Dior Eau Sauvage

      Просыпаюсь от странного дребезжащего в ушах звука, и когда открываю глаза, в голову тут же ударяют последствия вчерашнего вечера. Щурюсь от головной боли, и приподнимаюсь на локтях, оглядывая комнату, в которой проснулась. Не сразу понимаю, что это не гостиная Шастуна, а значит я не дома. Лежу на большой кровати, запутавшись в одеяле, напротив меня минималистичная стена в красном кирпиче и одинокая плазма. Прикладываю холодную руку ко лбу, в надежде, что это хоть немного облегчит мои страдания. Но не удивляюсь, что это не помогает.       По-прежнему не могу понять откуда исходит странный звук, поэтому собираю все свои силы в кулак и сажусь на кровати, пытаясь совладать с небольшим головокружением. Это же сколько я вчера выпила? В голове проносятся картинки, которые я пытаюсь слепить в одну историю. Коктейли, шоты с текилой, бешеные танцы с Мирой, еще шоты, загадочный москвич, предложивший Мире покататься по Москве, а потом я у бара, флиртую с Никитой. Теперь становится понятно, что я у него. Определились хотя бы с этим. Наверное.       Справа от кровати стоит большой шкаф с зеркалом, и я рискую все же посмотреться в него, оценив масштаб катастрофы. Пока пытаюсь встать с кровати, замечаю, как на тумбочке вибририует мой телефон. Вижу на экране имя подруги и смахиваю звонок.       – Да? – охрипшим голосом спрашиваю я, и тут же спешу откашляться. Попутно встаю с кровати, с осторожностью двигаясь в сторону зеркала, но когда смотрюсь в него, поражаюсь тому, насколько ужасно выгляжу. Хотя, по большому счету, это и неудивительно.       – О-о, по голосу слышу, что ты еще не проснулась. Как ты? – интересуется блондинка, пока я с ужасом разглядываю свои мешки под глазами и красные глаза. Только сейчас обращаю внимание, что я в огромной футболке, пропитанной мужским ароматом. Что ж, Емельянова, поздравляю с первым сексом после расставания с Марком. О котором, кстати говоря, я ничего не помню.       – Ну, в общем не так уж и плохо, как я думала. – вру, тем самым пытаясь убедить прежде всего саму себя. Понимаю, что у меня с собой нет никакой косметики, и я не смогу замазать свои алкогольные мешки и синяки. Придется идти на работу в образе потрепанной жизнью женщины. На работу! Я совсем забываю, что возможно я уже значительно опоздала в офис, в котором я еще толком не успела себя зарекомендовать. Поэтому мне нельзя опаздывать. Мельком смотрю на время на экране телефона, немного успокаиваясь, потому что рабочий день начнется чуть меньше чем через час, а это значит, что у меня еще есть шанс не опоздать.       – Ты сегодня вечером свободна? Предлагаю посидеть у меня, посмотреть какой-нибудь фильм, я послезавтра уже уезжаю. Или можем куда-нибудь сходить, что думаешь? Ау?       Честно говоря, я перестала слушать подругу, после того как посмотрела на время. В спешке пытаюсь рассчитать время, за которое успею вовремя приехать в Главкино, попутно носясь по комнате в поиске одежды.       – Мир, прости, мне не очень удобно говорить, давай я тебе позже перезвоню? – на стуле нахожу свои кожаные штаны, а вот боди нигде не вижу.       – Окей, просыпайся. – понимающе произносит Мирка, и мы отключаемся. Еще несколько секунд оглядываю просторную комнату, но так и не обнаруживаю свою оставшуюся одежду. Быстрым шагом, насколько он вообще может быть быстрым в моем состоянии, выхожу из комнаты, и в нос тут же ударяет запах жареных яиц, от которого меня начинает подташнивать.       Дойдя до кухни, вижу у плиты Никиту со спины, который насвистывает какую-то мелодию. На стеклянном столе стоит две дымящиеся чашки кофе и две пока что пустые тарелки. На самом деле, если бы я не торопилась на работу, мне было бы неловко перед ним. В конце концов, мы переспали будучи знакомы в целом всего несколько часов, к тому же я не помню ничего, что произошло после пятого шота текилы. Откашливаюсь, пытаясь обратить внимание парня на себя, и оглядываю кухню на предмет наличия моей одежды.       – Доброе утро. – произношу я, делая пару шагов в его сторону, и он оборачивается, встречая меня белозубой улыбкой.       – Доброе, красотка. – ухмыляется бармен, и тут же возвращается к готовке. – Предвосхищая твои вопросы, твоя кофта пострадала от томатного сока, которого тебе вдруг захотелось попробовать. Я закинул ее в стирку, но она не успела высохнуть. Так что могу предложить тебе одну из своих рубашек. – любезно произносит он, снова разворачиваясь ко мне, но теперь уже со сковородкой, из которой перекладывает яичницу по тарелкам. Бармен выглядит достаточно бодро, никаких следов бессонной ночи, в отличие от меня. Он в широкой отутюженной футболке, длинных шортах, а на лохматых кучерявых волосах повязка.       – Спасибо. За рубашку и за завтрак. Но я, наверное, не буду есть. – поджимаю губы, пытаясь бороться с тошнотой от запаха яиц. – Кофе выпью. – Почему-то не хочу его расстраивать. Он кажется мне очень милым парнем.       Присаживаюсь на стул, подгибая под себя одну ногу, и делаю пару глотков крепкого кофе. В голове, конечно же, не просветляется, но внутри появляется хоть какой-то намек на силы.       – Еще, вдруг тебе интересно. Мы не спали. Хотели, но ты назвала меня каким-то Арсом, и я понял, что лучше не стоит. Зато поболтали по душам. И скажу тебе честно, этот твой Арсений какой-то олух.       Прикрываю глаза, чувствуя максимальную неловкость. Мало того, что напилась до беспамятства, приехала домой к парню, так еще и начала болтать про Попова. Он никак меня не оставляет. И это выводит из себя. Даже незнакомый с ним человек понимает, что Арс олух. То ли дело до знакомых.       – Прости, пожалуйста. – пытаюсь выжать из себя улыбку, и Никита посмеивается в ответ. – Мне нельзя столько пить.       – Я тебя предупреждал. – он смеется, и это немного смягчает обстановку. Уже полноценно улыбаюсь, делая еще глоток кофе. Кажется, он нисколько не обижается на меня, и это радует. Я бы не хотела в личный момент услышать чужое имя вместо своего.       – Это бесполезно, – смеюсь я, – особенно, если я уже начала. Кстати, далеко мы от Главкино? Я на работу опаздываю.       – Я тебя отвезу, мне по пути. – низким голосом произносит он, и у меня в голове вдруг вспыхивает картинка, как он покрывает мое тело поцелуями, а у меня перед глазами стоит лицо Попова, и я непроизвольно произношу его имя. Вот же идиотка то.       – Спасибо, Никит. Правда, прости за вчерашнее. Обещаю больше столько не пить. – улыбаюсь я, допивая кофе.       – Обещай только, что оставишь номер. Как только забудешь этого своего Арсения, я к твоим услугам. – искренне улыбается он, и я облегченно вздыхаю. За завтраком понимаю, что бармен очень простой и комфортный в общении, несмотря на всю неловкость ситуации, и если бы не чертов Арсений Попов, постоянно крутящийся в моих мыслях, у нас бы возможно что-нибудь получилось.       Оказывается, что у Никиты мотоцикл, и мы подъезжаем в Главкино еще быстрее, чем я думала. Бармен снимает с себя шлем, затем помогает мне. Мы обмениваемся парой дружелюбных реплик, пока я слезаю с мотоцикла, и он просит меня обязательно заходить к нему в бар и все-таки оставить телефон. В итоге расстаемся на самой что ни на есть дружеской ноте, и я решаю отблагодарить его коротеньким чмоком в щечку. Никита одаривает меня ослепительной улыбкой, и я провожаю его взглядом, пока он выезжает с парковки. Когда разворачиваюсь в сторону дверей в корпус, неожиданно вижу у входа высокую мужскую фигуру с сигаретой между зубов. Ну, конечно. Как же без него. Он как будто дежурит у этой двери.       Поджимаю губы, надеясь просто пройти мимо Попова, чтобы избежать каких либо комментариев. Кидаю взгляд на экран телефона, отметив, что до начала рабочего дня осталось еще пару минут, и я все-таки не опоздала. Когда поднимаю на него взгляд, по телу тут же пробегается табун мурашек, от того как он смотрит на меня. В памяти еще свеж его вчерашний абсолютно наглый поцелуй, и моя крепкая пощечина. Кажется, на его правой щеке даже остался небольшой след. Или мне только кажется? В какой-то момент мне даже становится жалко его, но я тут же одергиваю себя. Поправляю кожаную куртку, из-под которой торчит белая рубашка Никиты и опускаю взгляд вниз, проходя мимо Попова, но он, конечно же, не оставляет меня без внимания.       – Какие люди! По твоему лицу видно, что тусовка удалась. - буквально чувствую спиной его дурацкую ухмылку, и просто не могу пропустить его язвительную реплику мимо ушей и продолжить движение. Останавливаюсь, разворачиваюсь к нему на пятках и делаю свое самое стервозное лицо, на которое только способна.       – Да, тусовка и правда удалась. Я, как ты успел заметить, тебя не послушала и выбрала первого кандидата. Твоего одобрения не жду. Жду только того, чтобы ты наконец от меня отстал. - мой голос звучит достаточно твердо, и я правда надеюсь, что он больше не станет ко мне лезть. Из-за его постоянного неоднозначного внимания к моей персоне я не могу нормально общаться с парнями. Меня буквально затягивает в Арсения Попова с неимоверной силой. И это жутко пугает.       – Не дождешься, ангел. - брюнет продолжает медленно докуривать свою сигарету, с этой идиотской ухмылкой на лице, и мне не остается ничего кроме как раздраженно закатить глаза и покинуть его компанию. Отчего-то мне кажется, что он нисколько не шутит. И мне придется совсем не сладко. Что ж, я ему тоже ничего хорошего не обещаю.       Захожу в главные двери, показав охраннику временный пропуск, попутно снимая куртку. Здороваюсь с парой более менее знакомых лиц, пока быстрым шагом иду в сторону гримерной, чтобы посмотреть план работы на сегодня. Насколько я помню, сегодня предпоследний день съемок программы, а на завтра у них запланированы съемки интервью у Регины Тодоренко. И я обязана быть там в качестве съемщика контента для аккаунта ребят в инстаграме и тикток. Поднимаюсь на четвертый этаж, быстро минуя коридоры, и добегаю до последнего поворота, остающегося до гримерной, однако почти врезаюсь в Ангелину, которая с недовольным лицом оглядывает мою фигуру.       – Ермолаева! Я так понимаю, ты совсем не держишься за эту работу! Почему я до сих пор не увидела у тебя план на следующую неделю? Ты так отвратительно собираешься и дальше работать? - она не дает мне даже слова вставить, я ничего не понимаю из-за ее крика, который ужасной болью отдается в моей похмельной голове. Я точно помню, что предсказывала, что вечером мне будет совсем не до этого отчета, поэтому я все сделала еще вчера днем.       – Должна была, и я вам все отправила, вчера днем. Вы, наверное, плохо посмотрели. - раньше я бы не выдержала такого крика в свою сторону, заплакала бы, корила бы себя, убежала бы. Еще недавно любой крик воспринимался мной жутко болезненно. Но не сейчас. Сегодняшняя Женя Ермолаева ни за что не даст себя в обиду.       – Ты что, считаешь меня идиоткой? Ты почему так со мной разговариваешь? Считаешь, если ты спишь с Антоном, тебе все можно? Значит, слушай сюда, нахалка, если я не увижу у себя на почте отчета через пятнадцать минут, ты здесь больше не работаешь!       Хмурюсь, совершенно не воспринимая ее крик. Спишь с Антоном? Она больная? Она не в курсе, что он мой брат, да? Все внутри меня начинает клокотать от раздражения, но женщина так быстро подрывается с места, что я не успеваю вылить на нее свою агрессию. Терпеть не могу таких людей. А еще больше я не люблю людей, которые кричат, когда у меня похмелье.       В немом шоке приподнимаю брови, и недолго постояв на месте, продолжаю двигаться в сторону гримерной. Когда захожу внутрь, никого нет, судя по всему, актеры уже на площадке.       Вижу на столе свой ноутбук, который я благополучно оставила здесь вчера, и решаю лишний раз удостовериться в своей правоте, проверив свою почту. Присаживаюсь на самый удобный диван в моей жизни и открываю ноут, проверяя отправленные сообщения, но никаких писем я там не вижу. Складываю брови домиком, обновляя страницу, но ничего не меняется. Заглядываю на рабочий стол и вижу там файл с планом. Я не отправила ей его?       Закрываю глаза и глубоко вздыхаю, чувствуя себя отвратительно. Я действительно сделала все заранее, но сразу отправить материал Ангелине у меня не хватило мозгов. Молодец, что сказать. Еще и доказывала ей, что ты права. Ермолаева, браво. Профессионализм на уровне.       Все-таки отправляю план начальнице, перепроверив все на два раза. Убедившись, что на этот раз, я сделала все, что от меня требовалось, беру в руки камеру со стола, и отправляюсь на съемочную площадку, делать ребятам контент, однако как только подхожу к двери, чтобы выйти, вдруг слышу свое имя.       – Я, конечно, понимаю, вы начальник, но не стоит так разговаривать. Евгения прекрасный фотограф, и она профессионально выполняет свою работу. Хотелось бы верить, что все-таки с нами работают вежливые люди. – совершенно четко слышу голос Попова, но на случай возможных галлюцинаций, заглядываю в щелку двери. И правда, он. И Ангелина.       – Я вас поняла, Арсений. Извините. – тихо говорит она, и я тут же слышу отдаляющийся стук каблуков, и приближающиеся мужские шаги. Дергаю на себя дверь, и буквально сталкиваюсь с Арсением в дверном проеме. Заглядываем друг другу в глаза, и я стараюсь не показать во взгляде, что все слышала. Он как всегда слегка ухмыляется и смотрит сверху вниз, но не спешит отходить в сторону, чтобы уступить мне дорогу.       – Подслушивать некрасиво. – произносит импровизатор, внимательно оглядывая мое лицо и мечущийся взгляд, который не в силах остановиться на одном месте.       – Я не подслушивала. Я хотела выйти. – понимаю, что начинаю оправдываться, но видимо, тот факт, что меня застали врасплох лишает меня способности спорить с Поповым. Чисто машинально поджимаю губы, а потом и закусываю нижнюю, все же осмелившись заглянуть ему в глаза. Лучше бы я этого не делала. В его ярко-голубых глазах, обрамленных мелкими морщинками от постоянной ухмылки, пляшут чертики, пока он оглядывает мое лицо, и в следующий момент я чувствую его руку на своем лице. Попов легким движением заправляет выбившуюся на лицо прядь за ухо.       – Кого ты обманываешь, Ермолаева? – почти шепотом произносит Арсений, чуть нагибаясь к моему уху. Я столбенею на месте, кажется, приклеившись обувью к полу. Черт его знает, что он за человек-магнит, который за пару секунд может так сильно притянуть к себе. По спине бегут мурашки от того, какие холодные у него руки. – Наверное, думаешь обо мне весь день? Не можешь забыть…       Не знаю, почему, но как только он произнес эти слова, внутри меня проснулась настоящая буря. Выражение лица мгновенно поменялось, и я смело подняла на него глаза. Еще несколько секунд назад я хотела поблагодарить его за помощь, но сейчас, когда он снова указал мне на одержимость его персоной, я хочу поставить его на место. Наверное, потому что мне захотелось оспорить правду. Чистую правду. Я действительно думаю о нем.       – Попов… Иногда я завидую твоей самоуверенности. Но потом понимаю, что это из-за жутких комплексов, которые ты в себе прячешь. Пытаешься самоутвердиться за мой счет? Не стоит, все равно не получится. И заступаться за меня не нужно. Я разберусь сама. – убираю его руку с моих волос, наблюдая за тем, как он чуть приоткрывает рот, видимо, все-таки немного удивившись моему ответу. Однако, глазами он этого не показывает. Думаю, Арсений один из тех людей, которые никогда не признают своей слабости. Его взгляд вместо заигрывающего становится серьезным, и я позволяю себе улыбнуться, чувствуя, как задела за больное. Думаю, он бы что-то ответил мне. Наверняка что-нибудь остроумное и колкое, но его контраргумент вдруг прерывает мужской голос.       – Арс! Тебя Стас уже два раза по громкой связи позвал! Ты че тут торчишь? – перевожу взгляд за спину Попову, и вижу там Антона, который немного нахмурившись, непонятливо смотрит в нашу сторону.       – Иду, Шаст. – произносит актер, не отрывая от меня взгляда, полного желания ответить и тем самым отомстить мне, но он лишь одаривает меня своей фирменной ухмылкой и разворачивается к Шасту, и за пару секунд они скрываются за поворотом.       Выдыхаю, радуясь, что я справилась с пронзительным и холодящим спину взглядом Попова, но внутри почему-то грущу. Потому что мне действительно было приятно, что он вступился за меня, хоть и совершенно не по делу. Я правда не выполнила поручение.       Прикусываю губу, совершенно четко ощущая, что этот разговор еще не закончен, и мне наверняка прилетит какая-нибудь ответочка от актера, но говорю про себя, что буду внутренне к ней готовиться. Нравятся ли мне эти кошки-мышки? Честно говоря, да. И саму себя я обманывать не собираюсь. Я прекрасно понимаю, что это опасно. Прекрасно понимаю, что меня тянет к Арсению, но не осознаю, почему.       Делаю шаг в сторону выхода и закрываю за собой дверь гримерки, максимально отбрасывая все посторонние мысли из головы и настраиваясь на работу. Сегодня предстоит много пофоткать, частично снять бэкстейдж со съемок и согласовать план с Ангелиной, которая, надеюсь, все же прочтет его.       Рабочий день проходит почти незаметно. Сегодня первый день, когда я чувствую себя на площадке совершенно комфортно. Не замечаю, как проходят минуты, а потом и часы. В фотопленке заметно прибавляется фотографий ребят, на этот раз они уже в другой одежде. Я танцую вместе с аниматорами, которые развлекают зрителей в перерыве между съемок, чуть ближе знакомлюсь с Пашей Волей, и он кажется мне очень веселым и добродушным мужчиной, всегда открытым к диалогу. Мы вместе размышляем о том, какой дурной Арсений, и что никогда нельзя понять, что у него на уме. Не выразить словами, как я с ним согласна. Также общаюсь со Стасом, с которым я тоже уже давно знакома. Обмениваемся парой вежливостей, он снова напоминает мне, что завтра выходной, но послезавтра у нас съемка в шоу у Регины Тодоренко, и убегает в аппаратную, дав пару рекомендаций актерам. Между вторым и третьим мотором ко мне подбегает Димка Журавлев, еще один знакомый из Воронежа. Мы болтаем с ним обо всем и ни о чем, и он вдруг предлагает мне походить с ним по павильону и поснимать контент для влога на их ютуб-канал. Я с радостью соглашаюсь, ведь на карте памяти в моей камере уже не осталось места для новых фото. Дима со времени, когда мы познакомились с ним в Воронеже нисколько не изменился, он такой же простой, добродушный и легкий в общении парень. Пока я хожу с ним по разным павильонам съемочной площадки, за нами с огромной камерой бродит Краб, один из операторов шоу, и я так и не поняла, почему его все так зовут, и какое у него на самом деле имя. Дима рассказывает на камеру, что же находится в разных уголках закадровой жизни, периодически пропуская шуточки, от которых у меня буквально сводит живот. В перерыве между съемками мы успеваем взять коротенькое интервью у Димы Позова, Паши и Стаса Шеминова, который не выходя из аппаратной и отвечая на наши с Димкой вопросы, не забывает координировать действия актеров на сцене. Между съемками разных импровизаций мы забегаем на площадку для импровизации «шокеры». Там уже находится Позов, который рассказывает, почему он любит ее, казалось бы одну из самых жестоких игр. И причиной оказывается огромное количество еды в сете, которое чаще всего после съемок подлежит уничтожению самими актерами и людьми из съемочной группы. Арсений как обычно крутится перед камерой и на какое-то время даже захватывает нашего оператора уводит его куда-то подальше от нас. Шаст ходит угрюмый и лишь изредка кидает на меня взгляд с натянутой улыбкой, а Сережа уже битых десять минут пытается выяснить, что же случилось с Антоном.       Все, куда водил меня Журавлев, произвело на меня очень большое впечатление. Я и подумать не могла, что за кадром шоу, часовые выпуски которого выходят всего раз в неделю, стоит столько людей, времени и техники. Когда кажется, что ноги уже стерты в кровь от неудобной обуви и от расстояния, которое мы с Димкой прошли по съемочной площадке, по громкой связи объявляют об окончании основной части съемок. Я настолько устала, что хочется просто завалиться на диван в гримерной и уснуть там, желательно прямо до завтра. Этим и планирую заняться, пока благодарю Журавлева за экскурсию и приятную компанию и обнимаю парня.       Когда открываю дверь в гримерную, вместо ожидаемой тишины слышу детский голос, а поднимая взгляд, еще и вижу Арсения Попова, который держит на руках маленькую девочку. Почему я все время сталкиваюсь именно с ним? Как он успел прийти сюда раньше меня? И чей это ребенок? Не может быть, что Арса. Девочка в голос смеется, на что Арсений широко улыбается и щелкает ее по носу, вручая ей конфету.       – Это мои любимые! Только ты папе не говори, я еще не ужинала, а конфеты можно только после ужина. – девочка маленькими ручками разворачивает обертку, пока Арсений не отводя глаз, смотрит на нее.       – Обещаю не рассказывать твоему папе. Это будет наш с тобой секретик.       – Ты очень классный, Арсений Попов! – улыбаюсь тому, как забавно она назвала актера, и тем самым понимаю, что она вряд ли его дочь.       Прикусываю нижнюю губу и опираюсь спиной о дверной косяк, пораженная тем, насколько органично Арсений смотрится с детьми. Он так бережно держит ее на руках и искренне улыбается, что я просто таю. Я очень люблю детей и отлично с ними лажу. Но еще больше я люблю смотреть на то, как серьезные и важные мужчины превращаются в плюшевых мишек, когда общаются с детьми. Не хочу прерывать их идиллию, и я бы так и осталась стоять в дверях, если бы ребенок не заметил меня и не заставил Арса обернуться.       – О, а это наша местная любопытная Варвара, которая очень любит подслушивать. – ухмыляется Попов, на что я кривлю губы, и пронзаю его взглядом.       – Тебя правда зовут Варвара? Очень смешное имя. – похохатывает ребенок, пока я закрываю за собой дверь и подхожу к ним.       – Нет, меня зовут Женя, Арсений Попов так не смешно шутит просто. А тебя как зовут? – заглядываю в большие карие глаза девочки, в то время как чувствую пронзительный взгляд Попова на себе, после того, как я засомневалась в его юмористических способностях. Решаю не обращать на это внимания.       – Я – Савина Позова. Мне пять лет, почти шесть. – значит дочка Димы. Я беру в руки ее косичку и щекочу по щеке. Ребенок смеется и озорно смотрит на меня.       – У тебя очень милые косички, Савина. – с улыбкой на лице произношу я, по-прежнему чувствуя, как по моему телу бегают ярко-голубые глаза, принадлежащие харизматичному актеру напротив.       – А у тебя очень красивые глаза, Женя. – смущенно улыбается ребенок и прячется за Арсения, обнимая его за шею, отчего я буквально готова пищать.       – Тут и не поспоришь. – вдруг произносит Арсений, и я перевожу на него взгляд, встречаясь с ним глазами. Неужели это комплимент? В его синих глазах плещется океан, в котором я начинаю тонуть без спасательного круга. Зависаю так на несколько секунд, пока мы оба не можем оторвать взгляд друг от друга, но вдруг слышу хлопок двери и вздрагиваю, оборачиваясь к двери.       – Савина, ну-ка иди сюда. А то Арсению еще прическу испортишь, он нам потом весь мозг вынесет. – саркастично произносит Позов, подойдя к Попову и перехватив дочку на руки. Девочка тут же чмокает папу в щечку, и я искренне улыбаюсь.       – Арс, ты с нами поедешь или на своей машине? – спрашивает Дима, и я заинтересованно смотрю на него, пока Арсений задумчиво чешет затылок.       – На своей, наверное, с Серегой. Он сегодня не за рулем. Можем и эту красотку с собой взять. – ухмыляется Арс, стреляя в меня глазами. Вопросительно вскидываю брови, не понимая, о чем речь, и куда он хочет меня везти.       – Да, Женька, у нас сегодня мероприятие, пятилетие шоу, мы отмечаем в лофте на Бауманской. Приезжай, будет весело. – предлагает Дима, покрепче обнимая дочку. – Арс подвезет.       Поджимаю губы, понимая, что, наверное, стоит сходить. Хоть я и ужасно устала, идея сходить развеяться меня привлекает больше, чем вечер с чипсами и сериалами в квартире Антона. Тем более, я буду там одна, Ира наверняка уедет с Шастом. Находиться наедине со своими мыслями для меня с недавнего времени стало сродни пытки. Поэтому лишь киваю Позову с благодарной за приглашение улыбкой.       – Хорошо, я приду. Спасибо.       Прощаемся с Савиной и Димкой, и я остаюсь наедине со своим убийцей. Вернее, с убийцей моих нервов.       – Тебе не обязательно меня подвозить. Я могу и сама добраться. – лишь произношу я, скрещивая руки на груди и с вызовом глядя на него. На что тот лишь предсказуемо ухмыляется и придвигается чуть ближе ко мне.       – Боишься снова не устоять? Постарайся держать себя в руках, все-таки с нами еще Серега поедет. – как только попадаю в зону действия его аромата, сердце начинает стучать чаще. Я не пойму, связано ли это с его до боли знакомым парфюмом, или с его близостью, но реакция моего тела на него мне совершенно не нравится. После его слов хочется треснуть Попова по лбу, но потом подойти ближе и почувствовать его дыхание на своем лице. Что с тобой происходит, Ермолаева? Это очень опасные признаки, ты и сама это знаешь. Тем не менее, стараюсь гордо поднять на него взгляд и холодно произношу:       – А по-моему, это вы, Арсений Сергеевич, не можете контролировать себя рядом со мной. – смотрю прямо ему в глаза, как бы бросая вызов, и он на удивление, повержено молчит. Как будто признавая, что я права. Он оглядывает мое лицо до мельчайших деталей, задерживаясь взглядом на губах. Я буквально ощущаю напряжение между нами, его будто можно потрогать. И я впервые за время знакомства с Арсением действительно чувствую, что он с трудом сдерживается. Я впервые понимаю, что не он контролирует ситуацию, а я. Уже чувствую его теплое и прерывистое дыхание на своей шее, но собираю волю в кулак и отхожу в сторону от него, направляясь к своей сумке и проверяя наличие денег в кошельке. Играю в холодную незаинтересованную королеву, но на самом деле сердце колотится с такой силой, что еще немного, и оно буквально вырвется из груди.       Краем глаза вижу, как актер по-прежнему не сводит с меня взгляда, но стараюсь держаться холодно. Изо всех сил стараюсь. Мне нравится видеть, как он реагирует на мое сопротивление. Нравится гораздо больше, чем когда он чувствует, как я реагирую на него.       – Играешь со мной? – вдруг спрашивает он, и я поворачиваю голову в его сторону, с довольным видом оглядывая его фигуру. Чувствую себя победителем. Возможно ли, что мне все это кажется? Что на самом деле он не чувствует ко мне ровным счетом ничего? Что это лишь его актерская натура, о которой говорила мне Оксана? Или что он ведет себя так абсолютно с любой девушкой, и дело совсем не в моей особенной харизме? Возможно. Но что-то мне подсказывает, что все это неспроста. Импровизатор медленным шагом двигается в мою сторону. У меня не оказывается никаких путей отступления, и я отхожу назад, спустя пару секунд упершись спиной в стену. Попов встает напротив, между нами всего несколько сантиметров, и я отчетливо чувствую тепло его тела. Своими хитрыми глазами он обводит все мое лицо, и я вдруг чувствую его пальцы на своем подбородке. Мне надо отойти. Нельзя позволять ему управлять мной. Но мозг, кажется, ушел в отпуск, оставив вместо себя только сгусток чувств, страсти, желания и дикого интереса. Поднимаю на него взгляд, когда его лицо еще ближе приближается к моему. Мне вдруг становится очень жарко, и я прикрываю глаза, когда снова ощущаю его дыхание на своих щеках. Я таю, словно мороженое на летнем солнце, и мне чертовски нравится это ощущение. Да, он тоже понимает, что он мне не безразличен. Но конкретно сейчас я этому даже рада. – Будь уверена, в этой игре ты точно проиграешь. – вдруг произносит Арсений, и уже через секунду я погружаюсь в холодную реальность, а когда открываю глаза лишь вижу перед собой пустоту, и мне даже кажется, что мне все это привиделось. Но в носу застрял его аромат, и краем глаза я замечаю, как мужчина выходит из гримерной, хлопнув за собой дверью.       Я проиграю.       Это мы еще посмотрим.