Против часовой стрелки

      Когда Гермиона соглашалась на предложение Дамблдора поработать в Хогвартсе для прикрытия, она даже предположить не могла, что преподавание будет отбирать всё свободное время. Теперь Гермиона, пожалуй, куда лучше понимала своих учителей, которые жили только школой. Хогвартс оказался коварен – он не выпускал. Гермионе нравилось преподавать, студенты её чаще воодушевляли, чем бесили, что уже было неплохо.       Лили оказалась редкой умницей. Джеймс Поттер взялся за ум. Результаты Ремуса Люпина и вовсе приятно поражали – тут Гермиона вспоминала, как взрослый Ремус обивал пороги, пытаясь найти хоть какую-то работу, и ей становилось горько. Он мог бы сделать блестящую карьеру, но магическую Британию волновала только его болезнь… его проклятье.       Гермиона всерьез озаботилась будущим юной маглорожденной Чарити, ведь бедная девочка совсем одна в волшебном мире. Грейнджер подумывала предложить той работать и жить вместе с ней. Пока сама Гермиона и Дамблдор будут лазить по лесам за крестражами, Чарити может заниматься исследовательской работой и тылом.       Так что всё в целом шло очень неплохо. Но имелась и ложка дегтя – тяжелее всего профессору Грейнджер приходилось с Блэком-старшим и Снейпом. Оба словно из кожи вон лезли, чтобы вывести её из себя. Блэк бесконечно позерствовал, флиртовал и то и дело подвергал испытанию её преподавательский авторитет. Гермиона уже и пожалела, что взяла его для работы над проектом по защите от темных искусств. Стоило бы пригласить менее способного, но зато более адекватного студента. Гермиона понимала, что Блэк, сбежавший из отчего дома (каким бы тот ни был), чувствует себя неприкаянным. Что его лучший друг Поттер слишком погружен в свою первую любовь. Что блестящая оболочка шикарного парня – всего лишь оболочка. Что фамильная блэковская психика слишком неустойчива. Но как же он её бесил! Будь Гермионе самой семнадцать, она бы, возможно, даже влюбилась в обаятельного Сириуса (хотя далеко не факт, но всё же…), но сейчас, с точки зрения преподавателя, Блэк ей казался настоящим стихийным бедствием под обманчиво беззаботной личиной крутого парня.       А Снейп… Снейп в последние дни попросту как с цепи сорвался. Из неуживчивого, но разумного юноши он превратился в неуравновешенного субъекта, который то улыбался и старательно работал, то принимался внаглую лезть в личное пространство, задавать странные вопросы, чуть ли не ночевать возле её комнат. Да-да, последний раз, когда она вышла на вечерний обход, то чуть не споткнулась о Северуса, который за каким-то дракклом уселся с книгой прямо под дверью её спальни. В ответ же на разумный вопрос: «Что он тут делает?» Принимался нести странную ахинею, а потом язвить и мрачно зыркать на неё из-под неряшливой черной челки. Гермиона думала о том, что это тот их откровенный разговор так повлиял на Снейпа, и винила себя за несдержанность. Надо было действовать гибко и рационально, взывать к логике, а не к эмоциям, убеждая Северуса, что дорожка Упивающегося смертью – плохой выбор. Но Гермиона сорвалась. И, наверное, всё испортила. Поэтому Северус, мечущийся между двух огней в поисках истины, был столь невыносим.              В один воскресный вечер к Гермионе прилетел от Дамблдора пергаментный самолетик с просьбой зайти. Она решительно убрала под замок кипы контрольных, проверочных, лабораторных, домашних, набросила на плечи легкую мантию и отправилась в кабинет директора. В Хогвартсе было удивительно тихо, видимо, в эти погожие июньские выходные все студенты гуляли на улице. Сквозь стрельчатые окна врывался пахнущий свежестью и цветением летний ветер и танцевал по галерее.       - Скачущие зефирки, - сообщила горгулье очередной кондитерский пароль Гермиона и поднялась по винтовой лестнице.       Директор стоял возле жердочки и кормил Фоукса нарезанными тонкими ломтиками фруктами.       - А, здравствуйте, профессор Грейнджер, - улыбнулся Дамблдор, - заходите, присаживайтесь.       Фарфоровый чайник немедленно взмыл в воздух, доверху наполнил новую чашку.       - Спасибо, - Гермиона сделала глоток ароматного чая, - называйте меня по имени, директор.       - Тогда и вы меня, - насмешливо блеснул глазами из-под очков Дамблдор.       - Боюсь, что я не смогу.       - Сможете. Когда много лет работаешь с детьми, то и сам словно начинаешь стареть наоборот. Вроде как становишься старше, а в то же время молодеешь. Боюсь, что министерские чиновники никогда этого не поймут.       Феникс громко курлыкнул.       - Извини, Фоукс, персики закончились, остались только ананасы, - обернулся к нему Дамблдор. – Однако у тебя столь взыскательные вкусы, словно ты какой-то магловский лорд.       Гермиона хмыкнула, а потом переспросила:       - Министерские чиновники?       - О да! - Дамблдор вытер руки тонким платком с вышитыми мышами, что лихо отплясывали шотландский танец, и сел в свое кресло. – Очередное предложение по сотрудничеству с перспективой впоследствии стать Министром Магии. Забавно с их стороны предлагать в качестве награды то, от чего я регулярно отказывался прежде. Видимо, они полагают, что у меня проблемы с памятью… или проблемы с памятью у них? – задав этот риторический вопрос, Дамблдор насыпал четыре ложки сахара в свой чай.       - Что они от вас хотят? – полюбопытствовала Гермиона, полагая, что раз Дамблдор сам начал этот разговор, то не возражает против вопросов.       - Поддержки, - пожал плечами Дамблдор. - Барти Крауч хочет поддержки Визенгамота, чтобы было принято разрешение о возможности внесудебного заключения подозреваемых в Азкабан.       - Вы же этого не допустите, профессор?! – возмутилась Гермиона.       - Альбус, - мягко поправил её Дамблдор, - впрочем, если вам удобнее, можете звать меня по фамилии – многие мои коллеги так делают.       - Хорошо, Альбус, - решилась Гермиона. – Но вы же не позволите им отдавать людей дементорам без суда и следствия?       - Я делаю всё, что в моих силах, - вздохнул директор. – К сожалению, население напугано терактами лорда Волдеморта. И вполне, хм, естественно, что простым магам кажется, будто все эти судебные процедуры лишь откладывают заслуженную кару для преступников.       Гермиона прикрыла глаза: Волдеморт – вот их основная задача. Нельзя забывать о ней ни на секунду. Студенческие проекты, экзамены, отработки – всё это лишь маленькая передышка перед большой войной.       - Минчум хочет удержать в воздухе метлу без прутьев, - спокойно продолжал Дамблдор. – А я думаю о том, как нам всем повезло с вами. Ваше появление здесь, ваши бесценные знания, - уточнил он.       Гермиона кивнула.       - Вы отыскали дом Мраксов? Разобрались с защитными чарами?       - Да и да, - ответил Дамблдор, - но в одиночку не стал добывать кольцо. Видите, Гермиона, я держу данное вам слово. Хотя…       - Вы не бессмертны, Альбус, - сурово отрезала Гермиона, с содроганием вспоминая белую гробницу.       Дамблдор широко улыбнулся:       - Я не претендую. Просто очень трогательна такая забота с вашей стороны.       - И вы очень нужны нам всем.       - А вот это сейчас было весьма по-слизерински, - лукаво добавил директор, - вам Шляпа не предлагала этот факультет?       - Нет, только Рейвенкло. А вам?       - Мне она предложила все четыре на выбор. Сказала, что нечасто, но такое случается. Кстати, о Слизерине: вы очень сблизились с мистером Снейпом, что скажете по поводу этого юноши?       Гермиона слегка напряглась – она не была уверена, стоит ли рассказывать Дамблдору о своем срыве, о своих разговорах с Северусом. С другой стороны…       - Северус Снейп – очень одаренный молодой человек, - обдумывая каждое слово, заговорила она. - Да, у него сложный характер и своеобразные взгляды, но ведь именно таких и вербует Волдеморт.       - Думаете, вам удастся переубедить мистера Снейпа? – Дамблдор внимательно посмотрел на неё, взгляд холодных голубых глаз стал особенно пронзительным.       - Я попробую, - решительно заявила Гермиона.       - Будьте осторожны.       - Что вы хотите сказать? – Напряжение разлилось от груди до коленок.       Дамблдор был серьезен:       - Не берите на себя больше, чем сможете вынести.       Они молчали. Тихо жужжал серебристый прибор. Наконец Дамблдор произнес:       - Мне нравится ваша решимость, и я надеюсь, что у вас всё получится, правда. Просто по-стариковски перестраховываюсь, не обращайте внимания.       И тут Гермиона поняла, что он больше не проронит ни слова на эту тему – если Альбус Дамблдор решил играть в молчанку, то тут уже ничего не попишешь.       - А диадема? – вернулась Гермиона к разговору о крестражах.       - Заберем её из Выручай-комнаты, когда студенты разъедутся на каникулы. Еще чаю?       - Нет. Спасибо. Пожалуй, я пойду прогуляюсь. Несколько дней не была на свежем воздухе.       Дамблдор взмахом палочки распахнул окно – солнце почти утонуло в алой пене заката.       - Да, погода прекрасная.       И прищурился, вглядываясь вдаль.       - Лето, юность, любовь… - он наклонил голову набок, как старый любопытный ворон. – Кстати, будьте любезны, по дороге напомните студентам, что скоро отбой. А то намедни мистер Филч опять жаловался на нарушителей и битых полчаса мне рассказывал, «какие были в прошлом прекрасные и очень гибкие розги».              

***

      Гермиона медленно шла по свежей, мягкой траве, покрытой вечерней росой, периодически сообщая то и дело попадающимся на пути обнимающимся парочкам, что скоро отбой. В целом всё выглядело сравнительно невинно, хотя кое-кого пришлось выуживать из кустов. Гермиона не была ханжой, но…       - Мистер Блэк, застегните сейчас же свои брюки! И минус десять очков с Гриффиндора.       Да как только её язык повернулся сказать эти «страшные слова» - снять баллы со своего факультета? Гарри и Рон никогда бы ей такого не простили.       Она чуть улыбнулась, вспоминая друзей, и ощутила как всегда приглушенную тоску по ним – «Я сделаю всё, чтобы здесь вы росли в мире без войны».       Блэк же, видимо, отнес её улыбку на свой счет и ослепительно улыбнулся в ответ       - И рубашку тоже застегнуть, - зашипела на него Гермиона. – Мерлин, дай мне сил дожить до выпускного! Мисс Дэвис, вы же староста! Минус десять очков с Хаффлпаффа тоже.       Блэк заулыбался еще шире.       - Ревность – дурное чувство, профессор.       Гермиона задохнулась от гнева и хищно прищурилась:       - Кажется, у нас завтра с вами встреча по поводу проекта, мистер Блэк? – процедила она.       Он кивнул и картинно уперся рукою в дерево.       - Думаю, вы это время потратите с большей пользой, помогая мадам Помфри чистить утки в больничном крыле. А я как раз отдохну от вашего общества, а то вас стало слишком много в моей жизни.       Улыбка Сириуса слегка увяла:       - Но…       - Живо в школу оба, - оборвала его на полуслове Гермиона и пошла дальше.       Обойдя территорию и выполнив учительский долг, она наконец-то добралась до своего любимого старого раскидистого дерева и опустилась на бревно, лежащее под ним. Блаженно вытянула и скрестила ноги, вдохнула вкусный воздух, пахнущий майской ночью. Посмотрела на звезды, наслаждаясь редкой тишиной и…       - Добрый вечер, профессор, - раздался сзади негромкий и очень знакомый голос.       Гермиона резко обернулась – прямо на земле, прислонившись спиною к её дереву, сидел Северус Снейп.