***
Воскресенье в семье Рыковых началось не с самой лучшей ноты. У Паши появился насморк, болело горло — в общем, явные признаки простуды. Арефьева, естественно, была недовольна этим фактом. Пара сидела на кухне и Рыков старался не обращать на себя лишний раз внимания. — Молодец, — произнесла Ольга, заваривая чай с лимоном. — Ну Оль, — протянул мужчина, прекрасно понимая, что сейчас скажет жена. — Что Оль? — женщина повернулась и поставила кружку перед Рыковым, подвинув баночку с мёдом, — пей давай. — Спасибо, — Паша аккуратно отпил горячий напиток, шмыгнув носом. — Зато вчера — герой. И на холодной земле сидит, и без куртки ходит, — продолжала речь Арефьева, занимаясь приготовлением сырников. — Ну правда не холодно было… — оправдывался Рыков, невольно вспоминая похожую ситуацию из своего детства. Но вот только тогда его отчитывала Аверина. «Правильно говорят, что мужчины выбирают жён, похожих на матерей», — подумал Паша и улыбнулся своей мысли. — А что ты улыбаешься? — брюнетка недовольно посмотрела на мужа. — Да так, ничего, — усмехнулся Рыков, — Оленька, ну прости… Я правда не думал, что так получится. — Ну взрослые же люди, — вздохнула Арефьева и почувствовала толчок в нижней части живота, — папу защищаешь? — Пинается? — Рыков улыбнулся ещё шире. — Ещё как, — произнесла Оля и и посмотрела на уведомление, которое только что пришло на мобильный телефон, — ещё один… — Что там? — Паша покосился на экран. — Друг твой, Кулыгин, сегодня не выйдет — простыл. — Понятно, — Рыков опустил глаза и сделал ещё глоток, — а с Ушаковым там что? — Пока больничный взял, но сотрясение вроде бы не подтвердилось. Хоть что-то хорошее, — Ольга поставила на стол тарелку с сырниками. — Тебе во сколько на работу? — Да уже бежать нужно, — женщина посмотрела на часы, — так ладно, завтракай, я пойду одеваться. Сегодня меня не провожай — сиди, лечись. — Может тебе тоже остаться дома? — спросил мужчина и сразу же пожалел о своём вопросе. — Паш, а работать кто будет? Подкинули мне проблем… — слышался голос брюнетки из комнаты, — Оль, ну ты вообще себя не бережёшь. Я же и за ребёнка тоже переживаю. Мало ли что… — Рыков, я себя прекрасно чувствую. Кстати, мне завтра к врачу. — Я с тобой и это даже не обсуждается. Пусть мне лично скажет всё, и тогда отстану. — Ладно, — Арефьева некоторое время одевалась, после чего вышла к мужу, — как я выгляжу? — Бомбически, — протянул Рыков. — Спасибо, — улыбнулась Ольга и присела за стол, — слушай, может вечером смотаемся в автосалон? — Ну ты опять на эту тему? — Паш, я же не говорю, прямо сейчас покупать. Всё-равно той комплектации, которая нам нужна у них не будет, придётся ждать, а это месяца два точно. Как раз после родов… — Ладно, — сдался мужчина, так как, во-первых, спорить с беременной женой было бесполезно, а во-вторых, он и сам в душе понимал, что Оля права. — Ну вот и отлично, — брюнетка встала и, подойдя к мужу, поцеловала его в щёку, — тогда до вечера. Лечись.***
С того дня прошло около двух месяцев. Уже наступил последний месяц года — декабрь. Многие любят его за ощущение праздника, за предновогоднюю суету, за ожидание какого-то чуда, которое обязательно произойдёт. Хоть зима наступила недавно, успел выпасть снег, поэтому все кругом было покрыто белоснежным покрывалом, которое скрывало под собой осеннюю землю. Скоропомощники уже перешли на зимнюю форму. Работникам выдали теплые куртки, штаны и мягкие флиски, которые отлично согревали. На подстанции за два месяца успели произойти некоторые изменения, которые всех немного огорчили, но никто ничего с этим поделать не мог. Бригада Кулыгина приехала с очередного вызова. Костя сразу же направился в комнату отдыха, чтобы согреться горячим чаем, ведь сегодня столбики термометров опустились слишком низко, да и самому мужчине пришлось много находиться на улице — бригада оказывала помощь пострадавшим в крупном ДТП, в котором, к счастью, не было жертв. Зайдя в помещение, Кулыгин увидел Пашу, который активно с кем-то разговаривал по телефону на повышенных тонах. — Нет, это вы меня не слышите, — возмущался Рыков и, увидев Костю, лишь кивнул ему, — а ничего что мы насчёт именно этой машины договаривались ещё два месяца назад? — Проблемы? — шёпотом спросил Кулыгин, наливая кипяток, на что друг лишь отмахнулся. — Да, на Ольгу Кирилловну Арефьеву, да, — Паша закатил глаза, услышав, по-видимому, что-то глупое от работника автосалона, — мне сколько раз ещё повторять, что она сейчас не может приехать? Кулыгина забавляла эта ситуация, поэтому он внимательно слушал все реплики Рыкова. Костя заварил чай и сел напротив друга, который уже, кажется, был готов бросить трубку. — Хорошо, я скажу. Она сейчас в перинатальном центре. Так понятнее? — Рыков отпил чая из кружки, которая всё это время стояла рядом с ним, — да всё понятно, что сейчас праздники… Хорошо, спасибо, — уже чуть более спокойно произнёс мужчина и положил телефон, — придумают они что-то… — Что там? — спросил Костя, выжидающе глядя на друга. — Да что… Из автосалона звонили, — Паша встал и подлил кипятка в кружку, так как напиток уже остыл, — мы же с Ольгой уже договорились тогда на счёт автомобиля, они записали все её данные… — А сейчас что? — Сейчас звонят, говорят, что что-то там не сходится. То ли какой-то покупатель другой нарисовался, то ли что-то ещё, я так и не понял… Только с Ольгой Кирилловной они будут разговаривать, — Рыков изобразил работника автосалона и сделал глоток. — Ну Ольге я думаю сейчас не до этого. — Это уж точно. Я сам как на иголках сижу… — мужчина взъерошил волосы, — положили её, теперь вообще один в четырёх стенах, ночью уснуть не могу. — А ты что пришёл-то вообще? — спросил Костя, ведь Паша был ещё на больничном. — Да Оля попросила зайти, посмотреть, что тут и как… Переживает, что Васильева не справится. Я её, конечно, успокаиваю как могу, но сам понимаешь. — Ну ты Оленьке от нас всех привет передавай. Приходить не будем, понимаем, что сейчас вообще не до этого. Тогда уже потом… — О Пашка, привет, — Ушаков зашёл в комнату отдыха, — как дела? Не родила? — Вить, а тебя там хорошо проверили после субботника? Может какие-то осложнения всё-таки остались? — Рыков кинул недовольный взгляд на коллегу. — Да шучу же я, Паш, — фельдшер присел на стул рядом с Кулыгиным, — юмор такой. — Ну считай, что я оценил, — мужчина закатил глаза. — Вить, ну не трогай человека. И так сидит, переживает, — Костя одёрнул Ушакова, который лишь виновато посмотрел на Рыкова. — Нет ну правда, как там Ольга Кирилловна? — более серьёзным тоном спросил парень. — Твоими молитвами, Вить. Пока не родила, — Рыков передразнил фельдшера. — Ну и все, тогда я спокоен, — произнёс Ушаков и встал, чтобы взять кружку. — Мог бы и позвонить, если так переживаешь, — Костя с Пашей осуждающе посмотрели на Витю, который тут же потупил взгляд. — Я позвоню… Просто времени как-то не было. — Ладно, побегу я. Сейчас к Лизе зайду и поеду к Арефьевой, — мужчины обменялись рукопожатиями, — давайте, — Рыков вышел из комнаты. Передвигался мужчина уже без трости, но слишком быстро идти пока не мог. — Как всё-таки люди меняются… — задумчиво произнёс Ушаков, который уже успел налить себе чай, и занял место, на котором только что сидел Паша. — Ты о чём? — Ну вот ещё три года назад я бы никогда не мог подумать, что Рыков может о ком-то так переживать, заботиться, — размышлял парень, помешивая ложкой горячий напиток. — Любовь, Вить, любовь… — Да… — вздохнул фельдшер, — я даже немного завидую. — А что у вас с Таней какие-то проблемы? — Да нет, — спокойно ответил Ушаков, — я просто… — Что-то тебя на лирику пробило, — улыбнулся Костя, — а вообще Пашка всегда таким был, просто скрывал. Кулыгин, который привык видеть во всех людях что-то хорошее, изначально видел, что Рыков совсем не такой, каким его описывают коллеги. Да, дурной характер есть и сарказма у него не отнять, но светлые чувства тоже присутствуют, только закрыты где-то глубоко в душе. Даже вспомнить тот вызов перед инсультом, когда мужчина из кожи вон лез, чтобы помочь мальчику… Костя видел, как Паша относится к тем, кто ему действительно дорог, кому он смог когда-то открыть свою душу. Как мужчина носился с Дианой. Казалось бы, любой другой на месте Рыкова мог бы просто наплевать на всё, не приезжать, ведь прошлое должно оставаться в прошлом. Но Рыков так не мог… И, может быть, именно в этой ситуации он открылся Косте совсем с другой стороны, которую потом, после аварии, увидели и все остальные.***
Ольга лежала в отдельной палате перинатального центра. На том, чтобы она была одна, настоял Рыков, а женщина и не была против. Брюнетка стояла около окна и наслаждалась прекрасным видом. Снежинки в медленном вальсе опускались на землю, создавая ощущение некой пелены. Оля услышала звук открывающейся двери, и уже через мгновение она почувствовала крепкие ладони мужа на своём животе и нежные поцелуи на шее, от которых Арефьева буквально таяла. — Девочки мои, — прошептал Паша, положив голову на плечо брюнетки. — Твои, — улыбнулась Оля, откинув голову на плечо мужа, — привет, — спустя некоторое время тихонько произнесла женщина, поворачиваясь лицом к Рыкову, — ну как там дела? — Значит докладываю, — Паша показательно выпрямился, — Васильева со всем справляется, отчёт уже в министерстве. У министерства, в лице Авериной Марины Леонидовны, претензий к работе подстанции нет. — Спасибо, — Ольга обняла мужа за плечи, — а то я так волнуюсь… — Оленька, ты и за малышку нашу волнуешься, и за меня, и за подстанцию… Тебя так надолго не хватит, — усмехнулся Рыков, — придётся чем-то жертвовать. А вообще, тебе лучше не волноваться совсем. — Знаю, — улыбнулась женщина, — ты как там один? Справляешься? — вопрос был скорее ради приличия, ведь Арефьева знала, что в этом плане на мужа можно полностью положиться: и полы вымоет, и бельё постирает, и ужин приготовит. — Да… Но скучаю безумно, — Паша сделал грустную физиономию. — Я тоже… Но ты же понимаешь, что это необходимо. У меня и выкидыш в анамнезе, поэтому лишний раз нужно перестраховаться. Да и самой мне так как-то спокойней. — Ну ты чего? — мужчина прижал к себе жену, трепетно поглаживая по волосам, — я же всё понимаю. Мне и самому в какой-то степени лучше, чтобы ты была тут, под наблюдением. А то сидела бы до последнего в своём кабинете, а потом какой-нибудь Костик у тебя бы роды принимал, — улыбнулся Паша. — Ты вроде бы говорил, что ему доверяешь. — Ну не на столько же, — посмеялся Рыков, — кстати, привет тебе передавал. И все остальные тоже. — Да небось рады, что Лиза сейчас. — Ага, куда там… — Паша закатил глаза, — знаешь, какая она. — Что, хуже Сан Саныча? — удивилась Ольга. — Да нет… Его вообще никто не переплюнет, — мечтательно произнёс мужчина. — Ну ладно тогда, — Арефьева отошла от окна, — как там дома? — А что дома? Всё нормально… — Рыков присел на стул, — хорошо, что мы кроватку и коляску уже выбрали, а то я бы сейчас носился. — Это да… — Оля о чём-то задумалась, — как-то не верится, да? — Ты о чём? — Ну что скоро мы станем родителями… Я буду мамой, а ты — папой, — брюнетка подошла к мужу и провела руками по его плечам. — Папа… — по слогам произнёс Рыков, — так необычно звучит. — Ну привыкайте, Пал Дмитрич, привыкайте. Уже скоро Вас так по праву можно будет называть. — Да уже жду не дождусь, — мужчина встал со стула и заключил жену в крепкие объятия, — так переживаю каждый день — вдруг начнётся… — Ну ещё неделю можешь не переживать…***
Вечером Рыков сидел дома, смотрел телевизор. Все дела он уже переделал, поэтому вполне мог позволить себе немного отдохнуть. Совсем недавно он созванивался с Олей, которая сейчас уже видит десятый сон. А вот Паше не спалось… Вдруг мужчину потревожил звонок в дверь. Он немного удивился, не понимая, кто мог прийти в такой поздний час. Выйдя в коридор, Паша посмотрел в глазок, после чего сразу же открыл дверь. — Мам, ты как тут? — удивился Рыков, пропуская женщину в квартиру. — А что? Не могу заехать к сыну? — посмеялась Аверина, снимая пальто, которое Паша тут же забрал и повесил в гардероб, — или я не вовремя? — Что ты такое говоришь? — возмутился мужчина, — проходи на кухню. — Ну мало ли… Жены нет, ты один, — произнесла Марина Леонидовна, но в голосе чувствовались нотки сарказма. — Мам, — строго отрезал Паша. — Что мам? — посмеялась Аверина, — шучу я, что ты напрягся-то? — Глупые шутки… — У тебя как будто лучше, — усмехнулась женщина, оценивающе осматривая квартиру, — полы помыл что ли? — Представь себе, — мужчина подошёл к плите, чтобы поставить чайник. — И одежду перестирал… — Марина Леонидовна посмотрела на сушилку для белья, которая была заполнена. — А что ты так удивляешься? — Никогда бы не подумала, что ты у меня такой хозяйственный, — с этими словами Аверина всё-таки прошла на кухню. — Ну уж какой есть, — Рыков поставил на стол кружки, — так ты чего заехала-то? — Мимо ехала, решила зайти, посмотреть, как ты тут… Может помощь нужна, — Аверина внимательно посмотрела на сына, — но я смотрю, ты и сам справляешься. — Неужели? Даже полы без разводов помыл? — Паша залил кипяток в заварочный чайник и поставил настаиваться. — Не ёрничай. Скажи мне лучше, как Оля? — наблюдая за действиями сына, спросила женщина, — я ей звонила сегодня, но ты может мне что-то ещё расскажешь… — Поверь, мне она рассказывает не больше чем тебе, — усмехнулся Рыков, — врач говорит, ещё минимум неделя… — опустил взгляд и почесал затылок. — Волнуешься? — Мам, ну как не волноваться-то? Места себе не нахожу — не просто же так её положили. И поясницу у неё тянет, и тонус матки… — Рыков тяжело вздохнул, — переживаю, вдруг что случится, а меня не будет рядом. Я Оле, конечно, стараюсь не показывать свои эмоции, но всё-равно она всё понимает. — Паш, Оля лежит в лучшем центре, там замечательные врачи и поверь мне, если что, то ей будет кому помочь, это точно. — Да я понимаю, — вздохнул Рыков и разлил свежезаваренный душистый чай по кружкам. — Мелисса? — уточнила Аверина, делая глоток. — И мята, — улыбнулся Паша, — ты-то как? — Ничего нового. Министерство, дом, проверки… — Марина Леонидовна махнула рукой, — ты и сам всё прекрасно понимаешь. Ты мне скажи, вы для внучки уже что-то покупали? — Ну пелёнки, распашонки… Это в шкафу всё уже — я постирал, погладил, потом надо будет ещё раз освежить. Кроватку, коляску позже съезжу, куплю, когда Оля родит — мы уже выбрали. — Паш, я просто смотрю на тебя и восхищаюсь, — улыбнулась Аверина, — и не потому что ты мой сын. — Да ладно, — отмахнулся Рыков, — ничего я такого и не делаю. — Нет, правда… Прям гордость берёт, — женщина опустила взгляд, — хотя понимаю, что я мало что сделала для того, чтобы… — Мам, давай не будем об этом, — мужчина нежно взял ладони матери в свои, — и ты, и папа, вы все приняли участие в моём воспитании. Поэтому это и твоя заслуга тоже… — Паш, ты меня правда простил? — Господи, — Паша встал с места и подойдя к Авериной, нежно обнял её за плечи, — мамочка, я же тебе уже несколько раз говорил… Я виноват перед тобой не меньше. Жалко, что понял это слишком поздно. Время близилось к полуночи, а мать с сыном продолжали сидеть на кухне за кружками ароматного чая. Они вели разные беседы, многое обсуждали. Обоим не хватало этих разговоров, ведь нечасто удавалось вот так вот встретится и поговорить. То Марина Леонидовна работает допоздна, то Паше некогда. А сейчас, эта длинная зимняя ночь дала им такую замечательную возможность. На улице была сильная метель, а они беседовали и беседовали почти полночи.***