Мертвая рыба

Ему больше не было больно. Он привык к оглушающему чувству пустоты. Он привык просыпаться один. Он больше не бил в отчаянии подушку, которую когда-то она занимала рядом с ним. Он не плакал — по его щекам стекал только пот после изнуряющих тренировок. Хотя, за все это время, что он существует без нее, тренировки заставляли его уставать не физически, а эмоционально. Он мог пробежать не один десяток километров на дорожке, отвлекаясь на мысли о ней, пока его ноги просто следовали заданному ритму. Как она? Она счастлива с Джоном. Кто такой этот Джон? Относится ли он к ней лучше, как она того заслуживает? Или он ничем не отличается от него самого? Декларируя свою любовь, никак не подкрепляя слова поступками? Пустоты в его душе больше не осталось. Все заполнилось чувством вины и осознанием того, как на самом деле он потерял все, о чем мечтал. Она была здесь, рядом с ним. Продала свою квартиру в Бильбао, чтобы переехать к нему в Мадрид. Улыбалась ему каждое утро, готовила завтраки вместе с ним. Помогала ему готовиться к роли. Стонала его имя по ночам… Неужели ее стоны действительно были нужны ему больше, чем то счастье, которое она дарила ему каждый день, и которым он, как выяснилось, совершенно не дорожил. Он больше не мечтал о ее теле. Он больше не ублажал себя в душе, воображая ее губы на своем члене. Теперь он мечтал только об одном, чтобы эти губы дарили ему не стоны, а самую искреннюю теплую улыбку. Он скучал по ее свету. Он скучал по ее запаху лаванды и чего-то цитрусового, а не по мускусному запаху секса. Если бы он только мог все исправить. Если бы он только знал, как все исправить. Он уже клялся ей однажды, что не причинит ей вреда. Он обещал ей, что с ним она привыкнет не к боли и покорности, а к безграничному счастью. Он не сдержал своих слов. И теперь пустая холодная квартира была его наказанием. Его сны о ней были наказанием. Она всегда оставляла его во снах, совсем как в жизни. Он не хотел причинять ей боли, но делал это снова и снова, совсем как в жизни. Он страдал, совсем как в жизни. И для него не было ни единого шанса сбежать из своего собственного ада. Если бы он только мог взойти на самую высокую гору, если бы он только мог заключить сделку с Богом, если бы он только мог получить последний шанс остаться с ней, он бы не позволил себе наслаждаться той радостью, что она давала ему, он бы разбился в лепешку, в попытках сделать счастливой ее. Принимать во внимание ее слова и просьбы, научиться ставить ее интересы превыше своих. Так, как она всегда делала для него. Если бы он только мог… Ициар умела любить. Она умела отдавать своему мужчине любовь, и черт знает, что могла она получать взамен, когда он не давал ей ничего, кроме нескольких оргазмов. Неужели ей не нужно было ничего? Почему она ничего не просила взамен? Альваро усмехнулся про себя. Потому что она любила. Когда любят, не думают о собственной выгоде. В этом и заключается смысл отношений — думать не о себе, а друг о друге. И это работает ровно до тех пор, пока оба партнера следуют правилу. Одному единственному правилу: стремиться сделать своего любимого человека счастливым, пока он стремится сделать счастливым тебя. За всеми этими мыслями он не заметил, как наступил рассвет. В 6.30 зазвонил будильник. Альваро нащупал телефон на прикроватной тумбочке, отключил противный звук и направился в душ. В 6.45 он поджарил себе тост и сварил кофе. В 7.00 он вышел из квартиры, из своего персонального ада, позволяя дневной рутине снова украсть у него время, которое не было ему нужно, ведь ее рядом не было. В 8.00 он вошел в репетиционный зал. В 20.19 на его телефоне отобразилось уведомление. Ициар выложила сторис с браслетом и песней в поддержку аргентинских матерей. В 21.15 он покинул студию. В 21.45 он добрался до тренажерного зала. В 23.00 он отправился в душ в мужской раздевалке. В 23.40 он вошел в пустую квартиру и без сил плюхнулся на кровать. В 6.30 зазвонил будильник. Альваро нащупал телефон на прикроватной тумбочке, отключил противный звук и направился в душ. В 6.45 он выпил йогурт и съел яблоко. В 7.00 он вышел из квартиры. В 7.40 он вошел в репетиционный зал. У него было еще немного времени перед началом очередной репетиции, а потому он быстро открыл Инстаграмм и опубликовал старое фанатское видео-пародию на «Бумажный дом» В 21.15 он покинул студию, заметив на утреннем посте лайки от Бланки и от ее матери. Но не от Ициар. В 21.45 он добрался до тренажерного зала. В 23.00 он отправился в душ в мужской раздевалке. В 23.40 он вошел в пустую квартиру и без сил плюхнулся на кровать. В 6.30 зазвонил будильник. Альваро нащупал телефон на прикроватной тумбочке, отключил противный звук и направился в душ. В 6.45 он схватил засохший круассан, на ходу запивая его кофе. В 7.00 он вышел из квартиры. В 8.00 он вошел в репетиционный зал. Он был безмерно благодарен своей работе за то, сколько времени она крала у него. Сегодня им предстояли очень напряженные сцены и он был уверен, что закончит уже далеко заполночь. Завтра у него выходной. И, будучи уставшим, он проспит весь день. Целый день. Очередной день без нее.

***

— Тебя встретить с репетиции? Во сколько вы сегодня заканчиваете? Ициар работала над пьесой в местном театре, с которой весной она отправится на гастроли. Премьера приближалась с каждым днем, а потому они работали с раннего утра до поздней ночи, стремясь к идеальной форме. Вот и сегодня она перезвонила Джону уже около девяти вечера, чтобы он не беспокоился и не ждал ее к ужину. — Я не уверена, когда мы закончим, так что нет смысла меня встречать, — устало сказала она, — Не волнуйся, я просто вызову такси. Ложись спать без меня. Он конечно же ее не послушал. Подъехав к театру около одиннадцати вечера, отправил ей короткое сообщение «Я на парковке», и выключил фары, уткнувшись в телефон. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем из театра начали выходить люди. Не зрители, конечно, — для зрителей было еще слишком рано. Он вышел из машины и облокотился на нее, глядя, как она выбегает через служебный вход. Ее взгляд почти сразу наткнулся на него, и она улыбнулась, помахав ему рукой. — Что ты здесь делаешь? — подбежала она к нему. — Я же написал тебе, что встречу тебя, — обнял он ее. — Я не видела, у меня телефон разрядился, — она хотела было поцеловать его, но он не смог сдержать смеха. — Прости, я не буду шутить по этому поводу. Несколько мгновений она не могла понять, о чем он говорит, но воспоминания о «Бумажном доме» быстро прояснили ситуацию. Однако, вместо того, чтобы посмеяться вместе с ним, она испытала легкий укол боли, вспомнив об Альваро, но боль быстро сменилась благодарностью за то, что Джон не стал развивать эту шутку и изображать из себя Профессора. — Сильно устала? — прошептал он, прижавшись к ее лбу своим, — Ты хоть ела сегодня? Ициар отрицательно помотала головой. — Знаешь, чего я сейчас хочу? — улыбнулась она и заранее подарила ему легкий поцелуй. — Чего? — Гамбургер и большую картошку, — грустно вздохнула она, — Но до ближайшего McDonalds ехать через весь город. — Город небольшой, а ночью дороги свободны, — оживился он, разорвал их объятия и открыл для нее дверь машины. Конечно же он знал, как много она работала и как сильно уставала. И если он мог сделать хоть что-то для того, чтобы она порадовалась, никакое расстояние не могло помешать ему. — Ты серьезно готов тащиться на другой конец города в час ночи ради картошки? — С тобой хоть на край света, — подарил он ей последний поцелуй, прежде чем завести мотор и тронуться с места.