Страстные зарисовки (Блас и Лухан)

Яхта рассекала воды Рио дель Плата. За штурвалом стоял доверенный человек. Блас Эредия, он же Рикардо Фара, наслаждался тишиной и попутным ветром. Ни тебе галдящих учеников, ни Линарес, что вечно расспрашивает о своем опекуне. Никаких проблем. Ярко светило солнце. Течение мирно покачивало яхту. Парус хлопал на ветру. Но Блас этого не замечал. Вырвавшись, наконец, из колледжа, он решил посвятить свои выходные двухдневной прогулке по окрестностям Буэнос-Айреса. Мимо Пуэрто Мадеро, бывшего грузового порта, мимо Клуба рыбаков, в котором он состоит после смерти отца и назло ему. Позади они оставили лодки обыкновенных рыбаков и показались рестораны на воде. — Вам что-нибудь купить? — спрашивает капитан. Блас мотает головой. Наивный! Зачем тратить деньги на еду, когда он всегда берет все с собой. — Простите, — осознав свою ошибку, выдает Гонсалес. Матросы снуют по яхте, помогая управлять парусом и поправлять курс, если течение их снесет куда-нибудь. Их беготня надоедает Бласу, и он спускается в каюту. Поспать. Отоспаться. Выспаться. Хоть на минуту забыть о Линарес, что теперь глаз с него не спускает. Она отправила своего дружка в его компанию. Благо, что он сумел с этим дружком договориться и дал ему много денег, чтобы он забыл о ней и уехал куда глаза глядят. Не сработало. Наоборот, Блас только дал повод копать под себя тщательнее. Идиот! Грохот во второй каюте привлек его внимание. И Рикардо отправился туда. Лучше бы он не входил туда вообще. Линарес в школьной форме, застигнутая врасплох одеялом на койке, что решило её схватить по непонятной причине, с глупым выражением лица лежала на полу. Свалилась, бедняжка. — Что ты здесь делаешь? — холодно поинтересовался мужчина. Вместо строго костюма на нем были джинсы и простая футболка. — Я за тобой следила, — ответила Линарес, отчаянно краснея и пряча глаза. Она кое-как выпуталась из одеяла, и теперь они стояли друг напротив друга. — Судя по твоей форме, следила ещё с помойки, — проговорил Блас, указывая на её запачканную одежду со значком «Элитного пути». И где она только вымазалась? — Это мазут, — ошарашила его подопечная. — То есть проблемами с двигателем на суше я обязан тебе? — он провел рукой по лицу, возвращая на место маску язвительного негодяя. Линарес кивает. — Я хотела узнать, зачем тебе яхта, — выдала девчонка. — Узнала? — поинтересовался Блас. — А теперь я имею право выбросить тебя за борт! Моя команда только поаплодирует такому решению. Из-за тебя они провозились два часа впустую, и мы отплыли позже, чем я планировал. — За что?! — воскликнула Линарес. — Я же ничего не сделала! — Ты испортила мне выходные, — отчеканил Эредия. — А за это полагается наказание. На лице сиротки возникло умоляющее выражение, и он не смог её вытурить. Просто не сумел. Пришлось знакомить со всей командой на судне. Линарес сияла так, будто узнала главный его секрет. Она расспрашивала матросов, внимательно слушала их объяснения. Блас слышал её голос даже внизу, в каюте. И это жутко нервировало его. Вечер приближался. Матросы славно поели из его запасов. А он не хотел покидать свое убежище, чтобы только не встречаться с ней снова. Линарес, как обычно, решила эту проблему по-своему. Бесцеремонно вторгшись в его владения, она протянула ему оставшуюся еду. — Прости, — сказала сиротка. — На яхте я могу быть самим собой, — отвечая на её невысказанный вопрос, проговорил Блас. — Не притворяться. Чем-то заполнить свое одиночество. Вот для чего мне нужна яхта. Линарес положила голову на его плечо. И он не возражал. Пусть не сейчас, но она поймет, что он делал для неё все, что было в его силах. Защищал от несправедливости. И ему потребовалось много сил, чтобы она не узнала правду, что ранила бы их обоих. Блас до последнего не хотел бы говорить, что он и есть её опекун ведь она могла не понять, что сначала его это тяготило, а потом решил узнать, что она из себя представляет. Она сильная — отец не ошибся. А вот его главной ошибкой стало впустить её в свое сердце. Теперь он не мог её покинуть, как бы не пытался. От себя убежать возможно, а от своих чувств — никогда.