кросс-ролл

увидеть её на льду – божье чудо, спустя столько лет. но время не властно над Артаковой, кошачья грация и отточенность навыков делают из неё несравнимую королеву льда. вся школа давно затихла, оставляя после себя сладковатый запах усталости и тяжести в грудной клетке. даже Токарева, попрощавшись смазанным поцелуем в щёку, шагнула прочь, как только это стало возможным. залитый и начищенный лёд отзывается на каждое артаковское движение – ничего не проходит бесследно, она оставляет после себя шлейф утихшей любви. нет никаких сложных комбинаций, но как плавно смотрится классика в её исполнении, давая вспышки искр вокруг. заметь кто-то бывшую ( разве можно говорить так о ней? ) фигуристку сейчас, то она уверенно заявила бы: никогда нельзя забывать о практике, даже если ты только тренер. стойкая, холодная и справедливая – редкая, но меткая похвала от неё куда важнее любых любезных слов и восхищений. а Виноградов был влюблён не только в лёд, как могло показаться. он стоит у трибун, ближе к первому ряду, чтобы не мешать и в темноте зала не дать увидеть себя. как зачарованный, он наблюдает за ней – выверенной, точной. когда в последний раз Леонид видел её на коньках? когда они только взволнованно выходили на соревнования? кажется, это было несколько жизней назад. так давно, что он и не вспомнит, каково это – быть рядом с ней. разбитая льдистая корка мыслей о Марине представлялась прозрачно-голубоватой, как нечто недосягаемое. почти так же, когда на холоде немеют руки и ощущение пальцев исчезает; лишь механические движения, которые замечаешь, но не чувствуешь. мелькает мысль о том, что это – лишь проверка льда, но только до возможности разглядеть её лицо. усталое, но расслабленное достаточно, чтобы понять, что все это – ради себя. как мало Артакова делала для себя самой, как много сделал этого Виноградов. и насколько недостаточно он старался за свою жизнь, чтобы сделать её счастливой. — ты приехал, чтобы украсть девочек с тренировок? Марина тормозит чуть поодаль, опираясь о бортик и смотрит хмуро. исчезает любое удовольствие, одна суровость. сплошное недовольство. ( собой? им? ими? ) её белая водолазка смотрится на ней так же идеально, как и всё остальное. женщина, которой идёт любое, вплоть до злости. в гневе она была по-своему прекрасна. и что-то в сердце Леонида сдавленно шевелилось от мысли об этом. они уже какое-то время снова выстраивают этот мост взаимоотношений – шаг за шагом, иногда отступая назад. и каждый раз, встречаясь в школах, Артакова не может подумать о том, что он действительно приехал за ней. только ради нее. — я приехал, чтобы украсть тебя. абсолютно искренне отвечает Леонид, но не пряча лукавой улыбки. его жилетка перекрывает снежную рубашку, ему самую малость прохладно на арене. но холоднее становится не от льда, а от взгляда Артаковой. ей не хочется видеть его здесь и сейчас, снова позволить ему увидеть Марину такой. было бы куда разумнее, сообщи он ей по телефону, что происходит и почему. вряд ли она взяла бы трубку, но оно было бы к лучшему. потому что Леонид приедет после сам, будет стоять в дверях, пока она разбирается с домофоном. а потом упадёт в его объятия опять. Виноградов подаёт руку, чтобы та сошла прочь с площадки. предложение отклоняют. — ты ходишь по тонкому льду. и скоро он обломается. — тогда не дай мне утонуть. Виноградов сверкает глазами с вызовом – ну же, давай попробуем; давай сделаем хоть что-то, что либо уничтожит нас, либо спасёт. пока Артакова переобувается, удаётся подумать об истинной причине приезда далеко прочь от дома. в отличие от него самого, Марина не любила интервью и съёмки, старательно обходя их стороной. тосковать по выученным чертам больше, чем несколько дней, Леонид не в состоянии. а она никогда не признается, что видя его на экране, рука сама собой сжимает пульт, но нажать на кнопку не получается. после того, как Артём съехал, некому ограничивать и дозировать присутствие Виноградова в её жизни – он всё чаще стоит за ней, целует плечи и утыкается в волосы носом. душащее прошлое мягко обложило горло, вровень с воротом водолазки. она поднимает на него взгляд, когда застёгивает сапоги. он всегда смотрел только на неё. — Лёня, ну чего ты добиваешься? — заходя сюда и видя тебя на льду, мне показалось, что я вернулся назад. помнишь? Марина, конечно, помнила. из-за всего, что было между ними раньше, нынешние отношения складывались гротескно странно. она позволяла ему быть рядом и вплетать тёплые пальцы в свет волос. он давал ей то, что наконец мог, подпуская ближе, когда она таяла, оглаживая его плечи в приступе болезненной нежности. они были связаны слишком крепко, чтобы эта нить сумела оборваться даже через столько лет. нельзя отказаться от того, кто был твоим фантомным теплом за спиной. в какой-то момент Виноградов попытался доказать обратное. и провалился с треском. Леонид присаживается перед ней, рядом. склоняет чуть голову и море радужек вопросительно покачивается. почти штиль. дотрагивается до колена, подушечками пальцев едва надавливает, чтобы мягко отвести и устроить на нём подбородок. щенячий взгляд идёт вразрез с тем, кто он сейчас. Марина ругается про себя, но запускает подмёрзшую ладонь в тёмные волосы. глаза закрываются сами собой, чтобы не видеть того, что происходит. её никак не отпустит прошлое и обиды душат. Виноградов старается сделать хоть что-то. прижимается губами к бедру и щекой трётся. — ты никогда не отпустишь меня. так же, как и я, спустя время, всегда буду возвращаться к тебе. — ты всегда умел говорить красивые речи. она опускает глаза, гладит его, как пса, по голове, едва дотрагиваясь до кожи ногтями. Леонид не старается извиниться, это нечто большее – искупление грехов перед единственной, кто мог спасти его жизнь в любой ситуации. та, кого он готов был боготворить, пока не понял, что любить человека куда сложнее, чем недосягаемую богиню. сейчас перед Артаковой не тот смазливый мальчишка, пытающийся впечатлить её элементами на льду или красивым букетом. не тот, кто испуганно сбежал в ответственный момент. не тот, кто смог убедить её, что любовь проходит. солгав всем, он смог обмануть только себя, разбив окончательно девичье хрупкое доверие. Виноградов жмурится внезапно резко и трясёт головой, возвращаясь на ноги. напускное соперничество вдарило в ноздри солью. смотрит недолго на коньки Марины и снова предлагает свои услуги. предложение принимают. — я погрею машину пока, хорошо? — выйду через несколько минут. они смотрят друг на друга еще с минуту. Артакова подаётся вперёд, Виноградов ловит движение едва не моментально. короткое соприкосновение губ. горький поцелуй. одинаково непривычное и обыденное ощущение за последние несколько недель. и лёд, кажется, всё-таки крепчает. раз они в состоянии устоять на нём вместе.