«Приём, приём, у нас проблема!» — рация секретаря успешно передала речь солдата на карауле.
Секретарь выслушал сообщение и побежал к палатке полевого штаба.
Источников света было не так много, аварийные фонари и несколько ламп освещали схемы общежития, портреты заложников и шпионов, список приоритетности спасательной операции, которая всё никак не начиналась.
«Директор Ан! Вам необходимо это увидеть!» — коротко доложил сотрудник агентства планирования национальной безопасности Южной Кореи.
Ан Кён Хи, директор Бюро расследований тут же отправился на выход из штаба, на ходу выслушивая комментарии агента. Нам Тхэ Иль, крупная фигура партии, переглянулся с главой АПНБ Ын Чхан Су, и они вместе последовали за ушедшими.
В это время в общежитии происходило что-то безнадежно-бессмысленное.
После взрыва, произведенного медсестрой Кан, часть здания была разрушена. Напуганные девушки снова вернулись в кафетерий, но на этот раз было ещё страшнее, чем раньше. Кан Чхон Я довольно ясно выразила своё отношение к непослушанию заложников.
Все трое северокорейских агентов вернулись на свои места и сменили тактику патрулирования таким образом, чтобы заложники не смогли ещё раз провернуть свои фокусы. Ли Кан Му и комендант общежития были крепко связаны и расположены так, что не имели возможности обменяться никакими словами. Двое парней потирали ушибы от избиения, связывать их не было особого смысла. Сын сторожа кряхтел от боли рядом с отцом.
Шаги тяжёлых бойцовских ботинок, шуршание одежды, звук трения металла, когда приклад ружья соприкасался с жестяными элементами одежды парней с севера — эти звуки твёрдо запечатлелись в голове Бун Ок. Но что-то изменилось в её отношении ко всей этой ситуации. Она боялась неизвестности, всё ещё боялась смерти, да. Но усталость, накопившаяся за эти три дня, давила на мозг тяжёлой мраморной плитой бессилия. Она не успела, как многие девушки, выплакать все глаза. Нет. Бун Ок была слишком крепкой для истерик и панических атак. А события этих долгих часов взрастили в ней только одно крепкое желание — выжить. Причём желательно забрав мешок с деньгами себе.
Были это минуты невыносимой тишины и молчания, или же безнадёжность, парящая в воздухе, но когда одна из третьекурсниц неожиданно начала петь какую-то бессмысленную попсовую песню, игравшую последние полгода на радио, никто её не остановил. У парней с севера не было сил спорить, Им Су Хо и Джу Гёк Чхан бросили короткий взгляд на свою старшую начальницу, но та только тяжело вздохнула. Как врач она понимала, что путь лучше поют, чем истерят, плачут и кричат. Она дала указания трём носителям автоматов внимательно следить за девушками, чтобы те под шумок не начали переговариваться о побеге.
Вот уже трое поют, а вот и четверо.
Фортепиано для них было чересчур, сил играть не было. Кто была та, что попросила смотрителей сопроводить её, чтобы принести гитару? Гёк Чхану казалось, что мир сошёл с ума. Но смотря в эти пустые покрасневшие глаза, он мог только повторить вздох начальницы.
«Веди».
Бывший парень Хе Рён, а теперь уже жених Соль Хи, уверенно сыграл несколько старых песен, когда вдруг одна девушка забрала гитару себе. Её мелодия была незнакомой, но очень приятной.
— Эй, эту песню знают только Бун Ок и Хе Рён! — возмутилась какая-то первокурсница.
Бун Ок улыбнулась, прислонившись к колонне. Хе Рён начала считать такты.
— А это не слишком неподходящая песня? — с иронией подметила девочка с факультета искусств. — Наша жизнь буквально может закончиться завтра…
Бун Ок покачала головой в согласии, а потом поймала на себе взгляд парня, что недавно спас её от изнасилования. Как же иронично. Спас её. При этом сам же держит в заложниках. Перебор вступления же заканчивался, мелодия близилась к вокальной части.
«
А жизнь не кончится завтра» — раздался голос будущей оперной звезды Хе Рён, которая тут же улыбнулась Бун Ок, словно призывая спеть с ней. От этой улыбки телефонистки стало не по себе. Кажется, опасность может сближать врагов… —
«Она у нас будет длинной»
Бун Ок медленно кивнула и присоединилась. Песня действительно была совсем неподходящей, потому что не особо верилось в слова, слетавшие с губ. Да и на дружбу с Хе Рён девушка ставить не хотела. Ей нужна не дружба, ей нужно выбраться отсюда.
«Но ты успей всё сказать мне» — два голоса звучали мягко сливаясь. Бун Ок подняла взгляд на Джу Гёк Чхана, который как-то по-странному долго смотрел в её сторону. Он действительно смотрел на неё. Он слушал её.
«Пока мы молоды, пока мы любимы».
«Ты не бойся быть слабым, я с тобой буду сильной»
Кто-то из остальных девушек стал подпевать.
«Ведь жизнь не кончится завтра, пока мы молоды, пока мы любимы».
Кан Чхон Я сложила руки на груди, наблюдая за Су Хо, который постоянно поворачивался в сторону дочери главы АПНБ.
Песни продолжались. Нежные высокие голоса, бой гитары, тексты о любви и расставаниях
«А утром навсегда расстанемся-а-а-а»
Трое военных просто слушали их, но для доктора Кан это было тяжело. Видеть эти безмолвные разговоры Ён Ро и Су Хо, обиду, страх и боль первой, безнадежную тишину второго. Вместе с этими дурацкими грустными текстами о любви, всё это начало её раздражать.
— У вас песен повеселее нет? — её голос прервал мелодичную грусть, воспарившую в зале.
Го Хе Рён фыркнула, девочки переглянулись. Та, у которой была гитара начала более быстрый и ритмичный бой, прерываемый коротким перебором.
Девушки одобрительно загудели, эту песню, очевидно, знали все.
«Кто мы друг другу»
«Звёзд сияния»
Хор голосов всё ещё звучал немного печально, но уже значительно энергичнее.
«И не страшны нам никакие расстояния…»
— Что они творят? — Директор Ан непонимающе уставился на военного, который изначально сообщил о странной ситуации по рации.
— Они поют.
Нам Тхэ Иль сощурил глаза, всей своей мимикой выражая своё удивление.
— Они там музыкальный лагерь устроили, или что?! — приглушённый толстыми стенами звук женского вокала долетал до наблюдательной позиции команды захвата.
«Я нашёл ту, которая заставила жить»
«Прости за минуты не с тобой…»
— А если журналисты это услышат! — возмутился чиновник Нам. — Господи, что они творят, это захват заложников или что?!
Глава АПНБ ошарашенно молчал и смотрел в бинокль, наблюдая за силуэтами людей в зале. Ему казалось, что среди десятка голосов он слышал и голос своей собственной дочери…
Девушки же заметно расслабились от своего занятия. Несмотря ни на что. Леска по всем окнам, тронешь и взорвётся; трое парней с автоматами, медсестра, которая оказалась опасней их всех вместе взятых. Безнадёжно. Бессмысленно. Но в этом же и суть.
Какой смысл рыдать и кричать? Тексты о любви отвлекали, забавляли своими строчками, звуки гитары подхватывали мелодию и разносили по кафетерию.
Бун Ок словно со стороны наблюдала за собой. Она постоянно натыкалась на один и тот же взгляд. В какой-то момент ей показалось, что она поёт для одного конкретного слушателя. И именно в такие моменты она краем глаза поглядывала на Ён Ро. Потому что всё, что происходило с самой Бун Ок сейчас, казалось по-странному знакомым.
«Музыку любовь не отдам никому»
Почему ей казалось, что военный Джу смотрел на неё так же, как Им Су Хо смотрел на Ён Ро?
«Крики, так теплом раздувало пожар»
Это разыгравшееся воображение?
«Огради меня мелодия от этого кошмара…»
Она снова посмотрела в его глаза, в этот раз не собираясь отводить взгляд.
