Фактор риска

      Мистер кондуктор вне поезда тоже веселиться и поёт. Уверен, в школе он всё будет рассказывать в форме весёлой песни. И мы с Тайни будем ему подпевать. Его гипотеза с треском провалилась. С таким треском мог провалиться дурацкий рояль на поезд, но только не его гипотеза. Но провалилась же, так что он теперь не знал, как смотреть на мистера кондуктора. Кондуктор вне поезда оказался строгим преподавателем, который не пел и не танцевал, даже не улыбался также широко. Напротив, он ходил между рядами школьных парт, смотрел, как учатся его любимые ученички, и медленно, вкрадчиво диктовал тему.       И Бадди впервые стало не по себе от такого старого приятеля. Он усердно писал в тетрадке всё, что диктовал учитель, но, судя по его насмешливому взгляду, ему не нравился его почерк. Сказать по правде, почерк у тираннозавра и вправду был не очень. Буквы кое-где сливались в одну непонятную кашу, много пятен чернил, и сама тетрадь была измазана рыбьим жиром. Юноша покосился на тетрадь сводного брата. У того дела были ещё хуже. Дон вообще не слушал учителя, только рисовал диковинные каракули и напевал приставучую песенку. Хотя они были в настоящей школе с своими расписаниями и правилами.       Всё это было ново для семилетнего тираннозавра, которому знания буквально пели под ухо. — Пс-с-с, Дон, не найдётся замазки? А-то мне опять влепят двойку за плохое ведение тетради.       Птеранодон только очень широко и сладко зевнул, чем привлёк внимание других учеников, и очень громко ответил брату, игнорируя взгляды поминок: — Не-а, нет у меня замазки, братишка! Но ты не волнуйся, мистер кондуктор не настолько вредная жаба, чтобы влепить пятую двойку подряд.       «Вредная жаба» незаметно остановилась позади них, незаметно, чтобы они ничего не заподозрили, закатал рукава чёрной рубашки (на этом моменте ученики постарше синхронно сглотнули) и отвесил им внушительные затрещины. Сложные ученики, очень. И за что ему это?..