Под сводами Каситы.

      — С тобой такое бывало, что ты вроде как и не виновата, но вина всё равно не уходит?              Мирабель заговорила лишь к концу дня и Луиза, до этого настороженная, облегченно выдохнула. Смутный страх того, что молчаливость сестры, проявившаяся после похорон дедушки, вернулась назад, мгновенно исчез. Луиза погладила Мирабель по облаку жестких темных волос. Младшая сестра жалобно шмыгнула и сильнее прижалась к ноге, точно испуганный котёнок.              Мысленно Луиза всхлипнула. Стоило семье переехать на новое место, как время мгновенно сорвалось вперед, перемешав календарные листья в крошево. Стены новой комнаты не только подарили своеобразную свободу, но и воздвигли невидимые препятствия между сёстрами Мадригаль. Мало того, что Луиза не могла нормально поговорить с Исабеллой по поводу совершенно нелепой помолвки, так ещё и Мирабель ходила, точно в воду опущенная.              Как-то просто и незаметно Луиза выпала из жизней, едва получила в своё распоряжение настоящую комнату. Едва появилась своя территория, как всё общее рассыпалось, не оставив после себя и пепла. Луиза поджала губы. Ей страшно не хватало прошедших деньков, когда Мирабель точно также жалась к её ногам, а Исабелла неторопливо водила гребнем тёмно-русых кудряшек.              Старшей сестры здесь не было. Исабелла отказалась от ночёвки и сказала нечто, что глубоко обеспокоило Луизу:              — Это такое ребячество! Спасибо конечно, но я выросла из этого.              Точно из таких вещей можно было вырасти. Луиза горько покачала головой. До Исабеллы она могла и была обязана добраться, но сначала на очереди стояла Мирабель. Та хотя бы не сопротивлялась.              — А что-то случилось?              Мирабель напряженно сощурилась, посмотрела на Луизу так, словно та что-то от неё скрывала, после чего устало выдохнула.              — И я об этом. Ты не знаешь, а я как бы ребёнка чуть не украла, по мнению полиции. Ай!              — Ха? — Луиза сглотнула. Рука её дернулась так неожиданно, что несколько намотанных на пальцы волосинок там и остались. — Прости… То есть… Не украла? Почему? Точнее, отчего? Зачем тебе дети?              — Никого я не крала. Сказала же: «по мнению полиции». Мы просто с Камило пошли в садик к Антонио и… — Мирабель перевернулась на живот и уткнулась лицом в колени сестры. — Мне слишком стыдно об этом говорить. Буду не против, если ты меня задушишь и избавишь от этого позора.              — Совсем ничего не понимаю.              — А я не буду объяснять. Потому что это так… Так нелепо! — Мирабель снова перекатилась к стенке и спрятала лицо в руках. — Я ведь знала, что это идиотизм и ничего хорошего не выйдет. Знала! Но Камило так просил, а Антонио так смотрел, что я поддалась. И теперь Камило под домашним арестом, а сеньора Пеппа на меня даже не накричала!              Удивление Луизы стало лишь сильнее. Что же такое случилось, о чём Мирабель не очень-то хотела говорить?              — Так она мне еще и то платье подарила. — Пожаловалась младшая Мадригаль. — Сказала, что на мне оно сидит лучше, чем на ней. Я, значит, с платьем, а Камило под арестом. Это несправедливо. Чувствую себя каким-то монстром!              — Но если ты знала, что та идея плохая, зачем на неё согласилась?              Луиза прикрыла рот прежде, чем поняла сказанное. На мгновение показалось, что её горлом говорит Альма Мадригаль. Луиза не пыталась надавить, смутить или как-то выбить Мирабель сильнее, но голос сам исказился до осуждающего шелеста. Мирабель зябко поёжилась. Она тоже услышала бабушку.              — Мне было жаль Антонио. И Камило так просил…              — Знаешь, ты так часто упоминаешь этого мальчишку, что ещё немного, и я начну ревновать.              То, что должно было стать шуткой для разрядки обстановки, заставило Мирабель покраснеть. Луиза усмехнулась в ладошку. Природная смуглость и щедрый загар не смогли скрыть от глаз очевидное. Мирабель смущённо покраснела.              — Он просто весёлый… И он меня младше, помнишь?!              — Любви все возрасты покорны. — Беззлобно заметила Луиза. — К нам в церковь, например, ходит прекрасная пара. Он старше её на пятнадцать лет и ничего. Вроде бы друг друга любят.              — Но это он её старше. — Мирабель скривилась и заговорила нарочито скрипучим старческим голосом:               — Ты ведь знаешь, что не пристало приличной женщине шастаться с мальчишками, которые годятся ей в сыновья!              Луиза снова засмеялась в кулак. В отличие от Исабеллы, которая даже наедине предпочитала придерживаться рамок, Мирабель не боялась показывать истинное лицо. Эта пародия затрагивала всех, но при этом не касалась никого.              — Но Камило не может быть тебе сыном. Да и кто будет смотреть на разницу в год?              — На минуточку: девушки взрослеют раньше парней. — Мирабель деловито поправила очки. — Мне семнадцать, а мыслю я, наверное, на двадцать. Когда Камило шестнадцать, но мысли у него как у двенадцатилетки. По такой логике я не только похитительница детей, но еще и совратительница! За кого ты вообще меня принимаешь?!              — Прямо-таки на двадцать? — Ехидно осведомилась Луиза. — Может у себя в голове тебе уже тридцать?              Мирабель отмахнулась. Мысленно она согласилась, что двадцать, особенно в свете сегодняшних событий, это слишком много. Но хотя бы восемнадцать с половиной младшая Мадригаль себе дала. Она свято верила, что этот возраст к ней как нельзя близок. Слова сестры неприятным скрежетом прозвучали в ушах. Мысли, сами того не желая, переключились на Камило. Невольно Мирабель ощутила его касание на руке, почувствовала пальцы на запястье, ощутила губы чуть выше пальцев. Сердце ускорило темп.              — Да даже если бы не год разницы, всё равно бы ничего не получилось. — Усталость и лёгкое уныние в голосе удивили даже саму Мирабель. — Камило — это классный друг, но вот парень — нет.              Луиза ликующе улыбнулась. Что-то, что промелькнуло в глубине её глаз, насторожило Мирабель. Мадригаль провела пальцем вдоль трещины на стене, стараясь оторваться от щекотливых размышлений.              — Из классных друзей выходят классные кавалеры.              — Он не мой типаж.              Сердце набрало темпа. Сама мысль, что кто-то похожий на Камило вообще мог ей понравиться, сильно разозлило Мирабель. Не будь с ней рядом добрая и понимающая Луиза, Мадригаль давно бы ушла прочь. Старшая сестра улеглась удобнее, и не мигая, посмотрела на Мирабель. Всё то же нечто продолжало плясать в чужих глазах. Наконец Мирабель узнала этот огонёк.              Это был интерес.              — А какой у тебя типаж?              Они никогда не говорили о парнях, которые как-либо были связаны с Мирабель. Не без ехидства обсуждали поклонников Исабеллы, обгладывали косточки ухажеров Луизы, но никогда не заикались о тех, кто нравился или кому нравилась Мирабель. В этот момент Мадригаль точно лишилась особенного, неприкосновенного статуса ребенка. Луиза разглядела в ней некое подобие взрослости, значит совсем скоро и другие прозреют.              — У меня его нет. — Честно призналась Мирабель. Её лицо продолжало неприятно гореть и это чувство выдалось не из приятных. В какой-то момент Мирабель подумала, что если не сменит тему, то прямо здесь и сейчас обратится в пепел. — Но если бы и был, то я бы всё равно не повелась. У меня, знаешь ли, плохое предсказание.              Луиза удивленно округлила глаза.              — А…. Так я тебе не сказала. — Мирабель с притворным сожалением потёрла сначала один глаз, потом другой. — Знаешь ли, я ходила к предсказателю, и он сказал, что парень, которого я полюблю, разобьет мне сердце! Представляешь?!              От удивления Луиза приоткрыла рот. Сестринский интерес сменился искренней обидой.              — И ты мне об этом не сказала?!              — Я в это не верю, но бдительность терять не буду. Поэтому выдохни.              — Ты думала, что будет, если узнает бабушка? — Тут же в ужасе прошипела Луиза. — Она ведь ненавидит гадалок! И вообще, гадание — это грех! Пастор Ник говорит, что за них сразу в ад можно попасть!              — Я в это не верю. — Повторила Мирабель. — И тот пастор, между прочим, тоже ходил к господину Бруно. Мне Камило рассказал…              Кончик языка точно прижгло горячим металлом. Осуждение Луизы опять превратилось в интерес. Казалось, что сестринские глаза видят в Мирабель даже больше, чем сама Мадригаль могла разглядеть в зеркале.              — А что тот мужчина тебе предсказал?              Забыв о пасторе, грехах и прочих мелочах, Луиза продолжала смотреть прямо в глаза. Так смотрели змеи перед тем, как сожрать добычу. Мирабель подумала, что ей не очень-то хотелось оказаться в чьем-то метафорическом желудке.              — Я уже забыла. Помню только, что там будут слёзы, разочарования и гремлин.              — То есть Камило! — Луиза хлопнула в ладоши. — Ты ж его гремлином и назвала!              Куски сюрреалистичной, лишённой логики головоломки медленно подтащились друг к другу. Мирабель не знала, стоило ей радоваться, ведь в таком случае она находилась с Луизой на одной волне, или печалиться из-за надвигающегося сумасшествия. Мысль о том, что Камило мог разбить сердце ей, не вызывала ничего, кроме подобия рвущейся наружу истерики. Как же всё это было нелепо! Так нелепо, что внутренний хохот мог сотрясти Каситу, как землетрясение. Но Мирабель внешне оставалась невозмутимой.              — Ещё одно слово и я тебя стукну.              — Ещё одно слово и мы будем бить мальчишку за то, что он ещё не сделал.              Самое страшное крылось в том, что Мирабель не понимала, шутила ли Луиза или полуулыбка в уголке её крупного рта намекала на серьезность. И без того несчастного Камило стало совсем жаль.              — Он мне не нравится! — Мирабель всплеснула руками. — Совсем!              — Это ты говоришь, чтобы себя убедить. — Луиза со знанием дела покосилась на книжку, лежащую на столе. — Но потом! Потом всё станет на свои места!              И это звучало даже хуже, чем поздравление на День Рождения в пятнадцать от дальних родственников с пожеланием скорейшей свадьбы и вороха детишек. Мирабель усмехнулась. Ей даже стало интересно, что бы сказали многочисленные двоюродные бабушки и тётушки, узнай, что у неё в планах на потенциального жениха находится совсем мальчишка.              — Никакого «потом» не будет. Камило… Камило мне даже не нравится как парень! — Мирабель забегала глазами по комнате, точно ища подсказку. — Он мне как младший брат, которого у меня никогда не было и не будет! То есть, он и Антонио для меня примерно равны, понимаешь, Луиза? Да и вообще, у меня есть человек, который мне нравится!              — Оправдывайся.              — А вот и не оправдываюсь. Я… Я действительно влюблена!              Луиза скептически усмехнулась.              — Охотно верю.              — А вот и правда.              — В кого же?              «Кто угодно, но не Камило. Кто угодно, но не Камило. Кто угодно, но не…»              — Мариано!              За дверью что-то ухнуло. В отдалении послышались шаги. Сказанное Луизу не впечатлило.              — Ну, я хоть попыталась. — Неудачная ложь рассеялась в воздухе также быстро, как и табак. — Лучше ты расскажи, что у тебя за дела в церкви.