Хогвартс и Камелот. Часть 2. Наследники.

Елена вышла из дома, где снимала комнатку, и пошла вдоль узкой улочки вниз. Там находился трактир, где она работала. Конечно, мыть посуду и чистить овощи было не совсем то, к чему она привыкла с детства, но здесь, в этом сонном Албанском городке было тихо, и её никто не знал.  У неё было много, очень времени для того, чтобы подумать о своей жизни. Теперь она понимала, что совершила глупость, сбежав из дому. Да ещё и украв диадему матери. Глупая, она думала, что диадема сделает её умнее. А если не сделает, она сможет её продать и уехать куда угодно, возможно заняться живописью. Ей всегда нравилось рисовать. Вот только умнее диадема, конечно, её не сделала. Она не почувствовала ровно ничего, когда одела её. Продать, как бы туго ей с тех пор ни приходилось, она её тоже не могла. Елена не могла оставить её в трактире, и всюду таскала с собой в своей расшитой бисером сумочке. Ей казалось, что она носит там камень, и такой же камень был у неё в душе. Теперь Елене казалось, что мама предлагала дельные вещи. С некоторой тоской она вспоминала, как смешивала настои у целителя Августуса, и комнатка наполнялась запахами трав. Теперь, начищая лук для похлёбки, Елена думала о том, как хотелось ей вернуться в Хогвартс, в комнату матери. Девушка хотела вернуть диадему, ей до боли хотелось увидеть маму, возможно даже упасть ей в коленки и поплакать. Конечно, мама бы простила её, в этом не было никаких сомнений. Но Елену терзала совесть и стыд, которые  не позволяли ей решиться, бросить кухню и трактир, и вернуться в Хогвартс. В какие-то из дней ей казалось, что нужно немедля возвращаться, но некое чувство безысходности, что она не справилась, не сумела жить самостоятельно, останавливала её. Дни шли за днями, осень сменилась зимой. Благо здесь, в Албании, зима не была такой холодной, как в Шотландии, где находился Хогвартс. Она всего лишь накидывала свитер поверх платья. Елена шла по улице, которая змейкой спускалась вниз, и почти дошла до ворот трактира, как вдруг увидела знакомую фигуру у входа. Барон! Вот уж кого она точно не хотела видеть. Елена с ходу развернулась и свернула в сторону, там начиналась опушка леса. Ей хотелось бежать, но она постаралась идти спокойно, чтобы не привлекать внимания. Ох, хоть бы он не успел заметить её! Она не могла объяснить, почему совсем не хотела его видеть. Барон всегда был вежлив, но в нём чувствовалось нечто такое, что пугало её. Иногда, когда Елена отказывалась от его подарков, он приходил в ярость, мог разорвать цветы или порвать только что купленное колье. И к тому же раз он появился здесь, её местоположение уже перестало быть тайной, и это беспокоило девушку. — Елена! — услышала она позади голос барона. Она уже достигла леса, и, углубившись в него, припустила со всех ног. Сердце девушки стучало так, что, казалось, выскочит. Её тёмно-синее платье было заметно среди сосен, и, поняв, что далеко не убежит, она остановилась. Не вполне сознавая, что делает, она вытащила из сумочки диадему, и засунула в дупло рядом стоящего дерева, даже успев присыпать её трухой. Барон догнал её и стоял, переводя дух. — Мисс, Елена, куда же вы — сказал он, улыбаясь —не рады меня видеть? — Зачем вы преследовали меня? — спросила Елена — Что вам нужно? Барон прошёлся по полянке, где они находились. Уверенность вернулась к нему. — Я лишь хотел поговорить. Меня послала ваша матушка. Она очень опечалена вашим бегством, и в последнее время болеет, довольно серьёзно, знаете ли… Сердце Елены сжалось. Неужели это правда? Мама больна? Как? Насколько? Ей захотелось немедля бросить барона в лесу, и отправиться в Хогвартс. Однако, он вполне мог и солгать ей. — Что она велела передать мне? —спросила Елена. — Всего лишь то, что не сердится и очень ждёт — ответил, улыбаясь барон — А вы, я слышал, собирались в Италию? С кем же, если не секрет? Кровь бросилась ей в лицо. О, как же он её бесит, своей ненужной и неуёмной ревностью. — Поверьте не с вами, барон. — Ну конечно! — вскипел тот, немедленно приходя в ярость. Наверняка там у вас есть ухажёр. Почему же вы не там? Бросил вас? — Идите к чёрту! — Елена подошла ближе — Да какая вам разница, с кем я уехала или уеду, это будете не вы! Пустите, мне пора идти! Она попыталась отодвинуть барона, чтобы пройти, но тот, вдруг схватил её за руку, глаза его яростно горели. — Так вы не выйдете за меня? —Никогда в жизни! Оставьте меня в покое! — крикнула девушка и постаралась вырваться, но не тут- то было. Совсем обезумев, барон достал тонкий кинжал из ножен и с силой ударил её, прямо в сердце. Елена охнула и обмякла в его руках. Боль прокатилась по телу, будто снежный ком. Ещё мгновение её серые глаза вспыхнули страхом и яростью, но вскоре погасли. Жизнь оставила её. Её душа, измученная и опустошённая, взмыла вверх. Оттуда она с горестью смотрела на своё тело, залитое кровью платье, и на барона, который словно обезумев от горя, рыдая, сжимал кинжал. Её будто кто-то поманил, и она полетела ввысь, так и не увидев, что её убийца покарал себя, проткнув грудь кинжалом. Её душа пари́ла, но сердце не могло успокоиться. Что же она наделала, с собой и со своей мамой. Ей хотелось вернуться  в Хогвартс и увидеть её. Простое желание, такое светлое, такое человеческое — увидеть маму. Человек ли она отныне? Тело её остывает на холодной лесной земле, но она есть, она существует, и желание у неё то же, что и при жизни. Да, она когда-нибудь вернётся в Хогвартс и поговорит с мамой, ведь иначе не будет ей покоя.