Дело о Цикадах

«Госпожа Романова, вы хотели поговорить со мной?» — спросил Григорий, входя в кабинет. Он плотно закрыл дверь, наступила гробовая тишина. «Присаживайтесь, мистер Лобанов, чаю не желаете?» — Юльхен встала со своего рабочего стола, подошла к шкафчику, достала две кружки. Не отходя от шкафчика, она налила в обе кружки горячей воды и положила по пакетику с чаем. — «Вам сколько ложек с сахаром?» «Одного достаточно», — неловко ответил мужчина, следя за действиями своей начальницы. Положив нужную порцию сахара, девушка взяла две кружки и протянула одну своему подчиненному. Он поблагодарил, размешал сахар и принялся неспешно пить. «Стоит начать с того, что вам не стоит напоминать, что я недовольна положением дел в нашем городе в целом?» Лобанов лишь догадывался, к чему вела Романова. «Да, госпожа, я слышал об этом». «Прекрасно, тогда выскажусь на этот счет лично. Я зла, Лобанов. Я очень зла, а мое терпение не резиновое. С тех пор, как мы победили эту банду маргиналов, мне стало ясно, что я окружена продажными свиньями, безмозглыми и бесхребетными ублюдками, которые не умеют нормально работать», — сказала Романова, тихо отпив из своей кружки крепкий чай. Ее глаза могли выражать эмоции гнева, но она была спокойно и это спокойствие пугало Лобанова. — «Теперь, можем поговорить о деле», — девушка открыла дверцы ящика и достала папку, кинув ее прямо в руки Григорию, тот ловко поймал и приоткрыл. — «Это досье на «проблемные кадры», которое я собрала за эту неделю. Я хочу, чтоб твои люди занялись расследованием, немедленно!» — последнее слово она подчеркнула, слегка выкрикивая. «А как же ваша верная псина? Не могли ей предоставить данную папку?» — задался вопросом Лобанов, но увидев холодный взгляд госпожи Романовой, все понял и сказал лишнего. Девушка умела манипулировать людьми, и сейчас удачно складывалось впечатление, что чай был лишь «троянским конем». Лобанов увидел прикрепленную бумажку, в которой был список имен и инструкции. «А что это такое, госпожа Романова?» «Я хочу видеть их головы, либо за решеткой, либо перед расстрельной командой, к завтрашнему дню. Не поймите меня не правильно, все ради нашей необъятной Родины». «На этом все?» — спросил аккуратно Григорий. «Да, на этом все, ах, да, и еще, услышу, что ты госпожу Савинкову назвал псиной, оторву язык, ты меня понял?» Мужчина проглотил все, что хотел сказать, лишь кивнул в знак согласия. Сейчас ему хотелось не попадаться больше на глаза госпожи Романовой. Ее холодные, спокойные и проницательные глаза так проникают в душу, что Григорий боится смотреть в эти ярко-голубые глаза, полные пустоты и жестокости, а уста говорят так красиво, так спокойно, монотонно, наполненные садизмом, что оставаясь один на один, ты никогда не знаешь, на что подписался. Вставая со стула, беря папку в одну руку, отсалютовав, мужчина покинул кабинет, все также плотно за собой закрыв дверь. Юльхен тяжело вздохнула, достала пепельницу, да закурила. Все это было ради необъятной Родины и она это знала.