Мир сошел с ума

             — Ты, вроде как, спасла нас. — в своей привычной манере растягивая каждое слово, с лёгкой полуулыбкой, поговорил Билл.       Пироника удобнее расположилась на уютном диванчике семейства Пайнс. Голова всё ещё невыносимо болела, но демонесса старалась не терять присущего ей оптимизма.       — Мы же, вроде как, друзья. — передразнивая Сайфера, ответила она.       На это он лишь с наигранным недовольством фыркнул, закатив глаза.       — И мне, вроде как, стоило бы поблагодарить тебя.       Билл присел рядом с подругой, ловля на себе немного удивлённый взгляд её лиловых глаз. Она к такому не привыкла, обычно Сайфер принимал её помощь как должное.       — Понимания того, что ты несмотря на свой нарциссизм и гордыню признал это, мне будет вполне достаточно. — демонесса легонько стукнула друга по плечу. — Значит всё это было не зря, — она тяжело вздыхает смотря на раны на его руках. Хорошо, что демоны быстро восстанавливаются, — и ты можешь идти искать свою Звёздочку, пока я попытаюсь успокоить её родственников.       — Ты не обязана это делать.       Пироника наклоняет на бок голову пожимая плечами.       — Сочтёмся. — она подмигивает Сайферу, дружелюбно улыбаясь.       Билл кивает, и уже хочет уйти, как вдруг подруга окликнула его.       — Постарайся рассказать ей правду. Это действительно важно, тем более сейчас.       И невероятно сложно, тем более для него.

***

      Мэйбл заламывает руки, нервно кусает губы, еле сдерживая слёзы, пока лёгкий осенний ветерок колышет пожелтевшие листья на деревьях, а небо понемногу окрашивается в багряный оттенок.       Пайнс не знает почему пришла именно сюда: в бункер дядя Форда, ловушку Шейп Шифтера, место которое брат и его девушка обходят стороной [возможно, в этом и причина? Чтобы не пришли, не утешали, не жалели.]       Она чувствует себя чертовски виноватой, хоть по сути не сделала ничего. А по существу передала семью, друзей, и даже себя... Влюбиться во врага, запутаться в его сетях – это не то, о чём она мечтала в детстве.       Не то, чего ждала от жизни!       И от стервы судьбы.       А грезила она про Ромео Шекспировского, но получила подобие дьявола, с страниц Марии Корелли.       Мэйбл вглядывается в светлые инициалы на запястье. На глазах снова наворачиваются слёзы. Ещё она чувствует себя жестоко обманутой, преданной... разбитой.       Пайнс горько усмехается.        Жизнь тебе не Дисней девочка, и принца, красочных картинок, танцев, песен здесь нет и Happy end(a) тоже, по крайней мере для тебя.       — Вот ты где.       Внутри Билла, что-то жалобно скулит и просится к ней. К той, что пахнет корицей и мёдом. К её изумрудным глазам, и милой, по детски наивной, улыбке.       Мэйбл Пайнс была слишком хороша, чтобы быть его врагом и его соулмейтом.       Девушка дёргается, но не оборачивается. Стоило догадаться, что для демона найти её будет проще простого.       — Давай поговорим. — голос его измученный, уставший.       Она не реагирует, даже мысленно не отвечает, лишь делает вид, что любуется закатом.       — Я всё объясню.       По правде говоря, Сайфер считает, что ни в чем не виноват. Он, вообще, планировал оставить её в покое, не появляться в её жизни никогда и забыть об связи соулмейтов, как делал это всегда. Так что это всё вина Пироники, и дурацких шахмат! Да, кого угодно кроме него самого. [Самолюбие и эгоизм дают о себе знать.]       Мэйбл вздрагивает то ли от холода, то ли от непривычной грубости его голоса, сильнее кутаясь в свитер.       — Выслушай меня! — он срывается на крик.       Девушка резко поворачивается к Биллу, сверля его своим испуганным взглядом.       Демон передёрнулся и добавил чуть тише.       — Прошу. — звучит, как манипуляция, а не просьба, но чёрт с ним.       Они вернулись к тому с чего начали.       В первую их встречу. Мэйбл за лучезарной улыбкой и маской оптимизма прятала страх. Страх перед неизвестным, страх в первую очередь перед ним – могущественным демоном, который одним щелчком пальцев мог убить их. [И она прекрасно понимала это]. Тогда для Сайфера это было лучшее вознаграждение. Он был идиотом.       Сейчас же на душе Билла будто кошки скребут, с каждой секундной вонзая свои острые когти всё глубже и глубже, разрывая его черную душеньку на мелкие, кровоточащие кусочки. [Отвратительное чувство]       — "Ладно". — мысленно отвечает Пайнс, понимая, что демон наверняка копается у неё в голове. Сил говорить вслух у неё не осталось.       Билл потихоньку, будто боясь спугнуть, начал приходить к ней, проклиная Азазеля за то, что он вдруг не с того ни с сего, вспомнил о всех своих обидах, за то что решил отомстить, за то что посмел похитить её и держать в цепях, в какой-то грязном, сыром подвале, за то что заставил Сайфера выдать себя.       Пироника всегда говорила ему, что наживать себе сколько врагов – не лучшая идея, что рано или поздно такая безалаберность ему аукнется. Он никогда её не слушал, а стоило бы, хоть иногда.       По правде говоря быть Брайаном было проще. По крайней мере спокойнее.       Сайфер присаживается на старую колоду рядом с ней. Быть может, чуть ближе, чем следовало, но отодвигаться или отпихивать Мэйбл не стала. Это, вроде как, хороший знак. Несмотря на это напряжение между ними с каждой минутой ощущалось всё сильнее и сильнее.       Демон мельком бросил взгляд на её руки. Бордово-синие отметины были хорошо заметны на белоснежной коже.       Он от злости сжимает кулаки. Азазель уже получил по заслугам.       — И почему ты молчишь?! — голос Пайнс звучит неожиданно, резко, пугающе. Даже для неё самой.       Обычно Билла нельзя было заткнуть. Он цеплялся за каждую мелочь, за неосторожно брошенную фразу и болтал–болтал, саркастично шутя [будто плюясь ядом.] А сейчас помалкивал, бросая на неё мимолётные взгляды.       — Спрашивай. — ведь он даже не знает с чего начать.       — Это какой-то план мести? — первое, о чём она подумала когда узнала кто "Брайан" на самом деле.       А потом она засомневалась в подлинности метки. Вдруг фальшивка?       Мэйбл проводит пальцами по инициалам, как будто пытаясь стереть их.        Сайфер неровно усмехается, отрицательно качая головой.       — Это – нелепое стечение обстоятельств, — он замолкает смотря ей в глаза. В них читается разочарование, — или какая-то злая шутка.       Мэйбл надеялась на другой ответ, более сентиментальный. [Влюбленная дурочка] Она шмыгает носом, дышать становится всё труднее, будто глухой комок собирался под горлом.        Слышать это физически больно.       — Ты заслуживаешь кого-то намного лучше чем я. — безэмоционально, как будто реабилитируясь добавил он.       Просто констатация факта, то о чём постоянно твердила её семейка, то что он и не отрицал никогда.       — "Не надо, не прощай" — эти слова эхом звучат у Мэйбл в голове.       Несколько месяцев назад она не придала им никого значения, сейчас же пазл в голове сложился, а красивая картина, умело нарисованная Биллом, потеряла свои краски, обнажая неприглядную реальность.       И Сайфер рассказывает ей правду, [упуская некоторые детали,] активно, почти театрально жестикулируя и совсем чуть чуть искажая правду. В первую очередь для её же блага.       Быть честным человеком он так и не научился.       — И, что должно было быть дальше? — Пайнс смотрит на него стеклянными глазами, что красные, как у вампира, закусывая губу, что и так искусна в кровь.       — Не знаю. — а это уже чистая правда. Он просто выполнял то, что загадала Пироника, совершенно не задумываясь о последствиях и уж тем более о будущем. В конце концов он и предположить не мог, что дойдёт до такого. — Я могу ответить тебе на любые загадки человечества, но только не на это.       Мэйбл тяжело вздыхает и запускает пальцы в волосы, слегка взъерошивая их. Это всё слишком сложно. Она не сдерживаясь всхлипывает, вытирая слёзы тыльной стороной ладони, но они предательски капают из глаз не желая останавливаться.       — Мне правда жаль, что так получилось, Звёздочка.       Она переводит на него недоумевающий взгляд, сомневаюсь в реальности происходящего [и не обращая внимания на старое, почти что забытое прозвище]. Брайан Синдвел не мог сказать ей таких слов, Билл Сайфер тем более.       — Прости меня. — устало додаёт он, но вполне, вроде как, искренне.       И Мэйбл, почти верит ему. По крайней мере она глубине души хочет этого, но здравый смысл буквально кричит: "Он – твоя проблема. Избавься от него! Тебе придется научиться жить без него!"       — Просить прощения — просто, а как насчёт того, чтобы взять на себя ответственность за то, что натворил? — последняя попытка оттолкнуть его от себя.       — Я готов взять ответственность, — не задумываясь отвечает Билл, и подсаживается ещё ближе, и еле очутимо касается её руки, как будто спрашивая разрешения, — но есть ли в этом смысл если тебя не будет со мной? — он крепче сжимает её ладонь, чувствуя такую приятную, пусть и холодную, на ощупь кожу.       И Мэйбл не может найти ответ, хотя понимает, что несмотря на то что говорит и делает, не смотря, вообще, ни на что хочет остаться с ним.       Девушка молчит некоторое время, обдумывая все, что было между ними, взвешивания всё плохое и хорошее на "чаше весов" и не выдерживает, бросается ему на шею, утыкаясь носом в белую рубашку, чувствуя такой родной запах.       Сайфер несколько секунд пребывает в замешательстве, а затем прижимает её ещё ближе, чувствуя, как по грудной клетке растекается приятное тепло, как на сердце становится легко и просто.       Билл верит, что они смогут стать настоящей семьей. Он даже готов ходить на разные мероприятия, дурацкие праздники, которые так ей по вкусу, чтобы видеть, как Мэйбл радуется салюту, морщит нос, потому что слишком громко, но очень красиво       Он готов разделить вечность с ней.