В пустоту к искуплению

«13-е, Месяц тьмы. Джон, дела совсем плохи. Провидцы рвут и мечут, пытаются найти предателей. За мной следят почти круглые сутки, так что уехать из Карнаки я не могу. Провидцы теперь еще меньше доверяют другим, чаще проводят свои тайные собрания. Предупреждаю, их намерения очень серьезные. Возможно, они уже наняли ассасинов, чтобы избавиться от тебя. Надеюсь, разворошив гнездо трупных ос, ты знал, что делал. И, пожалуйста, спрячь камень в самое надежное место. Зейд». Айлин взяла в руки другой листок и начала перечитывать знакомые строчки. «26-е, Месяц тьмы. Я в срочном порядке уезжаю из Карнаки. Меня рассекретили. Они в любую минуту готовы отправить в Дануолл Избранных. Ты понимаешь, что это — крайняя мера. Надеюсь, ты помнишь про мою долю». Эти письма она пронизывала взглядом вновь и вновь, пытаясь найти какой-то скрытый смысл между строк. Айлин поняла — ответы на свои вопросы можно получить, узнавая больше о Культе Чужого. О нем она слышала не впервые: в детстве Айлин втайне от отца покупала книги, связанные с Чужим, где как раз упоминалось что-то подобное. В торговом квартале Радшор можно было найти много диковинной литературы, которой не было в Дануолле. Однако теперь из-за чумы многие государства отказывались отправлять корабли с товарами в Дануолл, торговля сильно пострадала. Кроме того, Аббатство обывателей пристально следило за тем, чтобы в народе не распространялась «дьявольская» литература. Оставалось одно — узнать секретную информацию прямиком из уст знающих людей. Но единственным человеком, который хоть что-то знал о загадочном культе и внеземном камне, был Джон Сильверстоун, которого недавно приговорили к пожизненному заключению за нелегальную перевозку опиума. Вряд ли Айлин могла наведаться к нему в самую охраняемую тюрьму Гристоля — Колдридж. Айлин сидела в «Хмельной кружке», этот паб уже стал традиционным местом для встречи с Генри. Как раз его она и ожидала. Только в этот раз паб не разрывался от музыки и пьяной ругани: по помещению разносились тихие бормотания, небольшие компании людей были разбросаны по разным углам. Бармен неспеша протирал большие пивные кружки, задумчиво читая утреннюю газету. Да, утренний час — самое тихое и спокойное время. Дверь паба приоткрылась. Генри подозрительно посмотрел по сторонам, точно задумавшись о чем-то серьезном. Под его тяжелыми шагами заскрипели половицы, и другие посетители на некоторое время задержали взор на коренастой фигуре в черном. Действительно, Генри производил на многих людей впечатление грозного человека. Как только он увидел Айлин, его лицо разгладилось, а брови немного приподнялись вверх. Генри заказал две кружки морлийского светлого, Айлин — одну. Слово за слово, и Генри аккуратно подошел к волновавшему его вопросу. — Я тут узнал из надежного источника, что Джона убили. Что ж, начну по порядку. Как ты знаешь, сегодня состоялись судебные разбирательства, и благодаря тому, что мы отдали нужные бумаги в нужные руки, ему действительно светило пожизненное. Но случилось неожиданное: в тот момент, когда наркоторговца перевозили из суда в Колдридж, его убили. Известно, что люди, убившие Джона, были в масках китобоев. — Китобоев, значит? Насколько мне известно, в таких масках ходят ассасины Дануолла. Получается, Джона кто-то заказал, и, надо заметить, дело было спланировано очень тщательно: убийцы уложились ровно в то время, когда Сильверстоуна перевозили в тюрьму. Знаешь, есть у меня мыслишки... — Айлин достала те письма, которые недавно разглядывала. — Помнишь, у Джона были натянутые отношения с каким-то культом? Так вот, как я поняла, — это Культ Чужого. — Культ Чужого? Это еще что такое? — Генри глумливо усмехнулся, опустошив одну кружку с пивом. — Это очень древний культ, основанный еще до возникновения Империи, даже раньше. Их история насчитывает больше четырех тысяч лет. Представляешь, насколько сильно фигура Чужого повлияла на создание современного человечества! Но ладно, я не об этом. Джон, видимо, входил в число этих сектантов, но в один момент он предал их, украв очень важный артефакт. Именно на него мы наткнулись в кабинете Джона. И именно этот камень пробудил во мне что-то необъяснимое, понимаешь? — Если честно, Лина, я не разделяю твоего энтузиазма. Для меня вся эта мутотень с Чужим кажется максимально оторванной от реальности. А наша реальность заключается в том, что Джон в течение всей своей гнилой жизни искал выгоду. Быть может, этот камень очень дорого стоил? Не удивлюсь, если он хотел подлизаться к Верховному смотрителю. Ты же знаешь, как Аббатство щепетильно относится к ереси. Так что не верю я в то, что этот хитрый говнюк проникся идеями культа. Но я понимаю, к чему ты клонишь: скорее всего этот культ и нанял ассасинов, чтобы тот не проболтался о каком-то важном секрете, — Генри саркастично выделил слово «важном», осушив еще половину стакана с пивом. Айлин немного погрустнела. Ведь она только-только приблизилась к тому, что могло ответить на ее многочисленные вопросы, и тут Генри, как обухом по голове, вернул ее на землю. Быть может, ее напарник прав — нужно быть большим реалистом. — Ну и ладно, бог с этим Джоном. Жаль, конечно, что он уже не будет гнить в камере заключения до конца жизни, но смерть — тоже неплохо. У меня есть еще одно интересное предложение, — Генри глянул по сторонам, — только давай выйдем подышать свежим воздухом. Как насчет набережной? Они вышли из паба навстречу утреннему Дануоллу. Неожиданно из-за угла выбежал престранный тип: он был одет в потрепанную одежду, явно не предназначенную для выхода, и бормотал что-то себе под нос. Его остекленевший взгляд словно приковали к одной точке. В кармане брюк мужчина сжимал какой-то предмет. За спиной чудака появились два человека в форме Аббатов. — Ты – да, ты – повернись к нам лицом и покажи, что у тебя в кармане! — требовательно воскликнул один из преследователей. Подозреваемый на некоторое время застыл как вкопанный, и в следующее мгновение рванул с места, задев плечом Айлин. «Я не отдам им мое поющее сокровище! Это последнее, что от нее осталось!» Айлин точно током ударило, по всему телу пробежали мурашки. Она могла поклясться, что мужчина ни разу рта не открыл, и тем не менее, его голос был слышен очень отчетливо. Смотрители догнали и немедля повалили обреченного на землю. Тот, дрожа как лист на ветру, тощими руками прижал к груди костяной амулет. Он начал истерично рыдать, уткнувшись лбом в грязь. — П-пожалуйста, не… не забирайте его! Эти песни помогают мне заснуть, когда ос-с-обенно трудно выкинуть из головы ее кровавые слезы. Будьте людьми! — мужчина каменной хваткой вцепился в амулет, но и это не спасло от натиска двух смотрителей. Амулет отобрали, положив его в небольшую черную сумку. — Убогий еретик, колдовство Чужого одурманило тебя. Эта дьявольская вещь лишь высасывает из тебя все духовное. Одумайся, иначе себе же хуже сделаешь! — воодушевленно начал человек в маске. — Да не церемонься с ним, не видишь, что он уже пропащий человек? Таких надо сжигать на костре, только так дух очистится от всепоглощающей скверны, — другой смотритель поднял за локоть обмякшее тело еретика. — Вот видишь, стоило отнять у него этот амулет, как тут же всей прыти поубавилось. Действительно, мужчина без чувств распластался на дороге, и только глаза его, пустые и безжизненные, отражали такое же безжизненное небо Дануолла. Когда смотрители потеряли бдительность, безумный резко подорвался с земли. Он выхватил из ножен аббата тонкий кинжал и всадил со всей силы себе в горло. Кровь красной струей брызнула из раны, окрасив в алый подол пальто смотрителей. Из его уст раздался нечленораздельный, булькающий хрип. Упав на землю, мужчина в последние секунды агонии зашевелил губами, словно пытаясь что-то сказать. Издав последний хрип, точно рыба на суше, он умер. Аббаты некоторое время стояли, как два столба. Их угрожающие маски ехидно смотрели на бездыханное тело. Затем один из них молча взял свой кинжал, вытер его об рваную рубашку мертвого и ушел вместе с напарником. Прохожие замерли, не проронив ни слова. У всех на лицах застыли ужас и отвращение, затем со всех сторон начали раздаваться еле слышимый шепот и отдаляющиеся шаги. А в открытых глазах безбожника навсегда остались осуждение и боль. Айлин словно забыла, как дышать. Она стояла, не в силах подчинить себе хотя бы один мускул в своем теле. Все ее существо охватили оцепенение и легкая дрожь. — Ну что, теперь хочешь узнать больше о Чужом? Он, видимо, тоже хотел, — Генри разрезал тишину своим твердым басом. — Пойдем. Генри посмотрел на Айлин, на то, как она, будучи в шоковом состоянии, медленно перебирала ногами, низко опустив голову. Он немного смягчился и аккуратно похлопал ее по плечу: — Да ладно, не расстраивайся так сильно, подумаешь, какой-то псих зарезал себя. В Дануолле таких сплошь и рядом, просто тебе такие еще не попадались. Главное — держать волю в кулаке и не оказаться на их месте. А такого мы уж точно не допустим. Вообще, у меня к тебе дело было, но, если хочешь, можем перенести наш разговор. — Нет, не нужно, я готова слушать, — Айлин пыталась сдержать дрожь в голосе, но у нее не вышло. — Тогда умойся. Лучше обсудить все с остывшей головой, на эмоциях дела не делаются. Они еще долго ходили вдоль набережной, перейдя по мосту на другой берег, затем обратно. Сказанное Генри одновременно вдохновляло и вгоняло в сомнения. — Ты представляешь, сколько людей в Дануолле страдают похуже нашего? А некоторые жируют в своих особняках, как Джон, и плевать они хотели на то, что творится с городом. Им лишь бы красоваться балами друг перед другом в попытке выяснить, у кого павлиний хвост ярче и пышнее. А представь, как изменится наша жизнь и жизнь близких нам людей, если мы, скажем, слегка уменьшим содержимое их карманов. С делом Джона мы справились блестяще, и это все даже без твоих новых сил. — Как ты там говорил? Ах, да, «для меня вся эта мутотень с Чужим кажется максимально оторванной от реальности», — Айлин смешно передразнила голос Генри. — Что, теперь мои силы кажутся тебе реальнее? Как удобно. — Да, ты права, может, я немного переборщил. Я просто не хочу, чтобы ты стала безумным фанатиком, какого мы сегодня лицезрели во всей красе, понимаешь? — Какая забота, спасибо. Но разве я так сильно похожа на ту, кто может сойти с ума? Если это произойдет, то только от этого безнадежного города. Генри достал сигарету и затянулся, выпуская клубы дыма. — Будешь? — Нет, спасибо. Не знала, что ты куришь. — Надо же иметь хоть какую-то отраду в «безнадежном городе». Знаешь, — Генри задумчиво посмотрел на туманный горизонт, — я верю тому, что видел своими глазами. Я видел, как ты, стоя рядом со мной, через секунду оказалась на другой стороне улицы; как ты ощущала сердцебиение людей, которые находились за кирпичными стенами. Или, как сейчас, слышала мысли человека, лишь коснувшись его. Да, глупо отрицать после увиденного существование чего-то недосягаемого, но прошу быть максимально осторожной с этим. Ты ближе всех прочих сектантов и еретиков к Чужому, а значит, еще более уязвима. Лучше уж пустить твой дар на создание лучшего будущего, нежели на раскрытие сомнительных дел Культа Чужого. Да, понимаю, любопытство порой берет верх, ведь так интересно узнать, откуда же взялись эти силы. Но очень велик шанс остаться с носом. А в нашем деле результат точно не заставит себя ждать: звонкая монета в кармане всегда греет душу. — Да, ты частично прав, но ни одна звонкая монета мне не нужна, если моей сестре будет грозить опасность. А с твоими грандиозными планами опасность будет велика. — Ты говоришь это после того, как совершила ограбление в поместье богатого аристократа? — Генри лукаво посмотрел на Айлин. — Тогда было другое! Я была на грани отчаяния, и, если честно, думала, что уже не вернусь живой. — Безнадежный человек пошел на смерть, пытаясь показать протест не пойми зачем. Конечно, можно роптать на судьбу сколько угодно и совершать кучу бездумных поступков, в конечном счете сгнив в луже грязи, как большинство в этом городе. А можно набраться решимости и попробовать изменить свою жизнь навсегда. Судьба преподнесла тебе необыкновенный подарок — магические силы. И ты собираешься втоптать в грязь этот дивный дар? Айлин молча шла, внимательно слушая собеседника и не перебивая его. Генри продолжил: — Если вдруг ты подумала, что наше прошлое дело было нерезультативным, то ты ошибаешься: я вот отомстил человеку, которого терпеть не мог, а ты вообще получила магические способности. Еще и золота прихватили. В завершение своей речи скажу, что твоя сестра будет в безопасности. Лили станет, условно говоря, какой-нибудь Элизабет Смит и уедет к моим хорошим знакомым — претихой супружеской парочке. Они в глухой деревушке занимаются садоводством да разведением кур. Поверь, в таком месте ее точно не будут искать. И снова молчание. Айлин обдумывала сказанное Генри. Она облокотилась на прохладные перила, разглядывая мелкую водную рябь на Ренхевене. Ее собеседник терпеливо ждал вердикта Айлин, принявшись также смотреть на реку. — Сутки. Дай мне сутки, и я тебе дам ответ. Надо все обмозговать. — Конечно. На самом деле Айлин попросила времени на обдумывание для виду. План Генри казался убедительным, да и более достойной альтернативы попросту не было. Вот только такой расклад явно не устраивал Лили. Конечно, ее детское мышление не позволяло оценить действия сестры с точки зрения логики и рациональности. Но она была вовсе не слепа и видела, что Айлин очень сильно переживала, кусала губы, а так она делала от стресса. Когда настало время собирать вещи, девочка надулась и скрестила маленькие ручки на груди. Она демонстративно застыла в центре комнаты и буравила взглядом дырку в полу, из которой иногда выглядывала крысиная морда. Айлин тяжело вздохнула. — Давай, помогай мне собирать вещи, ты уже большая. А от твоего демарша ничего не изменится, только время отнимаешь. Лили даже пальцем не пошевелила, казалось, что изучение пола было самой важной задачей для нее. Айлин устало скользнула взглядом по хрупкой фигуре девочки. На ум пришла ассоциация с маленьким медвежонком, у которого отняли мед, и эта мысль немного рассмешила Айлин. — Помнишь, когда ты была совсем маленькая, мы с тобой частенько любили прогуливаться вдоль безлюдных пляжей. Там мы находили необычные осколки древних рун. Тебе даже казалось, что они шептались с нами. Сейчас в Дануолле такие уже не найдешь, но я слышала, в тех местах, куда ты поедешь ненадолго гостевать, разбросано сотни таких побрякушек. Кто знает, какие тайны скрыты в тех лесах. Эти слова зажгли искру любопытства в круглых глазах девочки, ее показная злость немного отступила. — Зачем мне туда переезжать? И почему ты не поедешь вместе со мной? Я не хочу там жить с незнакомыми людьми. — Сейчас в городе чума распространяется все быстрее и быстрее, я не могу подвергать тебя риску заражения. А в деревне и крыс меньше, и людей, шанс подцепить эту гадость минимален. С тобой я не могу поехать потому, что у меня работа, а каждый день ездить из деревни в город будет просто нереально. Но я обязательно буду приезжать к тебе в выходные и праздники, а когда накопится достаточная сумма денег, мы купим свой домик подальше от города и будем жить там вдвоем. — А как же тетя Лиза? Мы заберем ее с собой? Я не хочу, чтобы тетя заразилась чумой, она всегда жалуется на свой плохой иммунитет и старость. — Она не хочет уезжать отсюда, я же не смогу ее заставить. Кроме того, я обязательно буду делиться с ней эликсиром Соколова. Лили, точно взвешивая в голове все «за» и «против», мысленно согласилась с доводами старшей сестры. Она подошла к Айлин и крепко сжала ее руку. — Лина, ты точно-точно обещаешь, что не бросишь меня? — эта фраза далась ей с трудом, голос задрожал от наступающего плача. — Как тебе такие мысли могли в голову прийти, а, дуреха? Если я иногда пропадаю на работе, это не значит, что я тебя бросила! Я постараюсь сделать все возможное, чтобы в будущем мы были всегда вместе, — Айлин вытерла слезы с щек сестры. — Будь сильной, как я, и тогда мы справимся со всеми невзгодами. И запомни: я тебя очень сильно люблю. Лили шмыгнула носом, улыбнулась сестре и начала тонкими пальчиками перебирать свою одежду, представляя, как она будет бродить по лесам в поисках волшебных сокровищ. Айлин выдохнула с облегчением. С тетей Лизой разговор был долгий и немного утомительный: она то и дело вздыхала, охала и ахала, говоря о невыносимых испытаниях всевышних сил. Старушка никак не могла представить свою размеренную повседневную жизнь без хохотушки Лили. Должно быть, тетя Лиза разбавляла старческую скуку беспрерывной детской болтовней, глупыми считалочками и ребячьей активностью. Утренние уроки, дневные прогулки вдоль набережной и вечернее чтение сказок уже стали приятным образом жизни. Без всего этого жизнь тети Лизы будет зиждиться лишь на сплетнях таких же безнадежных старух, как и она. Конечно, вслух она не признавалась в этом, да и искреннее волнение за судьбу девочек тоже имело место быть. В общем, как ни старалась старуха отговорить Айлин от переезда, девушка оставалась непреклонной. Тетя Лиза еще пару раз пожаловалась на подскочившее давление, как бы невзначай поглядывая на Айлин, и, не произведя нужного эффекта, с богом отпустила младшую сестру. Лили впервые ехала на поезде. Она рассматривала быстро меняющиеся пейзажи за окном с неподдельным интересом, вслушивалась в ритмичный стук колес. Через пару часов сестры вышли на полуразрушенной станции, где на грязных лавках лежали пьяные бродяги. До деревни путь предстоял недолгий, не больше одного километра. Загородный воздух заметно отличался от здешнего: свежесть утреннего ветерка опьянила Айлин, даже голова закружилась. Вдалеке сестры увидели мужчину с женщиной, вторая махала им рукой. Хозяева дома тепло поприветствовали девчонок, проводили их до жилища. Домик оказался очень уютным и милым. Быть может, комфорта бревенчатому домику добавляла супружеская парочка, у которых глаза словно улыбались и искрились доброжелательностью. Айлин прощупывала почву, задавала им разные вопросы. Оказалось, Генри когда-то здорово помог их сыну: тот был обвинен в убийстве, которого не совершал, пареньку грозило тюремное заключение. Оправдать обвиненного не представлялось возможным, поэтому Генри помог своему старому другу перебраться в Тивию, где он вел тихий образ жизни. Через несколько лет, когда о пареньке забудут, ему можно будет вернуться в Дануолл. Негативного впечатления мужчина с женщиной не произвели, поэтому Айлин могла спокойно доверить им заботу о младшей сестре. Лили изучила дом вдоль и поперек, на улице она уже познакомилась с ровесницей и бегала с ней вокруг дома. Айлин уезжала в Дануолл с большим облегчением, вспоминая улыбку сестры и ее задорный смех. «Наверное, жизнь в таком уединенном месте пойдет ей на пользу» — эта мысль окончательно развеяла все сомнения и страхи. Теперь предстоял самый опасный этап ее жизни, но почему-то внутри была уверенность в том, что все получится.

***

Генри посчитал нужным обучить Айлин базовым приемам самообороны и нападения. Без этих умений, как он сказал, невозможно начинать их воровскую деятельность. — Мы не ассасины, убивать людей нам ни в коем случае нельзя. Да и калечить сильно тоже не стоит. Вообще, заруби на носу, мы действуем, как тени — невидимые и тихие. Конечно, если ситуация выходит из-под контроля, надо быстро соображать и при необходимости защищаться, — Генри немного повысил голос, чтобы каждое слово запомнилось Айлин. — Может, ты подумаешь, что тебе не нужны эти приемы, ты ведь так здорово уложила Готфрида. Вот только не каждый твой противник будет дрыщавым соплей, которого и ветер может сдуть. Представь, что на тебя идет вот такой амбал, как я, что ты будешь делать? Плечи Генри стали шире, его грудь выпятилась вперед, словно у наглого индюка. Он быстрым и уверенным шагом пошел на Айлин, словно желая растоптать ее, как мелкую крысу. Она инстинктивно попятилась назад, явно смутившись такому неожиданному действию. Ее напарник бросил: — Что, наложила в штанишки, увидев грозного соперника? Атакуй! — Да брось, я не хочу на тебя нападать, — Айлин продолжала ретироваться, беспомощно смотря на Генри, который теперь походил на разъяренного медведя. — Ну конечно, ты же горазда размахивать кулаками только перед слабыми противниками. — Он ускорил шаг. Эти слова задели гордость девушки. Теперь она косо смотрела на «противника», продумывая, как нужно действовать. В одно мгновение решение само пришло на ум. Айлин глянула за спину Генри, представляя, как окажется там. На том месте появилась знакомая аномалия, исказившая пространство, сделав его точно жидким и постоянно движущимся. Она уверенно пошла в сторону Генри. Ее тело как будто окунулось в холодную воду, перед глазами помутнело. Айлин растворилась в воздухе, заставляя мужчину удивленно глазеть перед собой. В следующее мгновение она прыгнула на спину растерянного напарника, предплечьем обхватив его горло и начав несильно душить. Айлин мысленно уже торжествовала, ощутив дразнящий вкус победы. Она ожидала какого-нибудь знака, означавшего «стоп», но вместо этого ощутила сильную хватку на левой руке. Не успев осмыслить происходящее, она полетела кубарем через плечо Генри и сильно ударилась о землю. Лежа плашмя и держась за ноющую руку, Айлин растерянно смотрела то перед собой, то на смеющегося Генри. Он протянул ей руку, помогая подняться. — Молодец, вышла из ситуации, как могла, — он продолжал хихикать. — Но этого недостаточно, нужно уметь действовать в лобовую, не ища обходных путей. И ты с этим явно не справилась. — А чего ты ожидал от меня? Думал, я с первого раза уложу тебя? И вообще, можно было хотя бы предупредить, что ты меня будешь вот так швырять! — Айлин вспыхнула, как спичка, обиженно глядя то на Генри, то на свою руку. — Хорошо, тогда в следующий раз, когда мы пойдем с тобой кого-нибудь грабить, напомни мне, чтобы я предупредил всех стражников в Дануолле о твоей мягкой и обидчивой натуре. Обязательно упомяну, что тебя нельзя бить и толкать и что было бы неплохо, если бы они сразу принесли все деньги и драгоценности к нашим ногам, чтобы не дай бог не оскорбить ранимую Айлин, — Генри саркастично начал сдувать несуществующие пылинки с ее одежды, с наигранной заботой гладя ее руку. Айлин резко дернула свою руку в безмолвном гневе. Но она и слова не проронила, потому что понимала, — он прав. Теперь к злости добавилось чувство вины, ведь Айлин никогда не считала себя неженкой. — Ладно, извини, я немного перегнул палку, но надеюсь, смысл моих слов ты уловила. Когда выбираешь себе цель, ты должна идти к ней уверенно. А чувство собственной значимости и жалость по отношению к себе лишь затормаживают тебя. В мире очень много сил, которые без колебания размажут тебя по стенке, как только ты ослабишь хватку. Нужно научиться запихивать свою гордость куда подальше, идя к цели, как хладнокровный воин. Тогда, и только тогда ты получишь настоящую силу. Я тебя не виню, ты привыкла крутиться как белка в колесе, виня всех и вся в своих проблемах. Признаться, я и сам был таким. Но я осознал, что источник всех моих проблем — это я сам. Это не мир старательно сует мне в колеса палки, а я сам являюсь причиной своих неудач. Так что мой тебе совет — меняйся сама и меняй свое отношение к окружающей тебя действительности. Мысли не как испуганное животное, а как охотник. Чем больше Айлин слушала Генри, тем спокойнее она становилась. В голове до сих пор не укладывался образ того простачка с жироварни. Человек, который стоял перед ней, был совершенно другим. Неужели он всегда был таким умным, а до этого лишь притворялся недалеким рабочим? Слова напарника чрезвычайно вдохновили Айлин, перед глазами маячил образ могучего, хладнокровного и сильного воина, которого ничто не останавливает на его пути. — Ну что, в тебе еще есть силы, или ты уже устал драться с девчонкой? — поддразнила Генри Айлин. — А вот такой настрой мне уже нравится! Дело близилось к вечеру, малиновые лучи закатного солнца окрасили яркой краской серые крыши домов. Облака обрамляла красная полоса света. Оба сидели на земле, утомившись после долгой тренировки. Айлин более или менее освоила приемы, с помощью которых можно было оглушить противника. — Важно запомнить, где находится сонная артерия. Одна проходит по левой стороне шеи, вторая — по правой. Ты можешь сама нащупать их у себя, приложив подушечки пальцев к ней. Если человек тебя не видит, можно подойти со спины и пережать предплечьем сонную артерию. Важно не переусердствовать и долго не передерживать, иначе человек может умереть. Ты сегодня пыталась подобное провернуть со мной, но неудачно. — Хочешь, чтобы я тебя в полуобморочном состоянии тащила до дома? Нет уж, воздержусь. В течение нескольких минут они молча наслаждались теплыми лучами солнца, прислонившись спиной к ржавому листу железа. Все тело саднило от нетипичных физических упражнений, хотелось греться на солнышке, не думая о завтрашнем дне. Солнечный диск медленно утонул за горизонтом, уступая место сумеркам, одинокие звездочки подмигивали холодным блеском. Айлин задержала взгляд на крыше дома, которая находилась метрах в двадцати от нее. Она заметила странное движение: по строениям, ловко перепрыгивая через препятствия, быстро мчались два человека. — Смотри! — Айлин дернула Генри за плечо, эмоционально указывая в сторону загадочных персон. — Один из них испарился в воздухе, потом появился в другом месте. Наблюдай за ними. — Действительно, — он тихо согласился. — Очень похоже на твою причуду, когда ты испаряешься в воздухе. Сумеречные гости приближались, под их ногами трещала черепица. Айлин и Генри замерли, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Лица незнакомцев скрывали маски китобоев. Они будто и не заметили два пристальных взгляда, изучающих их где-то внизу. Ассасины скрылись из виду. — Это были наемные убийцы, — разрезал тишину Генри. — Видимо, выполняют задание. Айлин ощутила трепет сердца; впервые она увидела людей с такими же способностями, как и у нее! Сложно описать, какие эмоции испытала девушка. Что-то смежное между волнением, страхом и непреодолимым любопытством. Вдруг эти люди тоже видели Бездну, разговаривали с Чужим? Вдруг они могли ответить на множество вопросов, которые у нее накопились за все это время? В мгновение ока лица Айлин коснулись нездоровое волнение и озабоченность какими-то своими мыслями. Мужчина заметил это, недовольно сморщив брови, и бросил: — Пошли, скоро стемнеет. Генри пытался разговорить Айлин по пути домой, рассказывая смешные истории из жизни, а та лишь рассеянно кивала и невпопад отвечала односложными фразами. Ее мысли были уже далеко отсюда, парили где-то в Затопленном квартале. Она думала о том, каким образом можно было проникнуть на охраняемую территорию, как не угодить в пасть к прожорливым хрустакам, при этом обходя скопления плакальщиков, и, конечно, как пробраться в убежище ассасинов Дануолла, чтобы они еще и не убили ее по ошибке. Чем дольше она обдумывала этот спонтанный план, тем сильнее убеждалась в том, что реализовать его просто невозможно. Ей не хватало навыков в укрощении магии Чужого, а практиковаться в отработке боевых приемов ей предстояло еще целую вечность. Но как же ее съедало изнутри нарастающее любопытство! Айлин решила, что будет теперь каждый день уделять время тренировкам, чтобы не допустить роковой ошибки во время грабежей и поиска полезной информации. Теперь Айлин было непривычно возвращаться в пустую квартиру. Раньше ее радостно приветствовала сестра, бегая и прыгая в разные стороны, а теперь дом казался ничуть не краше мира снаружи. В стенах громко скрежетали своими лапками крысы, отчего казалось, что через минуту-другую отовсюду полезет наружу огромная стая грызунов. Как же не любила Айлин засыпать под эти звуки, однако усталость от сегодняшней тренировки дала о себе знать, и она не заметила, как провалилась в сон – точнее, в Бездну. Айлин уже привыкла, что каждую ночь, во время сна, она каким-то образом попадала в Бездну без воли Чужого. Он явился только один раз, когда Айлин нашла в доме Старой Ветоши руну. Девушка брела по странным каменным сколам, под аркообразными черными глыбами. Внутри затаилось странное чувство, будто она подсознательно что-то искала. Не ту ли необычную циклопическую конструкцию? Айлин бросило в дрожь. Она снова вспомнила те раздирающие сердце и душу эмоции. Если существует человек, в венах которого течет вместо крови подобный яд, тогда он должен быть самым несчастным на планете. Ни за что в жизни Айлин не хотела вновь испытать подобное, но почему-то ее взгляд старательно пытался зацепиться за что-то необычное в тумане горизонта. На уровне шестого чувства Айлин понимала, что тот каменный гигант — черное сердце Бездны, ее начало и ее конец. И именно в этом месте скрывалась ужасная энергия. Вокруг не было даже намека на водную гладь, все по-прежнему парило в невесомости. Еще одно паранормальное явление не могло не удивить гостью: порой со скал стекали тонкие струйки воды, вот только текли они не вниз, а вверх, растворяясь в мутном белом тумане. Айлин нутром чувствовала, что она не одна, но Чужой так и не появился перед ней. — Все твои эмоции Бездна впитывала столетиями, высасывая все человечное из тебя. Айлин удивилась сказанному из неоткуда, но именно она произнесла эту фразу. В очередной раз убедившись, что в Бездне мысли имеют свойство превращаться в слова, она продолжила: — Спасибо, что спас меня тогда. Если бы не ты, то я бы просто сошла с ума, утонув в той липкой воде, — почему-то Айлин потянуло на откровения. Искренние слова дались ей непросто, но она чувствовала, что это стоило сказать. Никакого ответа или хотя бы знака не последовало. Айлин недовольно хмыкнула, играя рукой со струей воды, летевшей ввысь. Чужой прекрасно слышал каждое слово девушки, но не подавал виду. Он не хотел ей отвечать. Проницательности Айлин было не занимать. Темному Божеству не понравилось, что она лезет ему в душу, однако это получалось у нее не нарочно. Нет, здесь не было надоедливой назойливости Антона Соколова, который своими бесчисленными ритуалами вызывал лишь скуку у Чужого. Бездна благоволила девчонке, пускай и не намеренно, а та ничего и не знала об этом. Это показалось весьма занимательным Чужому. Поэтому он и спас ее: терять такую интересную фигуру на шахматной доске он явно не желал. Но теперь ему приходилось тщательно следить за тем, чего он не хотел показывать раньше времени.

***

Прошло около двух месяцев. Наступил месяц леса — теплая и солнечная пора, редкая растительность Дануолла расцвела и зазеленела, добавляя хоть какой-то жизнерадостности задыхающемуся в дыме городу. Это время прошло весьма продуктивно для Айлин: она научилась многому у Генри, чаще практиковала магию. Они ограбили дом мелкого торговца, который продавал поддельный эликсир Соколова не без помощи Слэкджова. В тот момент Айлин обнаружила новую способность, и получилось это спонтанно; был ранний вечер, хозяин отсутствовал дома, а раздражающая домработница постоянно сновала из угла в угол, мешая делу. Айлин думала, что улучила момент, как вдруг за спиной раздался пронзительный визг, как у свиньи. Не зная, как поступить, воровка попыталась успокоить, а затем оглушить громкую даму. Та же начала бегать с этажа на этаж, крича на весь дом, точно глупая куропатка. — Бездна тебя подери, да заткнись ты уже! — исступленно прошипела Айлин, и в это же мгновение женщина упала навзничь на ковер. Девушка подбежала к ней, щупая пульс. Она вздохнула с облегчением, а потом на всю комнату раздался храп домработницы. — Хорошо ты ее уложила спать, самая безобидная и милая из твоих способностей, можешь на мне ее тоже практиковать, хе-хе-хе, — рассмеялся Генри, обчищая содержимое сейфа. Ему на глаза бросился прелестный импортный столовый сервиз в стеклянном шкафу. Покрутив в руках серебряную ложку, он присвистнул: — А вот знаешь, возьму на память, потом не без смеха будем вспоминать, как воровали столовый сервиз! — С этими словами он положил ложку в сумку.

***

За эти два месяца Айлин ни разу не ходила проведать Старую Ветошь, ведь она была не из тех приятных особ, к которым хотелось возвращаться. Но те костяные руны завораживали, хотелось вновь прикоснуться к их шероховатой поверхности. Кроме того, Айлин призналась самой себе, что таинственная персона Чужого притягивала, обладала магнетической силой. Однако свежи были воспоминания о том сумасшедшем, променявшем свой рассудок и жизнь на какую-то «поющую» руну. Да и Старая Ветошь сошла с ума явно по этой же причине. Тем не менее, Айлин наверняка знала, что такая участь точно не ждет ее. Идя в сторону дома Старой Ветоши, Айлин краем глаза увидела в мрачном переулке девушку хрупкого телосложения, старательно вырисовывающую мелом на кирпичной стене какие-то слова. Приглядевшись, она смогла прочесть: «Чужой бродит среди нас». Зловещая фраза возымела свой эффект: кожи коснулся легкий холодок, а метка на руке еле заметно начала покалывать. Айлин сразу вспомнила потусторонний голос Бога, отрешенно доносившийся из вечности, его ледяной взгляд, пронизывающий самое сокровенное в душе. Она чувствовала, что Чужой даже сейчас наблюдает за ее действиями, точно желая новой встречи с ней. Это одновременно пугало и будоражило. Почему-то вновь хотелось увидеть его, пускай характер Бога и был весьма специфичен, а манера разговора — витиевата и метафорична. Она еще не теряла надежды развязать ему язык, узнав что-то интересное. За время отсутствия Айлин дом Старой Ветоши ничуть не изменился, а дверь была приветливо открыта, точно старуха прознала, что к ней придет гость. В помещении по-прежнему воняло сыростью и экскрементами крыс. Со второго этажа донесся хриплый голос: — Проходи, дорогая, я увидела из окна, как ты идешь. Подниматься по лестнице было страшно, ступеньки вот-вот могли сломаться под тяжестью веса. Небольшие кучки крыс уверенно семенили рядом с Айлин, не отводя от нее мелких глаз и иногда принюхиваясь. Старая Ветошь сидела на стуле рядом с балконом, держа в руках старую фарфоровую чашку. В ней была налита темно-зеленая жидкость сомнительного происхождения. — Бабуля так соскучилась по тебе, дорогуша. И моим милым пташкам ты тоже по нутру. Порой мне так тоскливо в этом пустом доме, хотя иногда ко мне и наведываются господа, но отнюдь не приятные. Докучают слепой старухе и пробегающие мимо мальчишки, кричат мне: «Ветошь, ветошь, как дела? Говорят, ты умерла?» Ты добра и относишься с пониманием к немощной бабушке. Помнишь, дорогая, как я спасла тебя после твоего неудачного полета? Мне бы пригодилась твоя помощь, а взамен ты получишь от меня прелестный сувенир из Пандуссии, резной и блестящий, который я хранила очень много лет. — Ветошь отпила из чашки, помутневшими глазами уставившись не то на шею, не то на грудь Айлин. От этого девушка немного съежилась, чувствуя явный дискомфорт. — Да, конечно, чем я могу вам помочь? — невозмутимо ответила Айлин. Тем более, она была крайне заинтересована загадочным «сувениром» из Пандуссии, ведь, говорят, те земли были дикими и населены неизведанными существами. — Мне нужно приготовить один очень важный отвар, но ингредиенты мне будет весьма трудно раздобыть: негодники с винокурни не дают прохода, а милые пташки в последнее время пригорюнились. Вот, держи список со всеми ингредиентами. Там же я пометила, где можно их раздобыть. — Дрожащей рукой она протянула засаленный листок бумаги. Бросились в глаза длинные желтые ногти старухи, под которыми скопилась черная грязь. Айлин со скрытым отвращением взяла листок, собираясь уже к выходу из комнаты, как вдруг старуха окликнула ее: — Дорогая, чуть не забыла тебя спросить: давно ты хранишь внутри себя этот прелестный осколочек Бездны? Он так красиво искрится внутри тебя, моего слуха даже касается его песня вечности. — Она потирала руки, точно увидела какое-то украшение и очень сильно хотела его. Айлин на мгновение замерла, пораженная услышанным. Подумав над смыслом этого высказывания, Айлин пришла к выводу, что Ветошь скорее всего узнала о ее связи с Чужим, подразумевая под словом «осколочек» метку. Не заподозрив неладного, девушка сначала попробовала ответить расплывчато, а потом просто невнятно попрощалась и ушла. Пребывая в своих размышлениях, Айлин прочитала список ингредиентов уже далеко от дома Старой Ветоши. Вернее, стоит сказать не «прочитала», а «попыталась прочитать»: почерк старухи был действительно неразборчивым и очень корявым. Прищурив глаза, будто это могло что-то изменить, она медленно изучала текст, с каждым прочитанным словом приходя все в большее замешательство. «Семена. Крапива. Колючки. Полный коварства череп. Китовая желчь. Груда костей. Китовый жир. Большие черные комья икры. Перья птицы с безумными глазами» Айлин не на шутку перепугалась. Изъявив желание помочь старухе в приготовлении отвара, она ожидала обнаружить в списке какие-нибудь лечебные травы, лекарства и снадобья, но никак не классический набор для практикующего сектанта! После испуга последовал нервный смешок: «Наверное, старая кошелка решила подшутить так надо мной. Теперь сидит и ждет, когда я в растерянности приду к ней. Но если подумать, она не похожа на человека, который мог пошутить подобным образом. Говорила она вполне серьезно». — Черт, почему я сразу при ней не прочитала эту ересь? Тогда я бы сразу ей предъявила претензию! Теперь обратно что ли идти? Какой человек в здравом уме будет просить о таком? — Айлин яростно пинала небольшой камень, будто он был в чем-то виноват. От злости и ощущения того, что ее одурачили, щеки девушки покрылись румянцем, а под кожей словно разлился кипяток. — В Бездну ее, принесу я ей все это. Пусть подавится своими костями и «коварными» черепами, — уверенно решила Айлин. — Долг я ей обязана вернуть, да и от ее загадочного подарка не откажусь. На поиски экзотических ингредиентов у Айлин ушло два дня. Картина была действительно нелепой: девушка ходила по всем закоулкам, по портовым набережным, по колючим зарослям, ища кости, перья, растения и органы китов. Порой прохожие поглядывали на нее как на помешанную, обходя стороной. Сначала Айлин было жутко неловко, множество раз она хотела плюнуть на дело и уйти домой, но держалась до последнего. Она с помощью магии незаметно прошла на Бойню Ротвильда, где раньше работала. Вечером там практически никого не было: лишь одинокий рабочий, проверяющий исправность механизмов, тихо насвистывал песню гарпунеров. В специальном помещении, предназначенном для временного хранения китовых органов, которые потом отправлялись на продажу, Айлин нашла небольшое количество не растопленного жира. Долгое время она копошилась в органах свежевыпотрошенного кита, сдерживая рвотные позывы от чудовищной вони. Доставая по очереди органы и с отвращением рассматривая их в лучах заходящего солнца, она наконец нашла желчный пузырь. Грязная работенка на этом не закончилась. Дальше ей предстояло найти человеческий череп и кости. Как бы ужасно это ни звучало, но с приходом чумы костей стало в разы больше. Человеческие останки, обглоданные крысами, Айлин нашла в канализации под Мясницким рядом. Брезгливо взяв череп в руки, Айлин нервно усмехнулась: — Уж не знаю, был ли ты «полон коварства», но кто в наше время им не полон? — С этими словами она аккуратно положила кости в большую тканевую сумку. Придя на безлюдный пляж, Айлин забралась по колено в хлюпающий ил. В этом месте водились опасные хищные рыбы, миноги, чья икра и была нужна. Пятками ощущались различные камушки, водоросли и прочий речной «мусор». Руками Айлин прощупывала поверхности и углубления, где хищники могли оставить потомство. Неожиданно на левой ноге Айлин ощутила пронизывающую острую боль, отчего девушка невольно вскрикнула. Она, замедляемая сильным течением реки, как можно скорее направилась в сторону берега. Краем глаза в зеленой воде Айлин заметила движение: довольно крупная минога подплывала к укушенной ноге, стремительно следуя за кровавым следом. Приближаясь вплотную к берегу и явно догоняя девушку, рыба разинула вытянутую зубастую пасть. В этот момент Айлин развернулась на сто восемьдесят градусов и резко попыталась схватить миногу, точно обнимая ее. Ее чешуя была покрыта склизкой субстанцией, из-за чего рыбина норовила выскользнуть из рук, щелкая крокодильей пастью у самого уха. Не растерявшись, Айлин схватила миногу за оттопыренные жабры, волоча ее по песку на сушу. Та оживленно дергалась и клацала зубами, пока ее движения не замедлились, а затем и вовсе прекратились. Айлин не отводила взгляда от умирающей миноги, осматривая ее оттопыренные в разные стороны зубы. Живот у нее был раздутый и большой. Сообразив, Айлин нашла на песке острый осколок стекла и вонзила его в мягкое брюхо, проведя осколком до самого хвоста. — Извини, но ты первая нарвалась. — С этими словами она, сморщившись, достала из брюха скользкую икру. Обработав рану от укуса, Айлин со всеми ингредиентами пошла к дому Старой Ветоши. Дверь в дом была так же открыта, вот только самой хозяйки нигде не было. Решив ее подождать, Айлин зашла в комнату на первом этаже, где еще ни разу не была. На столе лежал красивой наружности медальон, на серебряной поверхности которого изящными буквами было выгравировано имя «Вера Морэй». Аккуратно взяв его в руки, точно боясь сломать, Айлин принялась более внимательно рассматривать украшение. За ее спиной заскрипела половица. Девушка не успела обернуться, как ощутила мощный удар по затылку, погрузивший ее в беспамятство.

***

— Не волнуйся, дорогуша, я постараюсь сделать все быстро. Мерзкий поющий голос Старой Ветоши заставил вынырнуть из пленительного забытия. Голова трещала и гудела от невыносимой боли, а затылок онемел, будто к нему приложили огромный кусок льда. Пошевелить руками и ногами никак не удавалось — тело было обездвижено. Зрение понемногу вернулось к Айлин, и она увидела, что была плотно привязана веревкой к дереву. — Твои ингредиенты идеальны, хорошо ты постаралась для бабушки. — Старуха оживленно ходила вокруг большой керамической ванны, наполненной бурлящей густой жидкостью. Запах доносился омерзительный, под ложечкой неприятно засосало. Сердце лихорадочно забилось от подкрадывающегося осознания предстоящего. Веревки настолько сильно были завязаны, что даже дышать удавалось с большим трудом. — У маленькой птички забилось сердце в ожидании ритуального таинства. Бледноликий юноша наблюдает за нами, ты должна радоваться этому, глупышка. — Ветошь перетирала растения в ступке, явно находясь в приподнятом настроении. — Что тебе от меня нужно? Мы же договаривались о другом! — Айлин понимала, что разговаривать с ней бесполезно, но так она хотя бы сможет вытянуть из лап смерти драгоценные минуты жизни. Девушка цеплялась взглядом за любые предметы, которые могли послужить инструментом для высвобождения. Ничего. Рядом лежали лишь камни и сломанные хрупкие китовые кости. Паники и животного страха не оставалось. Все чувства были натянуты до предела, восприятие обострилось. Выбросы адреналина пробудили древнее чувство, которое можно охарактеризовать одной фразой — бей или беги. Айлин продолжила диалог, точнее, монолог, изо всех сил пытаясь разговорить Старую Ветошь: — Ты хочешь привлечь внимание Чужого, понимаю. Неужели ты не видишь, что отдала всю свою жизнь, все свои силы ему? А что осталось на месте этой дыры? — Айлин начала вспоминать, какими магическими способностями она обладала: исчезновение, крепкий сон, видение сквозь стены, чтение мыслей. Единственное, что могло сработать, — это усыпление. — Дорогуша, не пристало молодой девице говорить на повышенных тонах с бабушкой. — Она бросила в кипящую жидкость растения. — Правда нашего мира в том, деточка, что мужчины всегда обращают внимание на более молодых особ. Я вижу, как прекрасный черноокий юноша не отводит от тебя своего пристального взгляда. Ох, что же будет, если я извлеку из тебя всю твою врожденную силу Бездны. Не думаю, что после этого ты будешь интересна Чужому, нет-нет-нет! Усыпить Ветошь никак не удавалось, казалось, будто какой-то барьер не позволял концентрироваться на сознании старухи. Дела становились все прискорбнее. Только сейчас Айлин обратила внимание на огромные ребра кита, зловеще торчащие из земли. Она поняла, что никакие решения ей попросту не приходят в голову. Теперь-то Айлин начала поддаваться панике. «Да не бывает же безвыходных ситуаций, нужно просто думать! Думать!» Внутренний возглас точно был услышан миром, и из-за спины Айлин выбежала большая белоснежная крыса. Никогда таких красивых и необычных крыс Айлин раньше не видела: шерсть ее отливала серебром на свету, а ее умные светло-голубые глаза вопросительно смотрели на связанную девушку. Айлин умоляюще взглянула на грызуна, непроизвольно прошептав: «Пожалуйста, помоги мне!». Пошевелив розовым носом, крыса фыркнула и убежала прочь, в какую-то щель между камнями. Айлин рвано вздохнула, подивившись своей исключительной глупости. Неужели она думала, что какая-то неразумная крыса могла спасти ее? Глаза стали влажными от слез, безвыходность положения ослабила дух. А Старая Ветошь точно наслаждалась предсмертными страданиями девушки. — Дорогие мои, сегодня мы сварим вкусное рагу. Наедимся до отвала. — Лучше бы этих слов Айлин не слышала. — Оу, дорогуша, основа почти готова, потерпи еще немного, скоро я смогу вырезать на твоих особенных костях красивую песню. Интересно, после этого мой загадочный возлюбленный будет уделять мне побольше времени? В районе запястья Айлин ощутила мягкое прикосновение. Оглянувшись, она увидела небольшую стайку крыс, старательно перегрызавших веревку. Поодаль от них на задних лапках стояла та самая белая красавица, словно говорящая взглядом: «Ну, что, теперь-то довольна?» Айлин не могла поверить в то, что ей так сказочно повезло. Минуту назад облик смерти представал перед ней в виде сгорбившейся Ветоши, а теперь перед собой она видела всю ту же умалишенную старуху. Силы ей прибавил тот факт, что веревки ослабевали с каждой секундой. Удача вновь улыбнулась Айлин: Ветошь недовольно начала озираться по сторонам, видимо, потеряв какой-то предмет, и ушла в небольшое помещение, к которому вела крутая каменная лестница. Айлин дождалась, пока та скроется из виду, и высвободилась из пут. До ее уха долетали ворчливые вздохи ведьмы. Теперь, будучи на свободе, девушка ощутила покалывающее чувство злости. Она отчетливо помнила, как таскалась по всему городу, ища треклятые ингредиенты, рискуя своим здоровьем, как на секунду поверила в то, что старуха, быть может, не такой уж и плохой человек, просто со своими странностями. И теперь Старая Ветошь без зазрения совести была готова сварить ее, как какую-нибудь скотину, вытаскивая кости для создания рун. Айлин до боли в ладонях сжала кулаки. Никогда ранее она не хотела убить человека столь сильно, как сейчас. Девушка повернула русую голову в сторону белой крысы, по-прежнему стоявшей недалеко от нее. Та, словно поняв ее намерения, кивнула, как показалось Айлин, и тихонечко побежала прямо к Старой Ветоши, идя обходным путем. Айлин решила не отставать от своей маленькой помощницы. Крыса ловко вскарабкивалась по железным обломкам, цеплялась лапками за вертикальные поверхности, пробираясь все выше. Не имея маленьких размеров и ловкости своей спутницы, Айлин пришлось использовать магию перемещения, чтобы быть менее заметной. Теперь она почти на расстоянии двух метров наблюдала за Старой Ветошью, спрятавшись за каменной перегородкой. Вера Морэй, стоя спиной к Айлин, долго разбирала какие-то предметы в прикроватной тумбочке. Крыса юркнула в окно и прыгающими движениями добежала до кровати. Девушка с замиранием сердца наблюдала за тем, как грызун аккуратно, почти из-под носа у Старой Ветоши, взял в зубы какой-то небольшой предмет. Затем маленькая воровка подбежала к железной печи, которая была предназначена для сжигания мусора. Даже на расстоянии ощущался жар, валивший из железной пасти. Крыса замерла в ожидании. Айлин как можно тише перелезла через окно, чуть не вскрикнув от страха, когда Старая Ветошь развернулась в сторону шкафчика. Подойдя к крысе, Айлин взяла в руки камею, сделанную из полудрагоценного камня. Странная энергия исходила из предмета, на мгновение девушке показалось, что он был живым, со своей душой. Крыса пригнулась и быстро убежала. — Дорогуша, что ты здесь делаешь? Разве я не велела тебе дожидаться ужина? — Старая Ветошь заметила Айлин, нервно заламывая свои паучьи пальцы. Хотя она и была слепа, ее взор все равно был устремлен на камею. Айлин сообразила, что драгоценность имела огромное значение для старухи. Она протянула руку с украшением над обжигающими языками пламени. Лицо Ветоши тут же преобразилось в худшую сторону: рот с обветренными губами принял волчий оскал, нос стал как будто острее, а маленькие глазки, покрытые белой пеленой, яростно засверкали. — Мерзавка, не смей трогать ее! Даже не надейся, я убью тебя, сварю и съем твое сердце! — брызжа слюней, завопила остервеневшая Ветошь. Она хотела бы приблизиться к ненавистной девчонке, вот только боялась, что та может обронить камею в огонь. Айлин было противно ее выражение лица, ее голос, ее тонкие пальцы. Все в ее наружности и сущности вызывало бурю негативных впечатлений. Айлин исподлобья рассматривала дряхлую ведьму и уже собралась разжать пальцы с камеей. Но в последнюю секунду, точно чувствуя решимость Айлин, Старая Ветошь начала причитать: — Милая девочка, я знаю, что на самом деле ты не желаешь зла старой бабушке, правда ведь? Я припасла много резных рун специально для тебя. Я могу подарить их тебе, если отдашь мне мою фамильную драгоценность. — Ее тон неожиданно переменился, став более привычным для слуха. — Ну же, положи ее обратно, не пугай меня своим поведением, м? Все это время Айлин молчала, не проронив ни слова. — Бесчувственная мерзавка, совести у тебя нет! — С этими словами она вытянула свои когтистые руки, нацелившись выцарапать красивые зеленые глаза девчонки, но опять остановилась: цепочка, на которой висела камея, почти выскользнула из рук Айлин, и края украшения лизнул огонь. Тут развернулась картина, которую Айлин никак не ожидала увидеть: Старая Ветошь вцепилась руками в свою одежду, громко крича и между тем рыдая, начала раздирать свой пучок на голове. Казалось, будто в нее вселился злой дух, уничтожающий ее изнутри. Как ни странно, от прежнего отвращения к старухе не осталось ни следа. Наблюдая за тем, как она царапала себе руки, Айлин ощутила зарождающееся чувство жалости. Девушка швырнула камею на пол, прямо перед носом у Ветоши, и исчезла. Долгое время Айлин, растерянно озираясь по сторонам, не могла понять, куда ее притащила Старая Ветошь. Эта часть города была ей незнакома. Кроме того, за каждым углом она натыкалась то на плакальщиков, то на хрустаков, плюющихся ядовитой слюной. Пару раз в нее чуть не попали! Ноги переставали слушаться от усталости, губы потрескались от мучащей жажды. В одном из разрушенных домов было распахнуто окно, откуда сиял нежный сиреневый свет. Последних сил хватило на еще один магический перенос. Айлин с колоссальными усилиями зацепилась за окно, дрожащими руками подтягивая как никогда тяжелое тело. Рухнув без сил на пол, девушка помутненным от усталости взором нашла источник света — алтарь Чужого. Она любовалась дивным сиянием, гипноз которого буквально вводил в транс. Тяжелые веки начали смыкаться. Голос, раздавшийся прямо над Айлин, не позволил ей заснуть: — Уставшая и обессиленная, и даже в таком состоянии ты смогла найти меня. — Я вовсе не к тебе шла… — Айлин еле-еле удавалось произносить слова, сухие губы склеивались друг с другом. Дрожащей рукой уперевшись о грязный пол, Айлин что есть мочи начала подниматься, но до сих пор саднившая рана от укуса на ноге давала о себе знать. В следующую секунду Айлин вновь могла упасть на пол, однако появившийся из ниоткуда Чужой подставил ей свое плечо. — Зачем же себя вновь обманывать? Нет ничего зазорного в том, что ты жаждешь силы. Близость с Чужим смутила ее. Его идеальных очертаний лицо было в нескольких сантиметрах от лица Айлин, рукой он крепко держал ее за талию. И вместо тепла от Бога как будто исходил холод. Желая увеличить дистанцию между ними, Айлин отпрянула. — Но ты же знаешь, что я ищу не силу, а знания. И я как будто еще глубже закапываю себя в песок. — Айлин заметила, что время вокруг остановилось, даже пылинки в воздухе застыли. Чужой улыбнулся уголками губ, величественной походкой дойдя до окна и сев на него, точно находился он не в разрушенном здании, а в тронном зале. Он чуть свесился назад, устремив черный взор вдаль. — Раньше Вера Морэй внушала уважение самым знатным семьям Гристоля, паутина ее влияния опутывала весь Дануолл. И стоило ей дернуть нужную ниточку, как желаемое оказывалось у ее ног. Теперь же Старой Ветошью пугают детишек, для них она — страшная ведьма. И ты в этом сегодня убедилась. Она самоотверженно готова пожертвовать многим ради того, чтобы я заговорил с ней. Сегодня в ее душе вспыхнуло пламя ревности. Вера хотела варварски использовать твое тело, разодрав его на кусочки, словно тушу левиафана. Но ты пощадила ее. Признаться, такого исхода я не предвидел. Позволь узнать, что повлияло на твой выбор? — Чужой смотрел прямо на Айлин. — Я нашла в себе силы не отнимать ее жизнь, а пощадить ее, — после долгого задумчивого молчания сказала Айлин. — Не хочу быть предвзятой в суждениях насчет жизни и смерти. Да и, как мне кажется, жизнь для Веры Морэй — еще большая пытка, нежели смерть. — Интересно. Я запомнил твой ответ, Айлин Палмер.