***
Ад. Бардок: Теперь одиночество стало почти предпочтительным. Впервые за всю жизнь в этом холодном кошмаре Бардок был здесь не один. Холодный ветер пронесся мимо него, пока он пытался медитировать, надеясь поймать новые видения будущего. — Быть приговоренным к этому месту действительно ужасно, — заметил Вегета, король Вегета. Было трудно считать себя одним из них, такими мелочными они все казались. Никого не заботило то, что происходило за пределами Ада. Все думали только о себе и своих страданиях. Они понятия не имели, насколько незначительными они были общем порядке вещей. Даже когда-то великий король Вегета был всего лишь пешкой в игре истории, такой же проигравший, как и все они. К сожалению, здесь был и этот болван Наппа. Теперь, когда он не умер от руки принца Вегеты, эта комнатная собачка решила следовать за королем Вегетой, вместе с остальными бывшими телохранителями. Так называемая «элита». Это не помешало им сойти с ума в этой бесплодной пустоши. Что было еще хуже, так это то, что они прознали о его способности видеть будущее. — Бардок, я приказываю тебе рассказать мне о судьбе моего сына, — сказал король Вегета, скрестив руки на груди. А вот и главная тема, о которой король постоянно ныл и канючил. Неужели этот архипредатель, который подписал сайянов служить Фризе, реально считал, что Бардок все еще верен короне и собирается выполнять его приказы? Это было смешно. Наконец Бардоку это надоело, он открыл глаза, увидев перед собой ледяную замерзшую пустошь, которой в данным момент являлся Ад, и раздраженно зарычал. — Я не какой-то оракул, чтобы удовлетворять твое любопытство. Если у тебя и других идиотов есть какие то вопросы, задавайте их ограм. У меня есть дела поважнее, — ответил он, не скрывая незаинтересованности в происходящем. Этот так называемый король и его прислужники совершенно не думали об простых сайянах. Жизнь, страдания и борьба обычных сайянов ничего не значили для короля. Даже сейчас он мог видеть отражение борьбы их старого мира, прежних жизней. — Я твой король, и ты расскажешь мне о его судьбе, — снова заканючил Вегета. — Ладно, ладно. В другое время его судьбой было стать великим. Он должен был быть одним из величайших воинов, которые когда-либо жили. В моем последнем видении он умирает жалкой смертью, и его никто не вспомнит. Но это никак не повлияет на важные вещи, которые должны будут произойти, так что без разницы, — правдиво ответил Бардок. Это видение Бардок словил несколько недель назад. Вегета умрет от рук инопланетных существ, прежде чем станет суперсайяном. Умрет из-за своего высокомерия. В этой серии событий многим суждено было умереть. Тарлес, Радиц и Вегета погибнут в том, что грядет. Единственным из этой троицы, который хоть немного его беспокоил, был Радиц. Было сложно объяснить такое изменение взглядов на…. старшего сына. У Бардока не было в отношении Радица большого энтузиазма, но он заметил, что стал больше уважать его. Все выглядело так, как будто Радиц пытался помочь Какаротто и его семье. Конечно, у него были и свои амбиции, но он не забыл о своих родственниках. В отличие от Тарлеса, который так же жаждал власти, как и Вегета. — Что?.. Никто не может победить моего сына! Я требую, чтобы ты это исправил, Бардок! — заявил король Вегета. Требовать, чтобы он это исправил? Интересно как? Вмешиваться было очень трудно, и он хотел лучше понять это новое будущее, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. В последний раз, когда события изменились, все свелось к очень радикальным последствиям и едва удалось избежать краха. Что-то было катализатором этих изменений, но он не знал что. Но он знал, что его единственный способ изменить будущее — это связь с Тарлесом. Но учитывая их последнюю встречу и все последствия от нее, было бы очень трудно убедить его хоть в чем-то. Бардок ни капельки не уважал паршивца, что убил его жену, но тем не менее признавал, что Тарлес далеко не глуп. И наблюдать за жизнью Тарлеса было тем, чего он старался избегать. — Я не контролирую будущее, я просто вижу его. Я вряд ли смогу «исправить» то, что ты требуешь. Поэтому я предлагаю тебе заткнуться и смириться с этим, черт возьми. Если тебе не нравится будущее, иди жалуйся кому-то другому, — отрезал Бардок, прежде чем откинуться назад и сложить руки за голову, упираясь в зазубренный камень. Почему эти люди просто не могут оставить его в покое? Они не были его командой и не были Гине. Просто мертвые авторитеты из мертвого мира. Которым вдруг стукнуло в голову, что он должен исправить будущее. Но как только Бардок закончил говорить, ему на миг пришло видение. Было слишком поздно что-то менять. — Ты гнилой ублюдок! — взревел Наппа, — Как ты смеешь игнорировать своего короля? Королевская гвардия и Наппа начали приближаться к нему. Упс, это будет больно.***
Что ж, смерть явно не означала конец боли. О чем хорошенько запомнил Наппа, когда Бардок его прикончил, как и с десяток других, прежде чем остальные запинали его толпой. Теперь Бардок, подвешенный над пропастью за ногу, чувствовал как его сломанные кости неприятно шевелятся. Если бы они были в мире живых, он бы уже давно умер. Едва открыв теперь уже единственный здоровый глаз, Бардок взглянул на короля Вегету, который бесстрастно смотрел на него сверху вниз. — Ты исправишь это, — сказал Вегета, его голос был наполнен решимостью и железом, — Тебе не стоило упоминать, что можешь вообще что-то изменить. Так что измени все снова, или я позабочусь, чтобы ты страдал гораздо больше, чем мы все обычно. Ну да, упоминать об этом и всей истории с Фризой — было не самым мудрой его идеей. Смирившись, Бардок кивнул. Вообще-то он только что пытался придумать как изменить то видение, в котором он увидел, как король и его приспешники сломали ему ребра и разбили голову, но, очевидно, неудачно. В некоторых вещах эти экстрасенсорные способности совершенно бесполезны! Король отпустил ногу Бардока, и тот упал на землю. Застонав, он едва не потерял сознание от боли. Полностью ощущая свое сломанное тело, Бардок не мог не думать как он скучает по своей команде. Если бы они были здесь, то битва бы пошла совершенно по-другому, и король бы не смог его заставить выполнять его прихоти. Но теперь ему ничего не оставалось, кроме как начать придумывать план, потому что ему совершенно не улыбалась перспектива, когда из него будут вышибать дерьмо каждый раз, когда этот проклятый мир будет перезапускать его существование. Плюс эти дураки бы ему просто мешали пытаться влиять на события в мире живых уже в его собственном круге интересов. Странно, в каком-то смысле он был чем-то обязан Тарлесу, несмотря на то, каким монстром был его младший сын. Способность Тарлеса получать его телепатические сообщения позволяла ему взаимодействовать с миром живых за пределами ада и видеть настоящий мир, а не просто проблески будущего. Странно, но когда он общался со своим нелюбимым сыном, то чувствовал себя живым. «Эй, идиот, надеюсь, ты не делаешь ничего важного».***
Гора Паозу Тарлес: Одной из главных вещей, которую Тарлес понял, живя на этой планете, что люди отождествляли власть с кодексом одежды. Так было в большинстве культур. Разное положение означало разную одежду. Для него это был очевидный выбор как одеваться. Приблизившись к парадной двери дома Сон, Тарлес теперь был одет в элегантный дорогой костюм-тройку. Это была конечно не его броня, но темно-серая одежда подходила ему как нельзя лучше для общения с низшими существами, обитающими на этой планете. Конечно, эта одежда не была идеальной для боя, но сегодня он не собирался драться. Сегодня он собирался призвать Радица быть более преданным его делу, которое, конечно же, было делом оставшихся сайянов. После этого можно будет подумать о том, чтобы привлечь Вегету на его сторону. Создание лояльности к нему у других сайянов было жизненно важно на будущее. Они вместе смогут манипулировать Какаротто и вытащить из него секрет преобразования в суперсайяна, а затем либо его близнец перейдет на его сторону, либо они вместе его и уничтожат. Вообще то, что как Какаротто играл роль «защитника» этой планеты, безмерно забавляло Тарлеса. Этот дурак держал судьбу этой планеты в своих руках, и при этом жил как нищий бесполезный идиот. Тарлес был уверен, что приложив достаточно усилий, он сможет привлечь на свою сторону и племянника. Какаротто не заслуживал такого сильного ребенка, учитывая каким наивным и слабохарактерным он был. Тарлес уже решил, что как только он прикончит Какаротто и его друзей, он обязательно возьмет Гохана под свое крыло, в конце концов, не было причин отказываться от потенциала мальчика. А потом, когда он получит полную власть и контроль, придет время противостоять Кулеру. Такой был план. Дверь перед ним открылась, и за ней показалась хозяйка дома, жена его брата. Тарлесу всегда было рядом с ней как-то неловко. Основная причина этого чувства заключалась в том, что она ничуть не боялась его, а также потому, что тиранила всех, кто попадался ей на глаза. Для той, которая должна была быть просто собственностью его брата, эта женщина была слишком независима. Скрестив руки на груди, Тарлес уставился на женщину, которая пыталась командовать им. — Я пришел к Радицу, — сказал он. — Я вижу, что ты научился прилично одеваться, — в ответ заметила Чи-Чи, — Радица здесь нет. Так что можешь уйти или помочь. Вот снова. Снова приказы. На его лице появилась нехорошая ухмылка, когда он посмотрел на нее сверху вниз. — Ты действительно не понимаешь, кто я такой, да? Разве Радиц или Гохан не сказали тебе? — Сказали. И еще они сказали, что тебе нужен мой муж. И что мой муж намного сильнее тебя. Что меня не удивляет, мой Гоку — лучший боец на свете. И то, что ты похож на него, ничего не значит. Ты невыносимый и к тому же плохой. Я знаю, что не могу заставить тебя что-либо сделать, но я не собираюсь стелиться перед тобой, когда ты приходишь в мой дом! Такой пламенный ответ заставил Тарлеса моргнуть. Затем он сузил глаза и схватился за стену рядом с ее головой, наклонившись к ней с холодным выражением лица. Как эта женщина смеет так оскорблять его? В его свободной руке появилось пурпурное свечение, означающее, что он собирает энергию. — Какаротто сейчас как бы не здесь. Так что, если ты умная, то поймешь, что я главный, пока он не вернется, — с угрозой произнес Тарлес, — Ты собственность моего брата, и мне бы не хотелось повредить его собственность. Злой огненный взгляд, который он получил в ответ, почти заставил его отпрянуть. — Собственность?! Пошел вон! — заорала Чи-Чи. Зловещий смех вырвался у Тарлеса, и он отступил назад. — Я тебя умоляю, ты не смогла бы заставить меня уйти, даже если бы очень захотела. Думаю, я подожду здесь, пока Ради… Радиц… Мир перед его глазами внезапно расплылся. Затем он понял, что теряет равновесие, а в голове кружится. Когда он начал падать вперед, то заметил шокированное выражение лица своей невестки. Последним, что он почувствовал, было то, как его лицо ударилось об пол.***
— Ну, похоже, я наконец до тебя дозвонился, — заметил знакомый голос, — Итак… Как жизнь? Тарлес поднял злой взгляд, когда осознал, что он снова в мире черноты, а напротив стоит любимый отец, Бардок. Гнев вспыхнул в его груди при одном только виде этого предателя. Это был человек, который сманипулировал им, в результате чего его убил Фриза. И вся ради чего? Чтобы папенькин любимчик Какаротто получил главный приз? Теперь этот жалкий мертвец снова осмелился явиться в его сознание. А Тарлес уже надеялся, что после смерти Фризы этот старый дурак просто будет предан забвению. Но нет, он вернулся, чтобы снова манипулировать им? Но на этот раз ничего не выйдет. — Твоя наглость просто поражает, как ты посмел снова явиться мне, старый дурак? — процедил в ответ Тарлес, ничуть не скрывая своей враждебности. Если бы он мог, то задушил бы его голыми руками в эту же минуту. Но это был только вынужденный сон, к сожалению, не было бы шансов на такое развитие событий. — Почему-то я так и думал, что ты скажешь что-то в этом роде. В любом случае, малыш, есть кое-что важное, что ты должен сделать, чтобы спасти будущее и свою собственную шкуру, так что слушай внимательно, — пренебрежительно сказал Бардок. — Во-первых, — продолжил он, — ты должен пойти тренироваться с Вегетой и сделать его сильнее. Если этого неудачника убьют в первом же бою, то потом убьют и тебя, поверь мне. И нет, я не предупреждаю тебя потому, что ты мне нравишься, а только потому, что ты мне нужен, понял? Во-вторых, отбрось эту глупую идею господства над вселенной. Ты никогда не добьешься этого, и Какаротто всегда будет останавливать тебя. Последнее — оставь в покое семью своего брата. Поверь мне, ничего хорошего от того, что ты рядом, с ними не будет. Все, к чему ты прикасаешься, превращается в дерьмо, поэтому я рекомендую тебе просто смириться с этим. После этого списка приказов от Бардока Тарлес едва держал себя в руках, чтобы не броситься на него как бешеный зверь. Ни один из этих «советов» не был полезным в долгострочной перспективе. И как он может быть уверен, что это снова не подстава? Нет уж, он точно не будет делать ничего, что сказал ему Бардок. — Пошел к черту, старик! Хотя неважно, ты уже там. Если Вегета недостаточно силен, чтобы выжить, то это его проблемы. Я буду править Вселенной, и я уничтожу Какаротто, как только стану Суперсайяном! Я буду делать все, что захочу, и когда захочу. Я надеюсь, что после того, как я убью Какаротто, ты явишься мне снова, чтобы я мог поиздеваться над тобой за то, что ты считал меня хуже него. Я не только одолею Какаротто, я одолею Кулера и всех, кто встанет у меня на пути. Моя судьба — править Вселенной! Бардок твердо встретил взгляд своего сына. — Твоя судьба — быть пешкой. Причем довольно бесполезной. Ладно, не слушай меня. Во имя Кайо, хотел бы я поговорить хотя бы с Радицем, он может меня послушать, — огрызнулся в ответ он, — Вообще-то, знаешь что? Хотел бы я поговорить с Какаротто! Он бы просто исправил все, и мне бы не пришлось полагаться на какого-то идиота вроде тебя! Прежде чем Тарлес успел ответить, он почувствовал, как мир снова начинает вращаться, возвращаясь к жизни. — Ну, по крайней мере, будущее изменится… — сердито пробормотал Бардок напоследок.***
Тарлес распахнул глаза, почувствовал что снова проснулся. Осмотрев комнату, он обнаружил себя на диване. Оглянувшись, он увидел, что его племянник сидит на стуле, а невестка входит в комнату с мокрой тряпкой. Подняв руку, он схватил другую мокрую тряпку на своем лбу и убрал ее в сторону. Посмотрев на себя, он заметил, что с него сняли пиджак, и теперь он был только в темно-серой рубашке. Они что, пытались помочь ему? — Ты потерял сознание, — сказал Гохан, явно пытаясь не задавая вопрос получить ответ. — Я знаю, что потерял, — ответил Тарлес, — Проклятый старик… Вопросительные взгляды, которые он получил в ответ, немедленно заставили его замолчать. Последнее, что ему было нужно, это чтобы все считали его сумасшедшим. Поднявшись, он схватил свой пиджак и снова надел его, задумчиво застегивая пуговицы. Сейчас нужно найти Радица и убраться отсюда, пока у них не возникло слишком много вопросов. — Что случилось? — спросила Чи-Чи, — Люди не теряют сознание просто так. Ты чем-то болеешь? — Нет, мои проблемы наследственные, — прорычал Тарлес, — Все сложно. Мне нужно пойти к Радицу. Прошу меня простить. Быстро пройдя мимо своего племянника и невестки, Тарлес почувствовал, что его мучают слова, сказанные отцом. Ничего хорошего от того, что ты рядом с ними, не будет. Все, к чему ты прикасаешься, превращается в дерьмо, поэтому я рекомендую тебе просто смириться с этим. Почему это? Кто это решил? Взглянув на женщину Какаротто, Тарлес на краткий миг почувствовал себя обязанным поблагодарить ее, но проигнорировал этот порыв. Для него было абсолютно странно, что она пыталась помочь ему после их последней стычки. Возможно, все дело в том, что он был похож на Какаротто? Черта, которую он все чаще находил настоящим проклятием. Единственное, о чем ему нужно беспокоиться, так это о том, сколько славы он добудет за время, проведенное в этой вселенной. Даже если это путь в ад, его наследие будет жить даже после его смерти в этой вселенной. К черту Бардока.***
Лес горы Паозу. Радиц Еще один громовой удар эхом разнесся по небу, а Радиц пролетел по воздуху, ударившись о склон горы обеими ногами, а затем заскользил с нее на огромной скорости, а его преследователь намекианец полетел за ним. Повернув голову, Радиц взглянул на своего противника. Пикколо тоже посмотрел ему в глаза. Они тренировались уже несколько часов, к чему Радиц не привык. Каждая кость и мускул в его теле горели. Скорее всего, все закончится победой зеленого воина, но не потому, что Радиц устал. Это было еще одним напоминанием о том, что всего два года назад Радиц без труда раздавил бы Пикколо. Теперь он изо всех сил старался не отставать от него, а намекианец вряд ли даже был серьезен. Если бы Пикколо использовал свой Демон-Кен, эта битва бы закончилась за секунды. Мысль о том, что сайян уступает какому-то инопланетянину, раньше привела бы его в ярость, но Пикколо был настоящим воином, на которого Радиц действительно мог положиться в бою. Определенно гораздо больше, чем на того идиота Наппу. Двое снова столкнулись в воздухе, ударные волны разлетались вокруг от их ударов. Затем, сцепившись руками, они застыли в воздухе. — Ну, по крайней мере, ты становишься быстрее, — сказал Пикколо сквозь стиснутые зубы. — Но тебе еще далеко до меня. Без каких-либо церемоний Пикколо пересилил его хватку, притянул его к себе и ударил Радица коленом в живот. Сайян задохнулся от боли, наконец достигнув своего предела, а затем был сброшен вниз одним точным ударом. Сильно врезавшись в землю, Радиц пробурил собой воронку среди разбитых скал и сломанных деревьев. Теперь он определенно закончил сражаться. С трудом поднявшись, весь в грязи и тяжело дыша, он едва кивнул Пикколо. — На этот раз тебе повезло, намекианец, — выдохнул Радиц. Это четко демонстрировало ему, что нужно найти способ сокрушить силу Пикколо, прежде чем перейти к Вегете. Как только он приблизится к Вегете, придет время мести. Когда Какаротто вернется, ему нужно убедиться, что у него с ним хорошие отношения, и тренироваться с ним как можно больше. Какаротто вряд ли захочет чему-либо научить Вегету и Тарлеса из-за их поведения. Несмотря на заботу о Какаротто и его семье, собственное желание Радица унизить и убить Вегету было для него на первом месте. — Это не в первый раз. На самом деле, я уверен, что ты еще не побеждал меня, Радиц, — сказал Пикколо с самоуверенной ухмылкой. Это тоже было правдой, к сожалению. — Возможно, к лучшему, — ответил Радиц, прежде чем болезненно выпрямиться. — Я знаю, как сильно ты ненавидишь Вегету, — сказал Пикколо. — Я думаю, тебе лучше оставить это. Вся эта ситуация и сейчас, и после возвращения Гоку — очень деликатна. Если Вегету нужно поставить на место, мы разберемся с этим, когда это произойдет. Но сам ничего не провоцируй. И постарайся держать Тарлеса под контролем, если сможешь. Конечно, это был прагматичный совет от намекианца, пусть и недостижимый. — Держать меня под контролем, а? В последнее время я часто замечаю такое желание у вас, хороших парней, — послышался опасный голос из-за деревьев к северу от них. В поле их зрения из темного леса вышел Тарлес, одетый в свой костюм и выглядевший очень невпечатленным тем, что услышал. Это было очень, очень плохо. Радиц предпочел бы, чтобы намекианец вообще не поднимал эту тему. Теперь у него испарились даже призрачные шансы «контролировать» Тарлеса. Сжав кулаки, Радиц сглотнул, в ожидании что произойдет дальше. Это было наследием его вида. Такими их все помнили. Жестокие, неразумные, устрашающие убийцы, не проявлявшие пощады даже друг к другу. В данные момент только Тарлес и Вегета могли бороться за реальную власть. Смогут ли они обогнать Какаротто, когда тот вернется? Эта вся ситуация быстро скатится к новому кровавому беспорядку. Сильнейшие выживут, слабые будут покорены. Приблизившись, Тарлес остановился перед ними. — Я давно не тренировался. Так что вы двое сейчас будете тренироваться со мной, — приказал он, — И на несколько коротких минут я забуду, что кто-то когда-то хотел контролировать меня. Я Тарлес, самый могущественный из сайянов! Я не ваша пешка или чья-либо. И кстати. Тарлес поднял руку, одним выстрелом оторвав руку Пикколо. Пурпурная кровь брызнула во все стороны, когда намекианец потерял равновесие, рухнул на землю и заревел от боли. Дрожащей рукой сжав окровавленный обрубок, Пикколо угрожающе оскалился на него в ответ. — Не думай, что снова сможешь строить планы за моей спиной. Сняв пиджак, Тарлес начал закатывать рукава рубашки. — Если ты хочешь быть мне полезен, Радиц, тебе нужно стать сильнее. Так что давай поработаем над этим. Прежде чем Радиц успел ответить, Тарлес уже заехал ему кулаком по животу.