Твои — мои глаза.

Пять лет. Пять долгих лет она ждала этого момента. Пять мучительных лет она ожидала этого дня. И вот этот день настал. День когда твоя душа обретает свою вторую половинку, своего суженого. Своего соулмейта. Романтика. Узы родственных душ, невозможность быть с кем-то другим, непреодолимое желание всю жизнь быть рядом именно с этим человеком. Неописуемое удовольствие, практически на грани безумия, и бесконечный восторг при касании того самого. В этой чертовой вселенной, если ты не нашел своего соулмейта, твое сердце начинает умирать, превращаясь в пепел. Кого могла вообще завлекать такая авантюра ? Её. Именно её. Немногие знали, что за званием главного ”мозга” компании и статусом главной заучки гриффиндорской башни, скрывается весёлая и ранимая девушка. Которая, как почти любая другая, просто хотела счастья. Самого обыкновенного женского счастья. 1996 год, 19 сентября Гриффиндорская башня Гермиона с предвкушением и восторгом открыла глаза. Мерлин, как она устала ждать. Устала мечтать. Раз за разом, мечтала как, однажды в утро своего дня рождения откроет глаза, и увидит в зеркале радужки своей ”истинной любви”. Конечно, она была в курсе, что найти своего соулмейта по одному лишь цвету глаз, будет достаточно проблематично. Но это ничуть не портило её настроя. Она была уверена что это был Рон. Человек которого она любила, тот с которым встречалась уже два года, тот за кого собиралась выйти замуж. Гермиона предполагала что они встретится где-то в школе. Не настолько чувствовала сердцем, насколько опиралась на книги. Довольно часто задерживаясь в библиотеке подольше, она тайком брала экземпляры, где говорилось об особенностях родственных душ. Девушка точно знала, что судьба почти не разделяла половинки по двум сторонам света. Так или иначе, он должен был быть где-то рядом. Разумеется, не у каждого волшебника имелась родственная душа. Всегда существовала вероятность, что и у Гермионы таковой просто не окажется, но она продолжала верить, что однажды всё-таки встретит свою судьбу. Но также был и такой вариант, что твоя родственная душа, ещё не родилась или же уже умерла, но такой вариант Гермиона быстро прогнала. А зря. Джинни постоянно ей напоминала, что Рон может и не быть её соулмейтом, но Гермиона всячески опровергала этот вариант развития событий и не хотела допускать даже мысли об этом. Гермиона хорошо понимала что есть шанс что Джинни окажется права. Она знала что может быть и так, просто боялась что глаза любимого могут сверкнуть другим цветом радужек. Не её цветом. И кто тогда будет в этом виноват ? Она сама? Рональд? Та девушка ? Никто. Если быть предельно честной, она давно знала, что этот рыжий мальчик с беспечной улыбкой — не её судьба. Они слишком разные, слишком не пара друг другу.  Просто было легко думать, что вот он, рядом. Нашёлся сам, и осталось только подождать, когда радужки его глаз ослепительно ярко сверкнут её светло-карим цветом, и можно играть свадьбу и приумножать и без того многочисленное семейство Уизли.  Из раздумий её вырвал тихий шорох сбоку. На кровати слева лучезарно улыбалась имениннице только что проснувшаяся, и не до конца отошедшая от сна, сидела Джинни Уизли. Она протянула руки к Гермионе и плюхнулась рядом чтобы обнять её. — С Днём рождения, дорогая! Грейнджер тихо хихикнула и приобняла девушку в ответ. — Тише все ещё спят, — прошептала она. — Ой, да брось. Неспешно собираясь, две гриффиндорки с воодушевлением размышляли о том, что произойдёт дальше. По дороге в Большей зал Уизли болтала без остановки : — Я уверена, что он с Райвенкло, ведь должен же хоть кто-то давать тебе интеллектуальный отпор? — Уизли улыбнулась. — Я почему-то представляю брюнета. Такой цвет, знаешь, отливает бронзой на солнце, — её глаза мечтательно прикрылись, — и глаза такие тёплые, добрые. Готова поставить галеон на то, что они голубые. Или темно-карие. Хотя, пусть он и ничтожно мал, но всё же, есть шанс, что это мой братик. Гермиона отрешённо кивала, не вникая в то, что говорит Джинни. Голова шла кругом. Глаза вновь и вновь натыкались на знакомые лица парней в коридорах, и как странно было осознавать, что любой из них может оказаться тем самым. Черт, лишь бы не Маклагген. Лишь бы это был Рон. Они часто обсуждали кто будет её (Джинни) родственной душой. Гермиона была более чем уверена что родственной душой Джинни будет Гарри. И дело не в том, что это был именно он, просто всё казалось таким очевидным. Пятнадцатый день рождения Поттера будет лишь через пол-месяца, но все почему-то нисколечко не сомневались, что его соулмейтом будет Джинни. Все с нетерпением ждали когда цвет зелёных глаз сверкнет голубым, но пока ещё есть время. Гарри и Джинни встречались на этот момент, счастливый визг девушки, когда он предложил ей ухаживать, можно было услышать даже в самом отдаленном уголке Англии. — … со Слизерина, представляешь? Гермиона к тому моменту потеряла нить разговора. — Что? Кто со Слизерина? Ответить Уизли не успела. Из-за поворота на именинницу налетели две фигуры. Рыжая и чёрная макушка. Парни с двух сторон обняли её, выкрикивая сумбурные поздравления. — Спасибо, мальчики. Щёки тут же обожгло нежным румянцем. Даже не хотелось размышлять о том, вспомнили они сами, или это было дело рук Джинни. Как обычно. — Так-так. Сзади раздался довольный женский голос. — До тошноты мило, Грейнджер. Твои домашние питомцы научились пользоваться календарём, — с предвкушением протянула Пэнси. — Будь осторожна. Вдруг есть шанс, что однажды прогресс достигнет таких масштабов, что Потти и Уизел осознают, с какой грязью имеют дело. Со стороны раздались смех и улюлюканье. Вся свита в сборе, а рядом с Пэнси сам Слизеринский Принц. А она стоит вся такая идеальная, красивая. Кривая усмешка становится всё шире, по голосу слышно, как нравиться ей быть в центре внимания, но глаза до невозможности пусты. Такие презрительные, злые. Рон и Гарри не успели среагировать, как Паркинсон продолжила: — А где же подарки? — фыркнула. — Или ты, Вислый, не хочешь зимовать в болотах? Если продать эту вашу Дыру, вполне можно подарить Грейнджер три лилии. Очередной раскат смеха пронёсся по коридору, гадкие улыбочки расцвели на лицах слизеринцев. — Что ты сказала, мопс? — прорычал Уизли, и Гарри едва успел удержать того за мантию, чтобы рыжий не набросился на слизеринцев с кулаками. Гермиона решительно двинулась вперёд, окидывая обидчика надменным взглядом. — Лучшим подарком будет тот момент, Паркинсон, когда я увижу твоё тощее тело, летящее с Астрономической башни. Она деловито вскидывает подбородок и тянет гриффиндорцев в направлении Большого зала. Джинни бросает на последок какое-то замечание, приправленное немалой долей сарказма, и, гордой походкой идёт за друзьями.