного прозвучал неожиданно громко. С потолка посыпалась штукатурка, часть которой попала Кирову на фуражку. Сергей Миронович вжал голову в плечи и пригнулся. «Ф-ф-фух, успел!» - облегченно выдохнул Максим и мысленно настроился на разговор, который нужно было провести как можно скорее, пока коридор не заполнился привлеченными выстрелом людьми.