Какао

Тесей спустился по лестнице, стараясь не вставать на скрипучие ступени. Хотелось покурить, не потревожив семью, но, к несчастью, в подростковом возрасте он был послушным и из дома не сбегал, так что теперь не знал, куда вставать опасно. Ньют, дремавший на ковре у камина, встрепенулся и посмотрел на него, тут же снова опустив взгляд. — А ты не слишком взрослый, чтобы караулить Санту? — спросил Тесей, раз уж его все равно поймали. — Как и ты, — смущённо улыбнулся Ньют. — Сделать какао или глинтвейн? — предложил Тесей. — Да, какао, пожалуйста, — привычно неуверенно отозвался брат. Тесей прошёл на кухню, зажёг свет. Здесь шуметь уже было не опасно: до маминой спальни звуки бы все равно не донеслись. Впрочем, готовил он в любом случае аккуратно: это Ньют на кухне превращался в стихийное бедствие. Вернувшись в гостиную с двумя полными кружками ароматного напитка, Тесей сел на пол рядом с братом. Ньют невнятно поблагодарил, пригубил какао и обжегся, зашипев. Тесей невольно вспомнил какое-то Рождество, когда Ньют ещё был на младших курсах и вот так же обжигался. Братья молчали, но это не давило, как обычно. Сегодня, пожалуй впервые за долгие годы, они чувствовали себя спокойно и свободно в обществе друг друга. — Ты помнишь, когда было четыре носка? — кивнув в сторону украшенного камина, вдруг спросил Ньют. — Смутно, — признался Тесей. — Я его помню, но почему-то всегда летом. Мы тогда рыбу ловили и обсуждали, как будем тебя учить. И помню, что, когда отца не стало, мама над этими носками разревелась. Ньют снова промолчал, но Тесей, желая отвлечься от грустных воспоминаний, заговорил через пару минут, выбрав вопрос, на который Ньют не мог не ответить: «Как нюхлер?». Это повлекло за собой, казалось, бесконечную череду историй о тварях всех стран и континентов. Дров в камине хватило ещё на час, какао кончилось ещё раньше. Пришлось все-таки подниматься и идти в кровати. Ньют с трудом удержался на затекших ногах, и Тесею пришлось его подхватить, зашипев: «Осторожно, ёлку не снеси». Впрочем, едва Ньют восстановил равновесие, Тесей убрал руку. — А ты зачем вообще спускался? — спросил Ньют, второй раз за вечер подняв взгляд брату на лицо. — Курить, — смутившись, признался Тесей. — Привык ещё на фронте. — А почему не дошёл? — Ты интереснее сигареты. А ты почему сидел внизу? Не Санту же ждал, в самом деле. — Не мог уснуть. И подумал, что ты тоже не сможешь. Тесей подумал и кивнул, ничего больше не сказав. Первым по лестнице поднимался Ньют, иногда шагая от стены к перилам и обратно. Тесей повторял его путь, гадая, откуда брат знает его, а потом понял, что тот регулярно бегал за едой для тварей или проведывал тех, кого не мог тайно протащить в дом. Ньют остановился у своей спальни, но не спешил заходить. Тесей тоже замер, глядя на него, но не пытаясь поймать взгляд. Сказать было нечего, но и молчать было невозможно. — Спасибо, Ньют. И спокойной ночи. — И тебе. Они разошлись по своим комнатам и остаток ночи спали спокойно.