Сон

Элиас спал и видел сон. В самом этом факте не было ничего удивительного. Сны посещали Элиаса довольно часто. Тревожный алый, трепещущее пламя, неясные тени, голодные волки, крики испуганных людей — подобные обрывочные видения были постоянными спутниками Чародея. Эйнсворд привык к схожим картинам и во время бодрствования, так что они не особо нарушали его покой во время отдыха. Когда в жизни Чародея появилась Чисе — его сны изменились. Поначалу, стоило Эйнсворду закрыть глаза, Слей Беги, то и дело, сбегала из дома — к людям, к фейри… Вот соседки сладкими речами уводят её всё дальше в лес, то Саймон уговаривает её примкнуть к церкви, то она сама убегает в неизвестном направлении, не разбирая дороги… Когда же оказалось, что Чисе, каким-то парадоксальным образом, не только не боится вспыльчивого полумонстра, но и охотно остаётся подле него, сюжет снов переменился снова. Теперь хрупкое и уязвимое тело Слей Беги угасало и гибло при самых невероятных стечениях обстоятельств. Возможность такого исхода не была далека от реальности, так что подобный характер снов, кошмарами для Чародея не оборачивался. Отголосок повседневных забот — не больше. Но вот, странный договор между проклятьями смог гарантировать относительную стабильность физического состояния, а обмен кольцами внёс свои эмоциональные коррективы. И сейчас, впервые, Элиас наслаждался увлекательнейшим сном совершенно нового жанра: Живая и здоровая Чисе, совершенно не краснея! устроила довольную черепушку Эйнсворда у себя на коленях. Едва касаясь, одними кончиками пальцев, она медленно и чувственно очерчивала контуры его профиля, пробегала по скулам, обрисовывала линии клыков… От этого, казалось бы, нехитрого действия, всё тело Чародея вибрировало и ныло. Не то щекотка, не то озноб. Новое, но определённо приятное чувство, не давало покоя, и Чисе неустанно применяла различные способы касаний, не пропуская ни миллиметра костяной млеющей морды. Неожиданно разбуженное в Чародее мальчишеское любопытство, побудило Чисе-из-снов наклониться и нежно поцеловать его, также, как под омелой. Электрический ток пронёсся по всему могучему телу, принося сладостное чувство удовлетворения. Происходящее нравилось Элиасу всё больше. Разомлевший от очередной дорожки невесомых поцелуев, он невольно удивился реалистичности ощущений и абсурдности происходящего. Чародей отвлёкся на свои мысли и «выдуманная Чисе», отстранившись, покорно сидела в ожидании. Стук кухонной утвари возвестил, что завтрак почти готов и пора просыпаться. Глубоко вздохнув, Чародей вынырнул из сновидения, но не сразу осознал, что проснулся. Прямо перед ним, удерживая его голову на коленях, совсем как во сне, сидела Чисе. Когда же оторопь прошла, Эйнсворд обратил внимание на странно-отрешённое выражение лица Ученицы и совершенно незелёные глаза. Холодное серебро взгляда при полном отсутствии эмоций выглядело жутковато и неестественно, ровно как и ажурная тень, оплетавшая шею Слей Беги. Понимание тяжелым грузом обрушилось на костяную черепушку. Элиас поднялся и мгновенно отозвал тень обратно. — Чисе, прости, я… Но что говорить дальше? «Прости, я во сне случайно взял тебя под контроль…», «Прости, я не хотел…», «Я увлёкся и случайно воплотил свои фантазии …» Он совершил непростительное, грубое вмешательство в сознание другого человека. Более того, человека, который ему полностью доверял. Видимо, от этого всё и прошло так гладко, она и не собиралась оказывать сопротивление, не была готова к нападению, была абсолютно безоружна и открыта. От этой мысли становилось только хуже. — Элиас, — голос Чисе не звучал сердитым, скорее растерянным. Чародей опустил голову ещё ниже. — Элиас, — прозвучало чуть настойчивее и две нежные руки уложили виноватую морду обратно к себе на колени. — Чисе, я… — челюсти беззвучно открылись и закрылись, так и не произнеся подходящих слов. Раздался тяжелый вздох и красные искорки погасли, отдаваясь на волю любому приговору. — Ты мог просто сказать, — её голос звучал невыносимо близко, буквально обжигая дыханием. Поцелуй. Нежный, робкий, абсолютно невесомый, но разряд, отозвавшийся во всём теле был подобен молнии. Угольки глаз мгновенно вспыхнули и уставились на Чисе. Зелёные глаза, неуверенная улыбка и пунцовый румянец на щеках. Не сон.