Интерлюдия Гохана. Будущее.
Он понятия не имел, как долго был в отключке. Каждое движение отдавалось мучительной болью. Казалось, его тело упало в расплавленный метал, а потом сверху его еще придавило прессом. Он чувствовал как по его лицу стекает кровь. Левая рука была просто изуродованным месивом и если он сейчас не съест сензу, то ее придется ампутировать… Он снова проиграл, они снова его победили. Все его тело было покрыто шрамами от многолетних битв, в которых он не мог победить. Он так же совершил ужасный грех по отношению к Транксу, когда затащил его в эту бесконечную битву, обучил и дал надежду на будущее. Становилось все более очевидным, что он не сможет этого сделать. Гохан видел, как все, о ком он заботился, умирали. Пикколо умер, Курилин умер, его отец умер. Он терпеть не мог Вегету, но и тот тоже умудрился умереть. Все умерли. Одна трагедия за другой. Каждый раз даже вспоминать об этом было невыносимо. — Что бы сделал твой отец? — тихо прошептал Гохан, сжимая последний боб сензу. Он только прошел сквозь ожесточенную битву с андроидами 17 и 18. Их победа была абсолютной, они не только разрушили парк развлечений, но и убили большинство его посетителей. И он совсем не смог остановить их. Но была одна жизнь, которую он мог спасти. Отчаянно потянувшись, он пополз к своему ученику. Сознание ускользало, в глазах начинало чернеть, потеря крови начинала давать о себе знать. Транкс… выглядел не очень. Лихорадочным движением Гохану удалось подтащить свое тело к мальчику. Мальчику, которого он сам во все это втянул… Приложив руку к основанию шеи, он не ощутил пульса, его не было. Он осторожно взял последний сензу и положил его мальчику в рот. «Транкс, пожалуйста, съешь боб….» Мысль была туманной, в глазах все плыло. Он даже попытался протолкнуть сензу своей единственной здоровой рукой, как будто дальнейшее заталкивание его в горло изменит ситуацию. Транкс не мог проглотить боб, потому что Транкс был мертв. Гохан ждал почти тридцать секунд, ожидая чуда. Так же, как когда он ждал чуда, спасения для Пикколо, Курилина или папы. Гохан знал это чувство, он знал что сейчас произошло. Это был конец. Осторожно и неуверенно, потянувшись ко рту Транкса, он вытащил боб. Голова мальчика безучастно отклонилась. Осторожно и неуверенно Гохан положил сензу себе в рот, переживал и проглотил. Как только он это сделал, его раны зажили, а рука медленно срослась. Но сейчас он остался совершенно один. Его глаза не отрывались от Транкса, он чувствовал себя измотанным даже после сензу, его сердце забилось быстрее, когда он медленно осознавал, что только что произошло. «Транкс умер, как и те люди в парке…. Как и все остальные….» — Транкс, мне жаль, что я втянул тебя во все это, — наконец выдавил Гохан и всхлипнул, — Пожалуйста, Транкси. Как будто умоляя труп ожить, можно что-то изменить. Протянув дрожащую руку, он положил ее на спину мальчика, и его тело содрогнулось от рыданий. Он подвел его. Он полностью подвел Транкса, как и Вегета подвел его раньше. Но там, где Вегета просто выбросил свою жизнь, лишив Транкса отца, Гохан поступил намного хуже. Он дал Транксу надежду и позволил ему выбросить свою жизнь, так же, как это сделал Вегета. Ярость и печаль охватили его, сердце колотилось в груди. Золотая аура взорвалась вокруг него, а из его глаз полились горячие слезы. Крик, который он издал, был почти нечеловеческим, признаком очередной потери, еще одной перерезанной нити в его жизни. — Транкс! «Бульма, мне так жаль» Была даже запоздалая мысль. У Бульмы теперь никого не осталось, только он. Он собирался принести ей тело ее собственного сына. Это была ее последняя связь с прошлым и ее последняя связь с будущим. С его уходом Бульма останется совершенно одна в этом мире. Мальчик был мертв. Наконец, Гохану удалось взять себя в руки, его тело вздымалось, чтобы отдышаться. Он осторожно скрестил руки Транкса и поднял… труп из-под обломков. Мальчик истек кровью, понял Гохан, освобождая тело. Левая нога Транкса была оторвана взрывом, он умер вскоре, возможно, через пять минут после взрыва. Хуже всего то, что он умер здесь в одиночестве, просто истекая кровью. Вероятно, малыш задавался вопросом, где все были, когда он умирает. Гохану стало плохо, он не мог дышать, его силы снова ослабели. — Гохан, соберись, — сказал он себе, — Ты должен вернуть Транкса домой. Как только он встал с Транксом в руках, он почувствовал на коже холодный ветер. Впереди его ждет только больше боли и больше страданий. Его отец обрек этот мир, спасая его. А он был наследием своего отца… продолжением этого проклятия.***
Бульма спокойно работала над машиной времени Capsule 1, она полностью сосредоточилась на ее завершении. Еще немного, и все можно решить. Они могут спасти Гоку, и это все изменит. Это дало бы всему другому миру второй шанс, и, возможно, как-то помогло и их миру. Бульма согнулась над компьютерным терминалом, с которым она работала уже почти два дня подряд, ее глаза расфокусировались, и она молча упала на панель, засыпая.***
Как и во многих ее снах, ее преследовали демоны прошлого. — Вегета, нам нужно поговорить об этом! — Не нужно! Я уже сказал тебе, что не хочу иметь ребенка. А ты решила его рожать? Для чего? Женщина, ты думаешь, это заставит меня остаться? Пойми уже, что мне все равно! Эти слова ранили, очень сильно. Она действительно любила Вегету, или, по крайней мере, ей так казалось. Но чем ближе она подходила к нему, тем сильнее он отталкивал ее. Беременность тоже не была ее идеей, всему виной была взаимная безответственность. — Вегета, я знаю! Но мы ничего не можем с этим поделать! Я хотела дождаться твоего возвращения, а ты улетел в космос на целых семь месяцев! Сейчас немного поздно говорить об альтернативах! Вегета усмехнулся ей, прежде чем пройти мимо. — Хорошо, забирай себе этого проклятого ребенка. Мне все равно, Бульма, в любом случае между нами все кончено. Бульма почувствовала, что начинает рыдать. Вегета на мгновение замер, повернувшись к ней, как будто не ожидал этого. Она видела сквозь слезы искреннее потрясение на его лице. На секунду она могла поклясться, что даже увидела сожаление. — Мне плевать на твоего ребенка, Бульма, — наконец сказал он, — Сын, дочь, меня это не касается. Это твое бремя, а не мое, — его слова были совершенно безразличны и окончательны. Это был последний раз, когда она разговаривала с ним, и через год, вскоре после смерти Пикколо, он тоже умер. Хуже всего то, что Вегета даже никогда не встречался с Транксом, своим сыном.***
И тут она услышала шаги позади себя. Глаза распахнулись, и она подняла голову. Она так расслабилась. Она не видела Транкса уже… до… Все мысли остановились, когда из тени очень тихо вышел Гохан с телом мальчика на руках, который был похож на сломанную куклу. Его голова неестественно свесилась набок, а рот был полуоткрыт. Одна из его рук была сломана, а нога… нога выглядела ужасно, хуже, чем она видела за долгое время. Мальчик на его руках был ее сыном. Ее начала бить крупная дрожь, прежде чем она вскочила на ноги. — Быстро, мы должны отнести его в постель! Я позову доктора! Однако Гохан не двигался, и не встречался с ней взглядом. — Это ему не поможет, Бульма, — его голос был очень, очень тихим. Когда до Бульмы дошли его слова, она почувствовала, как внутри что-то сломалось. Когда он сказал эти слова, у нее разбилось сердце. Он не мог смотреть на нее. Не прошло и секунды, как Бульма расплакалась. Рыдая, она подошла к Гохану, склонившись над телом сына. Сын, которым она всегда гордилась, сын, которого она всегда хотела. Мальчик, у которого были такие большие мечты, как спасение мира, и такие обычные, как желание увидеть отца, которого он никогда не видел. Но теперь все это ушло, эти мечты умерли вместе с ним. И ее мечты умерли вместе с ним. С губ Бульмы сорвался почти нечеловеческий крик боли, когда она обхватила руками тело. Гохан держался твердо, глядя вперед, пытаясь не поддаться печали. Он уже пролил столько слез по другим, что ему трудно было реагировать как раньше. Но боли Бульмы было достаточно, чтобы сломать и его, и из его глаз скатились скупые слезы. Он не мог потянуться и вытереть их, потому что все еще держал Транкса. — Как? — сдавленно прошептала Бульма, — Как это случилось? Гохан знал, что отвечать на этот вопрос не надо. Бульма спрашивала не его, единственного человека, которого она должна спрашивать. Она спрашивала мир, который отнял у нее ребенка. То, о чем бесчисленное множество других матерей и отцов спрашивали более десяти лет с тех пор, как появились андроиды. Это больше не могло продолжаться.***
Неделю Бульма провела почти в трансе. Никто больше не проводил похорон, потому что все знали, что на похороны могут напасть андроиды, или они потом взорвут кладбище. Прах Транкса покоился в урне на столе перед Бульмой. Гохан был с ней большую часть времени после смерти Транкса. Он должен был быть, он чувствовал вину за произошедшее. Он знал, что она думала не только о Транксе, смерть Транкса также подняла воспоминания о Вегете и их не лучших отношениях. Бульма почти не ела, Гохан знал, что она почти не спала, и она забросила свою работу. Он знал, что Бульма работает над машиной времени. Если бы он мог вернуться и спасти Транкса, он бы это сделал. Если бы он мог вернуться и спасти всех, даже папу, он бы это сделал. Но это была всего лишь фантазия… Ненадолго оставив Бульму, он вошел в ее лабораторию, чтобы посмотреть на проект, над которым она работала. Работа была очень близка к завершению, по словам Бульмы, когда они говорили об этом в последние несколько раз перед трагедией. Его глаза не отрывались от машины ни на секунду, пока он медленно пятился из комнаты. Пробежав по коридору, Гохан ворвался в комнату, в которой находилась Бульма. — Бульма! Она не среагировала и не оторвала взгляда от урны. — Бульма. Послушай меня. Мы должны закончить машину времени, — сказал он ей, — Мы должны вернуться и все исправить. Убедиться, что ничего из этого не произойдет. Медленно женщина повернулась лицом к Гохану, ее глаза почти умоляли его рассказать ей больше. — Ты сказала мне, что мы можем спасти моего отца. Если я вернусь в прошлое, мы сможем спасти папу и остановить андроидов. — Но это не вернет Транкса, — наконец тихо ответила она. — Что? — Это не вернет Транкса. Это просто… Это просто создаст другую временную линию, — горько прошептала она. — Даже если это произойдет, Бульма. Это будет означать, что другая мать не потеряет своего сына, как ты потеряла Транкса. Как мы потеряли Транкса. Взглянув на урну, она осторожно положила на нее руку. Она не могла отвести от нее взгляда. Это было то, чего Транкс хотел бы. Встав, казалось, впервые за тысячи лет, Бульма осторожно сделала шаги к двери, направляясь в свою лабораторию.***
Два года спустя: — Что ты все еще здесь делаешь? Разве у тебя нет той милой девушки-дьяволицы, которая могла бы тебя утешить? — спросила Бульма с полуулыбкой. — Видель, Бульма, ее зовут Видель, — поправил ее Гохан, — И да, мы часто видимся, в основном, когда я не здесь и не тренируюсь, — улыбнулся он. Комментарий заставил Бульму замолчать, она серьезно посмотрела на Гохана, она как будто хотела увидеть его насквозь. — Значит, ты ее давно не видел, — голос, который сказал это, был голосом сломанной женщины, той, кого не отпускало собственное прошлое. Это был не вопрос, это было утверждение. Вегета. Гохану не потребовалось много времени, чтобы понять, скрытый смысл этого комментария. Все было не так просто, как ему хотелось. Он действительно не так часто виделся с Видель. Они уже десяток раз едва не порвали друг с другом, потому что она боялась за него, и правильно. Он был уверен, что андроиды однажды прикончат его, и она не хотела чтобы такое бремя ожидания смерти лежало на ней. Они не могли найти консенсуса. Последний их разговор был о том, чтобы завести семью. Это было больше месяца назад. Но правда в том, что их семья была бы в постоянной опасности, как и все остальные на Земле. И, что еще хуже, их семья станет жертвой андроидов даже раньше, так как он рано или поздно умрет от их рук. — Ну давненько, да, — признался Гохан Бульме, — Однако все станет лучше, когда андроиды будут уничтожены. После этих слов Бульма вспомнила слишком знакомый разговор. — Когда ты будешь проводить со мной больше времени? Раздраженный взгляд Вегеты сказал все. Он не хотел говорить с ней об этом. Кем он ее считал, куском мяса? Злость поднялась внутри Бульмы, и она сердито посмотрела на Вегету. Он всегда казался равнодушным. Но в глубине души ему было не все равно, она знала это. — Когда я закончу свою тренировку, женщина, — ответил Вегета, пренебрежительно махнув ей рукой, — А сейчас, если ты закончила, я собираюсь продолжить тренировку. Бульма застыла, чувствуя… пустоту. Вегета не имел в виду тренировку на сегодня, и она это знала. Он только что сказал ей, что никогда не собирается проводить с ней время. Во что она ввязалась? Бульма почувствовала слабость, а затем посмотрела на Гохана. Это не могло быть таким же, через что она прошла, не могло. Молодой человек перед ней был… он был намного добрее, чем когда-либо был Вегета. Но, вероятно, он причинял той девушке такую же боль. — Гохан, ты не можешь так с ней поступить, — наконец сказала Бульма, — Я даже не знаю эту бедняжку, но тебе нужно принять решение. Если ты собираешься и дальше тренироваться, драться против андроидов и воспользоваться машиной времени, чтобы вернуться в прошлое, то не втягивай ее в это. Не бросай ее как… бросили меня… Или как бросили твою мать… От этих слов Гохан почувствовал как его живот сжало чувство вины. Он видел чувства своей матери, когда отец умер, и он знал, что Бульма прошла через то же самое с Вегетой. — Я… я понимаю, — наконец сказал он.***
Прошло почти три года, прежде чем машина была завершена. Все, что мог сделать Гохан, это смотреть на устройство. Бульма написала сбоку «Транкс» в память о своем потерянном сыне. Ниже она написала «Надежда!» Гохан чувствовал, что это было уместно. Кинув взгляд на Бульму, он нервно сглотнул. — Значит, эта штука сработает, верно, Бульма? Улыбка, которую она подарила в ему ответ, была типичной для Бульмы. — Обязана работать. «О, здорово, ты шутишь перед тем как заставишь меня разорвать стены пространства и времени, спасибо, Бульма. Так обнадеживающе.» — Гохан, — наконец сказала Бульма, положив руку ему на плечо. Гохан посмотрел на нее, увидев выражение ее лица, и понял, что она хочет что-то сказать. Он тихо улыбнулся в ответ. — Я просто хочу поблагодарить тебя за то, что ты оставался со мной все это время. Это значило очень много для меня значит. Я не знаю, как бы я справилась без тебя. В этот момент чувство вины обрушилось на Гохана с сокрушающей силой. Он должен был исправить положение не только отца и друзей, но и Транкса, своего ученика. Он должен был спасти их всех. Но было что-то, что он больше не мог сдерживать. — Бульма. Я… Бульма подняла глаза и посмотрела на Гохана. — Я помню, когда ты спросила после смерти Транкса. Как это могло случиться? — произнес он наконец, — Я тренировал Транкса. Я тренировал его даже после того, как ты сказала мне этого не делать. Я был там, когда Транкс умер. Он пытался вмешаться в мою драку с андроидами. Я подвел его, Бульма. Он… он так стремился проявить себя, он так сильно старался, — слова причиняли Гохану почти физическую боль, — Я привел его на смерть, Бульма. Он отвернул голову от Бульмы и зажмурил глаза, чувствуя тихую агонию. Но он должен был сказать то, что преследовало его все эти три года. Бульма знала, что Транкс был убит, она просто не знала, почему это сделали андроиды. Она не знала, почему он был там в одно время с ними. Это было то, о чем она никогда не спрашивала Гохана, потому что не хотела знать ответ. Это был яд, это был ответ, который она боялась услышать три года. Она так глубоко доверяла Гохану, и он пообещал ей, что этого не произойдет. Она схватила его за руку секунду спустя, глядя на него, и он медленно повернулся к ней. Резким движением она вложила таблетки для сердца Гоку в его руку. Гохан увидел в ее взгляде тихий гнев, но также и сочувствие. — Моего сына больше нет, Гохан, — наконец произнесла Бульма, — Это то, с чем мне придется жить всю оставшуюся жизнь. И я знаю, что и тебе придется жить с этим. Я не Транкс, я не могу принять твои извинения за него. Но. Я прощаю тебя за то, что ты не сказал мне об этом раньше, — Бульма опустила глаза, — Я люблю тебя, как если бы ты был моим сыном, Гохан. Ты такой же мой сын, как и Транкс. Капсула с машиной времени с громким хлопком открылась. — Пожалуйста, покончи с этим кошмаром для всех нас, Гохан, — тихо прошептала Бульма, но достаточно громко, чтобы Гохан услышал. Он кивнул, медленно поднимаясь в воздух, прежде чем приземлиться в машине, его лицо было серьезным и решительным. Бульма тихо стояла и наблюдала за ним, пока он возился с панелью, а потом поднял на нее глаза с мягким выражением. — Прощай, Бульма… Когда он исчез в мигающей вспышке, Бульма упала на колени и почувствовала, что задыхается. Он ушел…. В глубине души она была в ужасе от того, что больше никогда его не увидит. И она была уверена, что так и будет.***
Прошлое: Время было точно подходящее, все выглядело так, как должно было быть. Наблюдая со скал, Гохан увидел приземление массивного корабля Фризы и его отца. Вот он, момент их появления, все точно так, как он помнил. В течение следующих нескольких минут Пикколо и Вегета будут побеждены, потом его отец прибудет с помощью Шункан Идо и сокрушит Фризу и его отца. Этот момент ярко запечатлелся в его памяти. Он до сих пор помнил свой восторг, когда увидел это чудесное спасение. Но в тот самый момент, когда Фриза и его семья появились, Гохан понял, что что-то пошло не так… не так, как он помнил. С Фризой и его отцом был кто-то третий. Кто он? Инопланетянин с фиолетовой кожей был похож на Фризу, но ощущался как-то более собранно. Что-то было очень не так. Гохан быстро обдумывал ситуацию, когда… появился Транкс? «Транкс? Как это возможно? Ты еще даже не родился. Какого черта ты вообще здесь делаешь?» Транкс, которого он видел, выглядел… старше. На два, может три года. Гохан не мог просто вылететь и узнать, что происходит. Еще не время. Его план состоял в том, чтобы просто поговорить с Гоку, вмешательство не было правильным решением. Он начинал думать, что это может быть не его мир. Возможно, машина времени ошиблась. «Я должен вернуться, и пусть Бульма откалибрует устройство, может, тогда я смогу…» Прежде чем он успел додумать эту мысль, Транкс превратился в суперсайяна. «Я всегда знал, что ты сможешь, братишка.» Гохан почувствовал как его грудь раздувается от гордости за своего ученика. Транкс боролся и так усердно тренировался чтобы трансформироваться. Транкс был намного сильнее, чем Гохан ожидал от него в таком возрасте. У Фризы не было шансов. Следующие несколько мгновений подтвердили его подозрения. Небольшая кучка мертвых охранников и совершенно бессильные атаки Фризы. Но, когда несколько мгновений спустя Транкс чуть не убил Фризу, все начало меняться… Третий аркозианец, которого он не узнал, трансформировался. Ощущение было так же ужасно, как когда Фриза изменился на Намеке. Его сила была огромна, намного больше, чем у Фризы… и намного больше, чем у Транкса. То, что происходило дальше было просто резней, Гохан наблюдал за этим с паникой в глазах. Все обернулось очень, очень плохо. Это не было битвой, Транкса просто раздавили в несколько минут, он даже не нанес настоящий удар по Кулеру. Когда Гохан осознал всю силу монстра, что атаковал Транкса, что-то сломалось в его сознании. «Я не могу позволить этому случиться снова. Где, черт возьми, папа?! Почему он еще не телепортировался сюда? Он ждет, когда вмешаются Вегета и Пикколо?» Резко повернув голову, Гохан увидел Радица, папу, Пикколо, Веге… Что? Папа? Там, среди других, выглядевший так же потрясенным дуэлью, как и все остальные, стоял, казалось, Сон Гоку. Этот мир явно другой, это не его мир. Но так не может продолжаться! Неважно что это другой мир. Он должен вмешаться, он должен… — П-помогите м-мне… Слова были тихими, он не должен был их слышать, но его стальные ониксовые глаза обратились к происходящему. Повсюду была кровь, и это была кровь Транкса. Они даже украли у него меч. «Нет. Я не позволю этому случиться снова». Тело хрупкого подростка, мертвое на земле в разрушенном парке развлечений, преследовало его все это время. Он не позволит себе допустить это снова. Белая энергия взметнулась, окружив его тело, все еще без трансформации. Приземлившись перед Транксом, Гохан посмотрел на злобного монстра, который так легко уничтожил его друга, его младшего брата. Вот оно. Он чувствовал, насколько сильным был этот двойник Фризы, и, по иронии судьбы, предположил, что они с ним почти равны. Это была мрачная ирония, ведь на помощь никто не придет. Это будет битва не на жизнь, а на смерть, особенно когда вмешается Фриза и их отец. Он совершенно проигнорировал вопрос этого ублюдка о его имени, вместо этого сосредоточившись на ки Транкса. Подросток явно был на грани, если они не закончат в ближайшее время, то без помощи он просто истечет кровью. «Папа, пожалуйста, будь суперсайяном в этом мире. Мне нужна твоя помощь.» Транкс пытался заговорить у него за спиной, пытался что-то сказать. — Не двигайся, — приказал он, повернув голову к Транксу, — Я помогу тебе, как только смогу, Транкс. Просто держись. «Мне просто нужно, чтобы ты держался, пожалуйста. Я вытащу тебя из этого, Транкси, только… не умирай у меня на руках снова…» — Я не люблю, когда меня игнорируют, землянин. В этом замечании фиолетового монстра чувствовалось только раздражение, и это было хорошо. До сих пор Гохан специально игнорировал его, Транкс был в приоритете. Во время битвы ему придется попросить кого-нибудь вытащить его отсюда, или, по крайней мере, приблизить к безопасному месту. Однако сейчас ему было чем заняться. Сила вырвалась из его тела в виде золотой ауры, его собственные волосы слегка поднялись вверх, став золотыми, а бирюзово-голубые глаза уставились прямо на аркозианца. Монстр перед ним сразу же изменил свою боевую стойку, показывая серьезное отношение. — Кто… кто это?! — крикнул сзади Фриза. «Я займусь тобой следующим при случае, если ты вмешаешься» — Молчи, Фриза! — крикнул Кулер в ответ, его маска закрыла лицо, пока он смотрел на Гохана. «Я должен остановить его.» Голубые глаза смотрели на красные, когда Гохан занял свою боевую позицию, готовясь к битве, в которой у него не было другого выбора, кроме как выиграть.