Страстные зарисовки (Блас и Лухан)

Сейчас больше всего на свете Лухан жалела, что вообще написала то чертово письмо в суд. Расписала во всех красках, как Блас её домогается. Идея Мариссы изначально казалась хорошим вариантом мести за все те разы, что Эредиа методично доводил её до белого каления. Но сейчас Линарес начала сомневаться в своей затее, потому что староста, он же опекун, отпросил её у директора и без разговоров велел сесть в машину. В суде, куда их все-таки вызвали, причем вдвоем, будто на очную ставку, староста и опекун в одном лице лично привез её. Судья, женщина лет сорока-пятидесяти, в больших круглых очках, досконально её расспрашивала. Девушка мямлила, отвечала невпопад. Дошло до того, что Блас клятвенно пообещал, что её подопечная не будет шутить попусту и тратить время уважаемого судьи. Лухан старалась хоть немного остановить бег времени, если бы могла, конечно. Из здания суда выходили молча. Лухан боялась гнева Бласа, поэтому не решалась заговорить. Опекун, казалось, невозмутимо что-то рассматривает через солнцезащитные очки. Заведя машину, Блас долго петлял по городу. Линарес уже успокоилась, втайне надеясь, что буря улеглась. Но она ошиблась. Блас привез их в неприметный пустой двор, где-то на окраине города. Линарес собиралась сбежать, когда Эредиа перебралась к ней на сидение. Но дверь оказалась заблокированной. Лухан снова и снова пыталась открыть дверь, словно это могло её спасти. Блас же, мило улыбнувшись, погладил сиротку по плечам. Методично расстегнул пуговицы на её блузке, постепенно оголяя Лухан. Девушка потеряла дар речи, а потом все же заговорила: — Ты что творишь?! — возмутилась она, отклоняя его руки. — Претворяю в реальность то, что ты написала для судьи. Ты же об этом мечтаешь по ночам, да, Линарес? — поинтересовался опекун, распахивая её блузку. Его пальцы погладили кожу, заставив девушку покраснеть. Она попыталась прикрыться, но Блас не позволил. Наоборот, высвободил её руки из блузки, оставив поцелуй на шее и ключице. — Мечтаешь переспать со мной? Отдаться мне? — Нет! — проговорила Лухан, стараясь вырваться. — Нет, отстань от меня! — Ну-ну. Зачем же так лгать? — спросил Блас, нависнув над ней. — И кто придумал то письмо для судьи? — Это была идея Мариссы! — воскликнула девушка, чтобы хоть немного иметь личного пространства. Блас отстранился. Провел рукой по лицу. Лухан поспешно накинула на себя блузку. От волнения она не могла справиться с пуговицами. Через некоторое время тишину прервал голос старосты: — Больше никаких подобных шуток, иначе я за себя не отвечаю. — Что, изнасилуешь прямо здесь? — не удержалась от сарказма Линарес. — Линарес, у тебя слишком бурная фантазия в отношении меня, — проговорил Блас, перелезая обратно на водительское кресло. — Может, стоит вернуть тебя в приют, в который ты так рвешься? Лухан промолчала. Обратный путь до колледжа они проделали в тишине. Ворча себе под нос, Линарес вылезла из машины, Блас даже галантно придержал ей дверь. Пока охранники о чем-то говорили между собой, мужчина невесомо поцеловал подопечную в макушку. Лухан обернулась, намереваясь что-то сказать, но Блас уже вернулся в машину, подмигнул ей и уехал. А Линарес пообещала сказать Мариссе, что её идеи иногда превращаются в плохое кино.