Под крышей дома твоего

— Том. — Сибил водила пальцем по его обнаженной груди, вроде бы бездумно, но не забывала время от времени легонько царапать кожу. — Все в порядке? — Да, — не очень уверенно пробормотал Том. — Наверное. — Он накрыл ее руку своей, поднес ладонь к губам и медленно сел на постели. — Просто… Сибил приподнялась на локте. — Просто что? Теперь она гладила его спину, уже не игриво, а успокаивающе — Том давно научился различать, чувствовать кожей малейшие оттенки движений ее рук и, словно ярмарочный фокусник, читать по ним ее мысли. Он так и не сказал Сибил, почему все-таки собирался сбежать в «Грентэм Армс». Конечно, неприятный обед в кругу его новой семьи сыграл свою роль, однако в пабе ему было бы намного удобнее не столько есть, сколько спать. Точнее, не спать. Том не сомневался: Сибил бы выкроила время, чтобы его навестить. Пусть не ночью, беды-то. Они в отпуске. — Просто за стеной твои родители. — О. — Том отчетливо услышал в ее голосе улыбку. — На самом деле, они дальше по коридору за два поворота. — Прежде, чем он успел ответить, Сибил потянула его за плечо и снова уложила рядом с собой. Придвинулась ближе — в таком ракурсе в вырезе ночной сорочки была отлично видна увеличившаяся грудь с напряженными сосками. Это зрелище частично заслоняло опасения и неловкость. Но, к сожалению, лишь частично. — И я не удивлюсь, если они там сейчас занимаются тем же самым. Том резко дернулся, и Сибил мелодично рассмеялась. — Сибил, пожалуйста! — воскликнул Том. — Это не помогает. Я о таком даже думать не хочу! — Ну, — она все еще смеялась, — мама ведь забеременела перед самой войной. И папа тогда удивился больше всех. Так что вряд ли они пытались зачать наследника, верно? — Верно, — задумчиво пробормотал Том. Все действительно было совершенно очевидно — если об этом подумать, просто Том думать не хотел. Раньше. Он и теперь категорически не желал ставить в одну строку (и даже в один абзац!) лорда и леди Грентэм — своих тестя и тещу — и секс. Но вот любовь… Том много общался с теми, кого социалистические теории называли «рабочим классом», и знал, что их представления об аристократии изрядно отдают средневековой дикостью. Браки по расчету ради слияния собственности и денежных транзакций (в стиле аболиционистических памфлетов), случки для рождения удачного потомства (в стиле статей мистера Дарвина) и прочие глупости. Он давно работал в богатых домах и знал, что все эти лорды и леди — обычные люди, не только с теми же недостатками, но и с теми же достоинствами. Как лорд Грентэм ошибался, полагая, что у ему подобных монополия на честь, так и сам Том давно сообразил, что у ему подобных нет монополии на чувства. Но, возможно, он только теперь это по-настоящему понял. — Кроме того, — лукавый голос Сибил выдернул его из размышлений, — не говори, что ты никогда не… думал обо мне все то время, что тут работал. — Я думал о тебе каждый день. — Том притянул жену ближе, полуукладывая на себя, и погладил по щеке. — Порой сутками напролет я думал только о тебе. Разве я тебе еще не рассказывал? — Рассказывал, — кивнула Сибил. — Но я, — она быстро провела рукой по его груди и положила на низ живота, оттягивая пальцами резинку пижамных штанов, — не об этом. Ты ведь… думал обо мне? Или твое воображение будоражила какая-нибудь кинозвезда? Том резко вспыхнул: жар растекся по лицу, а потом бурным селевым потоком рухнул прямо в пах. Воспоминания встали перед глазами даже слишком ярко. Не то чтобы он часто позволял себе подобные фантазии, но, бога ради, он ведь человек. Да и все равно от снов было никуда не деться. — Я… — Он прокашлялся, пытаясь прочистить пересохшее горло. — Я… — Ты?.. — поощрительно переспросила Сибил, запуская руку ему в штаны и поглаживая стремительно твердеющий член. — Мне снились сны, — прохрипел Том. — Человек не властен над своими снами. — Жаль, — улыбнулась Сибил, медленно обводя большим пальцем головку. — Но если ты сознательно не давал волю фантазии тогда, мы можем наверстать сейчас. — Я давал, — бессвязно запротестовал Том. И застонал в голос, толкаясь в ее руку. — Волю фантазии. Иногда. Но я думал, — мысли уже начали путаться, и он плохо понимал, что несет, — тебе это будет неприятно. — Хм. — Сибил закусила губу и слегка наморщила лоб. Сочетание театрально задумчивого лица и ласкающей его член руки показалось Тому невероятно возбуждающим, и он снова не сдержал то ли поощрительный, то ли голодный стон. — Благовоспитанной незамужней леди следовало бы смертельно оскорбиться. Но благовоспитанная незамужняя леди о таком даже помыслить не могла. А твоя жена, — она приподнялась и с изрядно хищной улыбкой спустила его штаны ниже, — находит это весьма волнующим. — А знаешь, что самое волнующее? — Том быстро выпутался из остатков одежды и резко перекатился, подминая Сибил под себя. — Что реальность лучше любых фантазий.

Конец