Nightmare

      Сердце бешено бьется. К горлу подступает ком. По телу пробегает нервная дрожь. Сбивчивый звук собственного дыхания кажется мне сейчас оглушительно громким, способным легко выдать мое место нахождения. Обеими руками я сжимаю прохладную рукоятку «Пустынного орла». Указательный палец нервозно поглаживает курок снятого с предохранителя, заряженного оружия. Он где-то рядом. Я это точно знаю, он где-то рядом, здесь, ждет, когда я выйду из своего укрытия, и рыщет повсюду в поисках меня. Сижу, сжавшись в комок, прислонившись боком к стене здания, укрывшись в кустах, растущих между этой самой стеной и металлическим забором, отгораживающим двухэтажное кирпичное здание от проезжей части. Я в относительной безопасности. Пока. Боюсь сделать лишнее движение, произвести случайный звук, и выдать тем самым свое местонахождение. Паника мало чем отличается от того, чьего появления я сейчас так боюсь, она постоянно рыщет в опасной близости от меня, грозит вот-вот напасть и растерзать в клочья мой здравый смысл и, возможно, рассудок…       — Дэвид, — доносится откуда-то хриплое неприятное шипение…       Меня бросает в холодный пот, сердце подскакивает к горлу, грозя того и гляди выскочить наружу, все внутри цепенеет. Я резко оборачиваюсь назад и обнаруживаю там того, кого так боялся увидеть. В опасной близости от меня стоит здоровенная фигура психа с тяжелым молотом в руках, одетого в грязную, вонючую одежду и странного вида шапку, частично играющую так же роль маски, закрывая пол-лица её обладателя. Сквозь прорези в «маске» на меня глядят горящие безумием глаза, рот искривлен в жуткой усмешке, демонстрирующей гнилые, порядком покрошившиеся, зубы.       Стрелять бесполезно. Я знаю это наверняка и резко срываюсь с места, спасаясь бегством. Сзади раздается неприятный смех. Я бегу, не оборачиваясь, чувствуя, как этот жуткий маньяк преследует меня, и расстояние между нами сокращается с каждой секундой. Меня начинает охватывать паника, я бегу изо всех сил, тщетно пытаясь ускориться, сердце в груди отбивает ритм какой-нибудь офигительно быстрой треш-металл песни, горло и ключицы начинают гореть огнем, не столько от быстрого бега, сколько от обуявшего меня чувства панического страха смешанного с ощущением безысходности. Позади раздается удар тяжелого молота об асфальт. Сердце на мгновение замирает в груди, тело теряет все чувства, корме одного — чувства самосохранения, велящего мне нестись вперед, несмотря ни на что.       Через какое-то время, чудом умудряюсь немного оторваться, сворачиваю за угол и… оказываюсь в тупике. Бежать некуда, здоровый маньяк медленно надвигается на меня, паника начинает переполнять меня, и, поддавшись инстинкту самосохранения, я направляю на своего преследователя «Пустынного орла» и делаю несколько выстрелов. Раздается несколько хлопков в такт спусканию курка, ни одной пули не вылетело из ствола моего оружия — патроны, очевидно, были холостыми. Твою мать! Да что же это?! Кошмар?! Кто-нибудь разбудите меня! Wake me, shake me… Вдруг псих с молотом издает неприятный смех, произносит: «Дэвид», и несется прямо на меня. Я бросаю нахрен бесполезную «пукалку» и очень удачно сманеврировав, уворачиваюсь от атаки тяжелого молота и, проскочив мимо ужасного создания, старающегося меня убить, убегаю, куда глаза глядят. Удача улыбается мне и на моем пути встречается глубокая канава, в которую я незамедлительно «нырнул», успев спрятаться до тех пор, как окажусь в зоне видимости моего преследователя. Псих несется по улице мимо меня, потом резко останавливается неподалеку от моего убежища и злобно бормочет: «Дэвид, где ты прячешься?», недолго осматривается по сторонам, после чего удаляется в неопределенном направлении… Опять минуты напряженного затишья. Я решаю вызвать по рации, о которой я на время забыл Мастейна и спросить у него совета.       — Что у тебя, Дэвид, — спокойно спрашивает Дэйв.       — За мной гонится псих с молотком. Что мне делать?       — Да ты не переживай, тут нехрена страшного нет. От него надо просто убегать и всё, — зевает Дэйв.       — Что значит просто убегать? — в панике вопрошаю я. Ответа не последовало. Зато откуда-то из темноты донеслось знакомое: «Дэвид»…

***

      Ткань подушки, зажата в моей руке, скомканное одеяло, лежащее рядом со мной и неяркий свет ночника, освещающего родную спальню, возвращают меня в действительность. Чувство страха не сразу развеивается, и какое-то время я лежу в кровати, по-прежнему сжимая в руке уголок подушки и приходя в себя…

***

      — Здорово, Джуниор, — привычно приветствует меня Мастейн, я лишь киваю в ответ.       Раннее утро. Мы все собрались в студии, чтобы продолжить работу над новым альбомом. Ребята обсуждали что-то относительно текста и мелодии, а я по какой-то необъяснимой причине с самого утра ощущал себя каким-то больным и обиженным, всё еще прибывая под впечатлением от пережитого мной ночного кошмара.       — Что с тобой, Джуни? — косо смотрит на меня Дэйв, — у меня такое чувство, что ты на меня дуешься. Я, конечно, не против, но я вроде не давал тебе повода…       — Иди нахрен, Дэйв, — огрызаюсь я, — если бы за мной гнался псих-маньяк с топором, ты бы никогда не пришел мне на помощь!       Все мы весело ржем с моей «шутки», я прикидываюсь, что мне тоже безумно весело, и что фраза сказанная мной была произнесена именно прикола ради. А потом, когда все немного успокоились, Мастейн выдает:       — С топором? Я думал, что он был с молотком.       Внутри всё похолодело. Откуда он знает? Что вообще, твою мать?..       — Поменьше бы ты играл в компьютерные игры, Джуниор, а то шизанешься нахрен, а мне потом нового басиста искать! — предостерегающе и нарочито серьезно говорит Дэйв, братски хлопая меня по спине.