***
Услышав стук в дверь, Ольга быстро вскочила с дивана, где ещё мгновение назад находилась в объятиях мужа, и поправила одежду. Паша же продолжал сидеть. — Да-да, — строгим тоном сказала женщина так, чтобы находящийся в коридоре её услышал. — Ольга Кирилловна, к Вам можно? — дверь открылась, и на пороге появилась Аверина. — Да, конечно. — Надо же, кто к нам пожаловал, — с сарказмом протянул Павел. — И тебе добрый вечер, сынок, — совершенно спокойно ответила женщина, на что Рыков только закатил глаза. — Марина Леонидовна, проходите, пожалуйста, — сказала Ольга, присаживаясь на свое место. — Я хотела на счёт сегодняшней ситуации в министерстве прояснить, — объяснила свой визит Аверина. — Так мне вроде бы сказали завтра подъехать. — Сейчас всё расскажу, — подходя ближе к столу заведующей, сказала женщина и только сейчас обратила внимание на ссадины сына, — Паша, а что у тебя с лицом? — А всё нормально у меня с лицом, Марина Леонидовна. Вы приехали по работе, ну и занимайтесь тогда работой, не буду мешать, — резко отрезал Павел, встал с дивана и направился к двери. — Рыков! — попыталась остановить мужа Арефьева, но он лишь махнул рукой и пулей вылетел из кабинета. «Господи, Рыков, ну что за человек? Только что был такой милый, нежный, домашний. Тут, как подменили», — подумала Оля и тяжело вздохнула. — Извините, Марина Леонидовна, что так получилось, у него смена трудная была, — попыталась оправдать супруга брюнетка. — Не надо его защищать. Я прекрасно знаю, почему Паша так себя ведёт, он всегда был таким… упёртым. Хотя, признаться, я думала, что после нашего с ним последнего разговора, он перестанет так реагировать, — призналась Аверина, — ну ладно, давай твой отчёт обсудим. — Может быть кофе? — вздохнула заведующая. — Не откажусь.***
Спустя некоторое время все вопросы были решены и все дела сделаны. Оказалось, что к работе подстанции у министерства никаких претензий нет, и завтра Ольге не нужно будет ехать туда повторно. Уже было достаточно поздно. Сотрудники разошлись кто куда: Костя пошёл в больницу к Рае, Витя решил сделать Тане сюрприз и поехал на съемочную площадку, а Владимир Юрьевич отправился домой, где его ждала любящая семья. Лишь в кабинете заведующей ещё горел свет. Там сидели две женщины, пили кофе и не заметили, как деловой разговор постепенно перетек в непринуждённую беседу. — Оль, а что у Паши всё-таки с лицом-то сегодня было? — поинтересовалась Аверина. — А, да это так, не берите в голову, — Ольге сейчас не очень хотелось посвящать свекровь в свои семейные дела. — Когда заходила на подстанцию, там врач один стоял с такой же физиономией. С ним сцепились что ли? — Да. — Понятно, ну ладно, подробности расспрашивать не буду, — понимающе сказала Аверина. Было видно, что женщина хочет ещё что-то сказать, затронуть какую-то очень важную для неё тему, но не знает с чего начать, и Ольга это, конечно, заметила. — Марина Леонидовна, а Вы же не просто так приехали, ведь всю информацию можно было сказать мне завтра в министерстве. Вы хотели на счёт Паши поговорить? — догадалась Арефьева и села напротив свекрови. — Ну если честно, то да. Отношения у меня с ним прямо скажу — напряжённые, и… не знаю даже как сказать. Может вы с ним как-то обсудите эту ситуацию что ли. Пойми, я бы никогда не стала тебя об этом просить, просто в данный момент, ты единственный человек, к чьему мнению он хоть как-то прислушивается, — вздохнула Марина Леонидовна. Эта, на первый взгляд, сильная женщина, действительно была растеряна. — Знаете, что-то не хочется плести интриги за спиной собственного мужа. Почему Вы с ним сами не поговорите? — Ольга попыталась узнать побольше информации, ведь она мало что знала об этой ситуации. — А он разве слушает? Только один раз удалось, и то, он тогда пьяный был. А сегодня видела, какой концерт выдал? Это он ещё при тебе как-то мягко со мной поговорил. А так... — Аверина махнула рукой. — Ладно, попробую как-то поднять эту тему, но ничего не обещаю, сразу говорю. — Спасибо, — женщина посмотрела на часы, — что-то я засиделась, поздно уже. Наверное я уже пойду. — Да, и мне уже надо бежать, а то Паша заждался, — Ольга подошла к шкафу и достала верхнюю одежду.***
После того, как Арефьева оделась, закрыла кабинет и сдала ключ охраннику, женщины вышли с подстанции. — Вас подвезти? — поинтересовалась заведующая. — Нет, спасибо, за мной сейчас машина приедет. — Ну тогда до свидания. — До свидания. Вечер — это удивительное время суток. Вечером никто уже никуда не спешит. Люди просто живут: расслабляются, отпускают все свои проблемы, иногда дают волю эмоциям. Поэтому самые душевные и откровенные разговоры всегда происходят именно с наступлением сумерек.***
На следующий день столичные дороги, к счастью Рыкова, оказались свободны. В машине супруги ехали молча, каждый в своих мыслях. Вчера, когда Ольга приехала домой, Паша уже спал, а с утра как-то не было времени поговорить, так как на работу они оба благополучно проспали. Поэтому неприятный разговор по поводу матери Паши всё ещё тянул её за душу. Рыков, в свою очередь, примерно представлял, о чём Аверина могла попросить Олю, и лишний раз старался не начинать разговор. После очередного поворота Арефьева остановила машину. — Выходи, — сказала Ольга и посмотрела на мужа. — Ты чего, Оль? — мужчина задумался и не до конца понимал поведения жены. — Выходи, говорю, подстанция за поворотом уже. — А, то есть всё-таки стесняешься меня, да? Ну конечно, кому понравится ходить вместе с побитым мужиком… — с лёгкой улыбкой сказал Паша. — Рыков, ты неисправим, выходи давай, — поторопила Павла жена, ведь они и так уже опаздывали. — Для тебя — всё что угодно, — мужчина вышел из машины и послал супруге воздушный поцелуй. — Иди давай, — улыбнулась Арефьева и продолжила движение.***
На подстанцию Оля, конечно, попала раньше Паши. Спокойно припарковав машину, женщина подходила ко входу, где её ждал интересный сюрприз. Около двери стоял молодой парень, курьер, с огромным букетом белых роз. — Здравствуйте, а это Вы — Арефьева Ольга Кирилловна? А то я спросил, мне сказали, что она ещё не пришла. — Да, это я. — Ну тогда это Вам. Распишитесь, пожалуйста. Взяв планшет в руки, Ольга поставила подпись и краем глаза заметила фамилию отправителя.«Хлынин»
— Всё, спасибо, всего доброго. — До свидания, — женщина тут же зашла на подстанцию, ведь в любой момент мог появиться Паша. А ему такое внимание со стороны новенького не очень бы понравилось. Быстро со всеми поздоровавшись, Арефьева зашла в свой кабинет и тут же выкинула букет в мусорное ведро. «Ещё не хватало, чтобы Паша увидел»***
В самый разгар рабочего дня бригаде Рыкова дали перерыв на обед, и Паша с Арашем уже вовсю мчались на подстанцию. — Вот видишь, Арашик, а ты говоришь день плохой. По-моему все складывается отлично, — улыбаясь сказал Рыков. — Да, действительно. — Кстати, а что на счёт твоего повышения в должности? — В смысле? — фельдшер не совсем понял, о чём идёт речь. — Ну ты там вроде собирался на врача экзамен сдать. Уже полгода прошло, а ты не мычишь, не телишься. — А, ты про это. Да не знаю я, Паш, сейчас и так проблем хватает. А вообще хорошо, что ты мне напомнил, надо будет заняться этим. — Ну давай, не тяни. А то до пенсии в фельдшерах проходишь, — пошутил Павел. В такой непринуждённой обстановке бригада доехала до подстанции. Зайдя в помещение, коллеги увидели доктора Хлынина, который с насмешкой смотрел на Павла. «Господи, что он опять так смотрит-то. Не терпится ещё раз по морде получить? Ладно, пойду к Ольге зайду», — с этой мыслью мужчина достал карамельку из кармана и направился в кабинет заведующей.***
Благодаря отменившейся поездке в министерство, Арефьева уже в первой половине дня успела решить часть рабочих вопросов, поэтому в свой законный обеденный перерыв спокойно пила кофе. — Ольга Кирилловна, можно? — заходя в кабинет спросил муж. Как ни странно настроение у него было отличное и казалось, что ничто не сможет его испортить. — Заходи, Паш, — увидев радостного мужа, улыбнулась Ольга. — Вот минутка появилась, решил к тебе заскочить. — А пообедать ты не хочешь сходить? Кстати, сейчас летучка будет, все уже потихоньку собираются. — Так у меня карамелька есть, на вызове угостили, а на летучке я буду, не переживай, — Рыков достал конфету, скомкал фантик и подошёл к мусорному ведру, чтобы выбросить. «Черт, только не это», — пронеслась мысль у брюнетки, но было уже поздно. — Оль, а это что такое? — смотря на шикарные белые розы, сказал Павел. — Ты о чем? — Что за цветы? Причём хороший букет такой. Почему кто-то дарит моей жене такие подарки, а я не в курсе, — Рыков серьезно посмотрел на супругу. — Да так, пациент один подарил, вы там его когда-то спасли, — соврала Арефьева, — «да уж, врать это точно не моё». — Оль, я тебя что, первый день знаю? Если бы это была благодарность пациента, то она бы сейчас красовалась у тебя на столе, ну или максимум под ним, чтобы не привлекать внимания. Колись, что за букет? — Пашу начинала напрягать эта ситуация. «И что мне ему сказать? Опять совру — не поверит. Лучше выложу всё как есть. Не должно у нас быть секретов. Ну не убьет же он его, в самом деле…» — Паш, ты только не волнуйся. — Так, — протянул Павел, у которого резко упало настроение. — Это от Хлынина… — От кого? — вскрикнул Рыков так, что наверное услышала вся подстанция, — от кого? — чуть тише повторил мужчина. «Или убьет…» — Курьер с утра принес, я фамилию отправителя случайно увидела. — А, ну тогда понятно, — Паша вскочил с места и быстрыми шагами направился в сторону двери. — Паш, ты куда? — На летучку, Оль, вдруг опоздаю, — мужчина резко открыл дверь и вышел в коридор. «Чувствую, наломает Рыков сейчас дров. Надо его остановить, пока не поздно», — с этой мыслью Ольга быстро взяла всё необходимое для собрания и поспешила покинуть свой кабинет. Но по пути её задержал Сан Саныч, так что Арефьевой оставалось надеяться только на благоразумие Рыкова и его коллег.***
Тем временем в конференц-зале собрались почти все, кто сегодня был на смене: Араш, Витя, Владимир Юрьевич, Костя и часть людей с бывшей 70-й подстанции. Врачи и фельдшеры беседовали между собой, шутили, обсуждали вызовы. Отношения между работниками постепенно налаживались. Но недолго длилась эта идиллия. Открылась дверь, и все резко замолчали, ожидая увидеть Ольгу Кирилловну, но вместо неё, в зал влетел разъяренный Рыков. Он без труда нашел среди коллег Хлынина и стал приближаться к обидчику. — Я тебе что вчера плохо объяснил? Что-то непонятно? Может повторить? — не сдерживал эмоций Павел. Остальные коллеги непонимающе смотрели на Рыкова и ожидали его дальнейших действий. — Добрый день, Павел Дмитриевич. Не могу понять, о чём Вы говорите, — ухмыляясь ответил собеседник, чем ещё больше разозлил Рыкова. — Ах ты тварь. Ты же специально это делаешь. — Паш, успокойся, что случилось? — попытался прояснить ситуацию Кулыгин. — Да всё нормально, Костик, просто один подонок сначала про мою жену гадости говорит, а потом к ней же клеится. — У меня вообще-то имя есть. — Да ты что, правда? — наигранно улыбнулся Павел и резко ударил коллегу в живот. — Паш, спокойно, — Араш оттащил Рыкова, чтобы друг не нанес ещё несколько ударов, ведь сейчас он себя не контролировал. — Если ты хоть ещё раз посмотришь в сторону моей жены или что-то скажешь про неё… — начал Паша. — А ты что, испугался, что она тебя бросит и выберет меня? — Хлынин резко перебил коллегу и ухмыльнулся. — Что ты сказал? — Рыков был готов ударить его ещё раз, но в комнату вошла Арефьева. — Так, что тут происходит? Давайте начинать собрание, и так задержалась, — Ольга не стала акцентировать внимание на том, что только что произошло, ведь она и сама толком ничего не видела. Всё остальное она потом сама обсудила с мужем.***
Вечером, когда Оля с Пашей были уже дома и пили чай, женщина всё-таки решила выполнить просьбу Марины Леонидовны. — Паш, — неуверенно сказала Арефьева. — Оль, если ты хочешь поговорить на счёт Хлынина, то я тебе уже пообещал, что больше к нему вообще не подойду. — Да я не про это… — Ольга не знала, как начать этот разговор. — А про что тогда? — мужчина встал, чтобы отнести кружку. — Паш, а что у вас с мамой происходит? — А у нас всё нормально, — Рыков стоял спиной к жене и мыл посуду, но по его тону Арефьева поняла, что эта тема была ему неприятна. — И в каком же это месте у вас нормально? — «ну если уж начала разговор, то надо довести его до конца». — Знаешь, стабильность — это уже норма. Как не общались несколько лет, так и… — Павел махнул рукой, по-прежнему стоя спиной к Ольге. — Рыков, ну это же ненормально. Она всё-таки мать твоя. Имей совесть. — Это я должен иметь совесть? — мужчина наконец-то повернулся к жене, — Оля, о какой совести идёт речь? Ей столько лет вообще было наплевать на меня, а сейчас она хочет помириться? Да, я тоже не святой, я тоже виноват: был молодой, упёртый, не понимал чего-то. Но ведь она взрослый человек, неужели нельзя было мне сразу всё объяснить? Я всё-таки её сын. — Ну ты же был тоже не прав. — Да, Оля, я не прав и я этого не отрицаю. Я и не пытаюсь в отличие от некоторых делать вид, как будто всё нормально. Если она думает, что может просто предложить мне пост заведующего подстанции, или подослать тебя, зная как я к тебе отношусь, и мы сразу помиримся, то нет. Я не против примирения, но просто это так не работает, — мужчина ненадолго замолчал, налил себе стакан воды и выпил его залпом, пытаясь немного успокоиться. — Оль, а если бы я уже сдох тут? — спустя некоторое время продолжил Павел, — у меня инсульт был. Где она была в это время? Да я жив сейчас благодаря Костику, который тогда меня в больницу отвёз, а самое главное, благодаря тебе, — Рыков начал медленно подходить к жене. — Паш, ты действительно считаешь, что я… — не ожидала такого признания Арефьева. — Да, Оль, да, — Рыков присел на корточки перед супругой, и нежно взял её ладони в свои, — Ты меня выхаживала, ты носилась со мной, ты переживала, чтобы я не стал инвалидом. А где она была? А потом, когда мы в аварию попали? Оля не знала, что ответить, ведь в чём-то она была согласна с мужем. — Вот и я не знаю, — Паша глубоко вздохнул и опустил глаза, — прости, не надо было мне всё это тебе говорить. Это только моя боль и мне с ней жить. — Паш, когда мы расписывались, ты попросил регистраторшу не говорить всю речь, и поэтому может быть не помнишь, но в тот день я пообещала быть с тобой и в горе и в радости. Поэтому и проблемы у нас общие, и мы со всем справимся, — женщина с нежностью провела рукой по щеке мужа и заглянула в его глаза. В них читалась безграничная любовь и благодарность. — Спасибо тебе, — Паша с нежностью поцеловал ладонь жены. Несколько минут они просто молчали и наслаждались обществом друг друга. «Как же мне с ней повезло. Не каждая бы вот так вот спокойно выслушала меня, а потом ещё и успокоила. И за что судьба мне сделала такой подарок?» — думал Рыков, глядя на брюнетку. — Уже поздно. Иди, ложись, тебе завтра на смену, — прервав тишину, тихо сказала Арефьева. — Хорошо. Ты тоже особо не засиживайся. Спокойной ночи, — сказал мужчина и направился в спальню. Ольга ещё долго сидела и думала над словами мужа. Она ожидала любой разговор, но точно не такой. Женщина поняла, что он и сам переживает насчёт своих непростых взаимоотношений с матерью. Ольга невольно вспомнила слова гадалки, которая когда-то предсказала ей встречу с Пашей:«Печаль у него на сердце, но ты её не растопишь…»
***
Сегодня Рыков был по-настоящему откровенен. Ему действительно многие годы не хватало материнской поддержки, любви. Обида жила в мужчине слишком долго. Поэтому он и выплёскивал всю эту боль на окружающих, стал циником и пофигистом, которого все сторонились. И лишь Ольге удалось увидеть в нём то, чего другие не замечали за его ледяной маской, которую женщина, сама того не заметив, растопила. Действительно, за то время, пока они состоят в отношениях, Паша изменился: он стал более мягким, открытым, у него появились настоящие друзья, Костя и Араш, которые приняли Рыкова со всеми его закидонами. И когда сегодня Павел сказал, что жив только благодаря Арефьевой, то он имел ввиду не только инсульт: его израненная душа была по-прежнему жива.***