Лучи

      Кэтрин Эрншо любит дьявола, зовущегося Хитклифом, но не любит его, своего супруга, в которого когда-то была влюблена.        Эдгар знает Кэтрин. Кэтрин, которая навсегда Эрншо и Линтон — на призрачный, краткий срок. Он знает, как темнеют в гневе ее глаза, как она кривит губы в скучающем презрении, как поблескивают слезы в тот миг, когда она понимает, что криками ничего не добьется.        Эдгар все видит. Замечает брезгливые взгляды, ухмылки и поджатые губы — это его подарок к свадьбе. Темное, колкое пламя во взоре, пылкие речи, жадные прикосновения — не его и не для него, навсегда Хитклифа.        Эдгар любит ее по-прежнему. За дикую красу черт, жизнь во взгляде и вереск в душе. Кэтрин Эрншо держит в руках его сердце, держит крепко, хоть и морщится. Он любит, все также по-детски влюбленный в расцветшую подругу, столь непохожую на него самого и оттого столь желанную, столь прекрасную. Кэтрин — все, чего у него никогда не было.        Эдгару давно хорошо известно, что его Кэтрин не любит. Быть может, любила когда-то, до брака, до возвращения Хитклифа, до их дочери, но больше — нет. Беда в том, что он любит ее.        Эдгар устал. Кэтрин жива благодаря ему, но это едва ли можно назвать жизнью. Он читает по губам, замечает в потухшем взгляде: Хитклиф, Хитклиф единственный ей необходим. Хитклиф, кто одним словом может разрушить все, убить ее, нужен Кэтрин точно воздух. Хитклиф, которого Эдгар слишком устал ненавидеть, похоже любит Кэтрин, которую сам он любить устал до смерти.        Эдгар любит свою Кэти, оттого что она ее дочь с той же силою, с которой Хитклиф, должно быть, ее ненавидит. Его правда в том, что не Кэти убила Кэтрин; он живет этим.        Эдгар знает, что он хороший отец. Быть может, не лучший брат, возможно, не самый прекрасный муж, и, верно, ужасный дядя, но отец он хороший, пусть, может статься, чрезмерно лживый. Кэти заслуживает всего, чего Кэтрин никогда не имела.        Эдгар чувствует, как и Кэти лишается всего. Линтон, может быть, не так уж и плох; Эдгар не хочет видеть, Эдгар не хочет знать. Он надеется на лучшее и просто пытается быть хорошим отцом. Кэти заслуживает лучшего, Кэти заслуживает всего.        Эдгар умирает. Потерянный в собственном разуме, забытый в собственном доме, где тлеет память, тлеют чувства, тлеет жизнь. Кэти покинула его, но Кэтрин кругом слишком уж много — Кэтрин Эрншо, которая, кажется, никогда ему не принадлежала.        Эдгар по-прежнему любит ее. Как умеет. Тихо, издалека и с покорной тоской, ожидая невесть чего. Ему хочется верить, что Кэтрин хороший человек. Они все, безусловно, заслуживают лучшего.        Эдгар вспоминает, что дурно — плохо говорить о мертвых, и путается в словах молитвы. Он молится за то, чтобы его дочь была счастлива, но думает отчего-то лишь о Кэтрин. Они будут похоронены рядом, рядом навсегда — хоть теперь.        Эдгар слышит голос дочери. Он улыбается, зная, что его Кэти любит его. Он верит, что умирать теперь будет легко — она ведь счастлива, будет счастлива в жизни, которой всегда была достойна.        Кэтрин Линтон любит его, влюбленная тайком в дьяволенка-Хитклифа.