***
В тот день бригада Ломагина выехала на очередной вызов. На КПК пришёл адрес и повод к вызову. Ломагин немного удивился, прочитав сообщение. — Доктор Юрьич, что там? — поинтересовался фельдшер. — Да ДТП, Вить, недалеко от подстанции. Диспетчер говорит, что-то страшное. — Что? — Машина вроде как на полной скорости врезалась в здание, потом её развернуло на проезжую часть. Пострадал только водитель, — сказал Ломагин и посмотрел на фельдшера. — Ого, — удивился Ушаков, — пьяный что ли? — Да я откуда знаю, Вить.***
Подъезжая к месту аварии, врачи не сразу увидели автомобиль из-за большого количества народа, столпившегося вокруг. Скорая остановилась, подала сигнал, тем самым заставляя людей расступиться. Ушаков открыл дверь и не поверил своим глазам. — Доктор Юрьич, а мне кажется или… — Ушаков узнал машину. — Тебе не кажется, Вить. Пойдём быстрее. Бригада выскочила из скорой и помчалась к автомобилю. Передняя часть была полностью разбита, в том числе и стекло. Автомобиль уже начал дымиться, из салона послышался сильный кашель, поэтому медлить было нельзя. — Спасателей надо ждать, — послышался голос из толпы. — Вить, давай сами открывать будем, а то он сейчас там задохнётся. Открыв дверь, фельдшер стал приводить коллегу в чувства, ведь тот был уже без сознания. — Паш, Паш, слышишь меня? — Витя бил Рыкова по щекам, после чего проверил пульс Мужчина пришёл в сознание и лишь ответил что-то непонятное, начав кашлять. Подошёл Ломагин и начал осматривать Пашу. — Витя, тащи щит. У него позвоночник задет, — констатировал Владимир Юрьевич, — и кислород захвати.***
Спустя некоторое время, бригада оказала всю первую помощь. На место происшествия приехали несколько съёмочных групп. Корреспонденты пытались что-то спросить у Ушакова, но тот не желал давать никаких комментариев. — Вы не понимаете, что только мешаете? Давайте, каждый будет заниматься своей работой, — кричал парень, помогая заносить пострадавшего в машину. Через мгновение скорая помчалась с мигалками по Москве в институт Склифосовского. Рыков находился в тяжёлом состоянии. — Черт, надо Арефьевой позвонить… — доставая телефон, сказал Витя. — Ты с ума сошел, такое по телефону говорить? — Ломагин остановил парня. — А что делать-то? — Позвони Косте лучше, он найдет как сказать, — поставив Паше капельницу, предложил Владимир Юрьевич. — Ладно, — Ушаков послушно набрал номер Кости. Послышались гудки. — Кость, привет. — Да, Вить, — серьёзно ответил Кулыгин. — Тут такое дело… Там в новостях ещё не передавали? — начал из далека фельдшер. — Что? В каких новостях? — Витя! — осадил Ушакова Ломагин, давая понять, что нет времени на долгий разговор. — В общем Паша в аварию попал, тут недалеко от подстанции. — Ушаков, если это опять твоя глупая первоапрельская шутка, то… — не поверил Вите Кулыгин. — Кость, да я серьезно. У машины перед полностью разбит, конкретно так. Паша сам в тяжёлом состоянии. Мы стабилизировали, как могли. Сейчас в Склиф везём. Просто решил, что лучше ты вживую Арефьевой скажешь, чем я по телефону, — серьёзно рассказывал Ушаков. — Понял, — Кулыгин завершил звонок. — Паш, ты держись. Всё хорошо будет, — внимательно наблюдая за состоянием Рыкова, тихо сказал Ломагин, — Паша, слышишь меня? — мужчина ничего не ответил и Ломагин перевёл взгляд на приборы, — Вить, остановка.***
— Там Рыков… — в кабинете повисла тишина. — Кулыгин не тяни, — Ольга поняла, что случилось что-то страшное. — Он в аварию попал, — Костя опустил глаза в пол. — Это шутка такая? — Арефьева до последнего не хотела верить. — Нет, Оль, — Кулыгин поднял взгляд на начальницу и хотел сказать что-то ещё, но дверь в кабинет распахнулась и вошла взволнованная Лиза. — Ольга Кирилловна, там по новостям передали, что Пал Дмитрич в ДТП попал, — выпалила Васильева. — Костя, что с ним? — брюнетка посмотрела на мужчину, понимая, что он знает больше информации, чем Лиза. — Наши стабилизировали, состояние тяжёлое. Сейчас в Склиф везут. — Лиза, меня сегодня до вечера не будет, — Ольга быстро встала, подошла к шкафу и накинула на себя пальто. — Да, конечно, я всё понимаю, — всё ещё находясь в шоке, сказала Васильева, — Ольга Кирилловна, Вы держитесь. — Оль, я с тобой, — Кулыгин соскочил со стула и подошёл к Арефьевой. — Спасибо, Кость.***
Через час Арефьева с Кулыгиным уже сидели в коридоре и ждали окончания операции. Пока никто никакой информации не сообщал. — Оль, все будет хорошо. Пашка справится, — мужчина положил руку на ладонь брюнетки. — Это же из-за меня он сейчас там. Если бы не эти накладные… — задумчиво произнесла Ольга, сдерживая слёзы. — Так, ты ни в чем не виновата. Кто знал, что так получится? Вообще ещё не выяснили причину ДТП, — Кулыгин успокаивал начальницу, как мог, — главное, что адвокату твоему позвонили, сейчас пусть он занимается этим всем. У мужчины уже десятый раз звонил телефон, и каждый раз он сбрасывал звонок. — Кость, ты поезжай домой. Тебя там Рая с Глебом ждут. А я тут сама, — Арефьева понимала, что у Кости есть свои проблемы, да и самой ей хотелось побыть одной. — Чтобы я тебя в таком состоянии бросил? — Спасибо, конечно, за заботу, но я справлюсь. — Точно? — неуверенно спросил Кулыгин. — Костя, — Ольга одарила мужчину стальным взглядом. — Ладно, но если что, то ты мне звони.***
Ольга не знала куда себя деть. Казалось, что время остановилось. Минуты тянулись мучительно медленно. Слезы непроизвольно вытекали из голубых глаз. Женщина уже даже не пыталась их остановить. Сейчас она думала только о Рыкове. В этот момент, когда понимаешь, что можешь потерять близкого тебе человека, все проблемы уходят на второй план. И эта глупая ревность, и постоянные жалобы на мужа из-за его несносного характера и драк — это было такими пустяками. «Господи, только бы он выжил», — крутилась мысль у женщины в голове. За несколько часов Ольга вспомнила все моменты, которые связывали ее с Пашей. Она с трудом представляла, каково было Рыкову, когда она попала в аварию чуть больше года назад. Женщина не представляла, что будет, если мужа не станет. Из мыслей Арефьеву вывел телефонный звонок. Брюнетка подняла трубку, даже не посмотрев на имя абонента. — Да, — максимально спокойным голосом сказала женщина. — Оль, я сейчас новости видела. Что с Пашей? — обеспокоенно спросила Аверина. — Марина Леонидовна, он в Склифе, сейчас идёт операция, — голос брюнетки предательски дрогнул. — Я сейчас приеду, — Аверина положила трубку.***
Спустя некоторое время из операционной вышел врач. — Вы жена Рыкова? — Да, что с ним? — Ольга с надеждой посмотрела на мужчину. — Всё, что в наших силах мы сделали, — доктор тяжело вздохнул, — он в коме, поэтому сейчас от нас ничего не зависит. — А какие шансы на то, что… — Шансы есть всегда, а вот какие, сказать Вам никто не сможет. Мы предполагаем, а Бог располагает, — врач присел рядом с Арефьевой, — но даже если он выйдет из этого состояния, то нет гарантий, что он сможет ходить, так как был задет позвоночник. Ну Вы, я так понял, медик, так что должны понимать. — Да, спасибо Вам, — тихо сказала Ольга, спрятав лицо в ладонях, — к нему можно? — Нет, он сейчас в реанимации. Извините, я должен идти, — врач, положив напоследок руку на плечо брюнетки, встал и скрылся в темноте коридора.***
Через несколько минут приехала Аверина. Женщина быстро шла по коридору. Арефьева сидела и смотрела в одну точку. — Оля, как Паша? — Марина Леонидовна присела рядом с невесткой и посмотрела в её глаза. — Паша… — брюнетка не смогла закончить фразу, так как поток слёз хлынул из её глаз, — он в коме, — чуть слышно произнесла Ольга и вновь закрыла лицо руками. — Как? — женщина была ошарашена такими новостями. Она не могла подумать, что всё настолько серьёзно. Казалось, что ничто не способно сломить эту женщину. Но эта новость ударила как обухом по голове. Аверина впервые за столько лет осознала, насколько ей был дорог Паша, самый её родной человек, её сын. Как всегда, это осознание приходит лишь в такие моменты, когда понимаешь, что можешь потерять человека навсегда. Такова жизнь. — Оль, тебе нужно поехать домой. Сейчас ты ничем здесь не поможешь, — сказала женщина, держась из последних сил, глядя на Арефьеву, на которой просто не было лица. — Марина Леонидовна, я не представляю, что будет, если Паши не станет, — глядя в глаза свекрови, прошептала Ольга. — Всё будет хорошо, Оль, — Аверина по-матерински обняла Ольгу, поглаживая её по спине, — он сильный, он выкарабкается, слышишь? Раньше Марина Леонидовна не могла подумать, что кто-то настолько сильно сможет полюбить её сына с таким непростым характером. Но сейчас, когда она своими глазами видела, насколько сильно Арефьева переживает за него. Ольга, на первый взгляд, сильная и независимая женщина, буквально ревела ей в плечо, выворачивая душу наизнанку.***
Женщина пришла домой ближе к полуночи, ведь идти туда, где всё напоминает о Рыкове, было нелегко. Ольга зашла в пустую комнату, и ей тут же бросилось в глаза фото. Фото с их свадьбы. «Все вот эти приметы про хризантемы, свадьбу в январе… Судя по ним, ты уже давно должна была быть вдовой», — брюнетке невольно вспомнилась дурацкая шутка Паши. «Господи, Рыков, какой же ты идиот…», — женщина ещё раз посмотрела на фотокарточку и прошла в спальню. Переодевшись, Арефьева без сил легла на кровать. Было очень непривычно находиться здесь одной. Всегда рядом лежал Пашка, который и обнимет, и поцелует, и спросит что-то, и как-то развеселит или подбодрит, когда нужно. А сейчас лишь пустота. Ольга обняла подушку Рыкова и горько заплакала, хотя женщине казалось, что все слёзы закончились ещё там, в Склифе. Но нет. «Он обязательно выкарабкается. Мы всё преодолеем. Вместе…», — с этими мыслями брюнетка попыталась уснуть, но удалось ей это лишь под утро.***
На следующий день Ольге пришлось пойти на работу, так как на подстанции продолжалась проверка. Да и к Паше пока не пускали, ведь он был в реанимации. Женщина совершенно не выспалась, но сейчас лишь подстанция могла хоть как-то помочь ей не опустить руки. Арефьева сидела за столом и смотрела на фото мужа, которое он её оставил незадолго до аварии. «Так я всегда буду рядом…», — крутились в голове слова Паши, от которых становилось ещё больнее. В кабинет заведующей постучали, тем самым вернув брюнетку в реальность. — Оль, можно? — за дверью стоял Кулыгин. — Да. — Как там Паша? — спросил Костя, подойдя к заведующей. — Паша в коме… — всё также смотря на фото мужа, безэмоционально ответила Арефьева. — Как? — Костя был в шоке от этой новости. — Кулыгин, ты вроде бы врач, должен понимать, как это бывает, — нервно ответила Ольга, посмотрев на мужчину. — Прости, — Костя сел на край стола и положил руку на плечо начальницы, — что врачи говорят? — Говорят, что сейчас от них ничего не зависит. И если даже он выйдет из комы, то не факт, что он сможет ходить, — на последних словах голос брюнетки дрогнул. — Так, Арефьева, не расклеивайся, ты меня поняла? Паша сильный, он справится. Ты сейчас должна в него верить, а не слёзы лить, — спокойно, без давления, успокаивал Арефьеву мужчина. — Да я понимаю, Кость. — Ты думаешь Пашке было легко, когда ты была в коме? Если честно, я до сих пор удивляюсь, как он всё это выдержал. Носился со сломанной рукой, брал по две ставки, чтобы тебе лечение оплатить. С утра у тебя сидит, после обеда на смену и приходит только домой в четыре утра с ночной. И ещё нас всех успокаивал всегда, говорил, что всё хорошо, — Кулыгин тяжело вздохнул, — хотя все видели, что всё было у него на букву «Х», но никак не хорошо. — Ты прав. Спасибо тебе большое, — женщина вытерла подступающие слёзы, — а сейчас иди на смену, а то у нас проверка. — Хорошо. Если что, то звони. — Давай, — дверь за мужчиной закрылась, и Арефьева решила себя занять работой.***
Ближе к вечеру в кабинет заведующей зашли проверяющие. — Ольга Кирилловна, хотим Вам сообщить, что в принципе проверку мы закончили. Никаких нарушений не найдено. Так что, можем подписать акт и расстаться на этой ноте. — Да, давайте, — спокойно ответила Ольга и поставила свою подпись. — Кстати, хотели Вам сказать, — мужчина подошёл ближе, — конечно, это не относится к нашей работе, просто предупрежу. У вас там на углу камера видеонаблюдения разбита. Чисто случайно заметили. — Разбита? — женщина на секунду задумалась, — спасибо, что сказали. — Да не за что. Всего хорошего, — мужчины вышли из кабинета. «Как раз под этой камерой у меня обычно стоит машина…», — у Арефьевой появились некоторые предположения, но это были лишь догадки. Но всё-таки Зимину она решила рассказать об этом.***
Спустя несколько дней Ольге разрешили навестить Пашу. Арефьева сидела в темной палате и держала Рыкова за руку. В голове эхом отдавался писк приборов, которые поддерживали мужчине жизнь. — Паш, приходи в себя. Я тебя очень прошу, — тихо говорила Арефьева, в надежде, что Рыков её слышит, — я же без тебя не смогу. За дверью стояла Аверина, наблюдая за всей этой картиной. Сердце сжималось, глядя на сына, который был подключён ко всевозможным аппаратам. Казалось, что только недавно она мазала ему ободранные коленки зелёнкой, и самой большой проблемой был разбитый дворовой шпаной нос. Но Паша вырос и проблемы стали гораздо масштабнее. И самое страшное, что Марина Леонидовна ничем не могла сейчас помочь. Разве что, только поддерживать Ольгу и просто быть рядом с сыном. Как бы странно это ни звучало, но только в эти минуты Аверина могла спокойно находиться рядом с сыном, ведь если бы он был в сознании, то вряд ли был бы рад её визиту.***
Через несколько минут женщина всё же решилась войти. Ольга, которая неотрывно смотрела на мужа, не сразу её заметила. — Привет, Оль, — тихо сказала Аверина, присаживаясь на стул, стоящий рядом с Ольгой. — Здравствуйте, — Арефьева обернулась и увидела свекровь. — Что врач говорит? — с волнением спросила Марина Леонидовна, хотя понимала, что состояние сына остаётся прежним. — Пока всё без изменений… — Оль, тебе какая-то помощь нужна? — Аверина положила руку на плечо невестки. — Пока нет. Эдик сейчас полностью занимается аварией, ходит к следователю, и всё такое, — тихо произнесла Ольга, всё также глядя на Пашу. — Это тот адвокат? — Да. — А зачем ему всё это нужно? — Марина Леонидовна не понимала таких жертв Зимина ради Ольги. Ведь, насколько она знала, денег с Ольги он не берёт. — Он мой очень хороший друг. Несколько раз я его сильно выручала, поэтому Эдик считает, что теперь обязан всегда мне помогать, — Арефьева усмехнулась, — да и вообще он очень добрый человек. Мне иногда кажется, что с его щедростью он скоро без штанов останется. — Понятно, просто ты ничего не подумай… — женщине было немного неудобно, что она подняла эту тему. — Я понимаю, как всё это выглядит со стороны. Паша даже меня несколько раз к нему ревновал, — Оля улыбнулась, вспоминая эти моменты, — но Марина Леонидовна, поверьте, — женщина посмотрела на свекровь, — кроме Пашки мне никто не нужен. Я слишком сильно его люблю, несмотря ни на что. — Это я уже поняла, — глядя в уставшие глаза Ольги, тихо сказала Аверина.***