Мужчина и женщина

Пролог За окном засыпал город, окутанный смогом и туманом. Еще пару мгновений и начался весенний проливной дождь. По огромным стеклам окон Лондонской больницы широкими струйками полилась вода. На улице прохожие спешили поскорей добраться домой. «Скоро они окажутся в тепле, со своими семьями, радостные детишки встретят маму или папу с работы, пытливо заглядывая в сумку, есть ли что-то вкусненькое, за семейным ужином все будут наперебой делиться новостями за день, а после мама прочитает сказку для самых маленьких… А я после дежурства вернусь в пустую холодную квартиру. Да и квартирой это назвать сложно, скорее комната с маленькой то ли кухней, то ли кладовкой. Цены на жилье только растут… Хотя зачем мне больше, если я там только иногда ночую…», - так думала молодая женщина, упершись лбом об оконное стекло, а улица тем временем уже опустела. - Нелли, вот ты где. А я тебя по всему отделению ищу. В больницу поступили раненые. Подробностей не знаю, но говорят, что на Уайтчепел-роуд повозка столкнулась с экипажем. Доктор сказал, что твой опыт тут точно пригодиться. - Конечно Мери, уже бегу, - женщина отпрянула от окна, одним движением руки поправила непослушные светлые волосы и направилась за своей сотрудницей. Опыта у бывшей военной медсестры Нелли Спиндлер было много… *** Лето 1917 года в Европе выдалось холодным и дождливым. Военный обоз ехал по территории Бельгии, продвигаясь в направлении Ипра. На одной из повозок, кутаясь в плащ от холодного ветра и мелкого дождя, сидела молоденькая медсестра Кендис Уайт Эндри. Она находилась в Европе уже несколько месяцев, но до этого времени работала в тылу. И вот теперь ее ожидало нелегкое испытание – работа в полевом госпитале. Да и еще в каком, он находился всего в 5 километрах от линии фронта. Это давало возможность спасти как можно больше солдат, но сам госпиталь все время подвергался немецким бомбардировкам. С одной стороны, ей было неимоверно страшно, но с другой – она знала, на что шла, оставив свою родину, отправившись на войну в Европу. Почему она это сделала? Причин было несколько. Может потому, что друзья покинули ее: Патти уехала во Флориду, Арчи решил продолжить свое обучение в Бостоне, Анни моталась между Бостоном и Чикаго, забыв о близкой подруге. Может потому, что дядюшка Уильям и мистер Альберт в одном лице полностью ушел в дела семьи Эндри, они все реже виделись, и то нежное чувство, которое только начало зарождаться в ее душе, так и не развилось во что-то большее. Или потому, что тетушка Элрой и семья Леган никак не могли простить публичного позора несостоявшейся помолвки с Нилом. Кроме того, Кенди все чаще вспоминала Фленни, она искренне считала, что ее место сейчас именно там, где больше всего нуждаются в ее помощи. Она хотела спасти как можно больше таких юных, глупых мальчишек, как Стир. Его уже не вернешь, но сотни ее соотечественников сейчас погибают на этих полях. Но все решила короткая заметка в газете о помолвке Терренса Грандчестера и мисс Сюзанны Марлоу. Да она знала, что так будет, она даже ждала этой заметки, но каждый раз покупая газету и открывая с замиранием сердца раздел светской хроники, облегченно вздыхала, не обнаружив ее. Но в тот день было все по-другому. А после, заглушая рыданиями острую боль в груди, ей захотелось сбежать как можно дальше из этой страны, чтобы не видеть больше ни одной газеты, в которых скоро могут появиться свадебные фотографии любимого человека. Вот так Кенди оказалась в пункте подачи заявлений, и, оформив все документы, отправилась в свое далекое путешествие. Тогда девушка еще не осознавала, какой тяжелый груз взяла на свои плечи, ведь для многих добровольцев это оказалась дорога в один конец… Повозки все больше грузли в болотистой почве, перед глазами Кенди раскинулось широкое поле. Оно было черное от грязи и пепла, многочисленные воронки заполнены дождевой водой, то здесь, то там виднелись обугленные жерди, которые в далекое мирное время были деревьями. «Да, не такой мы помнили Европу, Терри», - подумала девушка, слегка сморщив носик. Мисс Уайт часто обращалась к нему в мыслях, может, таким образом, она пыталась не потерять тонкую, последнюю связь с любимым. Уходя на фронт, она решила не говорить друзьям это лично, так как хорошо знала, какой будет их реакция. Кенди написала всем письма… даже Терри, ведь она может и не вернуться, поэтому, ей хотелось написать так и не сказанные когда-то слова. Только письмо в Нью-Йорк она так и не отправила, а оставила мистеру Альберту с просьбой отдать Терри, если он когда-нибудь будет ее искать… Через несколько часов показался госпиталь. Это не были каменные строения, а всего лишь несколько рядов больших палаток с широкими проходами между ними, для удобства перевозки раненных. Полевой госпиталь в любое время можно было свернуть и перевезти на другое место, следуя за движением войск. Кенди соскочила с повозки и, увидев проходящую медсестру, бойко поинтересовалась, где находиться начальство госпиталя. Получив ответ, она направилась к одной из палаток. В палатке царила спартанская обстановка. Кровать, походная печь и деревянный стол с ворохом бумаг, вот и вся обстановка, в углу сложены какие-то вещи, а за столом сидел мужчина средних лет. На его лице была видна хроническая усталость. Среагировав на звук открывающейся палатки, он оторвал свой взгляд от бумаг и внимательно посмотрел на входившую девушку. «Она слишком молода. Наверное, нет никакого опыта, опять уйдет много времени на обучение, а у нас нет времени…», - подумал доктор, тень легкой досады отобразилась на его лице. - Добрый день! Меня зовут Кендис Уайт, я прибыла по направлению на место работы, - с порога выпалила девушка. -Небось за кавалером сюда отправились, юная леди? – с раздражением в голосе ответил мужчина. Кенди смутилась, не ожидая такого приема, и попыталась пошутить: «Скорее от кавалеров». Доктор прищурившись, внимательно посмотрел на девушку. - А если без шуток, я дипломированная медсестра, училась при колледже Мери Джейн в Америке, также прошла курс хирургии и могу ассистировать на операциях. Я знаю, опыта у меня еще не много, но я буду стараться. Доктор вздохнул с облегчением. Дело в том, что война идет уже который год, медицинского персонала катастрофически не хватает. На фронт начали отправляться патриотично настроенные барышни из высшего света, многие последовали за своими возлюбленными, в надежде отыскать их в вихре войны. Рвение конечно похвальное, но проходили такие медсестры ускоренные курсы и толком не разбирались в элементарных вещах. На фронт они брали с собой кучу платьев и шляпок и никак не могли осознать жестокую действительность. Их пальцы привыкли к клавишам пианино, и совершенно не были приспособлены к стирке бинтов на морозе. - Хорошо, мисс Уайт, надеюсь, вы справитесь с работой, так как нам сейчас очень нелегко. Меня зовут Джеймс Камминг, я главный врач этого госпиталя. Вы поступаете в распоряжение старшей медсестры миссис Мери Вуд. А вот собственно и она. В палатку вошла темноволосая женщина приятной внешности, лет сорока. Про таких говорят «мать семейства», ее улыбка располагала к откровенности, а во взгляде было много тепла. -Ну, будем знакомы, голубушка, я Мери, - участливо протянула руку женщина. - Меня зовут Кендис Уайт, зовите меня просто Кенди, - она пожала руку и улыбнулась в ответ.. - Знаешь, как мы сейчас поступим, ты заберешь с повозки свои вещи, и я покажу тебе, где ты будешь жить, а потом проведу маленькую экскурсию, а заодно познакомлю с остальным персоналом. Пошли, - Мери быстро увлекла новенькую за собой, так что Кенди даже не успела попрощаться с доктором Каммингсом. Её первое впечатление было ошибочным, госпиталь был не такой уж и маленький. В длинных больших палатках в два ряда стояли деревянные раскладные кровати, на них располагались раненные, была также кухня, хозчасть, палатка-операционная и помещения для персонала. Но больше всего юную леди впечатлила отдельная палата для инфекционных больных и отделение для безнадежных солдат. В последнее доктора уже не приходили, люди просто лежали в ожидании смерти. И только сестры оставались рядом, скрашивая последние минуты их жизни. Медсестры, которые работали в госпитале, в основном были родом из Англии и принадлежали к Службе медицинских сестер имени королевы Александры. Они были хрупкими аристократическими девушками, и тем тяжелее им приходилось сталкиваться с жестокостями этой войны. Не получив нужных знаний на курсах, им постоянно приходилось учиться, и вместо отдыха после смены они дремали над учебниками. Кроме медсестер и главного врача тут были еще два хирурга и семь фельдшеров. Но медицинского персонала постоянно не хватало, поэтому сестрам еще приходилось учиться ассистировать на хирургических операциях. И Кенди сразу же взялась за это дело, знания у нее были, а вот практики нет, ведь она долгое время работала в Счастливой клинике доктора Мартина, перевязывая детишкам коленки и раздавая микстуры. Молодая девушка трудно находила общий язык с другими медсестрами, сказывалась разница в американском и английском менталитетах, воспитании и уже традиционном презрительном отношении Кенди к правилам поведения настоящей леди. Мисс Уайт на равных общалась с мужчинами-сотрудниками, могла всегда за себя постоять и даже начала употреблять крепкие словечки в особо тяжелых ситуациях. Все изменилось, когда в госпиталь приехала медсестра Нелли Спиндлер. Она была канадкой, по возрасту немного старше Кенди. Девушку нельзя было назвать красавицей, но некое очарование в ней, безусловно, присутствовало. У Нелли были длинные, чуть вьющиеся, светлые волосы, серые глаза искренне смотрели сквозь стекла очков. Мисс Уайт она чем-то напоминала Фленни, не только похожей оправой очков, но и твердостью характера. С той лишь разницей, что Нелли не была лишена чувства юмора, и намного теплее относилась к окружающим ее людям. Как-то раз медсестры разговорились на совместном дежурстве. - Нелли, - спросила девушка, - а как твоя семья относиться к тому, что ты здесь? Мисс Спиндлер непроизвольно опустила плечи: - У меня нет семьи, Кенди. Я выросла в приюте. Провела там все детство. Меня так никто и не удочерил. Когда я выросла и покинула приют, то решила стать медсестрой. Вот и вся моя история. - Ты не поверишь, но я тоже выросла в приюте, он назывался Дом Пони. Там работают две замечательные женщины, они стали для меня моими мамами. Правда, в 12 лет мне пришлось покинуть Дом Пони, а потом меня взял в семью один очень хороший человек. - Тебе повезло, а вот я так и осталась одна. Даже парня у меня нет, я всегда была очень застенчива в этих вопросах, а теперь жалею. Знаешь, в этом аду хочется знать, что кто-то любит тебя, волнуется и ждет домой. Несколько слезинок скатилось по щеке девушки, и Кенди обняла подругу. - Нелли, у тебя все еще впереди. И замечательный молодой человек, и семья, и дети. Не знаю как ты, а я в приюте привыкла к большому количеству детей, так что планирую родить не меньше троих. Подруга улыбнулась, - ну ты даешь, а кандидат в мужья у тебя уже есть? Кенди смутилась, но ответила: - Был…это неважно, Нелли, мы молоды, у нас еще все впереди, главное в это верить, иначе ох как тяжело нам будет тут выжить. И вот потянулись тяжелые дни … Войска с обеих сторон фактически «утонули в грязи». Постоянные артобстрелы, болезни, пули снайперов и пулеметные очереди буквально выкашивали солдат день ото дня. Когда солдаты находятся по колено в грязи, почти любое ранение осложнялось инфекциями, быстро развивалась гангрена. Часть солдат умирала от сопутствующих болезней, в основном от тифа. Смерть… очень много смерти, за всю жизнь люди не видят столько страданий, сколько эти бедные девушки видели за прошедшие несколько месяцев. Ценой полумиллиона жизней линия фронта была сдвинута всего на несколько километров. В один из вечеров Кенди и Нелли сидели с Мери в палате. Старшая сестра латала белье, рука с иголкой и ниткой выводила мелкие стежки на ткани, а ее взгляд периодически блуждал по палате. Женщины вздрагивали при каждом стоне больных, прислушиваясь к хрипам и неровному дыханию. - И когда же эта проклятая война закончиться, - печально сказала Нелли. Знаешь, Нелли, - ответила сестра Вуд, - пройдет еще немного времени, закончиться война, и мужчины напишут об этих событиях в книгах и мемуарах, будут спорить о правильности стратегии и тактики, передислокации войск и еще об очень многих важных вещах. Но я, думая об этой войне, буду вспоминать усталость, от которой тошнило во сне, вшей на мертвых и на живых, тяжелый запах крови, искалеченные молодые тела, двадцатилетних мальчишек с седыми прядями в волосах. И видеть перед собой буду вас, девочки, ваши красные, покрытые ссадинами и язвами руки, усталые лица с черными синяками под глазами, помнить ваши слезы, обмороки и страхи, то, что не должны видеть пациенты, ведь для них у нас только улыбка и слова поддержки. Вот так вот, девоньки мои. Мери замолчала. Кенди не хотелось ничего говорить, каждое слово этой сильной женщины нашло отклик в ее сердце. *** В ноябре 1918 года война закончилась, и Нелли Спиндлер вместе с сестрой Мери Вуд прибыли в Лондон. Во время военных действий Лондон пострадал не так сильно, как другие города союзников. Кварталы и здания, разрушенные во время немецких бомбардировок, активно восстанавливались. Мери, как и обещала, как могла помогала девушке, на новом месте. Нелли остановилась в маленьком уютном домике четы Вуд. Мистер Джереми Вуд оказался очень приятным седовласым джентльменом, работавшим на государственной службе. Вуд очень волновался за жену, ожидая её с войны, и все приговаривал, что это из-за неё он стал совсем седой. У супругов было две дочери. Старшая из них - Роуз, несколько лет назад вышла замуж и переехала жить к мужу на другой конец Лондона, детей у неё пока еще не было. Нелли отдали бывшую комнату Роуз. После военно-полевой жизни эта комната казалась девушке спальней во дворце. Младшей дочке миссис Вуд, Джейн, недавно исполнилось семнадцать, она была достаточно красивой леди с длинными каштановыми волосами, которые, по последней моде, собирала в высокий свободный пучок на макушке, а по бокам накручивала в форме объёмных валиков. На собеседников мисс Вуд всегда смотрела с вызовом, а в её тёмно-карих глазах плясали искорки. За Джейн ухаживало несколько молодых людей, но она пока не спешила замуж и решив пойти по маминым стопам, училась в школе медсестер. Девушка предпочитала жить в общежитии, но частенько заглядывала к родителям. Когда Мери уехала на фронт, Джейн много времени проводила с отцом, помогала по хозяйству и морально поддерживала. Каждую неделю в один из выходных семья Вуд собиралась на семейный ужин. Отношения между родственниками были очень теплые, за столом все шутили, смеялись. Миссис Вуд вернулась в свою стихию, расцвела, её улыбка, будто говорила: я снова любящая жена, мать и хозяйка дома. В такие моменты Нелли чувствовала, словно она обрела семью, которой у неё никогда не было. До войны Мери работала в Лондонском госпитале, туда, благополучно, она и вернулась. Миссис Вуд также рекомендовала свою протеже. Руководство больницы с радостью взяло на работу Нелли Спиндлер, оценив опыт военной хирургической медсестры. При больнице имелось общежитие для медсестер, но Нелли хотела быть независимой и решила снять отдельную квартиру или комнату, такой уж у неё характер. Уже через несколько месяцев она смогла найти небольшую квартирку недалеко от места работы. Джейн Вуд вызвалась помочь девушке с переездом и уборкой в квартире. С Джейн они сразу нашли общий язык, молодая девушка была немного младше Нелли, но обладала очень деятельным характером, кроме того их свели общие интересы в сфере медицины. Встретившись на улице возле парадного дома, молодые леди поднялись по лестнице и зашли в квартиру. Джейн взглядом полководца оценивала фронт работы. - Квартирка очень маленькая, всего-то спальня, уборная и,… наверное, те милые люди, которые тебе это сдали, назвали вот это кухней. - Мне в самый раз, ты знаешь, какое дорогое жилье в Лондоне. А я почти все время провожу на работе. -А вот это совсем неправильно, я сколько раз тебя пыталась пригласить на танцы или в кино. - Дженни, мне совсем не хочется, после всего пережитого… тяжело смотреть на людей, которые развлекаются, будто и не было никакой войны. - Тебе нужно время, вот увидишь, скоро все наладиться. Так, ладно, давай за работу. Должны же мы как-то превратить этот склеп в жилое помещение для молодой леди. Девушки вымели пыль и мусор, почистили камин, протерли полки и стол, на окно повесили зеленые шторы, подарок миссис Вуд на новоселье. - Еще пару вазонов с цветами и у квартиры будет более - менее жилой вид, - заключила Джейн. - Ну, уж нет, эти цветы у меня быстро попрощаются с жизнью, - ответила хозяйка. - Как знаешь, думаю, мы закончили, осталось распаковать вещи. - Это не займет много времени, ты же знаешь, у меня всего один чемодан. Давай лучше чаю выпьем. Нелли пошла на кухню, забросила в печку несколько полений, разожгла огонь, достала из коробки маленький чайничек и заварку. Девушки сидели за небольшим столом и болтали. - Мне мама говорила, что ты родом с Канады. - Да…, - неуверенно ответила Нелли. - Там, наверное, очень красиво, - мечтательно заметила Джейн. - А еще очень холодно, - отшутилась Нелли. - Почему ты решила остаться в Англии? - Ты знаешь, я сирота, у меня нет родственников, а на фронте я очень привязалась к твоей матери, вот и решила… - Понятно, ну можешь считать, что одна подруга у тебя уже есть, вот доучусь скоро, получу диплом, будем вместе работать, - Джейн улыбнулась. - Хочешь, я помогу тебе подготовиться к экзаменам? - Ты еще спрашиваешь, конечно, хочу. - Так, Джейн, что-то мы с тобой заболтались, а завтра рано на работу, ты не представляешь, какая я соня. -Ладно, мне тоже уже пора… а про вазоны с цветами ты все-таки подумай… Нелли изобразила выражение глубокого страдания на лице и тактично проводила девушку к двери. Джейн ушла, мисс Спиндлер осталась одна в своей новой квартире, первый раз одна за долгое время. Стоило себе признаться, что вставать утром так тяжело ей было не только, потому, что она любила поспать. Нелли мучали кошмары. Они начались на войне и так и не прекратились. В этих кошмарах она видела смерти близких людей, потом бежала по полю во время обстрелов, падала в грязь, пыталась подняться, кричать и звать на помощь, но не могла вымолвить ни слова,…слышала чей-то очень знакомый голос: «Ты сама этого хотела…» В этот момент она обычно просыпалась в поту и больше не могла заснуть. Лондонский госпиталь располагался в большем старом здании викторианской эпохи, его убранство было весьма претенциозно: деревянные панели и шкафы из красного дерева, цветные витражи, вазы на каминах, на стенах – картины, тяжелые гардины на окнах, на полу стояли комнатные растения в больших кадках. Впервые переступив порог, Нелли подумала, что это скорее похоже на жилой особняк, чем на больницу. Удивила её и рабочая форма, в ней было много дополнительных элементов, но если, например, перчатки и нарукавники имели функциональное предназначение, то съёмный воротник и кружево, которое нужно было крепить к сестринской шапочке, вызывали у Нелли искреннее непонимание. Воротник сдавливал горло, и ей все время хотелось его снять. Поразила девушку и еще одна традиция: если пациенты с приемного покоя не могли пройти самостоятельно в смотровую, их вез на инвалидной коляске служащий во фраке очень напоминающий дворецкого. Одним словом, это была Англия. Коллеги на новом месте работы сдержано приняли мисс Спиндлер, лишних вопросов не задавали, этому поспособствовала Мери Вуд, предупредив, что девушке сильно досталось на фронте. Нелли работала в операционной, ухаживала за больными, обучала медсестер-практиканток, и выполняла еще очень много другой работы. Медсестры шутили, что если было бы возможно, она бы не уходила домой. Для девушки было очень необычным, что операционная представляла собой амфитеатр, за операциями часто наблюдало много других докторов, а все потому, что при больнице находился Медицинский колледж. Нелли понимала, что молодым людям нужно учиться, но чувствовала себя неловко, будто в театре на сцене. Мисс Спиндлер не была обделена вниманием мужской половины больницы. Перед её обаянием не устояли многие одинокие сотрудники. Но девушка со всеми держалась довольно холодно, никому не давая ложной надежды, коробки конфет и пирожных отдавались к общему чаю другим медсестрам. Со временем молодые коллеги поняли, что все их ухаживания бесполезны и потеряли к Нелли интерес. На одном из дневных дежурств к мисс Спиндлер подошла коллега и сообщила, что старшая сестра госпиталя миссис Девон хочет с ней лично поговорить в своем кабинете. Нел занервничала: «Что именно я сделала не так? Где ошиблась? А, может,… нет, этого не может быть», такие вызовы к начальству не сулили для неё никогда ничего доброго. Нелли постучала в дверь кабинета и попросила разрешения зайти. Миссис Девон сидела за своим рабочим столом, это была немолодая, стройная женщина, одетая в черное строгое платье. Она предложила девушке присесть и начала разговор. - Мисс Спиндлер, вы находитесь в нашем госпитале уже пятый месяц, я внимательно следила за вашей работой, и хочу сказать, что к её качеству у меня нет никаких претензий. Но вот ваше поведение в отношении докторов нашей больницы вызывает очень много вопросов. - Но я не делала ничего предосудительного. - Я вовсе не о том сейчас говорю, мисс Спиндлер. Медсестры нашей больницы должны беспрекословно слушаться распоряжений врачей, не перечить, не задавать лишних вопросов. А что делаете вы? Спорите с врачами, высказываете свое личное мнение. Несколько недель назад вы при студентах высказали врачу предположение, что у больного может быть повреждена уретра. - Больной несколько дней не мог справить малую нужду, катетер не помогал. Кроме того, на операции мое предположение подтвердилось. - На прошлой неделе перед операцией вы поделились своим мнением об опасности использования стеваина при спинальной анестезии. -Потому что я уже видела, к каким последствиям это приводит. Один пациент оставался парализованный две недели, еще один лишился ног в результате гангрены. - Нелли, как вы не понимаете, вы не врач, вы медсестра. Вы не можете вмешиваться в подобные вопросы. - Вы собираетесь уволить меня мем? - Не совсем. Я слышала, что у вас есть опыт сортировки больных, вы занимались этим на фронте? -Да, вы правы. - Отлично, мне кажется, что я нашла применение вашей неуемной энергии и боевому характеру. Я назначаю вас старшей медсестрой приемного отделения. Вам будет помогать медсестра Саманта Гранд. Начнете с завтрашнего дня. Вопросы? - Нет, мем, спасибо. Я постараюсь оправдать ваше доверие. На следующее утро Нелли, немного волнуясь, зашла в приемное отделение. Это просторное пустое помещение с рядами деревянных лавок напомнило ей церковь. С улицы слышались голоса. Лондонская больница получала государственную помощь, поэтому тут бесплатно лечили жителей бедных кварталов. Сотрудник больницы открыл двери и зал начал наполняться людьми: рабочие заводов, дети, не очень трезвые женщины…слышны были крики, нецензурная брань, плач, просьбы о помощи. Нелли встала посреди зала, поставила руки на талию, окинула взглядом толпу людей и командным голосом заговорила: «Приветствую вас в Лондонской больнице, мы всем окажем медицинскую помощь, я каждого запишу и выдам талон, потом буду вызывать по одному на осмотр». И тут она почувствовала себя в своей стихии, эта работа была так похожа на то, чем она занималась на родине. Врачи приемного отделения с интересом наблюдали, как хрупкая молодая женщина разнимала драки, ставила хулиганов на место, и при этом сортировала пациентов, точно определяя срочность и опасность каждого случая. А она из дня в день просто пыталась отдать хоть частичку своего тепла и внимания каждому пришедшему: - Малышка, сейчас мы тебя помоем, накормим, а потом доктор посмотрит твоё колено. - Мисс, вот вам деньги на лекарство, слышите на лекарство, а не на выпивку. Добрые люди не для того пожертвовали эти средства больнице. - Джим, сколько раз я тебе говорила, не ходи в этот квартал, то, что ты видишь там, потом видим мы здесь. Найди уже себе хорошую девушку и женись. - Мем, у вашего мальчика всего лишь ангина, нет, он не умрёт, мы его быстро вылечим… Медсестра Саманта Гранд, которую назначили в помощницы Нелли, была миловидной брюнеткой, довольно стеснительной. Она еще не привыкла работать с такими пациентами, поэтому пугалась особо агрессивных и все время прикрывала свой аккуратный носик от плохого запаха. Мисс Спиндлер, как могла пыталась поддержать коллегу: - Я понимаю, Саманта, что это не работа твоей мечты. Мы сталкиваемся тут с отвратительными, ужасными вещами, например такими, как детская проституция, женский алкоголизм. Но наша больница одна из немногих, в которых принимают бедных пациентов. Этим людям нужна наша помощь, для некоторых мы последняя надежда на спасение их близких. - Я буду стараться, мисс Спиндлер. -Называй меня просто Нелли. Я вижу, что ты хорошая девушка, и верю, что у тебя все получиться. И со временем Саманта освоилась, осмелела, и приемный покой уже не казался ей таким страшным местом. Этому также поспособствовала улыбка одного молодого блондина, врача, мистера Пола Девидсона. Сначала Пол начал осторожно опекать её, защищать от грубиянов и дебоширов приемного покоя, потом обучать «медицинским секретам», которые помогают быстрее работать, распознавать симптомы, о которых пациенты могут не договаривать или, наоборот, о чем могут врать. И однажды, сама от себя такого не ожидая, Саманта пригласила Пола на свидание. После рабочего дня Нелли заканчивала с карточками пациентов, она сидела за столом, подперев одной рукой щеку, неподалеку Саманта общалась с Полом. - Кажется, у нас тут намечается семейный подряд, - Мери Вуд легонько приобняла Нел за плечи. - Время покажет, одно знаю точно, Пол хороший человек, он её не обидит. - Не жалеешь, что всех своих кавалеров распугала? - Нет, так правильно. - Ах, девочка моя, какая ты все-таки глупая. *** 1917 год Ранним пасмурным утром в госпитале витало всеобщее оживление. Совсем близко расположился батальон пехоты. Говорили, что это прибыли новички на ротацию. Военные тут пробудут несколько недель, а потом их отправят на передовую. Кенди проводила ревизию медикаментов и тут вдруг в палатку залетела молоденькая медсестра Маргарет. - Кендис, вас там какой-то молодой человек ищет, - запыхавшись, сказала она. - Какой еще молодой человек, - нахмурилась мисс Уайт. - Красивый, - щеки девушки взялись румянцем,- но очень высокомерный и несдержанный, говорит, что он ваш кузен. - Хорошо, Маргарет, я сейчас выйду. Кенди занервничала, кто же ее может тут искать? Кузен… Если первая характеристика вполне могла подойти Арчи, то вот «высокомерный и не сдержанный»… Божечки, неужели Нил меня и тут нашёл, с досадой подумала она. И не ошиблась, на улице недалеко от госпиталя стоял Нил Леган, одетый в военную форму. Леган не верил своим глазам, после столь долгих скитаний и поисков, он ее нашел. К нему приближалась девушка, которая стала причиной всех его бессонных ночей. Как не старался, Нил не смог выкинуть её из головы, сколько не напоминали ему родственники про унижение на сорванной помолвке. Он испытывал к ней не просто любовь, это больше походило на одержимость. В светло-синей форме с белым фартуком и косынкой на голове она напомнила ему ангела, его ангела. Но тут его резко вернули с неба на землю. - Нил, что ты тут делаешь? - гневно выпалила Кенди. - Леди сначала здороваются, а потом задают вопросы, - парировал Нил. - Так это же леди, а я девочка с конюшни. Так ты ответишь на мой вопрос? - Выполняю свой патриотический долг, - с сарказмом ответил парень, - вообще-то это все из-за тебя. Я приплыл в Европу с целью забрать тебя домой и пока больше месяца искал в тылу, ты решила отправиться на передовую. А попасть сюда штатскому сейчас проблематично, вот и пришлось мне стать добровольцем. - Нил, ты понимаешь, что ты наделал? Ты не представляешь, какой ад тут твориться. - Уже наслышан. - И что ты собираешься дальше делать? - Кенди, давай сбежим отсюда. - Я никуда не уеду, моё место здесь, тут каждые руки на вес золота. А тебя, Леган, под трибунал отдадут за дезертирство. - Мисс Уайт, - послышался голос Маргарет со стороны госпиталя, - привезли новых раненых, вы нам нужны. - Так, Нил, я сутки на дежурстве, а потом, если у тебя будет возможность, заходи, поговорим. Леган еще что-то хотел сказать, но девушка уже бежала к палаткам, на ветру развевались светлые кудри под косынкой. Мисс Уайт выполняла свою работу: перевязывала раненых, делала уколы, меняла повязки, но мысли ее были далеко, она злилась, очень злилась, солдаты не могли понять, куда подевалась их улыбчивая медсестра, и откуда взялась эта злюка. В голове у Кенди роилось множество мыслей: “Противный мальчишка, как он мог так поступить, как сейчас, наверное, переживает мадам Элрой, а Леганы, Сара так любит сына… А если с ним что-то случится, его ранят или он погибнет. Все будут винить только меня, он же из-за меня тут оказался. Что же мне делать? Ничего уже не исправить. Да как он решился на это, Нил всегда был трусом, выглядывал из-за маминой юбки. Значит, он действительно любит меня…” Шёл мелкий, противный дождь, вечерело. Нил Леган стоял недалеко от госпиталя, он очень устал от дневной муштры, сырость пробирала его до костей, вдруг кто-то схватил его за руку и потащил в сторону полуразрушенного сарая, который был немым напоминанием того, что здесь когда-то проходила тихая сельская жизнь. - Кенди, вздохнул парень, ты чего? - Не нужно, чтобы нас с тобой видели. Ты не понимаешь, что такое положение женщины на фронте. Садись, - и она придвинула длинную лавку. Сама села на противоположный край. Откуда-то взялись две кружки с горячим чаем. Нил отпил из кружки и поморщился: - Что ты туда добавила? - Ром, так можно быстро согреться, - просто ответила девушка. Нил искоса смотрел на Кенди. Она изменилась, повзрослела, от усталости под её глазами виднелись черные круги, веснушки побледнели, Кенди заметно похудела. Нелегко ей тут. Еще он про себя отметил, что любимая стала более уверенная в себе, но так ранила её резкость в обращении. - Леган, сразу хочу сказать, попробуешь меня хоть пальцем тронуть, пожалеешь. Ты знаешь, что я тебя не боюсь. - Ты мне это еще в Чикаго дала понять. - Ну вот и славно. Кенди придвинулась ближе, облокотившись спиной об стену сарая. Крыша была дырявая, сквозь щели просачивался мелкий дождь. Во взгляде Нила читалась растерянность и усталость, от него пахло соломой, табачным дымом, костром и потом. От облика прежнего Нила Легана осталась разве что кривая ухмылка и упрямство. Девушка не могла понять, зачем она сюда пришла, что делает рядом с человеком, который большую часть ее жизни издевался над ней. Но он был живым напоминанием о доме, мирной жизни. Наверное, она рада была бы видеть даже Элизу, явись она сюда. Разговор как-то не клеился. Нил был не тем человеком, с кем приятно вспоминать прежние времена. На все “а помнишь…” у Кенди были свои горькие воспоминания, связанные с кознями брата и сестры Леган. Парень и сам потихоньку начал понимать, сколько зла он причинил любимой, поник и замолчал. Они еще немного просидели в тишине, а потом девушка встрепенулась: - Мы так до утра просидим, а у меня с утра смена, да и вас вон как выматывают на учениях. Если хочешь, заходи ещё, я не против. Она встала, взяла кружки и вышла с сарая. А Нил, может первый раз в жизни, задумался о себе и своих поступках. Он всегда добивался Кенди, как некого приза на скачках и никогда не думал о ней, как о человеке со своими чувствами, мыслями, он никогда не пытался её понять, не знал, что она любит. В этот вечер он твердо решил стать ей для начала другом, попытаться искупить вину своих деяний, а после будет видно. На следующий раз Кенди принесла сахар к чаю, маленькую шоколадку, хлеб и мясные консервы. Для людей, находящихся на фронте, это было настоящее богатство. - Устал? Она не насмехалась, а искренне ему сочувствовала. Девушка понимала, что для Нила это была очень тяжёлая физическая нагрузка, о моральной - и говорить не приходилось. Это не занятия конным спортом, и не танцы на балах. Тут все наносное быстро исчезает, и остается человек, такой, как он есть. - Нет, не очень, - соврал Нил. - Можешь меня не обманывать. Признавать свою слабость совсем незазорно, и испытывать страх тоже, это естественно для человеческой природы. Чтобы вам там не рассказывали про патриотизм и все остальное… Они приступили к скромной трапезе. Нарезая кусочками хлеб, Кенди начала рассказывать про то, как её учила печь хлеб кухарка в доме Леганов, и как ей потом пригодились эти знания по дороге с колледжа в порт. Беседа становилась все более непринуждённой. Нил старался избегать тем, связанных с общим прошлым. Он расспрашивал о времени, проведенном в Доме Пони, о учёбе в школе Мери Джейн. Кенди рассказала про работу в горах, сравнивала тот опыт с фронтом. Так они проговорили всю ночь, а под утро девушка вдруг сказала: - Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Когда вас отправят туда... – Кенди запнулась, - постарайся быть максимально осторожным, слушай более опытных солдат, не будь самонадеянным… Понимаешь… Энтони…Стир… Мы не можем потерять ещё и тебя. Нил с удивлением смотрел на слезы в глазах любимой девушки. Значит, она не ненавидит его, и, может, ей будет не все равно, если с ним что-то случиться. - Обещаю, я постараюсь, - вздохнул он. Они так встречались еще несколько раз, а потом были объявлены сборы, батальон отправляли на передовую. В лагере творился полный хаос. Нил метался по госпиталю в поисках Кенди. Увидев, он кинулся ей на встречу: - Мы уходим… у меня уже нет времени. - Да, я знаю. Нил, ты помнишь, что ты мне пообещал, помнишь. Прошу выполни своё обещание. - Я помню, помню… И тут Кенди, сама от себя этого не ожидая, обняла парня. Это были короткие объятия, но для молодого человека они теперь значили больше, чем что либо в жизни. Солдаты ушли, вокруг госпиталя воцарилась тишина, она пугала еще больше, так как все понимали, что это затишье перед бурей. В конце лета объявили о наступательной операции в направлении деревушки Пашендейл. Командование дало приказ передвинуть госпиталь еще ближе к линии фронта. Немцы буквально осыпали их бомбами. Кенди было страшно лежать в кровати и понимать, что в любой момент тебя может разорвать на части. Она встала с кровати, оделась и пошла в кухонный блок. Там за столом сидела Нелли. В ее глазах тоже был виден страх, ее коленки дрожали так, что ударялись друг о друга. Кенди сделала себе травяной чай и присела возле подруги. -Знаешь, - сказала Кенди, - в такие ночи, когда мне становиться очень страшно, я вспоминаю родные места: Дом Пони, озеро Мичиган, мой любимый холм, на нем растёт большое дерево, в детстве мы называли его отец-дерево. Там остались мои близкие и родные люди, они помнят про меня, любят и ждут. - Тебе повезло, приют, в котором я выросла, не был таким приятным местом. Мы ходили в обносках, денег на нормальную еду не хватало, воспитатели часто менялись, не выдерживая тяжести роботы. Но у меня тоже есть такое место, о котором я могу вспоминать. После учебы меня направили на работу в маленький городок в горах. Ах, Кенди, ты не представляешь, как там было красиво: в долине поля, покрытые высокой травой и полевыми цветами, вдалеке виднеются горы. Я жила в маленьком, уютном домике возле реки. А по выходным брала у соседей лошадь и каталась по окрестностям. Иногда я мечтаю, что когда закончиться война, я вернусь туда, найду свою любовь, мы будем вместе жить в этом чудесном месте и растить наших детей. - Так и будет, Нелли, так и будет. *** 1920 год Нелли полностью окунулась в работу, так незаметно прошло два года. Мери Вуд решила выйти на пенсию, время, проведенное на фронте, плохо сказалось на её здоровье, кроме того, у Роуз родилась дочь, и ей нужна была помощь. Джейн закончила свое обучение и также поступила на работу в Лондонскую больницу. Саманта вышла замуж за Пола Девидсона, они продолжали успешно работать в приемном покое. Теперь Нелли, Саманта и Джейн проводили много времени вместе, женщины ходили втроем обедать в кафе недалеко от больницы, Джейн приглашала их на субботние обеды в доме Вудов. Мисс Вуд только очень жалела, что никто не хочет составить ей компанию в поиске кавалеров: Саманта уже была семейной барышней, а Нелл отказывалась от любых приглашений. В начале 20-х годов Лондон рос географически быстрее, чем в любое иное время до этого. Многоэтажные здания вытесняли сельские постройки, а в город прибывало все больше людей в поиске работы и лучшей жизни. С недавних пор руководство больницы присоединилось к благотворительной программе города по помощи жителям неблагополучных районов, проще говоря, трущоб. Медсестры в определённые дни должны были посещать пациентов на дому. Почему пациенты сами не приходили в больницу? Потому что был это народ тёмный, приехавший часто из маленьких деревень. Они не доверяли докторам и были уверены, что любую хворь можно вылечить травами и молитвами. А еще они тяжело работали, у них не было времени болеть. Если ты не явился на работу в доки сегодня, завтра вместо тебя возьмут другого человека, желающих много, кто тогда будет кормить семью. Да и за услуги доктора им нечем было платить. Многие медсестры были не в восторге от перспектив такой работы. В трущобах люди жили большими семьями, женщины рожали почти каждый год, ни о какой санитарии и гигиене речи не шло, люди понятия не имели, что такое постельное белье, часто спали в одежде на грязных матрасах, жилища кишели клопами, тараканами, вшами и крысами. Такие условия приводили к распространению инфекционных заболеваний и высокой детской смертности, дети часто не доживали до 5 лет. Нелли сидела в кабинете миссис Девон, пытаясь занять руки, разглаживала свой передник. - Вы хотели со мной о чем-то поговорить, мисс Спиндлер? - Да, миссис Девон, я хочу участвовать в обходах проблемных районов. - Как вы себе это представляете? На вас приемное отделение. - Приемное отделение работает только днем, я свободна по вечерам. - Но это ваше личное время. - Правильно, и я вправе решать, на что его потратить. - Хорошо, я включу вас в программу, дежурная медсестра выделит вам пациентов и составит маршрут так, чтобы дома были рядом, и вы не так уставали. - Спасибо, миссис Девон. - Это вам спасибо, честно говоря, добровольцев у нас мало, а заставлять выходить персонал на такую работу я не имею права. Нелли поклонилась и вышла с кабинета, теперь все её свободного время будет расписано, нет свободного времени – нет лишних мыслей, нет одиночества. Смена в приемном отделении закончилась, Нелли подошла к столику Саманты: - Семи, тебе передали мои вызовы на сегодняшний вечер? - Да, у миссис Андерс начались роды, вот адрес и тебе оставили сумку со всеми нужными инструментами. - Но ведь я не акушерка, у меня нет необходимых знаний, тем более опыта. - Все акушерки на вызовах, я так понимаю, у тебя еще и нет выбора, - Саманта развела руками. В вечернем воздухе был ощутим запах смога, спускался туман, он стелиться от реки и это не обнадеживало, температура стремительно падала. Нелли, кутаясь в плащ, спешила на вызов. Вот уже показалась нужная улица, навстречу женщине бежал молодой человек. - Сестра, сестра, вы к нам, идемте быстрее, я так волнуюсь, это наш первый ребенок. Они зашли в квартиру, Нелли попросила парня нагреть воду и принести чистые полотенца. Потом медсестра поднялась по ступенькам и зашла в спальню. Роженица была с матерью. Миссис Андерс оказалась очень молоденькой, хрупкой женщиной, рыжие, вьющееся пряди волос падали на её вспотевший лоб. А еще было видно, что она очень боялась и нервничала. Нелли поздоровалась и начала выкладывать все необходимые вещи из сумки, судорожно вспоминая все, чему её учили в школе медсестер. Миссис Андерс еще больше занервничала и начала умолять: - Не оставляй меня мама, я боюсь, не уходи. - Я никуда не ухожу, доченька, я буду с тобой рядом, - она взяла дочку за руку. Нелли подошла к кровати, надела перчатки и обратилась к роженице: - Миссис Андерс, как вас зовут? Мне нужно вас осмотреть. - Меня зовут Магда, делаете все, что нужно медсестра. Нелли подняла покрывало и начала осмотр. - Магда, все идет замечательно, вы скоро родите. Теперь нужно собраться с силами и немного поработать. Нужно глубоко дышать при схватках, так вам будет легче, а когда я скажу, вы будете тужиться. Ну же, все хорошо, не бойтесь. - Я устала, я не могу больше. - Не правда, можете, вы сами не знаете, какая вы сильная. - Магда, я уже вижу головку ребенка, осталось немного, не сдавайтесь, - подбадривала Нелли молодую женщину. - Вот, замечательно, у вас все получилось, Магда у вас родился сын. Нелли перерезала пуповину, передала ребенка матери, и провела все остальные необходимые процедуры. - Так как это ваш первый ребенок, я приду к вам завтра вечером, миссис Андерс, осмотрю ребенка, и мы поговорим об основных правилах кормления и ухода за младенцами. А сейчас мне нужно его взвесить и выкупать. Мисс Спиндлер выкупала ребенка в тазу и передала матери Магды, мать и дочь пеленали новорожденного, а Нелли застыла у стены и задумалась. Она всегда гнала от себя эти мысли, но в этот момент ощутила, как нехорошее липкое чувство завести заползало к ней в душу. И не только потому, что тоже очень хотела ощутить радость материнства, а и от осознания того, что с ней никогда не было и не будет рядом любящей матери, она никогда не чувствовала такой поддержки и тепла. Женщина опустила голову, собрала свои вещи в сумку и, не попрощавшись, тихо вышла из комнаты. На улице возле дома стоял мистер Андерс, он сильно переживал и курил одну сигарету за другой. - Все хорошо, мистер Андерс, - сказала Нелли и похлопала его по плечу, - у вас родился замечательный сын, с мамой и ребенком все в порядке. - Спасибо сестра, я так счастлив, хотите? – и он протянул Нелли сигарету. - Нет, сер, я не курю, на фронте пару раз пробовала, чтобы успокоить нервы, но не мое это. Да и вам столько курить не советую, вредно для здоровья. А вам теперь есть о ком заботиться. - Это да, мне можно уже их увидеть? - Да, конечно, а мне пора домой, до свидания, мистер Андерс. Нелли развернулась и пошла в сторону своей улицы, через несколько минут исчезнув в густом тумане. Через несколько дней в приемном покое Нелли делилась своими впечатлениями о новых подопечных с Самантой. - Семми, я и не знала, что люди могут так жить, хотя у себя на родине видела много бедных семей. Этот дом не пригоден для нормальной жизни, тем более не рассчитан на такое количество детей. Кругом грязь и сырость, стены покрыты плесенью, всюду бегают тараканы, я своими глазами видела крысу возле детской кроватки. Удобства находяться на улице и рассчитаны на несколько семей. Миссис Смит ничуть не удивилась, когда я ей сказала, что у нескольких её детей чесотка. Старшие дети торгуют щепками посреди грязной улицы, прямо возле дома валялась дохлая кошка. Когда я пришла домой, то стерла щёткой с мылом руки до крови, не могла остановиться. - Нелли, ты не можешь с этим бороться в одиночку, эти люди живут так годами. - Ну, что-то же я могу сделать. Мне будет нужна твоя помощь. - Что ты хочешь, чтобы я сделала. - Мы пройдем по отделениям и опросим медсестер, у кого есть уже взрослые дети. Может, у них осталась ненужная детская одежда и пелёнки. У меня есть некоторые сбережения, я куплю чистящие средства. Можно взять в больнице соду и хлор. Попроси Питера выписать рецепт на мазь от чесотки. Я, так сказать, возьму шефство над этими семьями для начала хотя бы на этой улице. Эти люди не могут улучшить свою жилищную ситуацию, но научиться поддерживать элементарную чистоту, вполне. - Ты не исправима, Нелл, я поговорю с Питером и мы подумаем, что еще можем сделать. Так мисс Спиндлер положила начало традиции, заботится о людях, которые живут с тобой рядом, о членах своей общины. Одними из подопечных Нелли были супруги Коллинзы. Она познакомилась с ними, когда приходила обрабатывать рану на ноге мистера Коллинза. Это была пожилая пара, которая проживала в маленьком чистом домике, возле дома росло несколько грядок. В прошлом супруги были учителями и работали в местной школе, у них был единственный сын, который погиб на фронте. С тех пор они остались только вдвоем. Последнее время мистер Колинс плохо себя чувствовал, он прошел обследование в клинике и сдал все необходимые анализы. Нелли пришлось зайти к ним вечером с очень сложным разговором. Она сидела в спальне с мистером Коллинзом, его супруга пошла на кухню сделать чай. - Итак, мисс Спиндлер, я вас внимательно слушаю. - Может, подождем вашу супругу? - Нет, я не хочу, чтобы она это знала. - Как вам будет угодно. Мистер Коллинс, Джеймс, у вас не обычная простуда, у вас рак гортани. Это очень серьёзно, но, знаете, есть новые методы лечения… Он остановил женщину: - Не нужно, сестра, все время, что мне осталось, я хочу провести с супругой. Посидеть с ней в кресле на веранде, почитать книжку, это все пустяки, но для нас это целый мир. - Хорошо, Джеймс, пусть будет по-вашему. Мы не будем забирать вас в больницу. Я постараюсь облегчить ваши последние дни, буду приходить, и делать уколы морфия. В один из таких приходов, она поняла, что осталось недолго, это понимала и его супруга. Они вышли на кухню, женщина заплакала: - Что я буду делать без него? Мы всю жизнь прожили вместе, из дня в день за руку ходили на работу, пережили трагедию с сыном. - Однажды вы встретитесь, пусть это придает вам сил. В такие минуты умирающему нужно, чтобы кто-то был рядом с ним, говорил и держал его за руку, - мисс Спиндлер, как никто другой, знала об этом. Нелли еще долго не могла забыть эту пару. Она ушла вскорости после смерти мужа. Не каждому дано обрести такую любовь, как была у супругов Коллинзов, и совсем немногим удаётся пронести её через всю жизнь. С помощью силы любви они создали свой мир, в котором были безмерно счастливы. *** В сентябре 1917 года командование союзных войск проводило наступательную операцию на Мененской дороге. Пять дней шли ожесточенные бои, раненые все прибывали в госпиталь. Врачи и медсестры не спали по несколько суток, девушки теряли сознание от усталости. Если раньше они занимались чем-то более простым – меняли повязки, давали лекарства, заботились о гигиене пациентов, то в 1917 году их обязанности изменились. Они научились оказывать первую помощь пациентам в шоковом состоянии, стали разбираться в обезболивающих препаратах и проводить хирургические операции, а также начали помогать раненным на поле боя, поскольку многие умирали от потери крови, не дотянув до госпиталя. В этот день Кенди вместе с санитарами отправилась на передовую, чтобы оказать помощь легко раненным солдатам и забрать в госпиталь людей в тяжелом состоянии. Санитарная машина остановилась недалеко от окопов, солдаты, которые могли идти, сами подходили к машине, остальных нужно было выносить на носилках. Кенди работала недалеко от машины, её форма была перепачкана грязью и кровью, ноги подкашивались от усталости. Закончив с одним из пациентов, она подняла голову и увидела, что к машине приближается Нил, он помогал дойти тяжело раненному солдату, у самого на рукаве виднелась кровь, как только он увидел девушку, на его лице отобразился ужас. - Кенди, зачем ты приехала? Тут очень опасно! - Нил, ты ранен? Давай я посмотрю. - Ничего страшного, царапина. Девушка осмотрела рану и наложила повязку. Кто-то позвал со стороны окопа: - Здесь есть медсестра, скорее. Кенди ринулась в сторону окопа, Нил схватил её за руку. - Ты никуда не пойдешь. - Отпусти, там нужна моя помощь. Она побежала к окопу, потом спустилась вниз, парень последовал за ней. Он ориентировался гораздо лучше, чем Кенди и быстро смог определить, откуда кричали. Солдат лежал на носилках, его раны сильно кровоточили. Кто-то из присутствующих сказал: - Мы не могли его так нести, он бы просто истек кровью. Девушка начала быстро оказывать помощь, подготавливая солдата к транспортировке. Через некоторое время все было закончено, и Нил вызвался проводить её обратно. Они уже приближались к выходу, когда Леган услышал звук снаряда, он толкнул Кенди вниз и накрыл её своим телом. Снаряд разорвался, их присыпало сверху землей, медсестру оглушило взрывом, она кричала: «Нил, Нил, поднимись, мне тяжело дышать», но парень не отвечал. Она собрала все свои силы и перевернула Легана. Выбравшись, Кенди поняла, что он тяжело ранен. Дальше все было, как в страшном сне, она металась и звала на помощь, перевязывала его раны, санитары на носилках понесли Нила к машине. Всю дорогу он был без сознания, но Кенди все равно тихо шептала: - Нил держись, слышишь меня, держись. Не умирай. Ты сильный, ты сможешь… Они доехали до госпиталя, санитары начали выгружать и заносить раненых в палатку. Нелли работала на сортировке. Она осматривала поступивших солдат, определяла тяжесть ранения и шансы на выживание. Кенди потянула её за руку в сторону, где положили Легана. - Нел, он должен попасть в операционную, срочно. Мисс Спиндлер осмотрела пациента и тревожно взглянула на Кенди: - Ранение тяжелое, осколочное, ты же сама понимаешь, что у него шансов выжить практически нет. - Он должен выжить, сделай мне одолжение, подготовь его к операции, я за доктором Каммингсом. Она быстро выбежала с палатки в поисках доктора. Он был у себя в «кабинете». - Мистер Джеймс, пожалуйста, прооперируйте одного солдата, я очень прошу вас, я знаю, вы тут самый опытный хирург, вы его спасете. - Но Кенди, я очень устал, я много часов провел за операционным столом и хотел хоть немного отдохнуть. - Если вы не возьметесь, он точно умрет. Доктор внимательно посмотрел на медсестру, он еще не видел, чтобы мисс Кендис так себя вела. В её глазах было отчаяние, она нервно сжимала края передника. -Кем вам приходится этот юноша? - Он мой кузен. Понимаете, в нашей семье уже умерло два молодых человека. Мой кузен Стир совсем недавно погиб в воздушном бою на этой войне. - Хорошо, Кендис, я сделаю все, что смогу, пойдем, но ты не будешь мне ассистировать, ты сейчас не в том состоянии, погоди, у тебя на плече кровь. - Я вся испачкана чужой кровью, доктор. - Нет, это не то, дай гляну. Кенди расстегнула несколько верхних пуговиц платья и, с явным стеснением, оголила плечо, позволяя доктору проверить свою догадку. - Я так и знал, осколочное ранение, неужели ты не чувствуешь? - Это от шока, доктор, мне действительно не больно, идите к Нилу, пожалуйста, я попрошу миссис Вуд мне помочь. Доктор кивнул в знак согласия и вышел. Операция длилась около трех часов, после пациента перенесли в палату. Мистер Джеймс действительно сделал все что мог, но шансов выжить у Нила практически не было. Кенди как будто находилась в страшном сне, она не чувствовала ни боли, ни голода, ни усталости, все время проводила у постели больного. Она меняла холодные компрессы один за другим, смачивала влажной губкой губы. Лихорадка не отступала, Леган бредил, не приходя в сознание. Он попеременно звал то маму, то Кенди, иногда Элизу. Кенди откликалась на каждый его зов, успокаивала, подбадривала, просила, чтобы он очнулся. Доктор Камминг и сестра Вуд стояли при входе в палату, наблюдая за девушкой. -Доктор, мисс Уайт уже второй день не выполняет свои обязанности… вы же знаете, этот солдат не выживет. -Не трогайте её Мери, переделайте график дежурств, пусть останется с ним до конца. - Хорошо, мистер Камминг. На третьи сутки медсестрам удалось уговорить Кенди пойти поспать. Добравшись до спальни, она упала на кровать и отключилась, сказывалась тяжелая многодневная усталость. Проснувшись утром, она поспешила в палату, но Нила там не оказалось. Уловив её тревожный взгляд, дежурная медсестра поспешно сказала: -Нет, он не умер, но Кенди, его перевели в восточную палату… Мисс Уайт замерла, потом начала мотать головой. Она знала, что это за палата, она всегда старалась держаться от неё подальше, туда отправляют тех солдат, у которых нет шансов выжить, доктора туда не приходят. Нет, они не могли так поступить, я не верю, - проносилось у неё в голове. Кенди нашла его в восточной палате. Он был очень горячий, лихорадка усилилась. С потрескавшихся губ срывались глухие стоны. Девушка просидела возле Нила целый день, меняя один компресс на другой. К вечеру температура начала спадать, пациенту как будто стало лучше, он даже открыл глаза. Только Кенди знала, что так бывает, не только когда больной выздоравливает. Она все поняла по взгляду, она видела уже такой взгляд у других пациентов. От этого взгляда пробивало холодом. Её непроизвольно затрясло. Молодой человек был очень бледный, как только он увидел перед собой девушку, он улыбнулся своей фирменной кривой ухмылкой. - Я не сдержал слово, Кенди… Но ты теперь знаешь, что я не трус. - Нил, ты выживешь, ты не можешь уйти, ты просто не имеешь на это права, - как молитву повторяла медсестра. Она гладила его волосы, пыталась согреть холодные руки. - Мы с тобой оба знаем, что все кончено… Кенди, я хочу попросить у тебя прощения за все плохое, что я тебе сделал, прости меня, пожалуйста. Надеюсь, я искупил хоть часть своей вины. - Нил, я давно тебя простила, я не держу на тебя зла. - Я люблю тебя, Кенди. Знаешь, я так надеялся, что у меня будет шанс стать счастливым рядом с тобой, сколько я об этом мечтал… но, увы, значит не судьба, - юноша отвел взгляд, по щекам любимой текли слезы, её руки нервно трусились. Нил часто дышал, с горла вырывались тяжелые хрипы. Он схватил её за руку и тихо начал говорить: - Кенди, я знаю, ты винишь себя в этом… не нужно, это я один во всем виноват. Ты должна жить… жить за нас двоих, понимаешь… иначе это все напрасно. Ты можешь выполнить одну мою просьбу. - Да, конечно, Нил, - девушка еле сдерживала слезы. - Поцелуй меня, Кенди. Она наклонилась к юноше и прикоснулась губами к его губам, поцелуй был соленый от слез. Когда девушка медленно оборвала поцелуй, она почувствовала его последний вздох… Нила не стало. В палате раздался сдавленный крик боли и отчаяния, еще мгновение и Кенди потеряла сознание. *** Было солнечное апрельское утро 1922 года. Мисс Спиндлер спешила на работу, она немного опаздывала и поэтому очень на себя злилась: “Ну вот, даже кофе не успела выпить, а на работе точно не дадут… я - неисправима”. За углом показалось здание больницы, и Нелли облегчённо вздохнула. В сестринской царил хаос: женщины переодевались, делились новостями, готовились к рабочей смене. Как только мисс Спиндлер зашла в комнату, к ней подбежали Саманта и Джейн и наперебой начали рассказывать: - Помнишь пожилую женщину с четвёртой палаты, за которой я ухаживала? Её выписали позавчера. Так вот, она, оказывается, работает в театре костюмером, - сказала Джейн. - И эта милая леди, решив отблагодарить медсестёр, передала билеты в театр для Джейн и ее подруг, то есть для нас с тобой, - добавила Саманта. Нелли поморщилась от этих слов: - Девочки, я, вообще-то, не люблю театр. Может, вы без меня пойдёте, пригласите кого-то другого. - Не говори глупости, как можно не любить театр! Да с нашей зарплатой нам нужно несколько месяцев копить на билет, - возмутилась Джейн. - Так что не выдумывай, мы уже попросили старшую медсестру переделать график дежурств, и в субботу вечером идём все вместе в театр. Нелли закатила глаза, - Вы как всегда в своем репертуаре! Похоже, мне не оставили выбора. Утром в субботу Нелли сидела в своей квартире на кровати и уныло смотрела в шкаф. За последние годы она мало куда выходила, кроме работы… Тут в двери постучали, Нел встала с кровати, подошла и открыла дверь. На пороге стояла Джейн. - Привет, а ты чего так рано? - удивилась хозяйка. - Ты же у нас затворница, я на все что угодно могу поспорить, что тебе нечего одеть в театр. Нелли молчала, опустив глаза в пол. - Вот мы с девочками и подумали, что тебе нужно купить платье. Мы тут сбросились, в общем, отдашь, когда будет возможность. - Может, не стоит, - попыталась отказаться блондинка. - Что значит не стоит, я тебя знаю, а то ты в форме медсестры можешь в театр прийти, - припечатала Джейн, - вот возьмусь я за тебя, может, и жениха там тебе найдём, дети твоих одногодок уже в школу ходят. Тут Нел не стала терпеть и резко ответила: - Моя личная жизнь никого не касается, может мне хорошо одной. - Ага, и поэтому ты плачешь на ночных дежурствах, когда думаешь, что тебя никто не видит, а еще возишься с детьми в трущобах, и роды ходишь принимать по домам, в свободное от основной работы время, хирургическая медсестра, где это видано, - Джейн фыркнула, - так что быстро пошли за платьем. Она почти силой вытянула подругу на улицу. Через некоторое время женщины стояли в уютном магазинчике, выбирая платье. Нелли никогда не покупала себе подобные вещи, поэтому в магазине чувствовала себя неуютно и заметно нервничала. Джейн пришлось брать инициативу в свои руки. Было выбрано тёмно-зелёное, не пышное, приталенное платье в пол с золотым принтом на груди. Оно замечательно подчёркивало фигуру женщины, а цвет оттенял светлые волосы. - Ну вот мы и справились, - Джейн явно была довольна собой, - я побегу домой, мне ещё самой нужно подготовиться. Встретимся возле театра в шесть. Мисс Спиндлер вернулась в свою квартиру, положила платье на кровать. Какое-то время она просто на него смотрела, потом начала медленно переодеваться. Обычно она заплетала косу, но сегодня решила собрать волосы на затылке в ракушку. Нелли глянула в зеркало. Из него на нее смотрела взрослая красивая женщина, другая бы обрадовалась, но это отражение было для неё совсем чужим. Нелли встретилась с сотрудницами вечером недалеко от здания театра. Подруги поразились её внешним видом. - Вот бы в больнице все удивились, увидев тебя такой, - восторгалась Джейн. - Мы тоже сегодня не хуже, - заметила Саманта. - Да уж, как только Пол тебя в таком виде из дому выпустил, он такой ревнивый, - попыталась уколоть ее Джейн. - Он мне доверяет, и к тому же у нас сегодня полностью женская компания. Подруги, непринуждённо болтая, подошли к театру. “Странно, - подумала Нел, - столько афиш и нигде не написано имя главного актёра…” Как бы угадав ее мысли, Саманта сказала: - Сегодня премьера “Гамлета", все это время они держали в тайне имя главного актёра, интрига, знаете ли, и не прогадали, смотрите сколько народу. Говорят это какая-то заокеанская звезда… - Девочки, ну что мы тут стоим, - не унималась Джейн, - идемте скорее внутрь. Нелли, опустив голову, поплелась за подругами. Они еще немного погуляли по холлу театра. Женщины рассматривали портреты актёров, обсуждали свежие газетные сплетни, а мисс Спиндлер мучало какое-то не доброе предчувствие: “Ну зачем, зачем, я на это согласилась". Но вот все зрители устремились в зал. Компания медсестёр, последовала их примеру. Зайдя в зал, женщины отыскали свои места, надо сказать, очень даже неплохие. Раздался третий звонок, занавес открылся, и началось представление. Подруги активно зашептались: - Интрига удалась, смотрите, какой красивый актёр. - А я его знаю, это американец Терренс Грандчестер. - Но что его привело в Англию? - Я читала, что он внебрачный сын английского герцога Грандчестера. Оживлённое перешёптывание продолжалось, только Нелли сидела неподвижно, будто окаменела. Она неотрывно смотрела на сцену, точнее на одного из актёров. И вот где-то в середине спектакля их взгляды случайно встретились… Актер застыл на какое-то мгновение, на пол упал “бедный Йорик", через пару секунд он продолжил игру, многие в зале восприняли это как сценическую задумку. Но вот спектакль подошёл к концу, Нелли резко поднялась со своего места и ринулась к выходу, подруги еле поспевали за ней. - Эй, Нел, какая муха тебя укусила, - на ходу кричала ей Джейн. Теренс Гранчестер не остался для поклона на сцене, как только занавес закрылся, он поспешил в зал, но той, кого он искал, уже не было. Он догнал группу женщин уже на улице. - Кенди, это ты, ты … жива, - актёр схватил Нелли за руку. Она отдернула её, как от удара током. Другие медсестры с интересом наблюдали за этой сценой. В какой-то момент мужчина и женщина просто замерли, как будто хотели изучить каждую черточку облика друг друга. Синие глаза не могли оторваться от зелёных. Немую сцену нарушила Саманта: - Сэр, вы ошиблись, эту женщину зовут Нелли Спиндлер. - Я не могу ошибиться, Кенди, ну ответь мне. Она как будто очнулась и тихо сказала: - Да, мистер Грандчестер, вы ошиблись, Кенди умерла во время битвы при Пашендейле 5 лет назад. Она резко развернулась и пошла прочь от театра. Джейн подмигнула Терри и, как бы между прочим, сказала: - Идем быстрее Саманта, нам же завтра с утра на работу в Лондонский госпиталь. Подруги бросились догонять Нелли, а актёр так и остался стоять посреди шумной улицы… *** Битва при Мененской дороге закончилась 25 сентября 1917 года. Союзники понесли большие потери - 21 тысяча убитыми и ранеными. Несмотря на это, наступление продолжилось на следующий же день. Новой целью был захват хребта Пашендейл. Мисс Уайт была без сознания уже несколько суток. Она металась по кровати. Её мучали кошмары. Кенди видела обрывки своего прошлого, самые чудовищные моменты: Энтони падает с лошади, его бездыханное тело лежит на осенней листве, потом Стир бежит за поездом, мащет рукой... дальше похороны, кладбище, все одеты в чёрное, слышен звон колокола в часовни, еще мгновение и перед ней окровавленное тело Нила. В ушах звенит голос мадам Элрой: "Это ты во всем виновата, дрянная девчонка. Из-за тебя погиб Энтони, потом Стир, теперь Нил, ты приносишь несчастье нашей семье". Кенди открыла глаза, она лежала на спине и долго смотрела на свод палатки. Как ей хотелось, чтобы это был просто страшный сон. Но нет, это реальность, Нил умер. И чтобы он не говорил, произошло это из-за неё. Если бы она не поехала работать медсестрой в Европу, Нилу Легану и в голову не пришла бы мысль уйти на фронт. Как теперь она вернётся домой, как будет смотреть в глаза близким Нила, друзьям. Нет, ей просто невыносимо было про это думать. А если она останется в Европе, мистер Альберт все равно будет её искать, и рано или поздно найдет, с его-то возможностями. Нужно что-то придумать, я хочу просто исчезнуть… После смерти кузена медсестра Уайт резко изменилась, она стала не разговорчивая, замкнулась в себе. Кенди попросила разрешения у доктора Каммингса работать в восточной палате. Она ухаживала за безнадежными больными и ранеными. В её обязанности также входило записывать то, что говорили умирающие. Это делалось для того, чтобы передать последние слова близким солдат. Семьи получали не только официальную похоронку, но и письмо, написанное каллиграфическим почерком от одной из сестер. Ноябрьским холодным утром старшая медсестра Мери Вуд собирала походные сумки-аптечки, ей помогала Нелли Спиндлер. Женщины были одеты в серые, теплые, шерстяные платья, поверх платья – плащи, которые держались на скрещённых лямках. Они закончили собираться и вышли на улицу, к госпиталю подъехала машина, мужчины начали выгружать на носилках раненных солдат. Кенди догнала женщин возле машины. - Миссис Вуд, возьмите меня тоже с собой, пожалуйста, я уже собралась. - Кендис, ты нужна здесь, в операционной, у тебя большой опыт, а мы сами справимся. - Посмотри, сколько привезли солдат, им нужна твоя помощь, мы скоро вернемся, - сказала Нелли. Подруги обнялись. На самом деле женщины боялись брать Кенди на передовую, учитывая её моральное состояние. Мери и Нел сели в машину, Кенди смотрела в след уезжающей машине, на душе у неё было не спокойно. Нелли тяжело шла по полю, ноги грузли в грязи, недавно шел мокрый снег, в земле то тут, то там были глубокие воронки, вокруг раздавался грохот разрывающихся снарядов. Через некоторое время, она начала натыкаться на тела солдат, большинство из них были мертвы, другие еще дышали, но их раны были не совместимы с жизнью. Вдруг она увидела молодого солдата, он сидел, прислонившись к дереву. Подойдя ближе, Нелли поняла, что ранение не тяжёлое и парня можно спасти. Она перевязала раны и собралась помочь ему дойти до машины. Нелли встала, немного отошла, пытаясь определить, где стоял автомобиль, но тут начался обстрел. Один из снарядов упал недалеко от девушки и разорвался. Мери Вуд с фельдшером ринулись на крик солдата, подбежав ближе, они увидели чудовищное зрелище. Мери упала на колени, приподняла тело умирающей девушки, еще через минуту все было кончено. Кенди ждала возвращения подруг, каждый раз вздрагивая при шуме на улице. Вот послышались гудки машины, она выбежала из госпиталя. Из кабины вышла Мери, увидев девушку, медсестра отвела взгляд. -Нелли потеряла сознание сразу, как попала под обстрел, она покинула этот мир спокойно, без особых мучений, - сказав это, Мери обняла Кенди. - Не плачь девочка, это война, мы ничего не можем сделать. Чуть позже, немного придя в себя, мисс Уайт направилась в холодное помещение, где на земле, на разложенном брезенте лежали погибшие солдаты, среди них она нашла Нелли. Тело девушки сильно пострадало, её было тяжело узнать, светлые вьющееся волосы спутанными прядями рассыпались по брезенту. «Лучше бы я тут лежала, - промелькнула у неё в голове мысль, - а что если… это и есть то, что мне нужно». Она быстро сняла свой крестик, который ей подарила сестра Мария в Доме Пони и с которым Кенди никогда с ним не расставалась, и повесила его на шею Нел. Потом она сняла с хвостов зеленые ленты, они были с тонкой золотой вышивкой, их подарил ей мистер Альберт. Кенди заплела себе косу, сделала умершей девушке два хвостика и завязала их своими лентами. Взглянув последний раз на тело, она вышла на улицу. Мери беспокоилась о состоянии мисс Уайт и решила с ней поговорить. Поздним вечером, зайдя в помещение, она застала её за оформлением похоронок. Услышав, что кто-то зашел, девушка встрепенулась. - Кендис, что тут происходит? -Ничего миссис Вуд, я оформляю документы. - Ты не умеешь врать, девочка моя, покажи, что у тебя в руках. Мери выхватила из её рук похоронку. На ней красивым почерком было выведено «Кендис Уайт Эндри, погибла 20 ноября 1917 года вблизи деревни Пашендейл». - Тааак, а ну немедленно объясни, что все это значит. - Мери, понимаете, я не могу вернуться домой, просто не могу, после того, что случилось с моим кузеном. А Нелли… Она сирота, у нее никого нет, её даже похоронить некому. В тот вечер Кенди рассказа сестре Вуд про свою приемную семью, о смерти Энтони на охоте, о том, как погиб Стир, об обвинениях мадам Элрой… Мери серьёзно посмотрела на девушку: -Ты уверенна, что хочешь этого на самом деле? Дороги назад не будет. Ты готова вычеркнуть из жизни всех дорогих твоему сердцу людей? -Да, Мери, уверенна, я не передумаю. - Я помогу тебе, - задумавшись, сказала женщина, - Мистер Каммингс не проверяет документы, не то сейчас время для этого. Тело Нелли отправят в Америку для захоронения «на родине». Её личные документы оставишь у себя. А там война закончиться, я заберу тебя с собой в Лондон, буду помогать первое время, остановишься у меня, дети уже взрослые, живут отдельно, так что места у нас достаточно, устроишься работать в больницу под именем Нелли Спиндлер и начнешь новую жизнь. -Спасибо, миссис Вуд, я вам очень благодарна. -Смори не пожалей, девочка, - тихо сказала Мери, встала и быстро ушла. Кенди осталась наедине со своими мыслями. Ей не хватало воздуха, девушка выбежала на улицу, было предрассветное морозное утро, падал снег. Она все шла и не могла остановиться, вдруг перед ней раскинулась широкая река, поверхность воды была покрыта льдом, поверх которого круглыми пятнами лежал белый снег. Речка тянулась вдаль, сливаясь с белым полем, вокруг не было ни одной живой души. Девушке было так одиноко в этот момент. Она так далеко от родины, и, может, уже никогда туда не вернётся, не увидит вот такой же заснеженный холм Пони и свое любимое дерево, не обнимет дорогих её сердцу людей. В этот момент она с ними прощалась: «Анни, Патти, Арчи… мистер Альберт, сестра Мария и мисс Пони, простите меня, пожалуйста. Терри… с ним будет все нормально, у него есть Сюзанна, может, он уже и не вспоминает про меня. Прощайте, мои родные, больше я вас никогда не увижу…» Слёзы текли по её щекам, а горло сдавливало от волнения. Она не знала, что ждало её впереди, но продолжала идти своей дорогой. На небе загорался рассвет нового фронтового дня…