I made Them ring

Иногда Автор может позволить себе создание персонажей, чья Судьба – поведать какую-то идею, мысль. И для этого, зачастую, надо дать отдалённому инструменту куда больше знаний и понимания происходящего, чем остальным участникам истории… Читателям нравятся персонажи, про которых мало что можно сказать, но много чего найти, если внимательно искать. А если они ещё и любят изучать законы магической физики, быть в своём роде учёными, то и подавно… Спускаясь по тёмным ступеням вниз, напророченная троица видела лишь свет у основания лестницы. Приблизившись, стало понятно, что тут догорал факел. Мавсей поморщился и разогнал дым над огнём. Двое солдат Брюдо, даже не из элитных частей, стояли облокотившись на ледяную каменную стену, но один из них дрожал сильнее собрата-енота и человек узнал его – это был первый пострадавший от пламенной магии принца Тьмы. - Я разберусь, – принц доброжелательно кивнул Риссе и направился к охранникам темницы. - Так, разбежались, – приказал маг, а испугавшийся солдат чуть ли не взвыл, восклицая без слов. – Или вы хотите познать мою истинную мощь?! С уже характерным звуком, больше похожие на наёмников-разведчиков Брюдо, чем на солдат, скрылись, убегая вверх по каменным ступеням, чуть ли не спотыкаясь. Дверь в темницу наверху они закрыть забыли. Или им помешал Хомсер? В любой истории надо уметь отвлекаться на нечто второстепенное, но дополняющее сюжет и общий лор мира. Главное, чтобы это можно было объяснить внутри самой вселенной, без внезапных поворотов во взглядах героев. Впрочем, всё тут решает главный герой и единственный человек на весь Тёмный Мир. Или не единственный? - Так, а что это за слова про полную мощь были? – подошла полу-драконша из “весёлой компании”. - Рисса, ну не могу же я бить в полную силу, даже ради нашего пари! – начал Мавсей свою очередную отговорку. – Спор был в том, чтобы применять атакующую магию, а не испарять жителей Тёмного мира на осколки тьмы! - Соглашусь, – кивнула девочка-монстр и тоже подошла ко входу в тюрьму. Сэм так и не сделал свой шаг. – Ну, ты там идёшь или как? Человек из Пророчества распахнул прикрытую дверь. За ней оказались коридоры и коридоры из каменной кладки, через которую уже прорастал мох. Никто не стал его есть, это было простое, физическое, а не магическое растение. Рядом горела белая звезда, которой и были поведаны истории вплоть до этого момента. Одна из камер заинтересовала группу больше остальных – только там был закрытая дверь, рядом с которой блестела надпись мелом: “Те, кто осмелятся нарушить Пророчество или не помешают человеку, встав на пути, будут оштрафованы на три месяца вперёд. Брюдо Первый.” - Занятно! – удивился Мавсей. Надписи или тому, что солдаты наверху испугались его огненного луча больше гнева непосредственного монарха - неизвестно. Сэм подошёл к громадной двери, еле-еле дотянулся до ручки и… дверь испарилась. --- - Расчёты оказались верны…! Я буду освобождён от этого Пророчества! --- Внутри камеры было светло, какие-то магические огоньки сине-голубого цвета покрывали всю темницу с одинокой кроватью, прибитой к стене, в то время как любой камень тут отражал белый цвет мела и формул, написанных по площади всей темницы. Учёный, этот математик, человек высокого роста, выше даже полу-драконши, стоял спиной к Весёлой Компании, держа в руках длинный и тупой мел, без энтузиазма смотря на одну из математических формул на уровне его глаз. И тут он резко повернулся, ещё резче выбросив правую руку вперёд, отпуская мел, летящий с невероятной быстротой прямо в Риссу… …успевшую поймать мел на лету, клыками! И начав жевать его, тут же выплюнула с печальным вздохом: - Нет парафина. После секундного замешательства мага, проигравшего в попытку переглядеть немигающего математика в старинном костюме и коричневом пиджаке с серыми брюками, давно вышедшими из моды, учёный первым начал разговор: - Итак, Пророчество было исполнено. Ну, почти, – для человека, что всю жизнь занимался точной наукой, в его словах было слишком много неточностей в словах, – теперь его ничто не нарушит. А вы даже и не знаете, почему вас сюда притянуло. - Мне было интересно. Мавсей, – одинокий маг не протянул руку, но кивнул издалека, здороваясь. - Вообще-то, именно Сэм повёл нас сюда, – справедливо заметила девочка-монстр, после чего замешкалась, но дополнила: – Рисса. - Моё имя вам ничего не скажет. Когда Пророчество исполнится, я буду уже далеко, а вы… вы останетесь здесь. Не вижу смысла рассказывать вам что-то ещё, но… - “Но”? – переспросил принц Тьмы. - …но у меня есть к вам вопросы. Точнее к тебе, Сэм, – математик повернулся ко второму человеку в камере, – не хочешь поговорить о том, что тревожит нас обоих? О Пророчестве, Легенде и их… – тут собеседник задумался почти на половину минуты, – …ограничениях? Есть множество слов, коими можно описать то, как Пророчества влияют на истории. И “ограничение воли” – это последнее в четвёрке “единства”, “зависимости” и “отведённой роли”. И всё же, выбор пал на такое определение. Это сила самого Пророчества или случайное совпадение? Зависит от истории и Рассказчик с Автором могут совместить оба понятия в одном сюжете. Если последний не надорвётся от взваленной ноши. Молчание – единственное, что услышал заточённый учёный. - Понимаю-понимаю, мы тут как число Пи: Нас больше трёх, чтобы об этом говорить в такой толпе, верно, Сэм? – математик без имени улыбнулся с дружелюбием в глазах и внимательно посмотрел на стену по левую руку от себя. Человек и остальные тоже последовали направлению взгляда, но ничего не увидели. Это была просто точно такая же стена из камня, исписанная формулами, ничего примечательного. Но что-то явно притягивало взгляд пленника… Когда история повествуется со стороны, а не от лица любого из персонажей, может показаться, что подобные взгляды – это попытка смотреть сквозь четвёртую стену. Но её не существует лишь для Авторов и Рассказчиков, а иногда и для последних она тоже непрозрачна. Никто внутри самого мира не способен понять мир (или его отсутствие) за её пределами. Только знать о таком существовании в тщетных попытках узреть… - Разумеется, вас трое, а я - та самая примерно 0,14ая часть, которая и мешает вам нормально общаться наедине друг с другом, – улыбка учёного переросла в ухмылку, вместе с переводом взгляда снова на Весёлую Компанию. …или дальше не знать. - Почему мы останемся здесь, а вы получите свободу? – с уважением, наконец, спросил Мавсей, также оторвавшись взором от невзрачной стены, пусть и последним. Затишье и короткий вздох, понимание грядущего будущего. Формулы за спиной и по бокам от математика, за плечами героев из Пророчества, зажглись ярким желтовато-лимонным цветом, посылая лучи, аналогичные солнечным, бликами попадая по глазам Весёлой Компании, постепенно окрашиваясь в белый, как у мела. - Потому что Пророчество так гласит. Бой начался! Сразу, как только резкие затемнения и просветления завершились. Массер взирает на героев. Главное – это узнать своего противника. Доверься мне, Сэм, и вместе… Вместе с помощью за пределами этого мира, с силой наблюдателя истории, ты преодолеешь все преграды на своём пути. Используй свои сильные стороны, познай соперника! Человек посмотрел на человека критическим взглядом. Каждый Автор хочет, чтобы все стороны его произведения были осмотрены. Чем грамотнее они прописаны, тем больше жажда. Но заставлять всех – это главная ошибка авторов и рассказчиков. Но желание… оно всегда остаётся… где-то глубоко… В душе. Математик без имени. Невероятно силён физически и магически. Но победить его можно. - Хотите узнать текст Пророчества? – неожиданно подал голос учёный без исследований, пока принц Тьмы и девочка-варварша стояли и были готовы нанести первый удар. – Хорошо, я расскажу вам его… Если переживёте формулу! По воздуху, в сторону выплывшей души компании, полетела формула “e, в степени i, умноженного на Пи, плюс единица, равняется нулю”. Увернувшись от простого текста, пусть и начинённого магией так сильно, что он аж разваливался на пути, Рисса нанесла первый удар якорем. Математик, кажется, и не заметил этого. Только человек среди героев смог понять, что моральное и физическое здоровье учёного уже явно не 100%. Невидимый ползунок морали медленно уменьшался. Массер стоит под 89 градусов. - Красота этой формулы не поддаётся сомнениям! – продолжал громогласно разглагольствовать секретный и неожиданный босс, запертый в темнице. – Жаль, что я не желал этого… Как и знания декартовой системы. Поле снова ограничилось, на этот раз зелёные полупрозрачные рамки появились быстрее обычного. Но главная угроза плавающему в пространстве сердцу исходила от мела, который прошил поле насквозь, дважды. Безобидный мел пропал с радаров, а вот белое перекрестие осталось… И через секунду по пунктиру пролетел лазер такой силы, что сотряс само пространство, вместе с абстрактными рамками боя. Такая сила не рождается из пустоты. Для подобных запусков из магии нужен бластер, лучше в виде злобной головы, для поддержания стиля учёного. Но сердце столь простое нападение пережило без проблем. Мораль всё ещё была на высоте. Правда, казалось, что математик лишь разогревается. Массер приказывает мелу перестать писать новые формулы. - Синусы, косинусы, нет разницы в этих… определениях, – соперник Весёлой Компании сделал особенный акцент на данном слове, – Пророчество заставило меня заниматься точными науками, а какой именно - я выбрал сам! Мел уже не появлялся, декарто-прямоугольная система координат и без этого осталась размечена на поле. Теперь она увеличилась и из её начала, обоих нулей, полезли магические синусоиды. А затем полетели, разделяясь копиями вверх и вниз, всё же задевая мораль одной выбранной цели – Мавсея, как самого хилого по внутреннему стержню в группе. - Это ничего. Продолжай сражаться, Сэм. Интересно, что в прошлое окно возможности человек по эту сторону не сделал ничего, ни атаковал, ни защищался, словно бы пропустил свой ход и шанс действовать. Слишком многого ожидаешь от Рассказчика, Сэм. У тебя есть собственная воля, пользуйся ею! Улыбка Массера сохраняет вертикальную симметрию. Но как победить врага, если не простым избиением? Когда-нибудь и гигант падёт, но жизнь – это россыпь возможностей, бесконечное число лучей, выходящих из каждой точки пространства и времени, если Автору позволят тут более математический язык. И какой же есть шанс у человека против собрата по расе? Наука. И Сэм сообщил те знания, что были в голове! Кажется, это задело математика, он недоволен! Его непоколебимость упала и он менее решительно готовит следующую атаку. - “…и остановит Героев из Легенды… ...лишь человек, рождённый во Тьме, кто посвятит себя всецело точной науке против своей воли”, – зло процитировал учёный. – Я был вынужден изучать то, что ненавидел и ненавижу всем сердцем… Лишь чтобы исполнить фразу “…спасёт родной мир…”! Косинусоиды были ожидаемой атакой и душа, красное, нереалистичное сердце спокойно пролавировало меж магически-математических нитей, не получив никакого ущерба для морали всей группы. Массер поворачивается и стирает равенство Пророчества и Легенды. А человек воззвал к помощи принца Тьмы и девочки-монстра, чтобы их более обширные знания помогли достать учёного постоянным упоминанием гипотез и аксиом. Но всё же сейчас выбор пал на Мавсея. Формулы, произнесённые магом-целителем, не так сильно задели математика, зато явно пошатнули его возможность к точечным ударам. - Да, я никогда не знал, каково это - заниматься любимыми вещами в жизни, но узнаю. Я прочувствую красоту картины мира, раскрытую не через формулы, а через пейзажи! Пророчество будет исполнено и даже Брюдо не посмеет меня здесь сдерживать! “…Когда встретятся две силы, только одна выйдет победителем. И тогда человек падёт, сражённый собственной слабостью!” Он явно зациклился на цитировании строк Пророчества, запомненных наизусть, в этой тюрьме. Ещё и в позу встаёт, вытягивая правую руку вперёд, но сгибая её в локте, и растопыренными пальцами прижимаясь к грудной клетке, словно нарцисс. Не хватает только развевающегося плаща за спиной. Красного, к примеру. И всё же… В чём слабость Сэма? Только лишь в новообретённых друзьях, не более. История не дала возможности раскрыться другим аспектам личности человека и данная часть рассказа скрыта пеленой недосказанности. Создание различных теорий и их реализация в определённых точках вечного романа – вот что называется фанатским творчеством. И неважно, была ли эта точка раскола с реальностью внутри истории, до неё или сразу после окончания. Да она может быть даже скрыта в той самой пелене недосказанности! Но всё равно останется лишь фанатским творчеством, где уровень автора влияет меньше самого строения сюжета. Безумная карусель из множества эскпонент, растущих как вверх, так и вниз, сбила с толку Сэма, красное сердце металось из стороны в сторону, но каждый раз подставлялось под удивительно мощные удары простой магии белого цвета, но чёрного нутра, как и весь второй Фонтан. Моральной стабильности не осталось вовсе, и предпоследняя экспонента на этой диаграмме, задевшая целый красный комок жизни, улетела вдаль. Мавсей упал как подкошенный. Чёрная магическая вуаль защитила принца Тьмы от любых других атак и чужих взглядов, но сражаться дальше у него не было сил. И это всего лишь одна новая атака. Сколько ещё козырей в руке у математика, который отвлекался прямо во время боя, чтобы продолжать изучать собственные формулы и их взаимодействия? Массер думает об идеальности углов последней атаки. Времени помогать магу-целителю не было. Человек быстро приказал Риссе помочь с формулами. Умная полу-драконша почти сразу же нашла ещё один уникальный пример, в котором можно было обсудить более простой путь к сокращению. Это разозлило учёного до белой ярости. Правда, данное обсуждение не смутило безымянного, не ослабив следующей атаки. Какой ужас, если эта карусель повторится с таким уверенным врагом, сражающимся в полную силу? - Я тут ищу ответ на тайны мироздания, а вы пытаетесь отвлекать меня, ещё сильнее погружая мой настрадавшийся разум в базовые задачки?! – возмутился учёный. – Вы все у меня получите перед сломом моих рамок! Он нацелился даже на лежащего Мавсея, сокрытого тёмной силой, что, впрочем, пошло на руку Весёлой Компании – меньше будут удары по внутренней морали и желании продолжать драться у остальных. Косинус и Синус, с двух сторон огранивающей зеленоватой рамки, поплыли к душе, но даже более сложная атака не была такой уж страшной, после экспоненциального взрыва. Ни единого попадания по сердцу без рук с мечами, чтобы отбиваться от ударов Судьбы. Превосходная работа, Сэм. Массер отрицает полезность тригонометрии. Человек попросил Риссу накормить ту медленно восстанавливающуюся кучку магии, лишь недавно бывшую одинокой личностью, вкусной и сладкой конфетой, которую девочка-монстр успела где-то найти. А лично Сэм попытался вспомнить формулу. Но результат явно выйдет случайным. Это почти не потребовало затрат напряжённости боя, постоянно высоких в данном случае, где сама магия витала, словно звёзды на небе. Мавсей пришёл в себя. Кажется, намечается какой-то особый ответ на любую атаку математика. Впрочем, последний тоже недобро ухмылялся: - Я всегда был свободен. - Ты в темнице Брюдо! – возмутился поднявшийся Мавсей. Но и лёжа он смог бы говорить. Магия, да и только. - Физически, я нахожусь в её границах… - Но? – нетерпеливо спросила Рисса, немного нарушая порядок динамичного боя. - …Математически говоря, всё, внутри этих границ я объявляю свободой. И теперь весь остальной мир - это тюрьма! Достаточно близко к истине, не так ли, Сэм? – математик снова решил взглянуть слева от себя, но оказалось, что он просто помотал головой, используя новую магию. Зелёные рамки превратились в стальные, их обвила магия, которая, словно карусель, крутилась вокруг светящихся стен, являясь аналогом шипов. Учёный позволил себе посмеяться. Экран боя затрясся, как и само поле, ограниченное также, как и раньше, только теперь всё за его пределами действительно потухло, словно вся свобода переместилась внутрь. Названия математических формул проплыли мимо. На этот раз они были длиннее самой первой, самой эстетически красивой. - У меня есть точный список редакций, по которым я сверяю правильность работы своих сил. А если так подумать, то это уже 4ая редакция моего математически верного заклинания. Но я уже в третий раз перепроверяю её. И значит ли это, что теперь она является 6ой редакцией или трижды четвёртой? Ведь я проверял её согласно 4ым условиям. Он говорил так долго, что понадобилось целых 5 пауз в разговоре. В подобных историях с короткими диалогами это место драмы или юмора. Но, кажется, учёный вовсе не шутил. Массер задумался о физике. Где-то в безграничном космосе летает неразрушимый чайник. Проблема оказалась в другом – человек из Компании потерял возможность хоть как-то двигаться, вся суть и стремления были до сих пор заключены в сердце. Выбора особо не было – атаковать или вспоминать в одиночку. Удар снова ничего не сделал учёному, но тот ослабел в своих силах к побегу, хоть виду и не показал. Ничего не изменилось, только Сэм мог подмечать это изменение, почти незначительное. С рамками надо было что-то срочно делать. К тому же, пока что атаки проходили обычные, хоть текущая немного и порезала левый клапан алого сердца. Того места, где он мог бы быть расположен. Такими темпами, без лечения от Мавсея или небольшого количества сладостей, они просто проиграют этому… этому… безымянному, ограниченному рамками Пророчества до его выполнения. Математика можно было понять. Занимался тем, чем не хотел, был обязан, если хотел дожить до этого момента. И теперь у него оставался один бой, лишь отбросить героев-антагонистов и больше никто его не увидит! Именно так могли бы подумать оба человека, но читатели так и не смогут узнать, имели ли мысли воплощение в реальности или же остались фантазией Автора. - Я изменяю реальность, вписывая новые равенства в её механизмы и законы. Вам нужно спасаться. С Е Й Ч А С. Последнее слово было сказано после громадной паузы, медленно и жёстко, каждая буква стояла на своём, непоколебимо, угрожающе. А потом все старые атаки, за исключением экспоненты, пошли со всех краёв арены, в реальности, окружая красное сердце, в панике убегающее из угла в угол, как только приближались новые формулы, которые занимали целый ряд, но всё не заканчивались… Рамки успели пропасть в конце этой атаки. Это был хороший момент, чтобы вылечиться, но Сэм решил использовать силы всех троих Героев, дабы мозговым штурмом за мгновение вспомнить нужную формулу, которую можно обсуждать. И она пришла. Оказавшись такой громоздкой и не столь красивой, учёный испытал настоящее отвращение – потратив всю жизнь на ненавистную вещь, к ней, тем не менее, привязываешься, и эстетическое уродство корёжит весьма сильно. Сэм почувствовал, как потратились последние запасы магии, витавшей вокруг в виде частиц. Ситуация грозила выйти из-под контроля, а учитывая плачевное состояние Мавсея, притом и, внезапно, физическое, всё было совсем плохо. Математик побеждал. Массер решил проблему чайника Рассела. - Карусель из цифр и знаков, помноженная на предел, стремящийся к бесконечности! Новая карусель не заставила себя ждать. Разозлённый учёный, познавший законы вселенной, пустил на Весёлую Компанию бурю из магии, сформированной в соответствии с его желаниями. И Пророчеством. Любой Рассказчик делает упор на особенности персонажей, раскрывая их через чрезмерную фанатичность или, наоборот, излишнюю скромность. Именно их экспрессия тем важнее, чем проще формат истории. Надо только не пропустить момент, когда всё станет намного темнее. Несмотря на возросшую опасность, прошедший опыт уворотов от прошлой подобной агрессии математика помог в этот раз пережить бурю с меньшими потерями. Массер пытается расписать Теорию Всего. Мавсей успел подлечить человека, но Рисса не смогла вобрать в себя достаточно магии для совместного удара, поэтому Сэму пришлось действовать в одиночку. Это имело неожиданные последствия! Ничего не произошло. Разве что учёный устал от боя ещё больше. Ему вечно напоминали о том, как Пророчество держит его судьбу, его настоящую жизнь, а он не имеет права отойти от собственной линии, выбранной за него силами, превосходящими всех присутствующих в этой темнице Брюдо Первого. Их враг промолчал. И внезапно запел! Мавсей пытался сопротивляться, но резко потерял в желании участвовать в бою. Нет, это не задело его внутреннюю мораль, он просто погрузился в аналог сна, будучи незащищённым от потока магии. Рисса начала засыпать, ведь этот приём против неё использовал принц Тьмы и чёрный лечащий маг… Но беруши остались при девочке и та заткнула уши, сопротивляясь силе человека! Действительно, ничего не произошло, но для обеих сторон сражения. Массер вспомнил самое интересное равенство! - Самое длинное, бесконечное число. И всё, что оно делает - описывает лишь окружность… Внутри которой мы все заточены. Но скоро там останетесь только вы, – математик без упоминания своего имени снова стал в позу, включая свой самый язвительный и фанатичный из доступных голосов. Окружность, но не круг, описалась вокруг сердца, пока её сёстры хаотично рождались на поле и разлетались в стороны. Но двинулась и тюрьма души внутри тюрьмы зелёных рамок, пусть и не таких строгих, как раньше, внутри настоящей камеры… которая находилась в Тёмном Мире, бывшем частью реального мира, родного дома для Риссы и Сэма. Мавсей так и не успел подлечить раны, душевные и физические, а запасы сладкого подошли к концу. Но, кое-как, это нападение было пережито и математик был готов сам сорваться, в отличии от других жителей этого измерения, пришедших вместе со вторым Тёмным Фонтаном и самим Брюдо, его раны были также моральными, а не физическими. По крайней мере, первых было на порядок больше. Массер готовит речь. И всё же, сейчас не хватало возможности действовать, но от человека пошли приказы не на отчаянную защиту, но на попытку подлечить девочку-монстра, пока она будет использовать Исследовательскую Волну. А сам Сэм хотел вспомнить ещё одну мощную формулу. Но не смог. Больше не было возможности так воздействовать на их визави. Или нет? - Что, если я скажу о формуле равенства числа Пи? Пи - это 9081, делённое на 2 корня из двух в сумме К от нуля до бесконечности в факториале из четырёх К, делённого на факториал К в четвёртой степени, помноженные на сумму 1103 и 26390, умноженного на К, делённые на знаменатель умножения 99 на 4, в степени 4, умноженного на К, – внезапно, словно слова Рассказчика попали в голову человеку, была произнесена невероятная формула. – Можно ли её представить легче? В ярости затрясся математик и беззвучно закричал, но всё же, словно против своей воли раскрыл рот и проорал: - М-м-м… Р-р-рм…! ДА! Мощнейшее эхо скосило героев из Весёлой Компании и сердце замедлило свой ход, но не последняя, ультимативная атака, лишённая рамок. Сотни, тысячи цифр, частиц числа Пи, из которого то состояло, по кусочкам, занимая все строки, пролетали справа налево в бесконечном потоке звуков, издаваемых учёным, открывшим Теорию Всего, но ненавидевшим математику так сильно, как и Пророчество, будучи едиными в главной проблеме существования Массера. Пропало ощущение реальности, стены камеры растворились, само Пророчество виднелось среди звёзд, ярким светом, словно лампа, направленная на сражающихся, по правую сторону от учёного. В этот же момент из невидимого инвентаря, а может быть и раньше, пропал шар предсказаний, взятый в этот мир ещё утром. Ослепляющая сила, перекрываемая магически-математическим числом Пи и его бесконечностью после запятой совсем скоро должна была замениться выпадающим предсказанием. И оно не предвещало ничего хорошего человеку. Только теперь Герои заметили, что истинный выход из темницы блокируется этим самым светом просвещения, не выпуская учёного за пределы камеры, куда его загнали подданные Брюдо Первого. Приход сюда другого человека и создал эту самую стену, вместе с артефактом-лампой, не зная этого, математику оставалось лишь сражаться с героями из Пророчества, ради своей свободы, из которой он обязан выйти победителем, Предсказания нельзя обмануть. Но было ли это всё планом Короля? А если и было, то зачем? Пока неожиданно, число Пи не закончилось. Точнее, не закончилось желание говорить только лишь про математику. - Хватит! Довольно! Пророчество обмануло меня! Где моя свобода, я всю жизнь потратил на это бесполезное занятие, а мои тюремщики всё ещё стоят передо мной! Я отказываюсь от формул! Свет исчез, стены камеры снова начали проглядываться сквозь тьму, которую уже не освещали письмена бывшего учёного – они потеряли свою силу и магию. Единственным источником освещения остался лишь шар предсказаний, лампочка из другого мира, снова вернувшая свою форму и теперь работавшая на силе Пророчества, оставленного математиком. Бой завершился. - Я… Я больше не владею никакой магией… – он в удивлении посмотрел на свои руки, потом что-то попытался написать на стене мелом без парафина, до которого ещё не добралась голодная Рисса. А по итогу вышел лишь красивый рисунок деревни. - Я всегда мечтал рисовать, но не мог себе этого позволить, – несмотря на открытую камеру, чистую от света Судьбы, учёный не спешил уходить. – А теперь, спустя столько лет, когда я добровольно согласился с Брюдо остановить вас, я свободен делать что захочу. Если вы отпустите меня за попытку устранить самих Героев. - Но почему? – только и спросил Мавсей. Он даже не поинтересовался, как человек был рождён в Тёмном Мире и после перекинут в этот, вместе со вторым Фонтаном. - “Наступит время, когда в Тёмный Мир придут четверо чужаков, разрушая его. Правитель спасёт родной мир и остановит Героев из Легенды силой характера, но устанет во время битвы. И лишь человек, рождённый во Тьме, кто посвятит себя всецело точной науке против своей воли, останется на страже. Когда встретятся две силы, только одна выйдет победителем. И тогда человек падёт, сражённый собственной слабостью!” – Процитировал он пророчество целиком, также глядя на причину своего заточения. - Но тут нет ни слова про то, что именно ты спасёшь свой мир или что мы попадём в твой, нас даже не четверо! – возмутилась Рисса, найдя логические несостыковки в умозаключениях учёного-математика, которые и привели к этому бою. - Верно. И я отказался от собственной силы, но она не была слабостью. Пророчества врут, их можно не исполнять, они сами подстроятся под тебя, а не наоборот. - И, кстати, – внезапно добавил он, посмотрев на полу-драконшу без развитых крыльев. – Этот дар тебе от актёра, он говорил, что подобная вещь пригодится Ангелу. Пока все пребывали в шоке, магический белый объект из перьев, добавился в невидимый инвентарь, где уже были якоря, мечи и прочая разная магия. Математик встал и подошёл к другому человеку. - Помни об этом опыте, Сэм. Помни, – сказал он, оставляя за Героями выбор своей Судьбы. И выбор был сделан.