Под сводами Каситы.

      Вообще-то Долорес ожидала, что найти общий язык с Мирабель окажется куда проще, нежели с ее сестрой. Иронично, учитывая, что вышло в точности, да наоборот. Всю экскурсию младшая дочь Джульетты молчала, прямо как рыба и смотрела исключительно под ноги, время от времени приподнимая голову на поворотах. Луиза же, что отчасти было удивительно, слушала «экскурсовода» с великим интересом и ловила каждое словечко, время от времени задавая вопросы. Но это бывало так редко, а Долорес так сильно нервничала, что тишина, проскальзывающая время от времени в односторонней беседе, ее до чертиков пугала. Пришлось говорить больше и быстрее, заполняя пустые пробелы.       Маленький книжный магазин, единственный на всю округу, вселял кое-какие надежды касательно налаживания «мостов», но даже тут Мирабель неприятно «обломала» Долорес, пожаловавшись на усталость и выбрав в качестве пристанища скамейку на детской площадке. Долорес и Луиза вполне могли составить девушке компанию, но Мирабель отказалась. — Я позже к вам подойду.       Пришлось идти в магазин в компании Луизы, чьи могучие плечи едва-едва не застряли в маленьком дверном проеме здания. Высокая и коренастая, Луиза напоминала ожившую великаншу, что сошла со страниц детских книжек, но при этом великанша была женственной, не лишенная некой доли чисто девичьего кокетства. Красный бантик, что затерялся в темно-русых кудряшках, притягивал к себе внимания примерно столько же, сколько впечатляющий рост. — Та-да! — Долорес развела руки в стороны, как бы презентуя не такое уж и большое помещение, заставленное книжками разного вида потрепанности. — Добро пожаловать в наш букинистический!       Не смотря на улыбку, что царила на миловидном лице, Долорес нервничала. Глаза единственной дочери Пеппы застыли на лице Луизы. Девушка-скала не без интереса рассматривала окружающую обстановку, время от времени дергая губами, словно раздумывая, что можно сказать. Долорес охватило мрачное предчувствие. Ей было неизвестно откуда именно прибыли эти Мадригали (отец сказал что-то про близость к столице), оттого страшно было услышать конечный «вердикт». Вдруг здесь все очень плохо, особенно на фоне предыдущего места жительства? — Миленько.       Долорес подавилась воздухом. Такое странное слово дико резонировало с суровой красотой новоявленной соседки. Луиза сделала несколько шагов вперед, с живым интересом смотря на полки, что ломились от беллетристики разного вида дешевизны. Потрепанные обложки, ужасная бумага и общий вид диктовал ужасно низкую цену. Луиза остановилась у одного из стеллажей, что был доверху наполнен дешевыми легкомысленными романчиками. Редкие переводы соседствовали с обилием родной, колумбийской мысли. Томные девицы активно цеплялись за полуодетых брутальных мужчин, чьи суровые лица внушали легкое беспокойство. Девицам, впрочем, повезло чуть больше. Все, как одна, смуглые, тоненькие, с чувственно приоткрытыми губами, они закатывали глаза к небу, любуясь своими спутниками из-под максимально странного ракурса.       Руки Долорес зачесались. Здесь виднелись новинки, но при Луизе даже дотронуться до одной из таких книг было страшно. Кто знал, что именно подумает эта милейшая девушка с угрожающим силуэтом, завидев, как ее соседка с жадностью читает «Жену в нагрузку» или «Порочные ночи Патриции Дель Торо?». О том, что именно читает Долорес, знала лишь местная продавщица, полуслепая женщина, вечно путающая одну из постоянных клиенток с девчонкой с соседского двора и Камило, чей длинный нос полностью оправдывал это определение?       Иногда Долорес ненавидела свой возраст, который вроде и подходил для чтения такого толка литературы, но при этом не годился вовсе. Всем же известно, что каждый, кто хоть немного старше восемнадцати, обязан зачитываться Маркесом-Наше-Все и грызть гранит науки для грядущего поступления. Для девушек, на худой конец, существовал еще вариант прятаться в кулинарных книгах, пособиях по вышивке и выписывать журнал «Милые кружева своими руками». Бр! Кошмар!       Луиза, впрочем, смотрела на эти полки точно так же, как змея смотрит на мышь, прежде чем отобедать. Этот взгляд вселял некоторую надежду, а также вызывал подозрения. Долорес сглотнула.       «Неужто?» — Знаешь, я, пожалуй, поищу Маркеса. — Шепнула Долорес, поглядывая на полку с теми самыми «Порочными ночами».       Луиза все поняла и, о чудо, на губах ее появилась благодарная улыбка. Не сговариваясь толком, девушки совершенно все поняли. Долорес не смотрела на те книжки, которые активно перебирала Луиза, ровно как и Луиза не обращала внимания на те обложки, что привлекали Долорес сильнее всего. Общая тайна, интимный секрет, появился у этих Мадригалей куда раньше, нежели это планировалось.       «Да и планировалось ли это вообще?» — Пальцы Долорес словно обожгло, едва в ее руки попала та самая книжечка, такая «горячая новинка». Аннотация интриговала, а модели, что красовались на обложке, служили усладой для глаз. Сердце подпрыгнуло в грудной клетке, после чего завязалось в узел и выпрыгнуло в мир. В животе запорхали бабочки. Юноша, чье лицо выглядывало из овальной рамки, чудо, как походил на Мариано и это было еще одной причиной прикупить эту вещицу в свою библиотеку под кроватью. — Если что, могу помочь достать книги с верхней полки.       Луиза, как бы невзначай, потянулась за самыми высокими экспонатами, которые успели покрыться пылью. Из уважения к старой продавщице, да и общего страха перед иссохшей стремянкой, мало кто мог достигнуть «вершин» книжного Олимпа. — Не сейчас. — Долорес тряхнула головой и не глядя, вытянула еще две книжечки. — Может на следующей неделе?       Маркеса, к слову, взять пришлось для конспирации. — Буду рада пройтись вновь. — Луиза улыбнулась и лишь сейчас Долорес заметила, что на чужом лице проступили ямочки.       И девушки синхронно отвернулись, прижимая к груди заветные книги. Нарочито пряча обложки, Мадригали переглянулись и захихикали, прямо как девочки-подростки, которые удачно провернули шалость. Долорес, чувствуя как горят щеки, покосилась в сторону окна. Тут же игривый настрой сошел, стоило зорким глазам заприметить Камило.       То, как именно это произошло, да и произошло ли вообще, Камило не понимал. В голове его стоял несусветный звон, глаза предательски слезились, а где-то там, в темечке, маленький невидимый дятел дробил не менее маленьким клювиком кость. Перед глазами то и дело то вспыхивали, то гасли огни. — Я в полном порядке! — Заявил Мадригаль, как-то странно выставив руки в сторону и явно попытавшись сделать либо «козу», либо что-то на ее подобии. — Веселье, хах, должно продолжаться!       Мирабель к подобному заявлению отнеслась крайне скептически. Глаза соседа, что дергались из стороны в сторону, в тщетной попытке сконцентрироваться на чем-то одном, со стороны больше напоминали рыбок в аквариуме. Для человека, что только что пролетел добрый метр и угодил прямиком в куст (благо без шипов!), Камило вел себя на удивление весело. Произошедшее практически никак не отразилось на его внешнем виде. Глаза, естественно, в расчет не шли. Мирабель, которой хватило смекалки уместиться на карусели значительно лучше, почти не сочувствовала штатному весельчаку. В конце концов, сын Пеппы был сам виновен в произошедшем. Кто его вообще тянул начинать столь нелепый спор? Подумать только, кого первым вырвет! Это и звучало мерзко, да и вышло так себе.       В любом случае, победа или ее подобие, оказалась на стороне Мирабель. Впечатлительная детвора и отчаянные смельчаки, выбывшие из странного соревнования, издали протяжное полузавистливое «у-у-у-у», тем самым определяя победительницу. Раньше в этом соревновании первенство шло за Камило, который в силах был впечатлить как малышню, так и своих сверстников. — Нет-нет-нет! — Камило, чьи ноги были задраны вверх, перевернулся и тряхнул тугими кудрями. Мир в его голове мало чем отличался от желе, однако, это не было поводом сдаваться. Рука в собственных глазах затроилась. — Мы еще не закончили! Я… Я требую реванш!       Он выглядел и смешно, и нелепо. Мирабель оперлась о перила карусели, кривя губы в ухмылке. Последние несколько минут дикого вращения практически никак не отразились на ее внешнем состоянии. Не было зеленеющих щек, боли в животе и всего того, что могло бы испортить жизнь на ближайшие несколько часов. Лишь огромные круглые очки чуть сбились с носа, но это делом было поправимым. — Это не лучшая идея. — Антонио подскочил к брату, стремясь послужить кем-то вроде костыля, но Камило младшего брата легко оттолкнул и поправил руану, что помялась. В голове среднего ребенка Пеппы активно чирикали пташки разных размеров и мастей, но это не было проблемой. Совершенно. В этом соревновании пострадала гордость! — В сторону, Тонито. Я вышел на тропу войны. — Ты едва на ногах держишься. — Мирабель ковырнула ногтем вздувшуюся краску на поручнях. Со стороны сосед выглядел очень смешно. Особенно с пучками листьев, которые торчали из волос. — Может, поднимешь белый флаг?       Да она над ним издевалась! Посторонний голос, подобно грому вдалеке, зазвучал у самых ушей. Гордость, так коварно поддетая чужим успехом, заняла. — Да чтобы я и белый флаг?! — Нога запнулась за ногу, Камило пошатнулся и рухнул вниз, поднимая облако пыли.       Малышня дружно засмеялась, а Мирабель спрыгнула с карусели и неторопливо подошла к соседу, что распластался на земле, некрасиво разбросив конечности в разные стороны. — Братан Камило повержен! — Ладно, подурачились и хватит. Давай, вставай.       Голова, непривычно тяжелая, неохотно поднялась вверх. Крупные смуглые пальцы были первыми, что обрело четкость в глазах Камило. Сама фигура Мирабель где-то терялась за ладонью. Но, даже не видя ее лица, Камило чувствовал, что соседка улыбается. Сначала руку хотелось оттолкнуть, но сделав это, сын Пеппы мог показаться еще более жалким на фоне этой странной Мадригаль. Пришлось принять помощь, пусть и пересилив себя. — Согласна на ничью. — Не дождешься. — Камило сделал шаг вперед, а Мирабель интуитивно отступила назад. — Я еще победю тебя, любительница бабочек. — Это угроза? — Судя по смешку, серьезно Мирабель его не воспринимала.       Тощие, чуть грубоватые пальцы Камило сжали пальцы соседки. Заглянув в девичьи глаза, несомненно огромные за стеклами очков, средний сын Пеппы оголил зубы, а после бессильно рухнул на Мирабель, потеряв окончательно опору. Земля все же исчезла из-под ног, благо чужое тело оказалось так удобно рядом. — Предупреждение. — Помочь дойти до скамейки? — Мирабель закинула чужую руку на плечо. — Буду премного благодарен, сеньорита.       Усмешка снова прорезалась на лице Мирабель. Стоило этому странному мальчишке оказаться в ее руках (буквально), как язык его затрепетал по-новому. Это веселило. Он оперся на ее плечо, а Мирабель медленным, но твердым шагом направилась к скамейке. Антонио шел по левую руку от брата и не без беспокойства поглядывал по сторонам. Другие дети, крайне пугающие создания с горящими глазами, со стороны напоминали стаю собак, что жадно ловили совершенно каждое движение. Это напрягало. — И все же это было лишним. — Заметила Мирабель, покосившись на пыльные пятна, что растянулись вдоль худощавых юношеских колен. — Я просто пытаюсь защитить свою честь лучшего брата. — Камило театрально насупился. Тело его рухнуло на скамью. — И будь уверена, в следующем нашем соревновании я одержу верх!       Странный. Примерно к такой мысли пришла Мирабель, отпустив чужое тело в свободный непродолжительный полет. Камило гортанно засмеялся, словно найдя что-то смешное в сложившейся ситуации. — Ну, удачи? — Ввязываться в это хотелось мало. Мирабель тряхнула юбками, изо всех сил молясь, чтобы Долорес и Луиза быстрее появились. Отчего-то появился дискомфорт. — А как ты это сделала? — Слишком активный мальчишка, замеченный за употреблением кофе, вылупил огромные глаза. — Да-да, как ты не свалилась? — Его подруга, обладательница двух длинных косичек, пытливо посмотрела на Мирабель. — Мы постоянно падаем, хотя он не крутил и в половину силы, а ты… — Эй! Ничего это была не половина! — Камило встрепенулся. — Я вообще-то… — Да-да! — Другой, задиристый с виду мальчишка, протиснулся меж товарищами по играм. — Братан Камило постоянно нас побеждает, а ты даже не позеленела! Как?!       И все же его авторитет медленно, но верно утекал сквозь пальцы, прямо как песок. Камило смотрел со скамейки и чувствовал, как старость медленно приливает к нему. Антонио на мгновение забыл о братце и подскочил к Мирабель, ухватившись за полы бирюзовой юбки, также щедро украшенной всякой живностью. Треклятые бабочки медленно поднимались вверх с самого края подола и до талии, сплетаясь в один орнамент. — Ой, да там ничего сложного нет. — Мирабель смущенно засмеялась. Столь повышенное внимание к ее персоне ощущалось странно. Каждый пытливый взгляд пробирал до кости не хуже гарпуна. — Просто нужно уместиться так, чтобы… — ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ УСТРОИЛ?!       Долорес появилась ровно в тот момент, когда страшный секрет победы должен был выйти в мир, тем самым сломав всю концепцию «игры». Отчасти Камило был благодарен сестрице за столь удачное время для нотаций, отчасти происходящее его удручало. Видимо не было и дня, когда он мог обойтись без чужих нравоучений над ухом.       Красная узорчатая юбка развевалась на ветру, а диковинная высокая прическа казалась еще выше. Видимо волосы старшей сестрицы от страха и злости совсем встали дыбом. Луиза, сущий ангел на фоне Долорес, спешно семенила следом, отчаянно прижимая к себе плетеную сумку, подарок Мирабель на прошлый день рождения. — Беда пришла, откуда ее не ждали. — Камило ткнул большим пальцем в сторону сестры. — А я уже думал, что хуже не будет.       Малышня засмеялась, но вот Долорес было не до смеха. Пятна, что покрывали одежду брата, выглядели отвратительно и сулили новый день стирки. Вроде не сопливый мальчишка, Камило беззаботно выставил ноги вперед и задергал носами обуви. Действительно, словно ребенок, не в полной мере узнавший что такое «хорошо», а что такое «плохо». И ведь знает, черт, что стирать будет либо она, либо мама. От праведного гнева чесались руки.       Впрочем, когда потрепанный томик Маркеса вписался точно в кудрявую голову, Долорес немного отпустило. Камило ойкнул, но не столько от боли, сколько от неожиданности. — Осторожнее! — Средний ребенок Пеппы неодобрительно зашипел. — Последнее растрясешь! — Там растряхивать нечего. — Глаза Долорес жестко блеснули. Второй удар пришелся в область затылка. — Ты, неблагодарный жук, хоть знаешь сколько на тебя порошка уходит?! — Долли, не кипятись ты так. — Камило очаровательно улыбнулся, нажимая на слишком явную кнопку берсерка. Забыв о голове, что все еще представляла из себя нечто среднее между потревоженным снежным шаром и шариком для тенниса, средний сын Пеппы вскочил на ноги и перепрыгнул через скамью, неуклюже зацепившись ногой за спинку. — Сам постираю, не маленький.       Долли… Долли звали пятилетнюю куколку, мамину радость и папину сладость с огромным розовым бантом на всю голову, пластмассовой посудкой и огромным медведем под боком. — Подержи-ка… — Долорес мрачно всучила свою сумку в руки опешившей Мирабель. Закатив ярко-желтые рукава по самый локоть, Долорес медленно двинулась вперед, с твердым намерением пролить кровь.