***
И снова её разбудила боль. Она пульсировала во всём теле — от макушки до кончиков пальцев; от движения становилось только хуже. Джои взвыла, громко, протяжно и жалобно, не задумываясь о том, кто может её услышать — друг или враг. Хотелось спать. Джои, однако, понимала, что делать этого нельзя: в замутнённой голове вращались мысли о том, что ей нужно проверить Зефроса и посмотреть, какие вещи уцелели после того, как их, видимо, отбросило в озеро при взрыве. Одежда промокла насквозь и теперь неприятно липла к телу, холодная и шершавая. Она медленно подняла голову, пытаясь справиться с головокружением — к счастью, Зефрос сидел за соседним корнем, настолько широким, что над ним торчали только жёлтые кончики его рогов. Джои, покачиваясь на слабых руках, подползла к нему, морщась каждый раз, когда её колени касались малейшего камешка на мягкой земле, и положила горящие ладони на прохладный инопланетный мох. — Зефрос… — прохрипела она. Голос всё ещё не был способен на что-то большее, да и в ушах стоял непрекращающийся писк. Он повернул к ней своё лицо. Первое, что привлекло внимание Джои — это тёмные подтёки у него на лбу. — О, Джои, ты очнулась, — Зефрос попытался опереться рукой о дерево, но тут же одёрнул ладонь. Вдруг его глаза округлились, стоило ему сморгнуть кровь с ресниц. — Твоя кровь… Джои в ужасе посмотрела на свои красные руки, опасаясь увидеть там что-то, чего она не замечала раньше, но это была просто кровь: частично стёртая, частично запёкшаяся, а там, где раны успели открыться — даже свежая. Она вопросительно подняла на него лицо: чего ещё она не понимала? — Она слишком яркая, — пояснил Зефрос, и его взгляд опустел. — Это… ненормально. Так не должно быть. — Потому что я пришелец, — Джои поджала губы, и на языке заиграл неприятный привкус железа. Что ж, она привыкла отличаться от других. В словах Зефроса не было ничего фундаментально нового. Впрочем, когда Зефрос сказал, что его кровь тоже красная, и добавил, что они поэтому «даже могут стать друзьями», она точно не думала, что на самом деле существуют два разных оттенка. — Да… — он снова сфокусировал взгляд. Судя по никуда не исчезнувшему удивлению, её лицо выглядело всё так же неважно. Продолжать тему не хотелось, и вместо этого Джои решила обратить его внимание на более важные вещи: — Ты как? — и обвела взглядом его силуэт, безуспешно пытаясь разглядеть под такой густой тенью, как много крови на его одежде. Абсолютно нормальной бордовой крови. Тот пожал плечами, но тут же поморщился. — Со мной всё хорошо! — и снова эта фальшивая улыбка, которую Джои уже научилась замечать. — А ты? Джои прислушалась к ощущениям своего тела. Это было не так уж и сложно: ступни, колени, локти, ладони, бока, мышцы, голова… Каждая её часть практически умоляла о помощи. Помощи, которую она никак не могла сейчас дать. — Я… мне плохо, — призналась Джои. — И тебе тоже не нужно притворяться, что ты в порядке, когда это не так, Зефрос. — Прости, — он замер. Джои вздохнула. У неё не было сил пытаться его переубедить. — Надо посмотреть, какие вещи у нас остались. Она оглянулась назад, на тропку меж фиолетовых кустов, которую они проложили, пока ползли в тень леса. Трава, так чужеродно розовая, теперь оказалась запятнана их с Зефросом кровью разных оттенков красного. Будь её чуть больше, получилась бы идеальная приманка для, ну, кого угодно на этой планете. Джои повернулась обратно, проигнорировав неприятное чувство страха в желудке. Вздохнув, она засунула дрожащую руку в бездонный карман толстовки Даммека. Разумеется, энциклопедия альтернианских монстров пропала без следа. Как и собачья еда. Теперь они, скорее всего, плавали где-то в том водоёме, куда рухнул поезд. На секунду Джои задумалась о том, как им с Зефросом повезло не оказаться прямо под обломками, повезло не утонуть и повезло вовремя очнуться на берегу. Та маленькая девушка в пальто была права: судьба действительно к ним благосклонна. А ещё у Даммека в кармане оказалась аптечка. Всё ещё покрытая крупными каплями воды, но… целая. — Смотри, Зефрос, — выдавила из себя Джои, осторожно перелезая через корни. От резкого наклона вперёд земля вдруг начала двоиться у неё в глазах, и она замерла. — Что случилось? — краем глаза она заметила, как Зефрос дёрнулся в её сторону, но тут же застыл. — Всё хорошо? Четыре руки на мягком мхе снова превратились в две, и она кивнула. Ещё пара вымученных рывков, и у неё даже получилось сесть рядом с Зефросом, подвернув ноги под себя и немного наклонившись вперёд: выпрямиться не позволяло жжение в спине. — Всё хорошо, — она обвела его взглядом с ног до головы. Ещё никогда в жизни она не видела столько крови. — Нам… нам надо что-то сделать с этими ранами. Зефрос оглядел себя. — Со мной бывало и хуже. Джои стало его жаль. Она оценила содержимое аптечки, ничего из неё не вытаскивая. Им совершенно точно понадобятся бинты (много бинтов) и что-нибудь, чем можно обработать раны, а ещё жгуты на случай переломов, хоть Джои и изо всех сил надеялась, что у них получится обойтись без них. «И, — Джои опустила взгляд на мокрые рукава толстовки, собравшиеся в шершавые складки на локтях, — нам надо что-то сделать с одеждой». Джои сообщила об этом Зефросу, а потом добавила: — А ещё придётся уйти отсюда, чтобы промыть раны, — она перевела взгляд на правый локоть Зефроса, который он слегка обхватывал второй ладонью. — Прости. Зефрос вздохнул и, пробормотав что-то себе под нос, встал, но лицо тут же исказилось от боли — выпрямиться до конца он так и не смог. Джои задумалась о том, сможет ли он вообще долго держаться на ногах, но тот, словно прочитав её мысли, расплылся в неубедительной улыбке: — Всё хорошо, я могу идти. Джои сжала губы, но ничего не сказала и лишь поднялась следом за ним. Они шли медленно, едва переставляя изодранные ноги по редкой траве, и каждый их шаг отдавал резкой болью свежих ран. Место, где они заползли в тень после крушения, встретило их засохшей кровью на земле и ослепительным светом снаружи. — Смотри, — Джои продралась сквозь закрывавший обзор широкий лист. — Поезд! Он действительно был там: искорёженный и поломанный, застрявший посреди упавших железнодорожных путей. Обгоревшие вагоны едва возвышались над серебристой гладью воды, и сложно было представить себе, что в этом месте что-то когда-то шло не так — настолько тихим и неподвижным оно было. Вдруг что-то тёмное захлопало у Джои под ногами, и она, ахнув то ли от испуга, то ли от резкой боли, отшатнулась назад и чуть не упала в колючий куст. Шум, однако, тут же сменился на знакомое курлыканье, и Джои выдохнула. — Это же Байерс, — она улыбнулась и, стараясь не обращать внимание на жжение в мышцах, протянула голубю руку так, чтобы он не смог увидеть, что внутри. Зефрос выглянул из-за её спины и недоверчиво покосился на птицу, словно не веря, что она не представляет для них опасности. Байерс, в свою очередь, сделал пару шагов по песку, оставив на нём звёздчатые следы, но, стоило ему подойти достаточно близко, как Джои схватила его второй ладонью. Голубь забился между пальцами, но вскоре, поняв, что сопротивление бесполезно, замер и недовольно качнул круглой головой. — Я уже думала, с тобой что-то случилось. Джуд бы… убил меня. И Джои, тихо айкая себе под нос, засунула Байерса обратно в карман толстовки. Зефрос погладил его торчащую наружу голову большим пальцем и спросил: — А у вас все держат перьезверей в ульях? — А? Нет, — Джои снова перевела взгляд на воду, стараясь смотреть на отражение поезда, а не неба, и думать об обжигающем солнце, а не о боли в ладонях. — Это просто моему брату нравится играть в шпионов. Она на секунду задумалась, насколько отличаются представления о шпионах здесь и на Земле, как вдруг что-то странное в озере привлекло её внимание. Что-то, что не совсем вписывалось в общую картину. Джои прищурилась и, несмотря на неприятное покалывание в глазах, всмотрелась в отражение. Когда она поняла, в чём дело, ноги налились свинцом. — Там… — голос предательски дрогнул, — Зефрос, там же… В воде тёмными островками покачивались трупы. Зефрос, и без того державшийся в тени, приставил грязную ладонь козырьком ко лбу: видимо, его глаза были чувствительнее к солнечному свету, чем у Джои, — и тихо пробормотал: — Да… Всё-таки нам очень повезло не оказаться среди них. Смотри, кажется, там… — Стой, — Джои схватила его за мокрый край футболки и резко попятилась назад, не обращая внимания на жжение в коленках. — Пойдём отсюда. Я… не хочу знать. Какая-то гигантская белая птица спикировала к воде и, подхватив безвольное тело, взмыла ввысь. Хоть Зефрос и не успел закончить фразу, её мозг хорошо справился и сам — и Джои, протяжно всхлипнув, осела на траву, несмотря на разодранные в кровь ноги и руки. Боль захлестнула её с головой. Сил кричать не было — она просто сидела и в отупении смотрела на светлую воду, теперь кажущуюся ей пугающей и опасной. Хотелось закрыть глаза и очнуться дома, в её уютной комнате, в объятиях упавших с полки мягких игрушек. Хотелось, чтобы всё это было сном. Просто кошмаром, от которого она отряхнётся поутру, а потом отправится в школу. Она даже не будет злиться на Джуда за его конспирационные теории (абсолютно, конечно же, ложные), она даже простит исчезнувшего отца за каждую ошибку, которую он совершил в своей жизни, она отпустит свою маму, она полюбит своих одноклассников и начнёт жить абсолютно нормальной жизнью — только дайте ей вернуться домой. Подальше от крови на её руках, своей и чужой, подальше от взрывов, подальше от конца света, от воспоминаний о тролле в маске, бьющемся в истерике на полу вагона, от боли, от смерти, от… — Джои? Джои? — повторял Зефрос, наклонившись над ней. — Джои, ты в порядке? Вместо ответа она лишь тихонько взвыла. Горячие прозрачные слёзы заструились по её лицу. Зефрос, поморщившись, сел на коленки рядом с ней и протянул было левую руку, но вдруг замер. Сквозь пелену перед глазами Джои заметила странное выражение, промелькнувшее у него на окровавленном лице, но оно тут же исчезло, и Зефрос дотронулся до неё. — Всё… всё будет хорошо, — пробормотал он, неловко похлопывая её по плечу. Его голос звенел. — Мы же живы, смотри! Джои встретилась с ним взглядом. — Но они… все эти тролли… мертвы, и, возможно, и-из-за нас… и-и… Губы дрожали, не позволяя закончить фразу, а уже произнесённые слова отдавались у Джои в голове гулким эхом. Зефрос же продолжал напряжённо смотреть ей прямо в глаза, не мигая и не шевеля головой, а только периодически немного покачиваясь на ослабевших коленях, и Джои всё дрожала и всхлипывала, не в силах остановить жгучие слёзы. Она не понимала, почему он ничего не говорит, почему он не реагирует, почему он ничего не делает? «Неужели всем на этой чёртовой планете всё равно?». — Скажи что-нибудь, Зефрос… — наконец выдавила из себя она. Тот немного отпрянул назад, и в резких движениях его израненного тела Джои не могла прочесть ничего, кроме неуверенности. — Такие вещи иногда случаются, — прошептал он, опустив взгляд. — А ещё тролли довольно живучие. Может быть, погибли и не все. Джои закашлялась, подавив в себе гнев на Зефроса, закипевший у неё в груди. Какая-то рациональная часть её попыталась воззвать к воспоминаниям обо всём том ужасе, с которым Зефрос вынужден мириться каждый день и с которым она никогда в жизни не сталкивалась, но от этого лишь слёзы побежали быстрее. Джои в отчаянии обхватила голову руками. Из-за мокрой пелены перед глазами и упавших на лицо волос она почти не увидела, как Зефрос в раздумьях перенёс вес с одной ноги на другую, смотря то на Джои, то куда-то мимо неё. Так что, когда горячая ладонь коснулась её щеки, она замерла. — Ш-ш-ш, — прошелестел Зефрос и провёл пальцами по её коже. От неожиданности Джои перестала плакать и подняла затуманенный взгляд: Зефрос смотрел ей прямо в опухшие глаза, легко похлопывал по щеке и шептал какие-то слова, которые она не могла разобрать до конца. Что это вообще должно было значить? Это какой-то особенный ритуал? Пытался ли он… помочь? Зефрос часто заморгал, и Джои заметила у него на веках красноватые разводы. «Значит, ему всё-таки не всё равно» — Джои зацепилась за эту мысль, как за соломинку, не давая себе снова провалиться в пучину Она осторожно всмотрелась в его лицо. Зефрос выглядел ещё более нервным, чем обычно: бегал глазами, не в силах долго сохранять зрительный контакт, и немного трясся, хоть Джои и допускала, что это ей только кажется. И всё-таки… она не могла перестать думать о том, какой смысл несёт в себе то, что он делает. Было ли это что-то из того, о чём он ей уже рассказывал, или то, от чего она в своё время отмахнулась? Должно быть, замешательство Джои всё-таки отразилось у неё на лице, и Зефрос отпрянул, неловко обхватив локоть ладонью. «Что-то не так?» — подумала Джои, но вопрос задать не решилась. Она отвела взгляд. Слёзы успели застыть у неё на ресницах солёными корками. Перед глазами всё ещё пестрели воспоминания о её уютной комнате, смешанные с другими, менее приятными, но Джои постаралась отодвинуть их в сторону. У неё будет ещё достаточно времени, чтобы оплакать свой дом. — Пойдём, — она шмыгнула носом и встала. Теперь, когда шок прошёл, она чувствовала каждый камешек, впивающийся в её ноги. — Промыть раны, помнишь?***
Джои остановилась и указала на впадающую в озеро речушку как раз тогда, когда боль в руке Зефроса стала совсем невыносимой. Он не хотел говорить об этом Джои, чтобы она не беспокоилась ещё больше, чем она, наверное, уже делает, хоть и понимал, что долго скрывать потенциальный перелом у него не получится. До сих пор он обходился только левой рукой, когда дело доходило до избегания торчащих веток, поиска точек опоры, успокаивания плачущей Джои… Он всё ещё прокручивал у себя в голове эту сцену. То, как она просто… сползла на землю и разрыдалась прямо у него на глазах, когда увидела тех утопленников. Даже на Альтернии они не были таким уж обычным делом — тролли чаще умирали по другим причинам — но, кажется, Джои на своей планете видела смерть ещё реже. Она плакала, и её слёзы были такими кристально-прозрачными, без единой капли красного в них, что Зефрос смотрел на её лицо, наверное, слишком долго, и не мог перестать. Он знал, что ему нужно было что-то сделать, чтобы помочь ей, но… этим занимаются мойрейлы, а у него уже был один — Даммек. Считается ли это изменой, если Даммек далеко, а Джои — здесь, близко, и слёзы обволакивают её щёки, и Зефрос чувствует всем своим нутром, что должен помочь ей? Вина и смущение съедали его, пока они поднимались по течению. Идти было тяжело, ноги и руки болели, а горячее солнце раскалило воздух так, что было тяжело дышать, но Зефрос не хотел привлекать к себе слишком много её внимания. Он оглядывался вокруг, игнорируя то, как мутнеет его зрение с каждым резким поворотом головы, и задавался вопросом о том, почему они не могут просто остановиться где-нибудь здесь, или здесь, или тут, но у Джои, видимо, были какие-то свои соображения на этот счёт, и в любом случае ему было слишком неловко спрашивать. Да и вообще разговаривать с ней, хоть он и понимал, что для неё ничего из того, что случилось, не имело такого большого значения. Правда, временами, когда она проходила в шаге от растений, которые в ночное время представляли бы смертельную опасность, у Зефроса неприятно покалывало в груди, и он хотел прервать неловкую тишину, но каждый раз останавливался. Наконец Джои смахнула пот со лба и, тяжело дыша, остановилась возле треугольного белого валуна. Дальше таких становилось только больше: кажется, они поднимались в горы. Скоро они должны были из холмов, усыпанных светлыми камнями, превратиться в высокие зазубренные пики. — Ну как тебе, Зефрос? — она слабо улыбнулась. — Надеюсь, мы не… умрём, если искупаемся здесь? Неглубокая речка, всего, наверное, Зефросу по пояс, стремительно текла по круглым камням в тени леса. Он подумал обо всех возможных опасностях купания в открытых водоёмах, начиная с сильного течения и хищных рыб и заканчивая лусусами, которым нравится есть других лусусов, но потом отмёл свою тревожность в сторону. С ними ничего не случится. Наверное. Главное — не заходить слишком глубоко и не терять точек опоры. Зефрос покачал головой (какая-то рана на шее тут же дала о себе знать), и Джои, в последний раз бросив на воду сомневающийся взгляд, стянула с себя мокрую толстовку. Потревоженный перьезверь успел выскользнуть на землю и тут же принялся клевать что-то среди травы. Джои была почти такой же, как он, и в то же время… такой другой. Теперь, когда она сняла с себя чёрную толстовку Даммека, пятна крови на её футболке нельзя было не замечать. Из-за серой ткани казалось, что цвет вполне нормальный, обычный, как и у него самого, но стоило Зефросу опустить взгляд на её ноги, как неприятное ощущение накрывало его с головой: настолько странной была её мутантная кровь. Слишком яркая, слишком красная, слишком… неправильная. Если бы кто-то узнал, кто она на самом деле, их обоих уже не было бы в живых — осознание этого заставляло его бояться так, как никогда в жизни. — Я… я пока там посижу, — выдавил улыбку он, и, услышав в ответ короткое «Ага, не вылезай», проковылял к самому большому валуну и опустился на мелкие камешки за ним. Если не задумываться о мутантном цвете её крови, Джои, на самом деле, выглядела просто ужасно, с её руками и ногами, покрытыми алым цветом. Зефрос понадеялся, что на самом деле раны не такие серьёзные, какими выглядят, и сейчас Джои просто смоет всё в этой реке. А от мыслей о том, что скоро и он очутится в воде, его собственные бесчисленные ссадины перестали ныть — к сожалению, только на миг. «А ведь нам ещё искать укрытие…» — вздохнул Зефрос и подумал о том, чтобы осмотреться вокруг, но тут же осёкся: крик, едва отделимый от шума реки, известил его о том, что Джои зашла в воду. — Холодная! — воскликнула она, и тут же айкнула, видимо, дотронувшись до первой раны. Зефрос осторожно подался вперёд и схватил перьезверя, слегка стиснув его между ладонями. Те тут же пронзило болью, и Зефрос пожалел о принятом решении, но ему не хотелось, чтобы это животное улетело прочь, пока Джои занята. Видимо, оно было важно для неё или её некоего «брата», чьё имя Зефрос не запомнил. Он сделал в голове пометку — расспросить её о том, что это слово значит. Чуткие уши снова различили плеск, и Зефрос, понимая, что она выходит из воды, уткнулся взглядом в колени: идеальное положение, чтобы изучить рваные дыры в джинсах и корки запёкшейся крови на суставах. — Можешь, эм, вылезать, — произнесла Джои прямо у Зефроса над головой, и он резко обернулся. — …Ага, — он вцепился пальцами в жёсткую ткань штанины, чтобы не взвыть от пронзившей его боли. Ему стоит быть поосторожнее с движениями. — Извини. — Джои наклонилась над ним, почти сложив руки на валун, и всмотрелась в лицо Зефроса со смесью любопытства, раскаяния и беспокойства. Капли воды падали на камень, стекая по мокрым прядям её чёрных волос. — У тебя весь лоб в крови, — сказала она, — и волосы тоже. Он не знал. Та фиолетовокровка действительно пару раз ударила его головой об пол, но он списывал боль на последствия падения в озеро. Джои юркнула за валун, стоило лишь Зефросу, покачиваясь и стараясь не задеть ничем правую руку, подняться на ноги. На маленьких камнях по соседству валялась расстеленная кофта, всё ещё сырая, которую Джои, видимо, решила просушить. Его очередь. Он раскатал правый рукав и немного приспустил левый. Потом — наклонился и попытался снять футболку одной рукой, но ткань зацепилась за рога, и… с громким треском порвалась. — С тобой всё в порядке? — тут же крикнула Джои из-за валуна, как всегда, обеспокоенная на его счёт. «Даже раздеться сам не можешь». — Да, у меня просто… футболка за рога зацепилась. Джои что-то ответила, но Зефрос её уже не услышал. Парой грубых рывков он всё-таки стянул с себя футболку и с сожалением её оглядел: тень над рекой была не такой густой, как в глубине леса, и стали заметны тёмно-красные кровавые пятна. Теперь её точно придётся выкинуть. Он попытался закатать штанины брюк, но мокрая, жёсткая ткань почти не поддавалась его болящим пальцами, и Зефрос бросил эту идею, предпочтя снять их вовсе. Стоило ему зайти в бурлящую воду по щиколотку, как ноги тут же свело судорогой, а тревога начала карабкаться внутрь его черепа, но вылезать сразу было нельзя: Джои сказала ему промыть раны не просто так. Чтобы отвлечься, Зефрос вспомнил уроки по выживанию в дикой природе от Даммека и то, как он тренировал способность задерживать дыхание. Это не было весёлым опытом: Зефрос, как сейчас, помнил весь ужас, с которым он барахтался в воде, пока Даммек не давал ему подняться на поверхность своей сильной рукой. Он краем глаза посмотрел на сброшенные на берегу ботинки, а потом перевёл взгляд на свои когтистые пальцы, едва заметные из-за пены на поверхности реки. К счастью, обувь защитила стопы от сильных повреждений, но вот икры, искажённые водой, все были покрыты мелкими синяками и царапинами. Он дотронулся до одной из них, но боли не почувствовал: кожа онемела. Зефрос быстро провёл по ней ладонью, и вода на миг окрасилась в бордовый. Ещё несколько шагов вперёд, и пальцы обволокло быстрым течением, бегущим по дну. Ледяные брызги добрались до середины бедра. «Интересно, Джои заходила так глубоко?» — подумал он, наклонившись вперёд, и опрокинул на себя ладошку воды. Зефрос тихо заскулил: спину тут же обожгло холодом. Он попробовал оттереть её от крови здоровой рукой, но дискомфорт в суставах и боль заставили его прекратить. Находиться в воде было всё тяжелее, как физически, так и морально: он не очень верил, что его уставшие ноги не дадут ему оторваться ото дна. Что сказал бы Даммек? Пользуясь онемением, Зефрос быстро окунул лицо в реку, позволяя льду залиться в его уши, и представил себе каждое слово, направленное в его сторону. «Ты ничего не можешь сделать правильно», «Ты опять провалился», «Меня не было всего день, и ты уже нашёл себе нового мойрейла». «Я желаю тебе только лучшего, Зефрос, а ты не ценишь меня?». Он открыл глаза. Неприятное ощущение никуда не делось. Джои была права: хоть находиться в воде и было ужасно, ему помогло. Она смыла кровь с его лба и успокоила ожоги, почти заставив позабыть о саднящей боли в каждой клеточке тела. Зефрос понадеялся, что холод также согнал с его щёк бордовый оттенок, а потом развернулся и спешно потрусил к берегу, радуясь прохладе, оставшейся на его жёсткой коже. Он кое-как надел на себя рваную футболку, которую по совместительству использовал вместо полотенца, и натянул на ноги брюки. Не очень удобно, не очень приятно, и его беспокоила грязь, осевшая на ткани, но идея того, чтобы постирать вещи, а потом ходить не просто в сырых, а в насквозь мокрых, не вызывала у него ничего, кроме отвращения. Джои он позвал, только когда завязал грязные шнурки на ботинках. Она встала и, бросив короткий взгляд на его футболку, покрытую мокрыми пятнами, и скособочившись, подняла кофту с камня и провела пальцами по ткани. — В тени ничего не сохнет, — сказала она, неловко улыбнувшись. Её недавние слёзы выдавали только красный нос и опухшие веки. Зефрос неловко кивнул, и Джои заглянула ему в глаза. Он, наверное, просто преувеличивал, как всегда, но ему показалось, что в них он увидел что-то похожее на… беспокойство. — Как твои раны? Ты сможешь идти дальше? Кажется, теперь с ним всё было в порядке. По крайней мере, кожа онемела достаточно сильно, чтобы иллюзия «в порядке» выглядела убедительно даже для него самого. Как жаль, что скоро горячий влажный воздух не оставит от неё не следа! — Со мной всё хорошо, Джои! Тебе не о чем беспокоиться. Она обвела его с головы до ног, недоверчиво сощурив красный после слёз глаз. Зефрос опустил взгляд на свои рваные колени. Неловко. — Теперь нам надо найти место без… листьев, — видимо, удовлетворённая его состоянием, Джои сменила тему. — Нельзя оставлять раны без внимания. Зефрос оставлял раны без внимания всю свою жизнь. Но, если Джои так хочет, возможно, ему стоит изменить своей привычке. Он прокрутил в голове варианты того, куда они могут пойти, все те точки вокруг путей, на которых он заострял внимание, когда случайно смотрел на улицу. Если он правильно помнит, если их не отнесло слишком далеко, если он вообще правильно представляет себе, где они находятся… может быть, это в этом лесу он видел огни — окна ульев, скорее всего. Зефрос тогда ещё задумался о том, насколько богатыми могут быть тролли в такой-то глуши. Возможно, им с Джои стоило бы направиться туда? Но что, если это не такой уж и хороший вариант? В конце концов, заблудиться легко, а они ранены, им нужно найти какое-то место до заката, когда лес станет небезопасным. Что, если так он просто подведёт их обоих, как всегда? — …Ну, что думаешь? — кажется, всё это время Джои что-то говорила. Холодное чувство вины накрыло Зефроса с головой, и он извинился. Знакомое ледяное выражение возникло у Джои на лице. — За что ты извиняешься? — она выгнула бровь. — Я просто сказала, что нам лучше начинать идти сейчас, и, ну, я надеялась, что ты знаешь, куда, раз уж ты тролль и всё такое. — Прости… Джои едва заметно сжала губы, и он подавил в себе желание извиниться снова. — Так… у тебя есть какие-нибудь идеи? Зефрос потупился. Он всё-таки рассказал ей про огни в лесу, которые видел с моста между вагонами. О том, что, может быть, они найдут там других троллей, или хотя бы их ульи. При упоминании других троллей Джои виновато опустила взгляд в землю — Зефрос решил, что это связано с крушением поезда, и не стал развивать эту тему. Чувство вины, однако, неприятно кольнуло его снова. — Я боюсь, что мы не успеем найти ничего до темноты. Конечно же. Это действительно была плохая идея. И как Зефрос не догадался сам? Словно подтверждая его догадки, Джои грустно насупила брови на переносице. Через одну из них тянулась тонкая алая рана, на которую Зефрос, к своему стыду, не смог не засмотреться. — Я хотела попросить тебя забраться на какое-нибудь дерево, раз уж у тебя, ну, лусус-ленивец и всё-такое, и поискать эти ульи сверху, но… — пробормотала она себе под нос, а потом добавила чуть громче. — Мы не можем рисковать твоим здоровьем ещё больше. Зефрос задумался над этой фразой. Он хотел помочь Джои, хотел сделать их путешествие проще, лучше, даже несмотря на раны и то, что его руку обжигало болью каждый раз, когда Зефрос пытался её поднять. «Бесполезный» — раздался голос в его голове, то ли Даммека, то ли свой собственный. Но что, если Джои не расстроится от того, что он не может залезть на дерево один раз в своей жалкой жизни? — Давай просто… пойдём вверх по ручью. Тролли ведь селятся возле воды, верно? — она обхватила рукой локоть и посмотрела в тень леса. — Хорошо? Зефрос согласно кивнул.***
Горячее альтернианское солнце уже начало клониться к горизонту, когда Зефрос вдруг остановился, как вкопанный, указал куда-то на камни у берега реки и радостно крикнул, что здесь неподалёку живут тролли. Джои, сколько бы ни щурилась, не замечала ничего необычного в синей тени леса. И как у них с Зефросом вообще получилось пройти через подобную чащу каким-то днём ранее? По какой-то причине воспоминания о переходе путались у неё в голове. — Что ты здесь вообще ви… — начала она, но тут же ойкнула: стебель какого-то растения больно поцарапал её по и без того пострадавшей голени. — Смотри, Джои! — он проковылял вперёд и поднял над головой руку с зажатым в кулаке округлым предметом. Ей пришлось поспешить к нему, чтобы рассмотреть, что это такое. Находка оказалась чем-то вроде кружки странной формы, заросшей синей инопланетной тиной. Что ж, по крайней мере, не оказалось так, что за ближайшим деревом скрывался целый улей, а она этого и не заметила. Джои подумала о том, что сейчас они с Зефросом похожи на двух археологов, которые ищут следы пребывания древних людей в пещерах или что-то в этом духе. С той лишь разницей, что ищут они живых и не людей. И, раз уж на то пошло, не в пещерах. — И что это за… вещь? — наклонила голову она. Зефрос странно на неё посмотрел. — Это же панцирь для питья. «Значит, всё-таки кружка». Джои не стала спрашивать, почему панцирь для питья выглядит так, как будто кто-то довольно долго жевал его у себя в зубах. Кажется, Зефроса это особо не беспокоило, а значит, всё должно было быть в порядке. Несколько секунд они рассеянно смотрели на скользкую поверхность кружки. А потом Джои, воспользовавшись моментом, перевела взгляд на его правую руку: некоторое время назад она начала замечать, что с ней что-то не так. Украдкой осмотреть её она тоже не могла: вскоре после того, как они начали своё движение вглубь леса, Джои убедила Зефроса надеть её кофту поверх рваной футболки. Сейчас она уже пожалела о своём решении, но что сделано, то сделано — не могла же она, в самом деле, попросить его её снять. Наконец Зефрос отпустил кружку, и та упала в воду, тут же скрывшись под белой пеной. — Здесь неподалёку должен быть улей, — он слабо улыбнулся и обхватил ладонью локоть. Джои зацепилась взглядом за это движение. — Только вот… Его круглое лицо приобрело знакомое обеспокоенное выражение. — Как мы пойдём к другим троллям без твоей маскировки? А ещё, — Зефрос красноречиво посмотрел на её разбитые колени, — видно твою кровь… За хаосом этого дня Джои совершенно забыла об этом. Конечно же, её фальшивые рога смыло водой. Может быть, теперь другие выжившие тролли даже найдут их. «Если, конечно, другие выжившие тролли есть» — вздохнула она, и мысли снова потекли не в том направлении. Что, если умерли те, что были к ним добры?.. Зефрос, видимо, истолковал поникший вид Джои неправильно. — Не беспокойся, Джои, мы найдём тебе новую маскировку, обещаю! — он слегка улыбнулся и протянул к ней ладонь, но вдруг одёрнул руку, как будто ошпарившись. Это было странно. У него болела и левая рука, или дело в чём-то другом? — Может, когда мы увидим ульи, я сначала схожу на разведку, — предложил он уже спокойнее. Джои задумалась. С одной стороны, идти в незнакомое троллье поселение без маскировки и с кожей, кровоточащей мутантным красным — явно не лучшая из их идей. Но с другой — Зефрос ранен, причём даже серьёзнее, чем она, а, если с ним что-то случится, Джои об этом даже не узнает. Поэтому она только покачала головой. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. Зефрос отвёл взгляд, но ничего не сказал. Он в целом вёл себя странно с того самого момента, — Джои задумалась об этом, — как Джои расплакалась на берегу озера. Ей до сих пор было стыдно за это, потому что она наверняка выглядела ужасно, и Зефросу даже пришлось успокаивать её, просто чтобы они смогли продолжать их маленькое путешествие, но… с чего бы ему вести себя так зажато из-за этого? Что, если своими действиями она успела как-то его смутить или оскорбить? Она старалась об этом не думать. В полном молчании они продолжили свой путь. Джои размышляла о том, насколько простительно пришельцу не понимать все культурные обычаи новой планеты, и о том, стоит ли ей, возможно, спросить у Зефроса, что не так, пока тот увлечённо рассматривал камни, по которым шагал, немного припадая на одну ногу. Вдруг речка резко повернула направо, и перед ними вырос улей. Небольшое здание в два этажа в высоту, похожее на нагромождение бетонных коробок, чернело в тени деревьев, окружённое дикими зарослями. К речке от порога спускался маленький железный причал с искорёженными ржавыми подпорками, а в шестиугольных окнах не горел свет; их зияющая чернота словно поглотила все посторонние звуки, оставив только шорох усталого дыхания да журчание ручья под ногами. — Ого, — только и произнесла Джои. — Как ты думаешь, тут кто-нибудь живёт? Краем глаза она заметила, как Зефрос обхватил больной локоть рукой. — Не думаю, — он насупил брови. — Дверь открыта. Джои сделала пару робких шагов по направлению к улью. С меньшего расстояния стали заметнее разводы ржавчины в низу улья, собранном из металлических пластин, трещины на стёклах и кольца какой-то лианы, поднимающиеся по стене к дыре в крыше. И дверь, действительно, была приоткрыта. Они с Зефросом переглянулись. Он выглядел если не напуганным, то обеспокоенным точно. — Пойдём? Зефрос кивнул, и Джои в несколько медленных, осторожных шагов, стараясь ни на что не облокачиваться руками, преодолела расстояние до двери вверх по ступенькам. Щели между проёмом и металлом не было достаточно, чтобы протиснуться внутрь, и на секунду она замешкалась, размышляя, стоит ли стучаться, но потом откинула эти формальности в сторону — она даже не знала, принято ли это у троллей! — и слегка потянула дверь на себя, морщась от боли в ладонях. А потом — ещё раз: проржавевшие механизмы никак не поддавались. Вдруг застрявшая в густом мхе дверь резко распахнулась, стукнув Джои по лбу, и та айкнула. Это было больно: железо наверняка оставило на ней очередной синяк, и пара ран случайно открылась, но зато внутри улья автоматически включилось несколько белых ламп на потолке, осветив небольшую комнату. Зефрос бросил короткий взгляд на то, как Джои потирает тыльной стороной ладони место ушиба, и тут же отвернулся, засунув рогатую голову в проём. — Нам повезло, что здесь никого нет, — он поднял голову наверх. — У низшекровок не бывает датчиков перемещения в ульях. Даммеку они бы понравились. В его голосе Джои послышалась едва заметная грусть, и она подавила в себе раздражение. Когда боль немного утихла, она зашла внутрь следом за Зефросом и осмотрелась. Это был всего лишь четвёртый улей, в котором она побывала изнутри, так что нельзя сказать, что у неё были какие-то особые ожидания на этот счёт. Первое, что привлекло её внимание — длинные ряды полок, покрывающие стены от пола до потолка, заставленные каким-то инопланетным подобием горшков с высохшими растениями внутри: одни своими листьями формировали аккуратные полусферы, вторые ниспадали к полу, а стебли третьих вылезали за разбитые оконные рамы. Джои осторожно проковыляла к шестиугольному окошку и выглянула наружу: вбитые в землю подпорки и останки ограды показали, что то, что она сначала приняла за дикие заросли, на самом деле оказалось огородом. — О, смотри, Джои, тут есть восставанна! — Зефрос, тем временем, поднялся на цыпочки возле какого-то кокона, подвешенного горизонтально над письменным столом, и заглянул внутрь, слегка надавив запястьем на край. Кокон качнулся вбок, и Джои, отвернувшись от растений, заметила ярко-зелёную жижу внутри. Эта конструкция, хоть и в разных формах, была в каждом тролльем улье, который Джои удалось посетить. Зефрос, кажется, что-то упоминал о том, что тролли в них спят, но она старалась особо не думать об этом. Как можно спать в ванне? — Зачем она там нужна? — на всякий случай спросила она, параллельно оглядывая зелёные стены. Потрескавшаяся, местами отвалившаяся краска никак не давала ей покоя. — Чтобы спать, — Зефрос наклонил восставанну ещё ниже и окунул в жижу палец. — Но эту всю занесло пылью. Где-то здесь должны быть запасы… Она не обратила внимания на ответ, слишком занятая рассматриванием краски. Холодная, изумрудного оттенка зелень, некогда с машинной безупречностью нанесённая на стены дронами, от времени потрескалась, а от солнца — выцвела, местами став почти желтоватой. Джои никак не могла понять, где, где же она уже видела этот цвет, хоть под стенкой черепа и медленно ворочалось ощущение узнавания. Вдруг её осенило, и желудок скрутило почти забытой смесью вины и злости. — Зефрос, по-моему, здесь жил нефритокровка, — тихо прервала его бормотание она. Зефрос ещё раз огляделся, как будто не поняв этого сразу. — Ну, да, — он вжал голову в плечи и выдавил из себя улыбку, неуместную и ненужную, — наверное, их отбраковали или забрали в пещеры. Как тех в поезде… Они оба замолчали, погружённые в свои мысли. Перед глазами промелькнул образ Линеры, на которую Джои успела взглянуть прямо перед тем, как Марвус утащил её, больше не препирающуюся, за двери вагона: её лицо было ещё более серым, чем обычно, с зеленоватыми разводами её слёз, искажённое гримасой страха и гнева. Одно воспоминание — и по спине Джои пробежали мурашки. Что-то в её виде беспокоило. Она опустила взгляд в пол. — Давай лучше займёмся ранами. — Да… хорошо. С напускной энергией Джои окинула взглядом комнату, изнутри казавшуюся ещё больше, чем снаружи, даже несмотря на ковёр из растений на стенах. Здесь было пыльно, а дикие звери и ветер занесли пол сухой землёй, но в углу, рядом с дверью в соседнюю комнату, стояла пара диванов, и, если смести с них мусор и, может быть, постелить что-нибудь сверху, у неё мог бы получиться весьма сносный импровизированный лазарет. С чувством лёгкого удовлетворения, почти выгнавшего из головы жёлтые глаза нефритокровки, Джои огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, похожего на метлу. — Что ты ищешь? — спросил Зефрос, наконец отцепившись от восставанны. Джои опустилась на корточки к тёмно-зелёному шкафчику возле двери и потянула за тонкую металлическую ручку, стараясь не сильно наклоняться вперёд, чтобы случайно не коснуться коленками пола. Кожа от этого неприятно натянулась, и она стиснула зубы. — Что-нибудь, чем можно стряхнуть пыль с тех диванов. — С тех… безделож? — Наверное?.. Я не знаю, как вы их тут называете, Зефрос. — Извини… Резь в коленках становилась всё сильнее, но нельзя было вставать, не добравшись до задней стенки этой тролльей тумбочки. Внутри неё оказались ряды каких-то блестящих пакетов и банки, формой напоминавшие то ли гранаты, то ли толстых гусениц. «Ну почему всё на этой планете должно быть похоже на жуков?» — вздохнула Джои, но ничего не сказала вслух — только спешно отодвинула пару пакетов, чтобы убедиться, что за ними ничего нет. В углу стояла лишь пара небольших ведёрок — к сожалению, без швабры, метлы или хотя бы тряпки рядом с ними. Шум позади известил её о том, что Зефрос открыл какие-то другие ящики и принялся копаться в них. Захлопнув дверцу, Джои обернулась и обнаружила, что он одной рукой вытягивает из-под горы потрескавшихся цветочных горшков полотенце, по краям расшитое вычурным знаком нефритового цвета. Заметив Джои, правой рукой Зефрос схватился за гору утвари, и край ткани наконец выскользнул. Вместе с ним на пол упало несколько кружек. — Смотри, Джои! — он протянул ей полотенце. — Спасибо, — она слабо улыбнулась и всмотрелась в его странно блестящие глаза. — С твоей рукой точно всё в порядке? Ответом стала неловкая тишина, и Джои вздохнула. — …Извини, — буркнул Зефрос, повернув голову вбок. — Я не хотел говорить. Джои только вздохнула. Теперь, когда они прекратили выматывающую ходьбу хотя бы на пару минут, усталость навалилась на её помятое тело, и сил объяснять Зефросу, что в серьёзных повреждениях в их ситуации нет ничего страшного, не осталось. То есть, конечно, это страшно, ведь ей, видимо, придётся что-то делать с этими серьёзными повреждениями, но они не исчезнут, просто потому что Зефрос ничего о них не говорит. Джои подошла к диванам, стоящим углом справа от входной двери, и присмотрелась к ним: один из них был меньше другого, как будто половину поролона, которым на этой планете набивают свои диваны, кто-то вытащил. Слишком хорошо помня рассказы о местной лесной фауне, она замерла. Что, если внутри кто-то свил гнездо? — Что-то не так с безделожей? — Зефрос подошёл к ней и непонимающе перевёл взгляд с Джои на плоский диван и обратно. Она с ужасом уставилась на то, как он наклоняется и надавливает на обивку костяшками пальцев — и не только из беспокойства за его кости. «Это что, слизь?». Из дыры в обивке рядом со стеной действительно медленно вытекала слизь, такая же зелёная, как и в восставанне. «Фу» — подумала Джои и покосилась на Зефроса, но тот выглядел скорее приятно удивлённым. — Вау, это же безделожа с летаргической слизью! — он нагнулся и надавил на диван ещё раз. — У меня в улье такие только с пеноматериалом внутри. Джои ответила неопределённым «А…». — Ну, э, пеноматериал — это такая жёлтая пузырчатая штука, которую кладут в мебель, чтобы она была мягкой… — Ага, у нас на планете есть такой же, — они встретились взглядом, и Джои заметила, как Зефрос открыл рот, чтобы извиниться, но тут же закрыл его. — Где-то в этом улье, э-э, должна быть запасная летаргическая слизь для восставанны, — он фальшиво улыбнулся и обхватил ладонью вторую руку. — Поищу её, и нам даже можно будет поспать… Несмотря на то, что попытка Джои соорудить лазарет в полевых условиях закончилась очередным неловким диалогом с Зефросом, теперь она, по крайней мере, знает, что внутри этого дивана никого не было, и он, скорее всего, безопасен. А ещё Зефрос не извинился, и, возможно, это значило, что все те слова, которые она ему говорила на протяжении их общего приключения, не были впустую. На душе стало немного теплее, и Джои повернулась ко второму дивану. Когда ей показалось, что пыли на нём почти не осталось, Джои так осторожно, как вообще могла, залезла на розовый бархат, и конструкция немного прогнулась под её весом. Кажется, диван держал свою форму за счёт какого-то каркаса внутри, крепкого, но не жёсткого, — она таких никогда не видела. Она подняла голову и посмотрела на Зефроса, выкатывавшего из-под рабочего стола что-то, похожее на осиный улей. Зефрос толкал его ботинком, немного наклонившись назад для равновесия, и выражение его лица менялось с гримасы боли на довольную улыбку и обратно, в зависимости от того, делал ли он какое-то неосторожное движение. Наконец он поднял улей на стол и повернул что-то на его верхушке одними тыльными сторонами ладоней. — Вот она, смотри, — он не стал засовывать руку в сосуд, но Джои и так поняла, что внутри была та самая зелёная слизь. — Тебе нужно, эм, заменить её? — спросила она и вытащила из кармана аптечку для лусусов. — Только верхний слой. Зефрос взял кружку, выпавшую из шкафчика во время поисков полотенца, и осторожно зачерпнул в неё немного слизи из овального отверстия, а потом вылил её в ближайший цветочный горшок. «Даже если эта жижа и как-то опасна для растений, этим уже в любом случае всё равно» — подумала Джои, покосившись на засохшие стебли. Сегодня на ней лежала задача позаботиться о ещё живых. Она вытолкнула засидевшегося Байерса наружу, и он тут же отправился изучать местную флору на предмет чего-нибудь съедобного. Понадеявшись, что он ничем не отравится, Джои аккуратно стянула с себя толстовку, порванную и всё ещё немного мокрую, и расстелила её перед собой на мягком бархате дивана. Конечно, сначала Джои не хотелось использовать этот набор на ком-то помимо раненых инопланетных зверей, но отчаянные времена требовали отчаянных мер, да и, раз уж на то пошло, никто никогда не говорил, что она не сможет полечить местную фауну позже — когда та перестанет пытаться убить её. По крайней мере, так она себя утешила. Содержимое аптечки осталось таким же, каким она его помнила: несколько широких мотков с бинтами, фиолетовые ножницы, щипцы, стетоскоп, рыхлая ткань, в которой Джои признала марлю, и огромное количество полупрозрачных банок с жидкостями, предназначение которых она не всегда могла понять по названию. Осознавать, что аптечка для оленекота похожа на ту, что лежала у неё дома, было приятно — и не только потому, что Джои знала, как пользоваться этими вещами. Джои вытряхнула из аптечки банки и покрутила несколько в руках, закусив губу, чтобы сделать жжение менее невыносимым. На одних красовались незнакомые названия лекарств, а к другим просто были прилеплены квадратики из бумаги, исписанные размашистым, корявым почерком Даммека. — Зефрос, — позвала Джои и прищурилась, вчитываясь в почерк, — а что значит… э… Зефрос вскинул голову и оторвался от осторожного вливания слизи в восставанну. Она успела заметить то неестественное растопыренное положение пальцев, с которым он держал кружку в ладони, но ничего не сказала: всем им было больно. — Я не знаю, чем Даммек лечит своего лусуса, прости… — он подошёл к Джои и, взяв банку у неё из рук, открыл её; на крышке остались красные разводы. Внутри оказались маленькие чёрные капсулы. — Но запах знакомый. Кажется… этим пах весь его улей, когда его лусус отравился мясом клубнезверя. Джои насупила брови. Ей нужно было не это. — А это? — и подала следующую банку. В ней были уже не капсулы, а какая-то жидкость. — О, а это… — на пару секунд он закрыл глаза, задумавшись. — Это то лекарство из слюны лусусов. Каждый раз, когда мне доставалось на тренировках по стикболу, Даммек… когда он, ну, лечил меня, он всегда рассказывал, как его тяжело найти, и как он хотел бы не тратить его на меня, но, если этого не сделать, я мог бы умереть. Он всегда говорил, что делает мне одолжение… Зефрос не стал продолжать, а только опустил взгляд и медленно сел на низкий подлокотник, свесив ноги вниз и оттопырив в стороны окровавленные коленки. Джои вздохнула и взяла банку из его исцарапанной ладони. Перед тем, как начинать обрабатывать остальные раны, позаботиться о руках, которыми она открывала шкафчики, не помешало бы — всё должно быть продезинфицировано. Она оглядела пятна ожогов, оставленные взрывом по центру её ладоней, и, недолго думая, вылила на них немного антисептика. Руку пронзила резкая боль, такая, что заскрипели стиснутые зубы, но вскоре осталось лишь стихающее лёгкое жжение. Припухшая кожа у основания пальцев осталась такой же, какой и была. Что ж, если бы её организм был несовместим с этим инопланетным лекарством, с обожжёнными ладонями наверняка случилось бы что-нибудь похуже. И, раз уж на то пошло, и с её лицом — после того, как его облизал довольный оленекот. — Вау, со мной… ничего не случилось. — Если, конечно, у этой слюны нет каких-нибудь эффектов на твой организм, которые проявятся только через пару ночей, — Зефрос широко улыбнулся, обнажив тупые зубы. После пары ударов головой об пол они уже не были такими белыми, как раньше. — Надеюсь, что нет. Получить отравление местными медикаментами было бы просто ужасно. Протерев антисептиком обе свои руки от ладоней до плеч — боль была и вполовину не такой сильной — Джои вытащила из кучи лекарств тюбик с красивой печатной надписью на нежно-салатовом фоне: «Обезболивающее». На обороте мелким шрифтом было написано множество указаний и противопоказаний, которые заканчивались кричащей надписью: «НЕ ПОДХОДИТ ДЛЯ ВОДОПЛАВАЮЩИХ ЛУСУСОВ». «Здорово, что я не водоплавающий лусус» — мысленно улыбнулась Джои, сморгнув слезинки, и, ещё раз пробежавшись глазами по инструкции по применению, выдавила немного зеленоватого геля себе на кончики пальцев. Её надежды оправдались: кожа не шипела и не покрывалась волдырями, а значит, всё было в порядке. По крайней мере, в краткосрочной перспективе. — Джои? — Зефрос немного наклонился в её сторону. Она осознала, что уже несколько секунд смотрит на свою руку. — …Всё нормально. Вздохнув, она медленно нанесла обезболивающее на небольшие, но глубокие порезы на тыльных сторонах её ладоней и запястье, которые, вероятно, образовались, пока они с Зефросом ползли по лесу к тому раскидистому дереву. Скорее всего, это всё были проделки уставшего разума, но ей показалось, что ссадины начали болеть чуть слабее. Джои взглянула на марлю, свёрнутую в рулон на вытащенных из аптечки банках. Ей не хотелось в этом признаваться, особенно — перед Зефросом, который, кажется, считал её сведущей в медицине, но на самом деле Джои понятия не имела, как нужно перебинтовывать обожжённую ладонь: дома её мало интересовали те знания, которые нельзя применить на раненых животных, а у них, как известно, ладоней обычно нет. Поэтому она подняла взгляд на Зефроса. — Сможешь перевязать? — и протянула ему ладонь. Она видела, как Зефрос заметался глазами между лицом Джои, её рукой и свёртком марли. — Наверное, да… — он нахмурился, но с подлокотника слез, заодно отодвинув толстовку в сторону, чтобы освободить себе место. — Даммек как-то показывал мне, как это делается. Кажется, я ещё помню… Зефрос поёрзал на месте и, продезинфицировав ладони, занёс полоску ткани над запястьем Джои, но вдруг остановился. — Джои, я никогда не лечил никого по-настоящему, это… — Всё нормально, Зефрос. Давай подержу второй край. Он ещё немного поколебался, но потом всё-таки обернул запястье Джои несколько раз, пока та прижимала бинт свободной рукой, постепенно меняя угол так, чтобы марля покрыла всю тыльную сторону ладони. — У тебя такие… розовые ногти. Это странно, — произнёс он и вскинул голову. — Я всё делаю правильно? Джои пожала плечами, не задумываясь о том, что так выдаёт своё незнание. Волнение Зефроса, кажется, передалось и ей. — Да… всё правильно. Зефрос снова наклонился к её руке и пропустил марлю под ладонью, между большим пальцем и остальными четырьмя, а потом обернул запястье ещё раз. Кажется, он всё-таки вспомнил, что нужно делать — с каждым витком его движения становились всё увереннее, он почти перестал останавливаться, и всё реже Джои замечала, как его пальцы мелко трясутся. Не забывала она и запоминать порядок действий: судя по состоянию серых ладоней Зефроса, скоро ей придётся проделать ту же самую процедуру, но уже с ним. Когда он кое-как завязал наверху небольшой узелок, Джои попыталась сжать ладонь в кулак. — Не завязывай мне пока вторую, хорошо? — она пошевелила пальцами. — Хочу сохранить подвижность. — Хорошо! — Зефрос выпрямился, и Джои заметила на его губах лёгкую улыбку, возможно, первую настоящую с момента, как их вынесло на берег. Он действительно был доволен собой. — Я пойду долью ещё немного слизи в восставанну. Если тебе… не понадобится помощь. — Ага, — улыбнулась в ответ Джои и наклонилась, чтобы развязать шнурки. Она сняла обувь и гетры, мокрые и холодные, и поставила на них ноги. Под неестественно белым светом ламп на икрах чернели синяки, порезы и пара небольших ожогов. Вздохнув, Джои бросила взгляд на бинты: сегодня их понадобится много. На какой-то клочок мягкой ткани треугольной формы (в аптечке таких была целая стопка) она вылила немного антисептика, а потом, дождавшись, когда он растечётся по всей поверхности, провела этой тканью себе по икре и стопе. К счастью, жжение показалось ей невыносимым только при прикосновении к ожогам — пришлось закусить губу — остальные раны сопровождало лишь лёгкое покалывание, которое длилось несколько секунд и отступало. Быть может, в другой ситуации она бы попыталась представить себе сверкающее будущее, где она залечивает раны себе и Зефросу, а потом продолжает свой путь домой, спасая раненых инопланетных животных по пути. Увы, реальность была не такой утешающей. — Как думаешь, как нам теперь попасть на вечеринку? — спросила она, откручивая крышку у тюбика с обезболивающим. Краем глаза Джои заметила, что Зефрос отставил панцирь для питья в сторону. На несколько секунд повисла холодная тишина. — …Я не знаю, — произнёс он. Джои выдавила зеленоватый гель себе на коленки и аккуратно растёрла его по кругу, покрывая рваные раны полупрозрачным слоем лекарства. Что им теперь делать? Они сидят посреди леса в заброшенном улье, раненые, уставшие, без еды и планов на будущее. Все их средства связи утонули при падении в озеро, и чудо, что их самих не постигла та же участь. Та высшекровка сказала, что у них есть всего одиннадцать дней. Джои тут же потрясла головой, чтобы отогнать прочь самые мрачные мысли и сконцентрироваться на более насущных проблемах — её ранах: с одной стороны, синяков от падения в воду и ссадин на голенях было так много, что покрыть гелем всю кожу от щиколотки до колена было бы намного проще, чем обрабатывать каждое повреждение отдельно. С другой стороны, у Джои были не только ноги, да и Зефросу требовалась помощь. Возможно, ей вообще стоило бы начать с него — особенно с учётом его травмы руки. Хотя, конечно, лучше было бы задуматься об этом до того, как он закончит заливать в свой спальный кокон слизь. «Ладно, — мысленно пообещала себе Джои, наклонившись вперёд и начав наносить обезболивающее на порезы и синяки, — Закончу с этим и помогу Зефросу». Краем глаза она видела, как он буравит взглядом её кожу. Джои не была уверена, до сих пор ли его шокирует цвет её крови, или дело в том, что у неё получается обращаться с медикаментами, которые она видит впервые в жизни. Джои не провела на Альтернии много времени, но, кажется, занятие медициной среди троллей не пользовалось популярностью. — Почему тебе подходят лекарства для лусусов? — вдруг заговорил он, как раз тогда, когда тишина стала почти некомфортной. — Ты не очень похожа на одного из них. Джои остановилась и нахмурила брови. — Я… не знаю? Подожди, у троллей другие лекарства? А что случится, если попытаться использовать эти? Зефрос задумался. — Ну, со мной не случится ничего хуже, чем уже есть, но они мне особо и не помогут. Проще залезть в восставанну. — Э? Разве вы не, знаешь, спите в них? — она вернулась к работе над второй голенью, параллельно вспоминая все его слова о тролльих предметах быта. Она готова была поклясться, что Зефрос совсем недавно говорил ей, что восставанны используются для сна. — Ага, — кивнул он, и Джои окончательно впала в замешательство. Речь, видимо, шла о каких-то инопланетных процессах, которые она не совсем понимала. — А у вас что, правда нет восставанн на планете? — Правда. — Оу, — он на секунду замялся, — ну, летаргическая слизь, которой они заполнены, помогает при несерьёзных ранах. А ещё без неё снятся кошмары. — А-а, — протянула Джои, обрабатывая новую информацию. По крайней мере, это означало, что ей не нужно будет тратить на Зефроса лекарства из аптечки. Напоследок она осмотрела свои икры, покрытые зеленоватыми пятнами крема, и прислушалась к своим ощущениям: каждую ссадину окутывало приятной прохладой. Тогда она, вздохнув, вытащила широкий белый бинт. Острое жжение где-то посреди позвоночника известило её, что дотянуться руками до щиколотки так, чтобы не причинить себе лишней боли, у неё не получится, и Джои, стиснув зубы покрепче, резко наклонилась к своим коленям. Захватив немного стопы на манер того, как Зефрос бинтовал её ладонь, она перебинтовала обе голени так быстро, как только могла, сдерживаясь, чтобы снова не заплакать. Колено она обернула лишь слегка, понимая, что тролльи бинты не позволят ей сгибать ногу в суставе без проблем. Закрепив бинт на второй ноге, она несколько раз согнула каждую из них в коленях. Как она и подозревала, ходить с повязками будет тяжеловато. Тогда она слегка покосилась на Зефроса, всё ещё внимательно следящего за её движениями. — Эм… ты не против отвернуться? — Джои поджала губы. — Мне нужно обработать бёдра. — Ага, — он втянул голову в плечи. Зефрос послушно пересел обратно на подлокотник, повернувшись к Джои спиной, и та подняла юбку. Кружась на месте, чтобы не упустить ни одного синяка, она аккуратно покрыла обезболивающим внешние, а иногда и внутренние, стороны бёдер. К счастью, они не пострадали так же, как икры, так что Джои управилась быстро. Суетливыми движениями рук она нашла в аптечке несколько огромных пластырей, очевидно, не предназначавшихся для троллей, и залепила ими самые неприятные раны: мелкие благодаря юбке всё равно не будет видно, а и без того долгой неловкой паузе не нужно было становится ещё дольше. — Всё, я закончила, — разгладив юбку, сообщила она. Поворачиваясь обратно, Зефрос, забывшись, облокотился правой рукой о подлокотник и тут же зашипел от боли. Джои обеспокоенно повела бровями: ей всё ещё было трудно смириться с тем, что он решил отказаться от медицинской помощи ради своей зелёной инопланетной жижи. — Зефрос, — позвала она как бы невзначай, — как там твоя рука? Он нервно облизнул разбитую губу. — Болит. Джои прищурилась и обвела взглядом его слегка опухшее предплечье — достаточно медленно, чтобы он обратил внимание. — И… тебе точно не нужна моя помощь? Зефрос в ответ только качнул головой. — Давай я хотя бы жгут наложу, — и она попыталась встать, но бинты на коленях, тут же собравшиеся в неприятные складки, заставили её передумать. Зефрос вытянулся — едва заметно, чтобы сильно не напрягать раненое тело — и уставился на неё, нахмурив кустистые брови. — Ты в порядке? Джои проковыляла в центр комнаты, едва волоча ноги по пыльному полу. — Да, — и оглядела стены в поисках какой-нибудь палки, достаточно крепкой, чтобы послужить Зефросу шиной. — Просто жжётся ужасно. Она молча понадеялась, что обезболивающее успокоит ссадины достаточно, чтобы уже завтра продолжать путь. К счастью, Зефрос не стал возражать, положившись на, как он думал, обширные медицинские знания Джои, а вместо этого просто окинул комнату взглядом вслед за ней. Пол покрывала сеточка веток, принесённых из леса ветром и дикими животными, но Джои не хотелось их использовать: среди них не было ни одной достаточно длинной, прямой и крепкой. Наконец взгляд Джои остановился на открытом шкафчике, откуда Зефрос в своё время вытащил полотенце, и ей в голову пришла идея. — Нашла, — она выудила из горы утвари две кухонные лопатки, одну побольше и одну поменьше. — Ну, как тебе? Зефрос неуверенно изогнул бровь, всем своим видом показывая, что он считает использование посуды в качестве шины идеей как минимум сомнительной. Джои, впрочем, была почти уверена, что он не специально. — Давай, снимай мою кофту. — Сейчас, — замешкался он, пытаясь стянуть с себя серый кардиган. Пока он боролся с рукавами, Джои обернула лопатки сиреневой инопланетной марлей и развернула ещё один моток бинтов. Чем дальше, тем меньше становилось медикаментов, и Джои уже мысленно перебирала, где им взять новые, когда они доберутся до города — если вообще доберутся. Есть ли у троллей аптеки? Даже если и есть, что им делать без денег? Наконец Зефрос спустил кофту на диван и поёрзал на подлокотнике, морщась и ёжась. Взгляд Джои случайно упал на его коленки, на плоть, поблёскивающую через рваные дыры в ткани, и она тут же отвела взгляд, уставившись на его виноватое лицо. От вида багровых корок желудок слегка скручивало узлом. Джои уловила молчаливый вопрос в его жёлтых глазах. — Всё… точно будет в порядке, если мы просто оставим их такими, какие они есть? — спешно поинтересовалась она, указав на его ладони. Серая кожа у него на пальцах стёрлась, обнажая багровую плоть. Зефрос попытался пожать плечами. — Я думаю, да. — Хорошо, тогда… согни руку, пожалуйста. Следуя её указаниям, он положил предплечье на большую из шин, и Джои, накрыв их меньшей, начала скреплять конструкцию между собой. Из экономии она решила не обматывать бинтами всю руку, а сделать только три небольшие подвязки — минимум, необходимый для поддержки. Вдруг Зефрос прочистил горло. — Джои, — начал он, тупо уставившись на щёлкающие в воздухе ножницы. — М-м? — протянула она, не отвлекаясь от работы. Вторая подвязка как раз требовала закрепления. Снова наступила тишина, прерывая только прохладным звуком лязганья металла о металл. Завязав последний марлевый узелок, Джои вопросительно подняла на него лицо. Взгляд не предвещал ничего хорошего: обеспокоенный, дрожащий, но как будто немного пустой. Но стоило Зефросу моргнуть, как ощущение исчезло. — Не завязывай пока, — быстро, слишком быстро проговорил он, снова облизнув потрескавшиеся чёрные губы, — мне надо снять футболку. Джои удивлённо заморгала. И как она сразу не подумала об этом? — Ой, сейчас, — и отодвинулась в сторону, разглядывая своё творение, пока Зефрос, кривясь и шипя от боли, стягивал с себя сначала подвязки, а потом и футболку. Всё его тело покрывали россыпи синяков и мелких ссадин, а на боках алела пара широких полос, отдалённо напоминающих едва зажившие раны. Джои понятия не имела, где он мог получить последние — конечно, предполагая, что Чаххат не использовала на нём свой топор. Она осознала, что ему, на самом деле, стоило бы помочь, только когда Зефрос сложил свою рваную одежду на её кардиган, и тут же виновато указала на это. — Эм-м, не извиняйся, Джои, — сжался он и наклонил голову вперёд, чтобы Джои было удобнее перекидывать марлю через плечо. От её взгляда не укрылась кровь, запёкшаяся у него в волосах бордовой коркой. — Я думаю, нам нужно найти тебе новую футболку. — Да, наверное… — и он нервно скрестил пальцы. В последний раз оценив шину, Джои помогла Зефросу накинуть на правое плечо свой кардиган, и, проковыляв к другому концу дивана, упала на слегка продавленное место рядом с незаменимой аптечкой. — Так намного лучше, — попыталась подбодрить его она, одной ладонью ища в горе лекарств обезболивающее, но Зефрос в ответ лишь вымученно скривил губы. Вдруг ей пришла в голову неприятная мысль. — А что будет, если ты залезешь в восставанну с бинтом? Он на мгновение задумался, ещё сильнее переплетя пальцы между собой. — Вообще, ничего страшного… Он просто пропитается слизью, вот и всё. — Разве это не хорошо для ран? Зефрос кивнул. — Да, но обычно бинты всё же снимают на день. Джои зацепилась за его «на день», очевидно, заменяющее привычное ей «на ночь», и это впервые за этот долгий день заставило её осознать, что вся жизнь на тролльей планете на самом деле ночная — просто луны, видимо, отражали так много света, что она не чувствовала сильного дискомфорта. — Ну, — вздохнула она, — утр… вечером посмотрим. Успокоившись, Джои решила вернуться к себе и наконец-то обработать бесчисленные повреждения на руках. Под пристальным взглядом Зефроса она выдавила на пальцы крем и размазала его по боковым поверхностям предплечий — тем, на которые она опиралась, когда ползла по берегу озера. Вся кожа на них покраснела и стёрлась от трения, и бесчисленные порезы острыми гранями камней ничуть не улучшали ситуацию. Она криво налепила на несколько особо крупных лейкопластырей и уже потянулась за мотком широкого бинта для предплечья, как вдруг Зефрос снова прочистил горло. «Что-то не так с повязкой?» — промелькнуло у неё в голове. — Слушай, Джои, — его голос звучал осторожно и сипло, а пальцы нервно выводили крошечные круги на бархатной обивке. — Я хотел сказать тебе об этом ещё в поезде, но тогда это казалось неподходящим моментом, и… и… Она выпрямилась и всмотрелась в его большие жёлтые глаза, снова напряжённые и пустые. — Линера… помнишь, ты спросила, всё ли с ней будет в порядке? В общем… клоуны убили её. Я… думаю. Джои тупо уставилась на него. «Линера… что?» — Извини, — тихо, почти шёпотом, произнёс Зефрос и отвёл в сторону взгляд. Джои подняла с колен выскользнувшие из рук бинты. Не просто так тролли в том вагоне были так серьёзны об этом деле с какой-то кражей. У Джои, конечно, были мысли об этом, но до сих пор она старательно гнала их прочь. А теперь… она больше не знала, что и думать о себе. — Ничего, — она нервно покрутила моток в ладони, а потом повернулась к Зефросу. В голове бились одни и те же мысли, давящие, пугающие, но голос оставался убийственно ровным, и Джои ненавидела себя за это. — Помоги мне перебинтовать руку, ладно? Я придержу бинт. Она снова была на краю. — Конечно. Он сполз с подлокотника и, пряча глаза, начал оборачивать бинты вокруг её запястья. Джои старалась сфокусироваться не на своих мыслях, а на его действиях: на том, как он поднимается всё выше к её локтю, как держит лохматую окровавленную голову опущенной, как затягивает бинт слишком туго или, наоборот, слабо, но её чувства притупились, уступив место ощущению вины. По ту сторону полуприкрытых век она видела картинки, слишком яркие, чтобы заглушить их лекарствами. — Просто теперь мы оба — убийцы, — её голос наконец дрогнул, — понимаешь? Убийцы. — Ты не убийца, Джои, — Зефрос закрепил бинт, отрезав его от мотка, и посмотрел на неё снизу вверх. — Это клоуны её убили. — Но это я отправила её на смерть! Я! Это я виновата в том, что они её забрали. Если бы не я… если бы я всё сделала правильно, Линера бы… Она слегка откинулась назад, почувствовав, как накатывает дрожь, и уставилась в бледный, растрескавшийся потолок. Джои думала, из этого суда был выход. Что она нашла правду. Когда оказалось, что правда никогда не была важна в этом заседании, Джои, конечно, была зла, но… из-за неё была убита невиновная. Из-за её некомпетентности, из-за её слабости, из-за всего того, о чём она не подумала заранее. Теперь Джои слишком хорошо понимала, почему Линера была так напугана, когда её уводили прочь — она знала, что назад уже не вернётся. Возможно, она пополнила коллекцию материалов для скрапбукинга Чаххат. Возможно, что-то похуже. Желудок скрутило, но у Джои получилось сдержать рвотный позыв. В этот раз рядом с ней не было Зефроса, который переложил бы на себя часть их общей вины; не было и обстоятельств, где Линера нападала на них, и её смерть становилась результатом самообороны. В этот раз Джои просто была убийцей. Она почувствовала, как её вторую руку разгибают в локте, и бинт оборачивает обмякшее запястье. Убийца. Когда Зефрос говорил, что первый раз — всегда худший, он ошибался. Мир, объятый ненастоящим белоснежным светом, замерцал перед глазами. Под ухом раздалось тихое «щёлк», — и Зефрос убрал марлю в сторону. Джои и не заметила, как он не только закончил возиться с её предплечьем, но и наложил повязку на правую ладонь, которую она, на самом деле, пока не хотела бинтовать. — Ты не виновата, Джои, — начал он. Хриплый голос отражался от стенок её черепа. — Ты не знала, к чему это приведёт, и нам нужно было идти дальше… — Я хотела найти правду, — возразила она. — Я не хотела никого убивать! Слёзы всё никак не выступали. Почему, ну почему они не приходят тогда, когда так сильно нужны? — Я тоже не хотел, — прошептал Зефрос и встретился с ней взглядом. Она не нашлась, что на это ответить, и Зефрос, оттянув толстовку с лекарствами в сторону, молча сел на диван рядом с ней. Он тоже не хотел. Джои прокручивала эти слова у себя в голове, смешивая их с дикой каруселью образов, мыслей и фраз о смерти, которые они несли за собой. Она закрывала глаза — и видела под своими веками обезглавленное тело, пронзённое шипами, кровоточащее густым фиолетовым, дёргающееся в последних приступах агонии. Она открывала глаза — и кровь никуда не исчезала. Чтобы хотя бы немного успокоиться, Джои начала бессмысленно крутить в руках тюбик с обезболивающим, склонившись над перебинтованными коленями. И когда она всхлипнула — один-единственный раз — Зефрос неловко похлопал её по плечу свободной рукой. Они действительно, действительно это сделали. И ей никогда в жизни не было так плохо, как сейчас. Ей нужно было отвлечься. Сделать что угодно — лишь бы сбежать от гнетущих мыслей. Вытащить какую-нибудь фразу из круговорота внутри её головы, заполнить ей пустой остывающий воздух, куда-нибудь деть отчаяние и злость, поселившиеся под кожей… почувствовать что-то хорошее снова. Что-то, кроме боли — как моральной, так и физической. Но слов не было — только жжение на участках кожи, до которых Джои ещё не успела дотянуться. Тупое и ноющее, оно покрыло каждый сантиметр её тела как снаружи, так и изнутри, пробралось прямо к ней в голову и раскололо её напополам. Всё, что она там думала про неловкость и смущение, вдруг стало абсолютно неважным — и Джои, вздохнув, стянула с себя футболку. Зефрос отпрянул в сторону, и пара банок с грохотом упала на пол. Он тут же наклонился, чтобы поднять их, и больше не выпускал из исцарапанной ладони. Джои скрестила руки, прикрывая покрытый синяками живот: она действительно не рассчитывала, что он отреагирует так. Мурашки поползли вверх по её коже, неприятные и колкие. Убийца. — Я просто хочу закончить со всем этим поскорее, — проговорила она, неопределённо взмахнув ладонью. Общий дискомфорт немного заглушал стучащий у неё в голове ужас. — Можешь… можешь вернуть лекарства обратно? Зефрос закивал и, не смотря ей в глаза, сгрёб толстовку в охапку. — Держи. Джои устало оглядела себя — даже после того, как она смыла всю кровь, кожа не обрела своего привычного вида, — и неосторожно вылила на кончики пальцев слишком много антисептика, стараясь не обращать внимания на слегка бордовое лицо Зефроса. Когда он вдруг округлил глаза и уставился в одну точку прямо на ней, любопытство, однако, взяло верх. Она проследила за его взглядом и обнаружила крупный синяк на своём правом боку. Кожа уже начала желтеть — действительно ужасно. Его можно было понять. Впрочем, Линера сейчас наверняка выглядела намного хуже — от одной мысли об этом у Джои скрутило желудок. — У тебя… — сказал он и поднял на неё изумлённый взгляд. — У тебя нет шрамов? Джои ещё раз наклонилась к своему боку. Она действительно не видела на нём никаких шрамов, хоть и допускала, что как минимум один скоро появится от длинной раны у неё над бедром, в происхождении которой она не была уверена. — Пока что, — она вздохнула и потянулась за антисептиком, чтобы ещё раз обработать края кровавой полосы у неё под рёбрами. Кожу неприятно защипало, но она понадеялась, что это ненадолго. — Нет, я имел в виду те шрамы, которые остаются после окукливания, — Зефрос чуть придвинулся к ней, подмяв под себя рукав. — Неужели ваш вид не окукливается? Джои подняла голову. Пытался ли он отвлечь её? — Нет?.. — наконец сказала она. — Никаких коконов. Зефрос округлил глаза. — Наши виды действительно так различаются… — через несколько долгих секунд проговорил он, не сводя немигающего взгляда с её бока. — А как вы тогда, э, перестаёте быть личинками? — Люди не бывают личинками вообще, — и Джои нанесла на рану прохладное обезболивающее. — Мы рождаемся такими, какие есть. Зефрос замолчал, переваривая новую информацию, и Джои воспользовалась этой паузой и отвернулась от него, чтобы осмотреть свой левый бок. Кожа, хоть и практически без царапин, вся была усыпана синяками от падения в воду. Зефрос, немного успокоившись, неслышно зевнул, обнажив тупые зубы. — Нам повезло, что никто в поезде не понял, что ты, ну… пришелец, — произнёс он и обхватил здоровой рукой больную. Джои силой подавила воспоминания о трупах, покачивающихся на серебряной глади воды, и кивнула. Она решила не тратить на эти синяки драгоценное обезболивающее — её организм мог справиться и сам. — Ага… Помоги мне со спиной, пожалуйста, — она немного развернулась на месте, проглотив дискомфорт. Зефрос кивнул где-то вне поля её зрения. Джои, вздохнув, устало облокотилась предплечьями о колени, найдя точку, где суставы болели меньше всего, и обхватила голову руками. От напряжения спину тут же пронзило жгучей болью, и свет на мгновение поблек; Джои почувствовала, как шум заливается ей прямо в уши, сколько бы она ни пыталась их закрыть. Краем глаза она заметила, как Зефрос, извернувшись, берёт в левую ладонь антисептик и ватные диски, засунув несколько треугольничков себе между мизинцем и безымянным пальцем. — Ого, — он провёл одним из них над левой лопаткой, и Джои вздрогнула. — Тебе больно? — Чуть-чуть, — она скривилась, зная, что он не может этого увидеть. Адское жжение на растянутой, потрескавшейся коже и не думало прекращаться. — Но всё нормально… правда. — Прости… Просто на некоторых ранах всё ещё есть немного песка. — Он протёр ещё несколько царапин, и Джои зашипела сквозь стиснутые зубы. — Вот, теперь лучше. Мне обработать синяки? — Не надо, наверное. И обезболивающего на них тоже не надо: у нас его и так немного осталось. Холодные прикосновения заставляли Джои морщиться снова и снова: Зефрос с необычной скрупулёзностью обрабатывал каждую ранку на её спине, начиная с основания шеи и постепенно спускаясь вдоль по хребту, не делая различий между теми, на которые Джои даже не обратила бы внимания, и теми, которые она бы лучше перебинтовала. На несколько секунд он остановился, чтобы, видимо, снова выдавить крем себе на руку. — Там всё… очень плохо? — повернула голову Джои. Даже так всё, что она видела — это острые кончики его широких рогов. — Ну… ужасно, но я думаю, что всё будет хорошо, — он спешно коснулся её позвоночника, слишком сильно надавив на бугристый край раны, и Джои вытянулась в струну. — Прости! Она часто заморгала, и в голове промелькнула неприятная мысль о том, что, будь она на его месте, такого точно не произошло бы. — Ничего страшного. Зефрос резко выдохнул, а потом, ещё немного помешкав, вернулся к работе. Вскоре Джои позволила себе расслабиться. Мерные движения его ладони — осторожные и мягкие — нагоняли на неё долгожданную сонливость, растворявшую в себе её эмоции и переживания. Она просто ждала, когда он закончит, и старалась не обращать внимания на неумолимо тяжелеющие веки, вращая глазами в пределах своего ограниченного поля зрения: сквозь остатки мутного стекла проглядывали розовые листья, колышущиеся на ветру, а Байерс сжался в комочек в одном из цветочных горшков. Всем им нужен был отдых. — Так лучше? — поинтересовался у неё Зефрос. — Да… спасибо, — Джои склонила голову. Ничего не делать оказалось не так уж и плохо. Ужасы прошедшего дня наконец-то поблекли перед глазами. Может быть, это из-за слабости в теле, а может, сработала волшебная слизь, которой здесь, видимо, набивают мебель — в любом случае Джои зацепилась за наступающее спокойствие с усталой радостью. Боль. Холод. Жар. И снова, и снова, и снова. Каждый раз, когда весь слой обезболивающего с пальцев Зефроса оставался у неё на коже, она чувствовала, что его рука на самом деле тёплая, почти горячая — сродни жару дневного воздуха. Он наконец спустился к пояснице, всё ещё дотошно не пропуская ни одного синяка — так, что это почти что становилось неловким, — но Джои закрывала на это глаза, буквально и метафорически. Может быть, она всё же погорячилась, когда решила, что ей было бы лучше делать эту работу самой. Вдруг Зефрос задержал ладонь на её боку, и Джои резко вскинула голову. — Зефрос?.. Он тут же отдёрнул руку, и Джои почувствовала, как меняется распределение веса на диване. — Всё хорошо! Я просто… у тебя нет шрамов, и это всё ещё так странно, и… Не договорив, Зефрос откинул тюбик с обезболивающим обратно на толстовку и потянулся за бинтами. Джои сморгнула дрёму, скопившуюся у неё под веками, быстрым, резким движением, и обернулась, чтобы предложить свою помощь. Зефрос тут же залился стыдливым румянцем, но моток бинтов в раскрытую ладонь всё же вложил. Он неумело оборачивал мягкие ленты вокруг её израненного тела, кольцо за кольцом, кольцо за кольцом, пока Джои медленно разворачивала моток и водила им туда-сюда, чтобы Зефрос не двигался слишком много. Со временем взмахи её рук становились всё медленнее и короче; сфокусировать зрение на одной точке не получалось, и предметы вокруг дрожали и двоились, складываясь в новые половинчатые картинки. Зефрос коснулся противно горячими пальцами ямки у неё под лопаткой, и Джои очнулась. — Можешь… расстегнуть пряжку? — спросил он тихо и глухо. Слова пронеслись у неё в голове и тут же растворились. Джои закивала и, выпустив моток из рук, выполнила его просьбу. — Спасибо, — коротко поблагодарил Зефрос, нагибаясь за бинтами с едва слышным болезненным шипением. Стоило ему протянуть бинт над правым плечом, а потом — и над левым, как холод приятно распластался по коже, и Джои встрепенулась, чувствуя, как мороз пробирает её разомлевший разум. Зефрос заправил последний кончик ленты, и Джои, стряхнув с ткани несуществующие пылинки, надела футболку обратно. В ней она чувствовала себя по-странному защищённой, хоть бинты и стесняли движения так, что наклоняться и поворачиваться становилось сложно. Оставалось совсем немножко. — У меня есть что-нибудь на лице? — спросила она, заранее зная ответ. Зефрос изучающе оглядел её. — На носу и брови, — сказал он. — И всё. — Тогда, наверное, стоит сохранить пластыри до… худших времён, — Джои вздохнула. — Но так другие тролли увидят, какого цвета у тебя кровь, — возразил Зефрос. — Нам нужно спрятать её. Джои скривилась. Как же она уже устала ото всей этой мороки с цветом крови. — Я совсем забыла об этом. — Извини… Джои вздохнула и, осторожно нащупав кончиками пальцев края царапин, прилепила сверху два огромных лейкопластыря, очевидно не предназначенных для человеческих носов. «Такими темпами, — подумала она, — у нас не останется ничего про запас». Она старалась не думать о том, где им достать свежие бинты, ни когда придёт пора сменить эти, ни если они пострадают так же сильно ещё хотя бы раз. Рядом не было ничего, даже отдалённо похожего на зеркало, чтобы оценить, как она теперь выглядит, но Джои подозревала, что не очень хорошо — со всеми этими бинтами, покрывающими её руки и ноги, как у той девушки из поезда. Если бы мысли не путались между собой, она бы даже забеспокоилась о том, что та сейчас, скорее всего, мертва. Но она просто медленно обвела комнату взглядом, цепляясь глазами за каждый листик, каждую трещинку в краске, пока не остановилась на измученном лице Зефроса. — Я действительно устала, — вздохнула она и потянулась, чтобы сгрести лекарства в аптечку. — Я тоже. Вместе они быстро закинули бесчисленные банки и тюбики обратно, и Джои, едва застегнув замок неповоротливыми перебинтованными пальцами, спустила сумку на пол. Она слабо улыбнулась. Тяжесть наваливалась на голову, плотный воздух неприятно забивался в нос, горячий и густой. Бинты поскрипывали на коже с каждым неосторожным движением. — Ты не собираешься спать в своей… ванне?.. — спросила она, сморгнув дрёму, но, однако, чувствуя, что ей не удастся сопротивляться долго. Она осторожно, чтобы ненароком не задеть Зефроса, закинула ноги на диван и придвинулась к стенке. — Собираюсь, — коротко кивнул он и встал, так резко, как это вообще позволяли разодранные колени. Джои только и успела увидеть, как его лицо исказилось гримасой хорошо скрываемой боли. Сколько раз за сегодняшний день она, сама того не замечая, заставляла его страдать? Джои не могла ответить на этот вопрос. Запнувшись, он попросил её отвернуться, и Джои, промычав что-то утвердительное, свернулась клубком и уткнулась носом в пыльный коралл диванной обивки. Уставший разум не без усилия отделил от шелеста листвы сначала шорох снимаемой ткани, огрубевшей от грязи и крови, а потом и тихое шипение сквозь сжатые зубы: Зефрос забрался в свою восставанну. Джои старалась особо не задумываться о том, чего ему это стоило. Ещё немного, и звуки спутались между собой, глухие и резкие, мягкие и звонкие, теперь заливаясь в её уши ровным, ничего не значащим потоком. Ноги налились негой. — Спокойной ночи, — пробормотала она, даже не будучи уверенной в том, что её слова были услышаны. В нос забился запах сухой земли, забившейся в щели. Джои проваливалась вниз, и мысли пролетали у неё в голове тусклыми картинками, появляясь и исчезая, но на то, чтобы дать им оценку, ей уже не хватало сил. Какофония из цветов, запахов и чувств под её черепом. Боль, радость, страх. Тоска. Она не успела как следует осознать это ноющее чувство: мир закончился снова.