Al otro lado de las montañas

Тихое озеро, в нём чернота. К нему не ходи — затянет вода. Глазки закрой, и сладко усни. За горами опасно — и к ним не ходи. Там бродит Анита, и если придёшь — спасения нет, в её плен попадёшь. Раз, два. Плачет луна. Три, четыре. Потерял ориентиры. Пять, шесть. Останешься здесь. И в тишине леса ночной Ты обрети покой… А-а-а-а А-а-а-ни-и-та-а-а. Альма допела свою жутковатую колыбельную. Наконец её внуки крепко спали после сложного дня, пора бы и ей отдохнуть… По крайней мере, она думала, что все уснули. В действительности же Исабела и Мирабель только и ждали, когда абуэлла закроет дверь в комнату. Сегодня девочки ночевали вместе из-за того, что младшую сестру вот уже вторую неделю мучали кошмары… — Анита правда существует? — шмыгая носом Мирабель подползла ближе к старшей сестре, и положила голову ей на плечо. Это обычно успокаивало девочку, но сегодня было как-то… особенно грустно. — Нет. Она навсегда осталась в плену гор и джунглей. И её дух до сех пор бродит там, не в силах вернуться в город или покинуть Энканто. — Но… но я видела её. — Тебе просто приснился страшный сон из-за бабушкиных страшилок. — Исабела нахмурилась. Альма и правда перегибала палку, рассказывая детям про страшную участь девочки из колыбельной. Эту песню знали все в Энканто, но некоторых она заставляла вспомнить то, что не хотелось вспоминать… Джульетта и Пеппа знали ту девочку, они даже вместе играли в детстве… Каждый раз, когда они слышали жуткую колыбельную, доносящуюся из окон какого-нибудь дома, внутри всё сжималось… Девушки действительно скучали по подруге, и даже когда прошло много лет — образ её милого, доброго детского лица, её волнистых тёмно-коричневых волос и изумрудных глаз, остался в светлых воспоминаниях о детстве. Сейчас же Анита превратилась в страшилку, которой пугают детей чтобы те не ходили в горы… Столько жутких историй: кто-то говорил, что её растерзали дикие звери. Другие предполагали, что девочку унёс бурный поток реки. Третьи же сетовали о том, что она сорвалась с утёса… Такая вот неприятная легенда. Но тяжелее всех было Бруно. Парню впервые довелось столкнуться со смертью. Никто в деревне раньше не умирал, ведь уровень жизни в Энканто значительно выше, чем где бы то ни было. Больно было и от того, что этой самой девочкой-страшилкой стала его давняя подруга… Да-да, та самая, которая вечно лезла в передряги, построила домик на дереве и научила его преодолевать свой страх. Бруно часто представлял себе ужасные картины: холодное тело с приоткрытыми зелёными глазами лежит где-то среди гор, а вокруг только тьма… Это стало настоящей травмой. **** —… теперь узнаёшь меня? Голос звучал как из-под толщи густого-густого киселя, не дающего уловить смысл слов. — А? — Бруно уставился на незнакомца, который то и дело пытался подойти ближе, но сам мужчина старался держаться на расстоянии. Камило с Мирабель же проявляли неподдельный интерес к объявившемуся гостю, и если бы не осторожная Долорес, уже бы накинулись изучать и расспрашивать его. — Да бро-ось, Бруни, ты чего как не родной? — Слушай, не знаю, о чём ты, но… — он вдруг запнулся, заметив взгляд чужеземца. И снова такой знакомый, что выть хочется! Мужчина скользил взглядом по рукам, телу, его лицу… И вдруг что-то щёлкнуло. Словно до этого в комнате был выключен свет, а он искал в ней что-то важное: любимую книгу с романами или одну из своих крыс… А теперь он видел. Видел так чётко, что стало до ужаса страшно… — Н-но… как? Этого же не может быть? Как?! Ты не можешь быть здесь, ты же… — Эй, тише. Я всё объясню! — Быть не может, ты что, призрак?! Неужто страшилки мамы… Или ещё хуже, ты восстала из мёртвых, чтобы отомстить горожанам?! — Уверяю тебя, я из плоти и крови. Вот, гляди! — женщина вытащила из кармана штанов нож, чем очень напугала своих зрителей. — Да не бойтесь вы. — гостья усмехнулась так, будто делает подобное каждый день, а затем полоснула лезвием собственную ладонь! — Видишь? Я человек, так что не беспокойся, ваши души мне не нужны. — вид крови только сильнее ввёл в ступор Мадригаля, хотя его спутники напротив — сильнее заинтересовались гостем, пришедшем с «того света». — Ну раз тебе и этого мало… Могу рассказать, как ты в десять лет упал в загон к ослам, прямо в кучу… — Та-а-ак, стоп! Я понял: мы умерли! Точно! Это всё объясняет! — Дядя Бруно… Боюсь, что ты не прав. Мы же до сех пор чувствуем боль после падения в ущелье, а значит… — Ну вот, Мирабель! Ты разрушила последнее нормальное объяснение случившемуся! Я поверю во что угодно, но не в это… Нет, я уже свыкся с мыслью, что мой лучший друг погиб почти тридцать семь лет назад! И вдруг, он заявляется сюда в летающей железной птице, заявляя, что никогда не умирал!!! Ну не бред же?.. ха-ха-ха… — Бруно хватался за голову, чуть не выдирая локоны волос, зажмуривал глаза, открывал их, в надежде, что сейчас он проснётся… Хотя, лучше бы этот сон оказался правдой. Подумать только — небеса вернули ему то, что казалось, он потерял давным-давно! Но как реагировать на столь внезапную щедрость? Нервный смех невольно слетал с губ, сменяясь гневом и радостью одновременно. — Дружище, я правда… — Нет! Молчи! Если ты ещё скажешь хоть слово, я точно сойду с ума! Может уже сошёл! Если это и правда ты, то почему… почему нужно было уходить? Пропасть на тридцать лет, и даже не прислать хоть одну маленькую открыточку? — Обстоятельства, знаешь ли. Были причины, но сейчас о другом… я тут не просто так, мне нужно срочно поговорить с твоей матерью, Бруно. За всей этой драмой в сторонке наблюдали младшие Мадригаль, тихо охреневая и перешёптываясь между собой. — Как думаете, они долго так будут?.. — Камило откуда-то достал лепёшки, и поедал их за просмотром этого «кино». — Когда ты успел их взять?.. А, не важно… Кажется у дяди сейчас стадия отрицания… — Долорес внимательно слушала разговор взрослых, похожий больше на ссору пожилых супругов… — Думаю, нам стоит вмешаться. — Ладно, но чур я первая поговорю с… эм… нашей гостьей. Надо узнать её имя, ха-ха… — Мирабель оживилась, когда наконец ей представилась возможность узнать что-то новое… Не подумайте ничего плохого: она очень любила свою семью и дом, но что-то внутри толкало девушку узнать, что же находиться по ту сторону гор. В книжках Мира читала о разных удивительных местах и животных. Вот, например, осьминог! Такая склизкая штука с восьмью руками, на каждой из которых есть маленькие присосочки… А ещё у него ТРИ сердца! Ну разве не удивительно? Значит ли это, что осьминог может любить в три раза сильнее человека? Это, и многое другое, Мирабель желала спросить больше всего. Рождённая в изоляции, без возможности приоткрыть завесу, за которой огромный внешний мир, девушка скучала, перечитывала книги о дальних странах, о пустыня и морях, о белой холодной субстанции, которая падает с неба, и о людях, что живут там… И вот, один из них явился в Энканто! Эту возможность Мирабель уж точно не упустит: наконец-то у неё появился огонь в глазах. — Сеньора! Сеньора! Извините, что отвлекаю, но нам уже пора возвращаться домой — скоро рассвет. Не хотите ли переночевать у нас, а завтра вы сможете обсудить с дядей ваши… кхм… отношения. — Бруно смутился от такой формулировки, но его собеседница с радостью ответила Мирабель мягким, приятным голосом. — Ой, какая милая, любезная девушка. Это твоя племянница? Завидую. — неожиданно женщина оказалась возле Миры, осматривая её лицо с тем же любопытством, что и сама девушка пару минут назад. — Меня зовут Мирабель, а это… — она указала рукой в сторону. — Камило и Долорес. Ну, дядю вы полагаю и так знаете… ха-ха. — Лучше, чем хотелось бы. — эта странная пара залилась громким смехом, чем сильно озадачила Мадригаля… Уж слишком хорошо эти двое поладили, и он уже представил, какое безумие девушки могут натворить вместе. А прилетит от Альмы конечно же ему… — Анита Кобальеро к вашим услугам. — женщина театрально поклонилась, сжимая в кулак кровоточащую ладонь. — Вы жили за горами Энканто? А что это за штука, вы на ней прилетели? В других странах все носят такую одежду? А правда, что у осьминогов… — Воу, воу! Помедленнее, столько вопросов… Мне не рассказать всего и за целый день. Дай-ка я присяду, а то что-то голова кружиться… — Анита опустилась на траву, а вокруг расселись кружочком Камило, Долорес, Мирабель и, как ни странно, Бруно. Эта картина напоминала посиделки у костра в походе, где бывалые путешественники рассказывают всякие истории и страшилки юным исследователям. — «Штука», на которой я прилетела, называется самолётом… Люди за горами изобрели множество разных машин и приспособлений, позволяющих делать то, что ранее считалось невозможным. Моя одежда — форма военно-воздушных сил Великобритании… Ну, это такая страна, расположенная на острове в Европе. — кажется за эти секунды Мирабель узнала столько новой информации, сколько не слышала за всю жизнь… И не важно, что такое эта «Европа», девушка искренне внимала каждому слову… Но тут рассказ резко прервался, и поначалу никто не понял причины внезапно наступившей паузы. Потом, каким-то колеблющимся голосом, рассказчица спросила своих слушателей. — У вас с собой случайно нет стряпни Джульетты? — Была… но Камило всё схомячил! — Ну а что? Они так долго болтали, что я проголодался. К тому же никто ведь не ранен, а значит волшебные лепёшки не нужны… — но парень очень быстро изменил своё мнение, как только их гостья схватилась за бок. — А я то думаю, что это мне так мешает? Всё таки посадка выдалась жёсткой… — Анита убрала руку, и теперь все наконец-то заметили стеклянный осколок, вонзившийся ей в плоть почти целиком. Конечно же серьёзных повреждений внутренних органов не было, иначе бы женщина точно умерла ещё десять минут назад… на этот раз по настоящему. Своё дело сделала немалая потеря крови, и теперь нужно было как-то исправлять положение. — Ничего, жить буду. Не впервой уже… Ой, какие красивые звёздочки… Мне кажется, или земля стала какой-то мягкой? Мы что, в зыбучих песках? — кроме неё никто не слышал о таком явлении, так что Мадригаль единогласно приняли это за предобморочный бред. Если бы Анита не сидела на земле, наверно сейчас упала бы навзничь, что, кстати, очень больно. К счастью женщина безопасно легла на спину, придерживаемая сзади руками своего друга и его племянников. — Тише, тише… Мирабель, беги домой и набери лепёшек Джульетты. Мы тебя догоним!.. — скомандовал Бруно, хотя голос его не тянул на командный. Скорее, это была просьба, не выполнение которой грозило проблемами, или ещё хуже… Когда Мира уже скрылась меж зарослей, трое оставшихся взяли на себя ответственность донести раненого до безопасного места, что в джунглях могло занять достаточно много времени… Но они постепенно справились! И хоть уже на небе показались первые признаки зари, Мадригаль без происшествий донесли женщину до Касситы. — Ты нашла лепёшки? — Да! Собрала всё, что было в кухонных шкафчиках! — Теперь нужно только заставить Аниту съесть их. — легче сказать, чем сделать. Женщина не могла есть, так как по прежнему лежала в отключке, но Камило всё равно попытался засунуть лепёшку ей в рот, — Давай, ешь! Лепёшечку за маму, Лепёшечку за папу!.. — Ты с ума сошёл? Она ведь может подавиться! — Как будто у тебя есть идеи получше, Долорес. — Вообще-то есть… Где-то на кухне был нашатырный спирт на подобный случай. — Я принесу! — неожиданно для всех Бруно сорвался с места, будто бы сейчас в доме случился пожар. В недоумении остальные подождали возвращение дяди. Ждать пришлось не долго. В каком-то странном состоянии он выбежал с кухни, держа в руках заветную баночку… Похоже, что дядя Бруно паникует, но это не совсем верное слово… скорее он испытывает искреннее переживание, которое можно мало с чем сравнить. Бруно никогда не вёл себя так в обычной жизни. — Эй, мы где? А я. кто? — вещество быстро привело в чувство Аниту, как только его в чайной ложечке поднесли к её носу, — Да шучу я… Главное не забыть, как дышать, а то всё такое… расплывчатое. — Держи, это поможет. — Мирабель протянула пару лепёшек, завёрнутых в белую салфетку. Выглядели они довольно аппетитно, так что Анита довольно быстро управилась…. вот только легче не стало. Кровь по-прежнему лилась из раны, пропитывая синий комбинезон и рубашку, и как бы Долорес вместе с Камило не пытались — остановить её не могли. — Не работает! Почему не работает?! — Бруно снова порядком напрягся, но тут в голову стрельнула мысль… — Точно… Выпечка Джульетты лишь усиливает регенерацию тела… Но сейчас внутри раны осколок стекла, поэтому ткани не могут восстановиться! — Отлично, но это мало что даёт нам. — ёрничал Камило, вот уже почти по локоть замарав руки в крови. — Только вчера постирал рубашку… О, знаю! Нам нужно вытащить осколок, тогда волшебство лепёшек подействует. — Да ты гений, Долорес! Ну, вперёд. Ты же умеешь проводить операции по извлечению инородных тел? — снова саркастично выдал её братец, жестом приглашая «за операционный стол». — Мирабель, милая это ты? Почему ты… БОЖЕ, ЧТО У ВАС ТУТ ТВОРИТСЯ?! — из-за криков под окнами её комнаты проснулась… Джульетта! С одной стороны, сейчас она может упасть в обморок при виде окровавленной незнакомки и своих родственников в темноте, а с другой… — Мама, некогда объяснять! Нам нужна твоя помощь: это женщина ранена — у неё в боку застрял осколок. Ты можешь его вынуть?! — не произнеся ни слова женщина кивнула в сторону дома, показывая, что она готова принять своего ночного пациента. Вот бы мне такие нервы, как у мамы Мирабель…