Call me Cruella

Cruella De Vil, Cruella De Vil She's born to be bad So run for the hills Cruella De Vil, Cruella De Vil The fear on your face It gives me a thrill*

      Она выходит на лёд, уверенная как никогда, чувствуя на себе взгляды тысяч глаз. Она знает, что ещё миллионы взглядов прикованы сейчас к экранам телевизоров. Миллионы сердец будут замирать в такт её отточенным движениям. Она заставит их трепетать, она подчинит их своей воле, сделает своими рабами на эти четыре минуты... Начинает звучать музыка, и Саша оглядывает зал ледовой арены; во взгляде её собственных прозрачно-голубых глаз читается самодовольная жестокость. Она королева, это её бал, и сейчас она поставит точку в бешеной гонке, названной Олимпийским Сезоном.

Original, criminal, dressed to kill Just call me Cruella De Vil Call me crazy, call me insane But you're stuck in the past And I'm ahead of the game

Разгоняясь по льду, Саша мчится, словно взлетающий истребитель. Тройной аксель. Чисто. Зал взрывается ликованием, а она улыбается в ответ и делает новый заход на прыжок. Четверной флип. Где-то за бортиком одновременно подпрыгивает и хлопает Дудаков; Глейхенгауз не может оторвать взгляда от ученицы. Он рассеянно улыбается, будто загипнотизирован хищным танцем фигуры, облачённой в чёрное платье. Никогда ещё движения Саши не были столь легки и изящны, резкие как взмахи клинка отчаянного фехтовальщика.

***

-Саша, я могу тебе помочь. У врача сборной, Филиппа Шветского, пугающий взгляд: насмешливый, острый как скальпель, пристальный как у змеи. Саша не выдержала и отвернулась, пряча лицо. Холодные тонкие пальцы касались распухшей ноги, принося краткое облегчение. Саша догадывалась, о чём речь. -Нет, Филипп Михайлович, спасибо, не надо. -Это не то что ты думаешь, - Шветский будто умеет читать мысли, - Это не допинг. Есть другой способ... -Всё это не спортивно, - на Сашины глаза навернулись слёзы.       Только что доктор сказал, что прыгать ей больше нельзя. Совсем. Вообще. Не то что четверные или тройной аксель, ей вообще нельзя больше прыгать, иначе Саша рискует остаться хромой на всю жизнь. После неудачного приземления на тренировке ноге стало хуже. И не когда-нибудь, а именно на Олимпиаде! -Ты же понимаешь, что ты не сможешь выступить завтра, - голос Шветского перешёл на шёпот. Саша только покачала головой; слезинка упала её на колено. -Нет, пожалуйста! Сделайте как обычно. -Вот запрещу тебе завтра выходить на лёд! - Шветский рассердился, - Хватит с меня одной Даши! -Ну пожалуйста! Я не буду прыгать триксель...       Разумеется, она прыгнула. На следующий день начались командные соревнования. Саша ничего не сказала тренерам. После укола отёк прошёл, боль притупилась, но сама нога сделалась какой-то чужой, как деревяшка у пирата. Саша прыгнула тройной аксель и упала. Хорошенькое начало Олимпийских соревнований! Проклятая нога не слушалась, будто к ней привязали чугунную гирю. Потеряв каскад, Саша окончательно провалила "Фриду", и в кике не смогла удержаться от слёз. Дудаков только растерянно качал головой, а Глейхенгауз не скрывал довольной улыбки: он не любил Сашу за феноменальное упрямство, и теперь её провал обеспечивал успех двух других его питомиц.

***

      Четверной тулуп. Чисто. Тот самый тулуп, который никак не удавался в этом сезоне... Зрители визжат от восторга, прыгая с мест. Комментаторы захлёбываются эмоциями, пытаясь как можно скорее поведать о непростой борьбе фигуристки с этим коварным прыжком. Саша усмехается: тулуп покорился её новой силе, иначе и быть не могло.

A life lived in penance, it just seems a waste And the devil has much better taste And I tried to be sweet, I tried to be kind But I feel much better now that I'm out of my mind

Каскад из четверного лутца и тройного тулупа; она прыгает так высоко и так легко приземляется, будто в её теле сокрыта стальная пружина. Это не просто прыжки, это выстрелы, которыми Саша сражает наповал и соперниц, и хейтеров. Четверной лутц, ойлер, тройной сальхов... Даже жаль, что прыжки кончились, какой бы расстрел можно было бы тут устроить! Зрители охрипли от криков, они рыдают и бьются в экстазе. Каждой клеткой своего обновлённого тела Саша впитывает их эмоции как солнечная батарея.

Well, there's always a line at the gates of Hell But I go right to the front 'cause I dress this well Rip it up, leave it all in tatters Beauty is the only thing that matters The fabric of your little world is torn Embrace the darkness and be reborn

У неё больше нет границ, пределов невозможного, она подчинила всю эту толпу, вывернула наизнанку каждого. Теперь все они - Сашины болельщики, кем бы они ни были ещё пять минут назад. Если бы она повелела зрителям вырвать свои сердца и бросить на лёд вместо плюшевых игрушек - они бы послушались. Если бы она приказала им отправиться штурмовать дворец премьер-министра или рушить Китайскую стену - они бы сделали это. Они уже впустили её в свою душу, можно брать любого, никто не сможет отказаться.

Cruella De Vil, Cruella De Vil The fear on your face It gives me a thrill

Саша замирает одновременно с последним аккордом музыки. О, миг триумфа! Крики зрителей превращаются в сплошной рёв неудержимого штормового моря. Ради этого мгновения и стоило жить. Ради этого мгновения стоило отдать всю оставшуюся жизнь. Это был равноценный обмен.

***

Она пришла к Шветскому сама, морщась от боли и хромая. -Филипп Михайлович, вы мне вчера сказали, что есть какой-то другой способ... На лице Шветского мелькнуло такое хищное торжество, что Саша тотчас опустила голову, пряча лицо за распущенными волосами. -Я пошутил. Это не допинг, это гораздо хуже. Забудь. -Филипп Михайлович!!! - Саша была готова кинуться на него с кулаками, - Вы не понимаете? У меня жизнь рушится! Я больше всего на свете мечтала попасть на Олимпиаду! Если я сейчас снимусь, они скажут - струсила! А потом будут личные соревнования... Я сейчас душу бы продала, чтобы кататься! -Душу, говоришь? - Шветский подошёл ближе и заглянул ей в глаза. Это было страшно, но Саша не отвела взгляд. -Даже если потом мне эту ногу совсем отрежут... Даже если... -Хорошо. Есть такой способ - обрести новую силу, сверхсилу. Не чувствовать ни боли, ни усталости, ни страха. Стать выше обычных живых людей. Только вот цена этого очень велика, ты не пойдёшь на это. Самый верный способ убедить Сашу что-то сделать - это сказать, что она не сможет это сделать. -Я пойду на что угодно! - охрипшим от гнева и решимости голосом ответила девушка, - Если это даст мне выиграть Олимпиаду... Шветский расплылся в улыбке, и Саша неволько отшатнулась, увидев острые клыки хищника совсем близко от своего лица. Вот, значит, как... Что ж, это не выдуманные "Сумерки", которые так любит Алёна... -Я должен предупредить тебя об одном побочном эффекте... - голос Шветского звучал где-то внутри её головы. Саша закатала рукав курточки и протянула руку доктору, отвернувшись, чтобы не смотреть.

***

      Саша расплывается в торжествующей улыбке, и в её глазах, глазах хищника, плещется холодное голубое пламя. Она раскланивается, позируя камерам, затем размашисто двигается к выходу, не чувствуя ни малейшей усталости. Этери Тутберидзе порывисто обнимает Сашу, что-то восторженно говорит, сверкая глазами, но Саша не слышит. Саша надевает чехлы на коньки, стараясь не выдать волнения, вызванного прикосновением живого человеческого тела. Шея тренера всего в нескольких сантиметрах от её лица... Всё это теперь слишком искушает её новые инстинкты, но стоит держать себя в руках. Саша торопливо надевает маску и притворно машет оператору, который караулит её, прицелившись стеклянным глазом телевизионного объектива. Никто не должен заметить, что спортсменка, только что вернувшаяся со льда, не переводит дух, жадно глотая воздух, как это обычно бывает, а вообще не дышит...       Оценки за этот прокат космические: почти двести баллов. Саша оправдывает своё звание "Русской Ракеты". Этот рекорд в женской одиночке запомнят надолго, вряд ли кто-то сможет побить его, если только в будущем люди не превратятся в супергероев. На награждении Сашина улыбка заставляет Камилу и Аню вздрогнуть и переглянуться - девочек попросили снять маски для исторического фото, и, кажется, они заметили её удлинившиеся клыки. Не страшно, можно потом отшутиться, что это просто свет так падал. Ленточка олимпийской медали приятно щекочет шею. Говорят, эти ленточки делались из биоразлагаемого материала, значит, и она растворится, пропадёт со временем. Как символично... Но олимпийское золото - вечное, оно навсегда войдёт в историю вместе с её прокатом.       Один из журналистов на пресс-конференции спрашивает, почему Саша не принесла свою собачку. Качнув огненной гривой, Саша отшучивается, что Элла привыкла жить по московскому времени и теперь спит. Этот вопрос отзывается невольной болью: Элла теперь приходит в ужас, когда Саша заходит в свой номер. Никто не может понять, почему спокойный и послушный пуделёк норовит вырваться из рук и забиться под кровать, трепеща от страха. Но Саша знает: это тоже цена её побед на Олимпиаде. Звучит вопрос о том, как долго Саша планирует кататься. По лицу девушки пробегает тень, но она быстро берёт себя в руки и отвечает, что будет продолжать кататься до тех пор, пока сможет это делать, ведь в этом вся её жизнь. Это не ложь: Саша планирует отправиться на Чемпионат Мира и надеется, что её хватит хотя бы на половину следующего сезона...

***

      "Я должен предупредить тебя об одном побочном эффекте: после этой процедуры ты проживёшь год, не больше. Если очень повезёт - полтора".       После "процедуры" Саша очнулась, лёжа на кровати в своём номере. Все лампы были погашены, и за окном царила чернильная темноты, но Саша видела очертания всех предметов так чётко, будто ей надели прибор ночного видения. Нога больше не болела, а по мышцам растекалось щекочуще-пружинящее желание двигаться. Усталость как рукой сняло. Саша встала на цыпочки, легонько подпрыгнула, сперва на двух ногах, потом на одной - и едва не задела головой потолок. Вот это сила! Тело сделалось таким лёгким, что казалось, она сможет запросто пройтись по вертикальной стене, а может даже и взлететь! Саша распахнула окно, подставляя лицо потокам холодного воздуха, который перестал казаться обжигающе-ледяным. Ей хотелось кричать от радости, спрыгнуть во двор с пятого этажа - она была уверена, что теперь это безопасно. Но скоро к эйфории добавилось ещё одно незнакомое чувство, сосущее под ложечкой. Чувство, которое раньше никогда у неё не возникало: желание причинять боль. Саша машинально провела кончиком языка по зубам, отмечая, что клыки удлинились едва ли не на половину сантиметра. Внутри заныл азарт, похожий на спортивный: найти кого-то живого, тёплого, дышащего, догнать его (это будет легко) и впиться в плоть этими клыками. Где-то в углу жалобно заскулила Элла, словно почувствовав эти желания. Саша мгновенно успокоилась, ощутив укол совести. -Эй, не бойся! - она ласково поманила собаку, - Глупенькая! Я ни за что не причиню тебе вреда! Но Элла, взвизгнув, спряталась под кровать. Саша открыла дверь номера и вышла в коридор. Она знала, кто станет первым, кого нужно подчинить, стереть с его лица глумливую улыбочку... Бесшумно шагая, она приблизилась к запертой двери и постучала. Никто не ответил, и Саша постучала настойчивее. За дверью послышались шаги, щёлкнул замок... -Саша? Что ты здесь делаешь? Ты хоть знаешь, который час? Саша сделала шаг вперёд и на пороге наткнулась на невидимую преграду. -Даниил Маркович, можно мне войти? - спросила она, - Это очень важно... -С ума сошла, - проворчал Глейхенгауз, отступая вглубь комнаты, - Ну ладно, заходи, что там у тебя... Невидимая преграда лопнула как мыльный пузырь сразу после этих слов. Саша закрыла за собой дверь и защёлкнула замок. -Так что ты... - начал Глейхенгауз и не смог договорить. Маленькая фигурка в розовом спортивном костюме надвигалась на него бесшумно и неотвратимо как в фильме ужасов. Искажённое злобой лицо напоминало застывшую маску, в глазах девушки плескалось голубоватое пламя. С нечеловеческой силой Саша толкнула хореографа рукой в грудь, так что он отлетел к противоположной стене и обмяк, не в силах пошевелиться. На его лице читался ужас. -Даниил Маркович, не стоит так бояться, - Саша вдруг улыбнулась, - Я просто хотела бы, чтобы вы относились серьёзнее к моим стараниям... Обещаете? А я обещаю, что не подведу вас в произвольной. Последнее, что он слышал перед тем, как клыки впились в его шею, это насмешливый шёпот: -Я выиграю эти Олимпийские игры. Вот увидите.