Сонька

- Она не могла так с нами поступить! - хватаясь за волосы, кричал Михель, отчаянно пытаясь осмыслить случившееся, - Нет, просто не могла! Ведь это невозможно! Меря шагами гостиничный номер, в который мы не так давно вынужденно переехали, мой супруг всеми силами старался прийти в себя и осознать тот факт, что его предали... И предал Михеля никто иной, как его старшая сестра Елена, от которой мужчина просто ни коим образом не мог ожидать подобной низости и подлости. По щекам любимого катились слезы, его руки подрагивали от волнения, а сердце так бешено колотилось в груди, что даже я невольно слышала его стук. В тот момент мне хотелось утешить супруга, и я отчаянно боролась с желанием подбежать к нему, сжать в своих нежных объятьях и твердить ему слова утешения и безграничной любви, пусть даже и до следующего утра, пока, наконец, мой супруг не успокоится и не сможет осмыслить услышанное. Сделав шаг в сторону Михеля, я осторожно коснулась ладонью его плеча, после чего чуть слышно позвала: - Михель, я... Но любимый жестом оборвал меня на полуслове. Накрыв своей дрожащей ладонью мою руку, мужчина смахнул выступившую слезинку, а затем едва слышно произнес: - Соня, прошу тебя, ничего не говори... На миг любимый зажмурил глаза, после чего чуть слышно выругался. - Ты здесь совершенно не причем. И, чтобы ты знала, я ни на миг не жалею о том, что однажды встретил тебя в том злосчастном вагоне. И, да будет тебе известно, я каждый день благодарю Всевышнего лишь за то, что однажды наши дорогие с тобой пересеклись, и я обрел ту самую семью, о которой так давно мечтал... Обрел жену, двух любящих дочерей и... На этих словах Михель вновь улыбнулся сквозь слезы. Его дрожащая рука нежно коснулась моего живота, и лишь от одного этого действа мои щеки вновь залились густым румянцем. Михель ласково провел большим пальцем по моему подбородку, после чего чуть слышно произнес: - Ты даже и представить себе не можешь, mon ange, как я счастлив рядом с тобой! На этих словах супруг нежно коснулся губами моего лба, а затем вновь попытался выдавить из себя улыбку, хотя сделать это ему не особо хорошо удалось. Вновь взъерошив свои темные волосы, мужчина рухнул в одно из кресел и, обхватив голову руками, стал отчаянно пытаться осмыслить случившееся. - До сих пор в голове не укладывается, как сестра могла так со мной поступить..., - чуть слышно произнес брюнет, продолжая нервно перебирать пальцами свои короткие волосы, - Конечно, мы с Леной и прежде ссорились, но я даже и помыслить не мог о том, что моя сестра столь черствый и жестокий человек, чтобы заявить в полицию на собственного брата и его беременную супругу... Наконец опустив руки, Михель громко выругался, после чего так сильно сжал кулаки, что на одной из его ладоней я даже заметила тонкую струйку крови. Присев в рядом стоявшее кресло, я осторожно коснулась рукой плеча любимого, а затем попыталась выдавить из себя улыбку. Но, увы. И мне самой в тот момент это действо оказалось не по силам. - Mon cher, - как можно спокойнее начала я, все еще продолжая поглаживать ладонью плечо супруга, - я и сама даже помыслить не могла о том, что твоя дражайщая сестрица станет наводить обо мне справки. Более того, я даже и подумать не могла, что она весьма преуспеет в этом деле. На этих словах я иронично усмехнулась, после чего на миг закрыла глаза, вспоминая нашу первую встречу с этой женщиной. Осенний парк... Теплые объятья любимого мужа... Смех детишек, пробегающих неподалеку от нас... В тот день, казалось бы, ничто и вовсе не предвещало беды, пока на нашем горизонте не возникла эта миловидная особа. Стоило мне лишь взглянуть в удивленные глаза Елены, как я тотчас поняла - эта особа никогда не примет меня в семью Блювштейн, даже если во мне будет течь кровь царской династии Романовых. Лишь только увидев меня, Елена тут же воспылала ко мне жгучей ненавистью. В память прекрасно врезался ее до боли испепеляющий взгляд и стиснутая челюсть. "Михаил, надеюсь, ты шутишь?" - словно не веря своим глазам, твердила Елена в тот роковой день, - "Ты же не серьезно? Ведь ты же не собираешься жениться на этой дамочке... Не так ли?". От внезапно нахлынувших эмоций, Елена в тот день едва ли могла контролировать свой гнев и неожиданную вспышку ярости. Она то смеялась, то неумело демонстрировала к моей персоне полнейшее равнодушие, то, сжав зубы, с показной улыбкой на устах желала своему младшему брату счастья и безграничной любви с молодой супругой. Но, все же, как женщина не пыталась скрыть свою ненависть и гнев, сделать это в тот момент ей, увы, не удалось. После той неожиданной встречи она довольно быстро удалилась, сославшись на внезапно образовавшиеся дела, а мы с супругом вскоре продолжили свой путь и, заглянув в одну из ювелирных лавок, вновь устремились в отель. И как бы Михель не пытался развеселить меня в тот день, после неожиданной встречи с его старшей сестрой мое настроение было окончательно испорченно, и я, наконец, смогла убедиться в том, что семья Блювштейн никогда не примет в семью воровку, коей я являлась уже на протяжении нескольких лет. Как бы грустно и печально это не звучало, но ни одна благородная семья, вроде родственников моего супруга, никогда не примет такую, как я, как бы я не желала обратного. На миг зажмурив глаза, я проглотила в горле невидимый ком, после чего вновь покосилась в сторону своего любимого. Михель все еще продолжал пребывать в состоянии шока и неопределенности. Вцепившись взглядом в одну из картин, которая висела напротив двери, он продолжал нервно постукивать пальцами по подлокотникам кресла, на котором он все это время сидел. Чуть приобняв любимого за плечо, я вновь попыталась его приободрить и вселить в него хоть какую-либо надежду, хотя заставить Михаила уверовать в то, что все еще можно наладить и исправить было ужасно сложно. - Байбут обещал нам помочь, - чуть слышно начала я, прижимаясь к любимому, - На пару месяцев нам с тобой придется залечь на дно. Возможно даже, нам придется на некоторое время перебраться в другой город, пока жандармы ищут нас... На этих словах я тяжело вздохнула и, выпустив Михеля из объятий, сцепила руки в замок и опустила взгляд. Умом я понимала, что, сообщив о нашем месте пребывания в полицейский участок, Елена, можно сказать, подписала нам с Михаилом смертельный приговор. Конечно, я и раньше была осведомлена о том, что полиция уже долгие годы ищет меня и моих товарищей... Но теперь... Теперь, "благодаря" коварству и подлости старшей сестры своего возлюбленного, жандармы получили более полную информацию обо мне... И, я бы даже не удивилась, если бы эта особа помогла им составить мой портрет для ориентировки... Вновь тяжело вздохнув, я протерла лицо ладонями, после чего чуть слышно выругалась. Вполне возможно, еще несколько лет назад мы с Михелем могли бы запросто отправиться в другой город, или даже в другую страну, пока жандармы не забудут о нашем существовании. Вполне возможно, еще бы несколько назад, мы с любимым уже бы сидели в одном из вагонов поезда и, распивая дорогое шампанское, строили бы планы, как облапошить наших незадачливых попутчиков. Тогда все было бы гораздо проще и легче... Но, увы, не сейчас. Сейчас мы с Михелем не одни. Помимо воровской банды, у нас с любимым есть еще и своя маленькая семья... Свои две маленькие дочери и, возможно даже, и третья, которую я ношу в своем чреве сейчас. Чуть дотронувшись ладонью до живота, я почувствовала изнутри небольшой толчок, отчего на моих губах мелькнула легкая улыбка, а в груди стало разливаться тепло. Заметивший это Михель, также приложил ладонь к моему животу и вновь попытался выдавить из себя улыбку. - Она толкается, - засмеялась я, накрывая ладонь любимого своей. Услышав мои слова, супруг удивленно приподнял бровь и хмыкнул. - Почему ты думаешь, что это девочка? - удивился он, продолжая гладить ладонью мой живот. В ответ на вопрос мужа я лишь пожала плечами. - Сама не знаю, почему, но я так чувствую, - вновь улыбнулась я, касаясь пальцами ладони любимого. - Ну, раз так... На этих словах Михаил осторожно прижал меня к себе и, нежно коснувшись губами моего лба, чуть слышно произнес: - Если это снова будет девочка, то у меня, пожалуй, будет одна просьба к тебе. Он с вызовом посмотрел в мою сторону, а затем едва заметно улыбнулся. - Какая? - заинтриговано спросила я. Поднявшись с кресла, Михаил осторожно протянул мне руки, а я, подчинившись ему, соединила наши ладони, а затем также приподнялась со своего кресла, поравнявшись с ним. Ласково взяв мое лицо за подбородок, Михель осторожно приблизил его к себе, а затем, наконец-то, решил озвучить свою просьбу: - Я бы очень хотел, чтобы наша младшая дочь носила имя той женщины, которую я люблю всем сердцем. Соня, назови ее Софьей! Это будет лучшим подарком для меня! Так любимые мною карие глаза прожигали меня насквозь в ожидании ответа. Приподнявшись на цыпочки, я осторожно коснулась губами губ любимого, а затем ласково улыбнулась. - Обещаю. С этими словами я уже собиралась было вновь накрыть губы любимого своими, как внезапно он произнес то, что вновь меня воодушевило: - Любимая, я придумал, где мы с тобой сможем на некоторое время спрятать своих девочек! И этот человек уж точно не предаст нас с тобой! Я за него, а точнее сказать, за нее, ручаюсь! Обнимая меня за талию, Михаил продолжал внимательно изучать меня взглядом и ждать какой-либо реакции на собственные слова, а мне в тот момент ничего не оставалось, кроме как целиком и полностью ему довериться. Все же, как ни крути, но в тот момент у нас с Михелем не было другого выхода. Нам нужно было любой ценой обеспечить безопасность собственных дочерей, ведь взять девочек с собой, в другой город, нам просто не представлялось возможным. Нам с любимым только лишь оставалось, как верить в наилучший исход и с нетерпением ждать возвращения в уже полюбившийся нам город к нашим детям, которых я любила сильнее всего на свете и без которых даже и представить себе не могла своего дальнейшего существования.