***
Паша почти весь день просидел в камере, такой темной и душной. Серые стены давили морально на мужчину, которому и так было сейчас нелегко. Время тянулось очень медленно. Сейчас, по ощущениям Рыкова, уже был поздний вечер. Неожиданно за ним пришли и повели в отдельную комнату, где обычно проходят встречи с родственниками или адвокатами, предварительно надев на него наручники. Павел был уверен, что зайдя туда он увидит Олю или Зимина. Но там сидел тот, о ком Рыков даже и не думал. — Ковальков, если не ошибаюсь? — подходя к стулу, спросил Паша. — Да, всё верно, — ухмыляясь ответил мужчина. — И по какому поводу Вы пришли? — А ты не догадываешься? Жаль, — всё с такой же насмешкой протянул Ковальков. — Это из-за Вас я здесь, да? Хлынин с Вами заодно? — догадался Рыков. — А ты не такой тупой… Времени у меня немного, так что слушай, — Геннадий Сергеевич подошёл ближе, — ты должен сделать всё, чтобы твоя жена освободила место заведующей. Я не сомневаюсь, что она уже завтра прискочит сюда, так что дерзай. — Какая же ты сволочь, — медленно мотая головой, не отводя взгляд от мужчины, протянул Рыков. — Что ты сказал? — Ковальков подошёл к Паше вплотную и сильно ударил его в челюсть. — Что ты последняя скотина, — ответил Рыков, и тут же получил ещё два смачных удара. — Какие Вы все острые на язык, таких нужно пресекать сразу, — мужчина ухмыляясь смотрел на то, как исказилось лицо Паши от боли, — вчера уже был у Арефьевой, с характером дамочка. — Что ты с ней сделал, урод? — резко крикнул Паша и получил ещё один удар. — А это ты уже подумай сам. Ну я пойду тогда, мне пора. Надеюсь, ты меня услышал, — с этими словами Ковальков вышел из комнаты. За Рыковым тут же зашли и увели его обратно в камеру. У мужчины была рассечена бровь, а многочисленные ссадины на его лице кровоточили, но, кажется, никого это не волновало. «Как же сейчас тяжело Оле… Она у меня сильная, она обязательно со всем справится… За что нам всё это…», — с этими мыслями Паша попытался уснуть.***
Уже было достаточно поздно. Орлов уже давно должен был быть дома, но мужчине пришлось задержаться на работе, так как полчаса назад ему позвонил Кулыгин и попросил срочно встретиться. Из коридора послышались быстрые шаги и через мгновение дверь в кабинет Орлова открылась. — Андрей Вадимович, можно? — запыхавшись спросил Кулыгин. — Проходи, Кость, — мужчина указал рукой на стул, — ну что у тебя за важное дело, которое не терпит до завтра? — Да я бы к Вам ещё раньше обратился, но Вас не было. Ну в общем… даже не знаю с чего начать. — Давай-ка с самого начала, — мужчина откинулся на спинку кресла и стал слушать рассказ Кости. Мужчины разговаривали чуть ли не час. Орлов старался получить как можно больше информации, чтобы лучше понять всю ситуацию. Костя в свою очередь рассказал ему всё, что знал: о родственниках, которые не собирались писать заявление в прокуратуру, о стычках Хлынина и Рыкова, об угрозах Ковалькова и так далее.***
Когда Кулыгин закончил свою речь, настроение Андрея Вадимовича заметно упало. — Да уж… я смотрю, Гена заигрался, — Орлов взял мобильный телефон и стал искать в записной книжке какой-то номер, — ну придется ему напомнить, кто он такой и где его место. — Спасибо Вам большое, — врач пожал руку старому знакомому. — Да пока не за что, Кость. Тогда завтра созвонимся ещё, — мужчина пожал руку в ответ. Кулыгин вышел из кабинета, а Орлов нажал на кнопку вызова. Раздались длительные гудки. Казалось, что уже никто не поднимет трубку, но вдруг звонок приняли. — Крепко спишь, Гена, — со злостью в голосе, сказал Андрей Вадимович. — Ну вообще-то уже пол двенадцатого. С кем я говорю? — либо Ковальков действительно спал и не сразу понял, кто ему звонит, либо просто делал вид. — Что, не узнаёшь? Ну ладно, помогу. Это Орлов. — Андрей Вадимович? — испуганно произнёс Геннадий Сергеевич. — Неужели. Ты меня ещё помнишь? — с сарказмом ответил Орлов. — Что-то случилось? — А это я у тебя хочу спросить, — Андрей Вадимович начинал выходить из себя, — у нас, кажется, когда-то уже был неприятный разговор, когда ты решил, что ты умнее всех. — Да у меня всё нормально… — Да ты что? А по-моему нет, — Орлов встал из-за стола, — Ты кем себя возомнил? А? Думаешь, если у тебя связи в прокуратуре, то тебе всё можно, да? — мужчина перешёл на крик. Благо, что коллеги из соседних кабинетов уже разъехались по домам. — Какие связи? — Ковальков по-прежнему включал дурака. — Думаешь я ничего не знаю? Ты глубоко заблуждаешься. Если завтра Рыкова не выпустят, ты сядешь вместе со своим дружком. Ты понял? — с нажимом произнёс Андрей Вадимович. — О чем Вы говорите? — Всё, заканчивай этот цирк, — Орлов уже не сдерживал себя, — не делай из меня идиота! Что, жаба задушила, что Арефьеву поставили заведующей, а тебя нет? Не хватило мужества признать своё поражение? Скажу по секрету, тебе уже готовили хорошее место на 38-й подстанции. Но сейчас об этом не может быть и речи. — Андрей Вадимович… — Что Андрей Вадимович? Ты будешь у меня санитаром работать, ты понял? Ещё раз повторяю, если завтра дело Рыкова не будет закрыто, ты у меня сядешь. На тебя компромата выше крыши. — Я Вас услышал, — тихо сказал Ковальков. — Я надеюсь ты понимаешь, что я не шучу, — серьезно сказал Орлов и бросил трубку. «Пусть сначала с Рыковым разберутся, а потом Гена у меня ещё своё получит…» — подумал мужчина и стал собираться домой.***
Всю ночь шёл сильный снегопад, поэтому сегодня движение на дорогах было сильно затруднено. Очистительной техники не хватало, поэтому чтобы проехать по улицам Москвы нужно было потратить немало времени. Ольга уже сорок минут стояла в пробке. Женщина не спала всю ночь, думая о муже, о его дальнейшей судьбе. Она была готова оставить свою должность, только чтобы с Пашей всё было хорошо. Оля написала бы заявление уже сегодня, но всё-таки в душе была надежда на то, что Костя поможет решить проблему, поэтому Арефьева решила дождаться завтрашнего дня, ну или хотя бы сегодняшнего вечера. В раздумьях она не заметила, как доехала до подстанции. Понятно, что на работу Ольга сегодня опоздала. Она буквально влетела в здание и чуть не сбила Ушакова. — Ольга Кирилловна, аккуратнее, — отряхиваясь сказала Витя, — что Вы так несётесь-то? — Ушаков, ты кажется шёл куда-то? — Ну так вызов же, — парень указал сначала рукой на дверь, а потом — в сторону комнаты отдыха, откуда должен был выйти Ломагин. — Ну вот и иди. — Слушайте, я там хотел ещё на счёт машины… — Витя, — женщина убийственным взглядом посмотрела на фельдшера. — Да понял я, понял, просто думал, может Вам там деньги нужны или… — Вить, помолчи, а? — только что подошедший Ломагин дал парню крепкий подзатыльник, — Оль, как Паша? — Да лучше не спрашивай, Владимир Юрьевич, — тяжело вздохнула Ольга. — Ладно, всё понял, не лезу, — врач понимающе кивнул, — Витя, ты ещё здесь? Иди давай, — подтолкнув фельдшера, сказал Ломагин. — Да иду я, иду. Ольга Кирилловна, Вы извините, я же не со зла. Просто вижу Вы какая-то напряжённая… — Ушаков, сейчас договоришься у меня. — Пошёл, — парень быстро вышел из здания. «Ушаков, ну что за человек?», — пронеслось в голове у брюнетки.***
Арефьева зашла в свой кабинет, сняла верхнюю одежду и села за стол. Настроения работать совсем не было. Все мысли были только о Рыкове. Чтобы отвлечься, женщина решила сделать себе кофе. Выпив пару кружек бодрящего напитка, женщину немного отпустило. Она только собралась работать, но дверь резко распахнулась. — Оль, что с Пашей? — быстрым шагом в кабинет вошла Аверина. — Марина Леонидовна, там всё очень сложно… Женщины начали непростой разговор. Ольге было тяжело рассказывать об этой ситуации, и свекровь это видела, поэтому особо старалась не давить на невестку и не спрашивать подробности.***
Прошло около получаса. Арефьева уже заканчивала свой рассказ. — А вчера пришёл Ковальков и сказал, что если я освобожу место заведующей, то Пашу выпустят. Если нет, то… — у Ольги навернулись слёзы, которые она тут же вытерла. — Только не говори, что ты действительно решила уйти по собственному, — Аверина как никто другой понимала, что Ковалькову верить нельзя. — А что мне ещё остаётся делать? Костя вчера обещал как-то помочь, но я не уверена, что у него что-то получится. — Костя, это тот врач, с которым Паша тогда на 70-ю подстанцию ездил? — Марина Леонидовна хорошо запомнила мужчину. — Да. — Мне кажется, что он поможет. Такие люди слова на ветер не бросают. — Костя уже столько раз нас выручал… — вздохнула Ольга и закрыла глаза. — Тем более. Всё будет хорошо, — Аверина положила руку на ладонь невестки. Марине Леонидовне было очень жаль Ольгу. Она понимала, что сейчас женщине как никогда тяжело. Аверина видела, что Арефьева действительно любит её сына и наверное в какой-то степени ей было приятно, что рядом с Пашей есть кто-то, кому он действительно дорог. Но и самой женщине было несладко. Она и так чувствовала огромную вину перед Пашей за то, что не была рядом всё это время, что не объяснила сыну всё сразу. Но что поделать — и у матери и у сына были не самые простые характеры. Спустя столько лет кто-то должен был сделать первый шаг, и его сделала Аверина. А сейчас, когда она наконец-то рядом — ничем не может помочь. А для матери нет ничего хуже, чем знать, что твоему ребёнку сейчас очень плохо, и ты не можешь ничего с этим сделать.***
Женщины какое-то время молчали — и каждая о своём. Неожиданно, в кабинет без стука зашёл Зимин. — Оль, Пашу выпускают, — буквально с порога выпалил адвокат и, заметив Аверину, добавил, — здравствуйте. — Как? — Оля была мягко говоря в шоке. Ведь ещё вчера Эдуард ничего не мог сделать. — Не знаю, что там произошло. Я сейчас у следователя был. Он сказал, что дело закрыто, и можно забирать твоего мужа. — Эдик, ну а что мы тогда сидим? — встав из-за стола, сказала Ольга, — мне же можно туда? — Да, конечно. Поехали, я тебя подвезу. — Я с Вами, — Аверина встала со стула, и все трое быстро покинули кабинет.***
Оля с Мариной Леонидовной стояли недалеко от ворот. Зимин пошёл вовнутрь один, чтобы решить все дела с документами и забрать Рыкова. Время тянулось мучительно долго. «Только бы его отпустили», — повторяла у себя в голове Ольга. Спустя полчаса за забором послышался какой-то шум. Скрипнула калитка, откуда через мгновение вышел Рыков и вдохнул глоток свежего воздуха. Оля, услышав шаги, резко обернулась. — Паша, — женщина тут же подбежала к мужу и крепко его обняла. Она уткнулась лицом в грудь мужчины, и слезы полились градом. — Оленька, девочка моя, всё хорошо, слышишь? Не плачь, я тебя прошу, — Рыков обнял женщину в ответ и уткнулся носом в её макушку. — Я думала, что с ума сойду, — тихо сказала Арефьева, но Паша слышал все её слова. Мужчина пробыл в СИЗО всего сутки, но обоим казалось, что прошла целая вечность. — Тихо, тихо, моя маленькая, всё хорошо, — шёпотом говорил Рыков, гладя женщину по голове. Они стояли так некоторое время, которое остановилось для них в этот момент. Через несколько минут Оля отстранилась от мужа и внимательно посмотрела на его ссадины и гематомы. — Паш, что у тебя с лицом? — с ужасом в голосе спросила Оля. — Оль, всё в порядке. Поехали скорее отсюда, — Рыков повёл жену к машине. — Паш, тебя били? Кто? — не унималась Арефьева. — Всё нормально, — Оля с Пашей уже подходили к Авериной, — привет, мам, — совершенно спокойно, без сарказма сказал мужчина, кажется, первый раз за несколько лет. — Привет, сынок… Ну им это просто так с рук не сойдет, — Марина Леонидовна уже была на взводе. — Мам, успокойся, ладно? — Нет, Паш, в конце концов сейчас не 90-е. Каждый получит по заслугам. И Ковальков у меня ещё попляшет, — набирая какой-то номер на телефоне, сказала Аверина и отошла в сторону. Паша вопросительно взглянул на жену. — Я сама ещё не до конца всё понимаю. Давай дождёмся Эдика, поедем и потом проясним ситуацию, — осторожно гладя мужа по лицу, сказала Оля — Как скажешь, — мужчина нежно поцеловал ладошку жены.***
Оля и Паша вместе с Зиминым ехали в машине. Марина Леонидовна поехала на такси, чтобы решить очень важное дело, а именно, окончательно разобраться с Ковальковым. Рыковы просто молчали всю дорогу, наслаждаясь обществом друг друга. Оля лежала на плече Паши, но вдруг Арефьева отстранилась и достала телефон. — Ты чего? — не понял Рыков поведение жены. — Косте надо позвонить. Я так понимаю, что тебя выпустили только благодаря ему. Ольга нажала на кнопку вызова и уже через несколько секунд Кулыгин снял трубку. — Оль, привет. Что там с Пашей? — взволнованно спросил мужчина. — Кость, спасибо тебе огромное. Его отпустили, дело закрыли. Мы сейчас домой едем. — Оль, да не за что. Сейчас позвоню Орлову, спрошу обо всём и вам перезвоню тогда. — Ну тогда ждём, — Арефьева положила трубку.***
В кабинете у Андрея Вадимовича уже сидела Аверина. Они некоторое время обсуждали ситуацию. Орлов был согласен, что нельзя отпускать Ковалькова просто так, но всё-таки предлагал выждать время. — Марина Леонидовна, я всё понимаю. Но сейчас мы его просто не найдем. Вчера я его припугнул, и после этого он просто не будет выходить на связь. Да и я сомневаюсь, что он сейчас вообще в городе. — Допустим, а какие тогда Ваши дальнейшие действия? — Аверина была настроена решительно. — У меня есть небольшой компромат на Ковалькова. Также я прекрасно помню про то дело с не списанным оборудованием на 70-й подстанции. Плюс избиение Вашего сына. — Я на Вас надеюсь, — Марина Леонидовна понимала, что Орлов не будет просто так разбрасываться такими словами. — Как только я дам этому делу ход, я тут же Вам сообщу.***
Аверина покинула кабинет, а Андрей Вадимович сделал один важный звонок, после которого у него сложилась полная картина всего произошедшего. Через несколько минут Орлову позвонил Костя. — Андрей Вадимович, спасибо Вам большое. И от меня и от Арефьевой. — Да не за что, Кость. Ты знаешь, что я перед тобой в долгу, так что… А насчёт Ковалькова я давно подозревал, что он нечист на руку. — А Вы не в курсе, как там что было в итоге? — поинтересовался Кулыгин. — Только что позвонил и всё узнал. Хлынин же работал на 70-й подстанции и имел хорошие отношения с начальством. После объединения Ковальков обещал ему золотые горы, но этого, как видишь, не произошло. Тогда Хлынин решил помочь старому знакомому и начал потихоньку пакостить на новом месте работы. Плюс тут сыграли значение его личные счёты с вашим Рыковым, так что никто ничего не заподозрил. Кое-какую информацию Хлынин сливал Ковалькову, который в свою очередь разрабатывал весь этот план, — Орлов отпил кофе из кружки и продолжил, — пока Арефьева носилась по адвокатам, собирала бумаги и волновалась о муже, Гена спокойно копал под неё. Так что, если бы она не освободила место сама, её бы просто сняли. — Ничего себе… — у Кости в голове не укладывалась вся эта информация, — А что теперь с ним будет? — спустя несколько секунд спросил Кулыгин. — Аверина уже приходила ко мне по его душу. Ну думаю, подождём пару недель и дам распоряжение моим ребятам, чтобы прижали его. У меня есть кое-какая информация на него, так что сесть он может надолго. — Спасибо Вам огромное ещё раз. — Не за что, Кость. Пока, — Орлов завершил телефонный разговор. Кулыгин тут же позвонил Рыковым и всё рассказал. Конечно, узнав подробности, они были в шоке. Оля уже планировала увольнение Хлынина. У него было много жалоб, так что ничего не мешало сделать так, чтобы он больше работал на её подстанции.***
Уже был вечер. Оля с Пашей сидели на кухне, где Арефьева обрабатывала ссадины мужа. — Ай, — крикнул Рыков, после того, как жена стала обрабатывать бровь, — чёрт, Оля, больно. — Потерпи, я же не такой хороший врач, как ты, — усмехнулась Арефьева. — Ну не всем же это дано, — Рыков улыбнулся, смотря на то, как жена начинает злиться. — Рыков, — брюнетка строго посмотрела на мужа. — Да шучу я, шучу, — посмеялся Паша, — Оль? — Что? — Прости меня, пожалуйста, что тебе так пришлось из-за меня нервничать, переживать, — Рыков стал абсолютно серьезным. — Паш, ну что ты такое говоришь? Ты же не виноват, — Арефьева посмотрела в глаза мужчины. — Я должен был раньше догадаться, что Хлынин как-то замешан во всей этой ситуации, — Рыков замолчал, обдумывая свой дальнейший вопрос, — Оль, а Ковальков тебе ничего не сделал? — В плане? — Ну он сказал, что приходил к тебе… Он тебя не тронул? — с волнением в голосе спросил Паша. — Нет, всё слава богу обошлось. Хотя на секунду мне показалось, что если бы Костя не вошёл тогда, то он бы меня ударил, — честно призналась женщина. — Вот урод… Я так переживал за тебя, — Рыков посмотрел в глаза жены, — я бы себе не простил, если бы с тобой что-то случилось. — Пашка, — Арефьева села на колени к мужу, — я так за тебя переживала. Вчера, когда тебя забрали, вообще ни о чём не могла думать. — Моя девочка, — Паша нежно гладил жену по спине, — теперь я никогда тебя не брошу и всегда буду рядом. Ты мне веришь? — последние слова мужчина прошептал в губы любимой. Ольга кивнула в ответ и Павел тут же вовлек её в такой долгожданный поцелуй. Женщина обвила шею мужа руками и прижалась к нему ещё сильнее. Поцелуй набирал обороты. Мужчина начал нежно-нежно покрывать поцелуями шею жены. — Паш, — протянула Арефьева, — я же ещё не закончила с твоими ссадинами. — Плевать, — не отрываясь от женщины выдохнул Рыков, — как же я тебя люблю, — прижавшись губами лёгким прикосновением к щеке Оли, прошептал Паша. Дыхание участилось, сердце стало биться чаще. Арефьева приблизилась к губам мужа, и дальше влюблённых было уже не остановить. Мужчина, не размыкая поцелуй, аккуратно взял жену на руки и понёс в спальню. Этой ночью им было не до сна. Они отдавались друг другу полностью, пытаясь выразить все свои чувства, забыть всё то, что они пережили за прошедшие две недели. Больше никто не сможет помешать их счастью.***