Рыцарь Салем

      Пирра Никос являлась Охотницей, "Непобедимой девочкой" – пожалуй, уже женщиной – и неофициальным послом непонятно кого в Жонсвиле, что бы ни значил последний ее титул.       Просто однажды Пирру вызвали к себе директор Бикона Озпин и генерал Атласа Айронвуд, вручили корзины с фруктами, бутылки с вином и гору детских игрушек, а затем отправили в отдаленное поселение где-то в Мистрале, чтобы она уговорила наиболее могущественную и опасную женщину мира этот самый мир не завоевывать, например, из-за скуки.       "На твоих плечах лежит судьба всего Ремнанта", – сказала тогда Пирре столь высокопоставленная парочка. – "Ты обязана приложить максимум усилий к тому, чтобы чудовище никогда не покинуло свое логово".       Последняя часть задания именно в такой формулировке, разумеется, принадлежала генералу Айронвуду. За прошедшие десять лет он не забыл и не простил Салем за то, что она превратила его в пингвина. Но честно говоря, подобные вещи вряд ли вообще хоть кто-то сумел бы забыть и простить.       Куда больше Пирру удивлял тот факт, что ее саму ни во что так и не превратили. Нора с Янг даже поспорили, каким животным она в итоге будет. Да и Руби утверждала, что если получится превратиться в милого щеночка, то это окажется не слишком-то и плохо. Никто не знал, насколько серьезным был ее настрой, но с Руби, пожалуй, сталось бы попытаться проникнуть в Жонсвиль и направиться с такого рода идеей прямиком к Салем.       К слову, со временем члены команды RWBY стали гораздо мягче. По крайней мере, они уже не были теми маньяками, которые прокладывали себе путь к победе в турнире Фестиваля Вайтела, устилая его телами травмированных студентов.       С другой стороны, их комната в Биконе до сих пор оставалась необитаемой, и любые попытки найти и обезвредить все установленные там ловушки ничуть не помогали. Последняя команда, которую директор Озпин направил туда жить, моментально оказалась с ног до головы покрыта дегтем, перьями и блестками.       Разумеется, никакое смягчение характера не могло убедить Озпина подпустить членов команды RWBY к Жонсвилю – странному месту полнейшего беззакония. Если точнее, то это место подчинялось исключительно своим собственным законам. В Мистрале о нем предпочитали вслух не упоминать, что нисколько не мешало проводить там отпуска и каникулы.       Пирра вздохнула, посмотрев на высокие каменные стены. На левой их стороне виднелось довольно красивое изображение заката, на правой висели листовки о розыске Жона с Салем – местная шутка.       Стража на воротах поприветствовала ее, пропуская внутрь.       — Сегодня весьма оживленно, – предупредил Пирру один из привратников. – Многие весело проводят время.       — А когда вообще они проводят время не весело? – поинтересовался его напарник.       — Когда заканчивается выпивка.       И это очень хорошо описывало жизнь в Жонсвиле.       Данное поселение Салем, похоже, основала совершенно случайно, захватив власть в клане воров и бандитов. Затем она заставила их освободить заложников и устроиться всем вместе здесь, в то время как сама отправилась в Вейл.       Обычно подобный расклад мог закончиться разве что кровавой резней, но комбинация из немалой удачи, искреннего восхищения талантами Салем и, конечно же, страха перед ней сделала свое дело. И бандиты, и их бывшие жертвы образовали довольно процветающее, пусть даже и невероятно безумное общество.       Впрочем, чего еще следовало ожидать от поселения, во главе которого стояли преступники? Жонсвиль славился двумя вещами. Ну, на самом деле, тремя, но третьей "достопримечательностью" здесь являлась сама Салем, а потому это не считалось.       Итак, обычно сюда приходили ради двух вещей: алкоголя и азартных игр. Еще ради драк, конечно, но поскольку на них всегда делались ставки, а бойцы никогда не бывали трезвыми, то данное явление вполне вписывалось в первые два пункта. По крайней мере, местные придерживались именно такого мнения.       Пирра уже давным-давно перестала даже просто пробовать понять их логику.       Например, Мистраль как-то предпринял попытку собрать с Жонсвиля налоги, прислав сюда инспектора. Салем вытрясла из него все деньги, а затем заявила, что налоги Мистраля за тот год были уплачены. И хуже всего оказалось, пожалуй, то, что она действительно в это верила.       Когда Совет Мистраля обратился к директору Хейвена Леонардо Лайонхарту с официальной просьбой выделить Охотников для проведения операции по возращению украденных денег, того чуть удар не хватил.       С тех пор подобные попытки больше не предпринимались.       Пирра прошла мимо нескольких баров на открытом воздухе, парочки ужасающих состязаний в пении и даже двух своих бывших одноклассников, один из которых блевал в кустах, а второй спал прямо на обочине дороги. Мужчина в белых одеждах, произносивший проповедь о Салем перед небольшой толпой, ни малейшего удивления у нее не вызывал. Как, впрочем, и пьяный Кроу Брэнвен, с риском для жизни игравший со своими собутыльниками в дартс. В отличие, кстати, от внезапно оказавшейся тут Янг, которую удерживали вниз головой над металлическим бочонком с пивом, подбадривая громкими воплями и призывами пить.       В общем и целом Жонсвиль был именно таким – ужасное поселение с точки зрения закона, куда не приедет ни один уважающий себя человек, и в то же время любимое место отдыха не только основной массы Охотников, но и многих обычных людей.       Отсюда возвращались, насквозь пропитавшись алкоголем и с татуировкой на заднице в виде имени какого-нибудь незнакомого человека. Если Охотники выражали желание "немного отдохнуть в Мистрале", то, скорее всего, имели в виду как раз Жонсвиль, где ничто не мешало выпить, повеселиться и напрочь позабыть о том, что вызывало у них стресс.       А еще кое-кто использовал подобную отговорку, чтобы водить за нос членов собственной команды, как, например, Рен с Норой. В прошлом году у них вдруг случилась "спонтанная" свадьба, о которой никто не помнил и на которую никто не получал приглашение. Причем более традиционная свадьба должна была состояться всего через несколько месяцев.       Когда Вайсс предложила им расторгнуть брак и пожениться еще раз, но теперь уже официально, Рен, густо покраснев, признался в том, что их брачная ночь тоже состоялась и даже не однократно.       Живот Норы его слова полностью подтверждал.       Снова вздохнув и попытавшись выбросить из головы мысли о чужих причудах, Пирра подумала о том, что по своей воле никогда бы не отправилась в подобное место. Но поскольку кому-то заниматься данным делом всё равно требовалось, ее путь лежал к огромному особняку в дальней части поселения.       Это был, по сути, замок, какие строили несколько веков назад, только к нему еще и приделали высоченную башню, которая, по словам Салем, "навевала приятные воспоминания". На композицию и стиль всего этого "архитектурного шедевра" ей, само собой, оказалось наплевать.       Впрочем, она всегда получала то, чего желала: амнистию, автономию, суверенитет, особняк или право беспрепятственно распространять собственную религию. Пирре позавчера пришлось захлопнуть дверь перед лицом мужчины, который пришел поговорить о "Богине нашей Салем".       В очередной раз вздохнув, она миновала ворота особняка, покинув территорию анархии Жонсвиля. Во владениях Салем никто не смел гадить в кустах или блевать на дорожки, и потому контраст с остальной частью поселения ощущался так, словно эти самые ворота отделяли друг от друга два совершенно разных мира.       Глядя на стройные ряды яблонь, Пирра всегда невольно задавалась вопросом о том, были ли они изначально деревьями. Но спрашивать что-либо у Салем она совсем не спешила, поскольку знала, что та в ответ лишь ухмыльнется и притворится, будто уже и не помнила.       Пирра посмотрела на большую входную дверь, прочитала табличку с надписью: "Пришедших сюда коммивояжеров больше никто и никогда не увидит", а затем решительно постучала.       Когда дверь чуть-чуть приоткрылась, Пирра за ней никого не обнаружила. По спине тут же пробежали мурашки, а в голове мелькнула мысль о доме с привидениями. Но немного опустив взгляд, она заметила маленькую десятилетнюю девочку, чей рост не превышал трех с половиной футов, а большие синие глаза и красивые бледно-золотистые волосы вызывали умиление.       — Тетя Пирра, – произнесла девочка, протянув к ней руки.       Наверное, абсолютное большинство людей предположило бы, что девочка хотела ее обнять. Вот только никто из них не был знаком с дочерью Салем.       Пирра покопалась в многочисленных подарках, отыскала там шоколад и протянула свою находку Изабелле Салем-Арк. Та внимательно изучила подношение и сочла его удовлетворительным, только после этого окончательно открыв дверь и пустив ее внутрь дома.       — Разве можно открывать двери незнакомым людям? – не удержалась от вопроса Пирра. – А если кто-нибудь захочет тебя похитить?       — Пф, – фыркнула Изабелла. – Дядя Тириан найдет их и убьет. Или дядя Воттс с дядей Хазелом.       Вероятно, слышать разговоры о чьих-то там убийствах из уст десятилетней девочки и было довольно странно, но речь все-таки шла о дочери Салем, которая выросла в Жонсвиле.       — Кроме того, после прошлого раза никто точно не захочет меня похищать, – добавила Изабелла.       — Тебя кто-то попытался похитить?! – воскликнула Пирра.       — Ага, – кивнула Изабелла. – Он сказал, что у него в фургоне есть конфеты.       По виску Пирры скатилась капля пота.       — Но ты ведь не пошла вместе с ним, верно?       — Нет, конечно. Я ответила, что раз у него имеются конфеты, то он обязан принести и отдать их мне, как и положено нормальному крестьянину, – пожала плечами Изабелла. – Только ему это почему-то не понравилось. Он начал говорить о том, что в фургоне есть щеночки, но я на него накричала, потому что погода стояла жаркая, и щеночки в фургоне могли перегреться. Мимо проходили веселые люди, которые разбили стекло, чтобы выпустить щеночков наружу, но так никого и не нашли, после чего разозлились и как следует отделали врунишку.       "Веселыми людьми" она обычно называла пьяных. Это было так похоже на Салем: рассказать малолетней дочери об убийствах, научить именовать всех "крестьянами", но даже близко не подпускать к теме алкоголя.       Пирра с ужасом представила себе первую влюбленность Изабеллы, а также ее возможные последствия, которые наверняка попадут во все сводки международных новостей.       — А где твои родители? – поспешила она сменить тему разговора.       — Занимаются верховой ездой.       — Да?.. Я и не знала, что у вас есть лошади.       — Я тоже не знала, – проворчала Изабелла. – И никак не могу найти, где их от меня прячут. У нас ведь даже конюшни нет.       — Тогда с чего ты вообще взяла, что твои родители занимаются верховой ездой? – поинтересовалась Пирра.       — Я спросила у тети Вернал, куда они делись. Она сказала, что мама опять скачет верхом на папе.       Изабелла задумчиво посмотрела на покрасневшую Пирру, а затем добавила:       — Значит ли это, что папа и есть лошадка?.. Могу я прокатиться на нем верхом?       — Нет!       — Нет! – подтвердил Жон Арк, появившись в коридоре и на ходу застегивая джинсы.       Он выглядел смущенным, пусть даже внимание Пирры привлекло вовсе не выражение его лица, а многочисленные засосы на шее.       — Тетя Вернал тебе солгала, – буркнул Жон, подхватив Изабеллу на руки и поцеловав в щечку. – А когда твоя мама об этом узнает, то тетя Вернал еще и очень горько пожалеет о своей глупой шутке. Привет, Пирра. Что, время уже наступило?       — Привет, Жон, – помахала она ему рукой.       Пирра считала его единственным относительно вменяемым человеком в Жонсвиле, что говорило, пожалуй, не столько о самом Жоне, сколько о названном в его честь поселении. И да, именно "относительно". Просто он был гораздо менее безумным, чем все остальные.       — Время пришло, – вздохнула Пирра. – Я притащила всякие дары и контракт, обязующий вас не завоевывать мир в ближайшие двенадцать месяцев.       — Оставь его мне, я потом уговорю Салем всё подписать. Комнату для тебя приготовить?       — Подальше от вашей, если можно, – взмолилась Пирра. – Пусть я и знаю, что вы состоите в браке, но выяснять такие подробности о вашей семейной жизни у меня ни малейшего желания нет.       Жон снова покраснел.       — Мне кажется, что она специально это делает, когда ты приезжаешь.       — Разумеется, специально, – подтвердила Салем Арк.       Она шла по коридору с настолько величественным видом, словно все должны были падать перед ней на колени, а ее красивое белое платье не смотрелось бы чужеродно даже с такими дополнениями, как, например, свадебный букет и серебряная корона.       Впрочем, внимание Пирры тут же приковал к себе живот Салем.       "Второй ребенок?.. Айронвуда, пожалуй, хватит удар".       — А как еще мне убедить тебя занять твое законное место наложницы? – тем временем продолжила Салем. – Остается только познакомить со всеми плюсами подобной должности.       — Я уже неоднократно говорила, что у вас ничего не получится.       — Точно? Насколько я знаю, со своим парнем ты рассталась больше двух месяцев назад.       — Да, рассталась. У нас с ним-... – начала было Пирра, но тут до нее дошел смысл слов Салем. – Подождите, откуда вам это известно? Вы что, следите за мной? Зачем вам вообще понадобилось интересоваться моей личной жизнью?!       — Я предпочитаю всегда быть в курсе того, что действительно важно.       — И с каких пор мои отношения с кем бы то ни было попадают в данную категорию?! – возмутилась Пирра.       — Вот с этих самых, – ответила Салем, погладив себя по животу. – Скоро я буду не в состоянии... эм... проводить время с мужем. Кто-то должен позаботиться о его потребностях.       — Я вовсе не какой-то там дикий зверь, чтобы не контролировать собственные "потребности", – проворчал Жон.       Салем почесала щеку и рассмеялась, а у Пирры внезапно сложилось впечатление, что в постели Жон именно "диким зверем" и являлся.       Но ее подобные вещи ничуть не интересовали.       Вот совсем!       Пусть Пирре и не везло в плане отношений, но времени на поиски второй половинки было еще предостаточно. В конце концов, на двадцати восьми годах жизнь вовсе не заканчивалась.       — Любопытно? – ухмыльнулась Салем.       — Нет, – соврала Пирра. – Я сюда вообще пришла только за списком условий, при соблюдении которых вы не станете объявлять миру войну.       — Пони!       — За маминым списком условий, – мягко пояснил своей дочери Жон.       — Я тоже могу объявить миру войну! – обиженно надувшись, заявила Изабелла.       — Ну, пони – это не такая уж и высокая це-... – начала было Пирра.       — Ни в коем случае, – отрезала Салем. – Иначе понадобится конюшня, а также место для прогулок. Кроме того, я не собираюсь доверять безопасность моей дочери дикому животному. Хазел!       Тот появился практически моментально.       — Госпожа?       — Моя дочь хочет пони. На колени.       Хазел был достаточно силен, чтобы голыми руками разорвать пополам ту же Пирру, но всё равно послушно опустился на четвереньки, ограничившись в выражении собственных эмоций лишь одним-единственным вздохом. Изабелла соскочила с рук Жона, взобралась на спину "дяди Хазела" и пришпорила его ударом пяток по бокам.       — Вперед! Но!       Пирра, Жон и Салем проследили за тем, как Хазел рысцой унесся прочь с Изабеллой на спине.       Это выглядело мило.       Должно было выглядеть мило.       Здравый смысл подсказывал, что подобными сценами следовало умиляться.       Пирра мельком отметила для себя очередную странность в происходящем в Жонсвиле и поспешила избавиться от лишних мыслей.       — Дочери, – вздохнула Салем с таким видом, словно здесь абсолютно ничего нельзя было поделать. – Ты их любишь, но они постоянно чего-то от тебя требуют. "Хочу, хочу, хочу". Позавчера Изабелла пожелала получить собственное поселение. Я пообещала, что так и будет, если она хорошо сдаст школьные экзамены.       Капля пота скатилась уже даже не по виску Пирры, а по ее шее.       — Это может обеспокоить некоторых людей, – произнесла она. – Особенно жителей того поселения, которое вы собираетесь захватить для Изабеллы...       — О, тут не о чем волноваться. Я просто прикажу создать аванпост, назову его "поселением" и объявлю Изабеллу местной принцессой, – закатила глаза Салем. – Через неделю ей надоест такая игра. В конце концов, в десять лет хочется всего и сразу, особенно мультфильмов, но вовсе не заниматься скучными взрослыми делами. К примеру, вчера Изабелла пожелала куклу, которая умеет плакать, рыгать и писать. Почему такая штука вообще существует? Что может оказаться веселого в подобной игрушке?       Будучи той, кто выросла в играх исключительно с оружием, Пирра понятия не имела, что следовало ответить на вопрос Салем. Она видела, как другие девочки носились со своими куклами, но не находила в такого рода времяпрепровождении абсолютно ничего интересного.       "Я согласилась с Салем... Нужно будет обязательно сходить к психиатру и убедиться в том, что мой рассудок не пострадал".       — Итак, какие вы выдвигаете условия? – вслух спросила Пирра, намереваясь вернуть беседу в более конструктивное русло.       — Потом поговорим о работе. Как у тебя дела, моя дорогая? Чем балует жизнь? Надеюсь, не венерическими заболеваниями?       — Я всё равно не стану наложницей вашего мужа!       — Но ты можешь стать моей наложницей.       Пирра закашлялась и в поисках хоть какой-то помощи посмотрела на Жона. Тот невозмутимо пожал плечами, явно успев привыкнуть к выходкам своей жены за десять лет семейной жизни.       "Отвлечь! Мне надо как-то ее отвлечь!"       — Я видела неподалеку Янг. Думаю, вам стоит об этом знать.       — На самом деле, в Жонсвиле сейчас находится вся команда RWBY, – сообщил ей Жон.       — Ч-что?!       И Озпин с Айронвудом не были в курсе? Это оказалось самой настоящей катастрофой! Четырем членам команды RWBY строго-настрого запретили приближаться к Жонсвилю, поскольку они легко могли ввергнуть Ремнант в пучины самой страшной войны в истории.       — От-ткуда у тебя такая информация? – все-таки сумела выдавить из себя Пирра.       — Вчера ночью они проникли к нам в дом, – пояснил Жон.       Пирра почувствовала, как у нее перехватило дыхание.       "Мир обречен..."       — Д-да?..       — Довольно вежливо проникли, – добавил Жон.       — Влезли прямо к нам в окно, – рассмеялась Салем. – Возникла весьма неловкая для них ситуация, поскольку мы в тот момент были немного заняты. Сначала я подумала, что это похитители-...       — Это и были похитители, – проворчал Жон.       — Да, но они пришли не за Изабеллой, так что не считается, – пожала плечами Салем. – Еще и извинились за то, что ошиблись комнатой, а также попросили подсказать, где следовало искать их цель, после чего пролезли в окно тремя комнатами дальше.       — В общем, команда RWBY похитила Тириана, – подвел итог Жон. – Вытащила в центр Жонсвиля, раздела догола, исписала всё тело различными оскорблениями и подвесила за ноги, чтобы его нашли к утру.       Пирра нервно сглотнула.       — Он очень сильно разозлился?       — Вообще не разозлился. Плакал от гордости и постоянно твердил о том, что "ученицы наконец превзошли учителя". Теперь ходит за ними по пятам и всем рассказывает, что "воспитал этих девочек". Думаю, они такое его поведение ненавидят гораздо сильнее, чем даже "тренировки".       Дипломатического скандала удалось избежать, поскольку Тириан Каллус оказался слишком безумным, чтобы понять, что его вообще оскорбили.       Пирра выдохнула с облегчением.       С другой стороны, для Жонсвиля подобная история была самым обычным делом. Местные жители вовсе не являлись образцом благоразумия и здравомыслия – до такой степени, что иногда у Пирры возникало ощущение, будто их пристрастие к алкоголю оказалось своего рода защитным механизмом. В конце концов, в пьяном виде воспринимать творящееся вокруг безумие было гораздо проще.       — Почему бы тебе не присоединиться к нам за ужином? – предложила Салем. – А делами займемся уже после него.

***

      После обильного принятия пищи в компании трех четвертей самых известных и опасных преступников Вейла, Пирра позволила себе немного расслабиться, устроившись в кресле с бокалом дорогого вина в руке.       В число этих преступников входили не только Жон с Салем, но и Роман, Нео, Эмеральд, а также много кто еще. Меркури и Илия отсутствовали. Обычно они тоже с удовольствием присоединились бы к остальным, но в данный момент в Жонсвиле находилась Блейк, так что причина пропустить ужин для них была более чем уважительной.       — Родители навещали нас на прошлой неделе, – поведал ей Жон. – Приехали на десятилетие Изабеллы. Терра с Сафрон тоже были, и Тириан ни на секунду не затыкался о том, насколько вырос его "любимый племянник". Адриану сейчас двенадцать – весьма подходящий возраст для того, чтобы начинать испытывать стыд за чужое поведение.       — Значит, он не в восторге от такого дяди? – уточнила Пирра.       — Ага, – вздохнул Жон. – К счастью, у меня очень много сестер, не говоря уже обо всех остальных, так что и у Адриана, и у Изабеллы куда больше дядюшек и тетушек, чем времени на игры с ними.       — И ты не возражаешь против того, что Изабелла считает меня одной из них? – поинтересовалась Пирра.       — Шутишь, что ли? Ты как раз одна из наиболее вменяемых "тетушек". Я еще не потерял надежду, что твое влияние пересилит те идеи, которые вкладывают ей в голову Вернал и Илия. Или – хуже того – Нео. Для той, кто не способна произнести ни единого слова и вынуждена обходиться лишь жестами и намеками, она справляется даже слишком хорошо.       — А что насчет Салем?       — Салем иногда немного... перебарщивает, – улыбнулся Жон. – Но Изабеллу просто обожает, желает ей только добра и ради нее готова сделать абсолютно всё. Кстати, Айронвуду с Озпином можешь так и передать. Если с нашей дочерью случится что-нибудь нехорошее, то есть высокая вероятность того, что у Салем вновь появится желание перебить всё население Ремнанта до последнего человека или фавна.       Пирра ощутила, как по ее спине пробежали мурашки.       — Принято к сведению.       — Не переживай, есть тут и светлая сторона: Салем настолько увлечена обязанностями матери, что всё остальное ее вообще не волнует. Не думаю, что ей хочется возвращаться к тому, с чего всё началось. Но перспектива наблюдать за тем, как я или наши дети станем постепенно стареть и умирать, всё же выглядит чересчур мрачной, – покачал головой Жон, тут же решив поменять тему разговора: – А вот быть отцом очень круто. Я, конечно, не думал, что это произойдет настолько рано, но есть нечто притягательное в том, что ребенок приходит к тебе и просит почитать какую-нибудь историю перед сном.       Его улыбка внезапно исчезла.       — И еще, пожалуй, следует серьезно поговорить с Романом насчет приемлемой литературы в комнате Изабеллы. Я ей недавно едва не начал читать легкую эротику. Иногда мне кажется, что они с Нео устраивают подобные шутки ради самих шуток.       Лично Пирра ничуть не возражала против того, чтобы они устраивали свои "шутки" здесь, а не в Вейле.       Беседа же переключилась на другие темы, поскольку Жон хотел узнать о том, что происходило в мире.       Он вовсе не был заперт в Жонсвиле и вполне мог путешествовать по Ремнанту – Озпин наверняка бы обеспечил им с Салем прием где угодно на самом высоком уровне. Проблема заключалась в том, что шесть лет назад один не очень умный лидер банды в Мистрале решил похитить Изабеллу.       Озпин с Айронвудом мобилизовали свои лучшие команды Охотников, но их помощь так и не понадобилась. Джиллиан Астуриас – или тетя Джилл – прокралась в виде кошки в помещение, где держали Изабеллу, а Тириан, Хазел и Воттс наглядно продемонстрировали всему миру, почему с обитателями Жонсвиля таким образом шутить явно не стоило.       Когда Пирра с остальными прибыла к месту событий, во владениях того недоумка не осталось ни единой живой души. Мистраль хорошо выучил данный урок, но Жон с Салем решили отложить путешествия до времен, когда Изабелла немного подрастет. Потому-то рассказывать обо всём и отвечать на его вопросы сейчас приходилось именно Пирре.       Да, Озпин всё еще оставался директором Бикона. Да, он по-прежнему хранил статую Синдер у себя в подвале. Нет, фавн-дерево не продолжал расти на школьном газоне, а все-таки сумел превратиться обратно и даже подрабатывал консультантом у местных фермеров.       Как выяснилось, растения могли общаться друг с другом при помощи корней, так что фавн стал самым настоящим "говорящим с деревьями", способным очень быстро обнаружить источник какой-нибудь проблемы или, например, найти способ увеличить урожайность фруктового сада. Еще он имел собственную телевизионную передачу и проводил курсы по смягчению радикальных взглядов среди бывших членов Белого Клыка.       Жон с интересом выслушал историю о том, как Рейвен, лишившись клана, племени и чего-либо иного, за что можно было бы цепляться, приползла обратно к Тайянгу. Но тот ее выгнал, и теперь она работала уборщицей в Биконе, прикладывая символические усилия к тому, чтобы наладить отношения с Янг. Сама Янг отвечала столь же символическими усилиями.       Белый Клык под руководством Сиенны Хан согласился сложить оружие и прекратить свое существование с тем условием, что Менаджери будет признан пятым Королевством Ремнанта. Собственно, так и произошло. Все – и особенно Сиенна – дружно притворились, будто дело заключалось в ее "мудром правлении", а вовсе не том факте, что Белый Клык имел оборонительный союз с Салем.       Пирра еще ни разу в жизни не видела настолько резкого политического разворота. Вейл с Атласом едва ли не навязали Менаджери собственный союз, а также торговые договоры и всё прочее, потому что чисто технически получалось, что оборонительное соглашение с Салем теперь распространялось и на них.       Королеву зла невозможно было победить силой, но имелся шанс привязать к себе при помощи дипломатии. Судя по тому, как Мистраль и Вакуо тоже отчаянно пытались влезть в этот самый союз, такое мнение разделяли абсолютно все.       Иногда Пирра невольно задавалась вопросом: против кого вообще строился оборонительный союз, в котором участвовал весь Ремнант? Но честно говоря, ответ на него ее не так уж и сильно волновал.       — ...проявила в последнее время немалый интерес к боевым искусствам, – продолжал рассказывать об успехах дочери Жон, в этом, пожалуй, ничуть не отличаясь от любого другого отца.       Пирра слушала его речь вполуха, отдавая должное вину.       — Я с удивлением узнал, что она берет пример именно с меня. Изабелла даже захотела освоить меч с щитом. Сложно описать те чувства, которые испытываешь, когда ребенок смотрит на тебя с таким восторгом.       — Угу.       — Разумеется, я сразу же занервничал, поскольку жизнь полна опасностей. Но Джиллиан отвела меня в сторонку и объяснила, что вечно трястись над Изабеллой не получится, иначе она почувствует себя пленницей в нашем доме. И это действительно так. Но ей сейчас всего десять, а потому еще несколько лет волноваться мне не о чем.       — Ага.       — Да и Озпин, думаю, за ней присмотрит.       — Несомненно, – кивнула Пирра.       — Ты ведь тоже ее не оставишь без поддержки, верно?       — Хм. Что?..       — Ты не бросишь Изабеллу одну? – спросил Жон, глядя Пирре прямо в глаза.       — Ну... не брошу, конечно, – ответила она.       Изабелла была очень милой девочкой, которую Пирра искренне считала своего рода племянницей. Ради нее она была готова без раздумий рискнуть жизнью, даже если бы защита дочери Салем не являлась частью взваленных на Пирру Озпином и Айронвудом обязанностей.       — Но о чем ты вообще говоришь? – уточнила она. – Я живу довольно далеко отсюда, чтобы постоянно присматривать за Изабеллой.       — Я имею в виду не сейчас, а когда она отправится в Бикон, – с улыбкой покачал головой Жон. – Ты же, надеюсь, поняла из моего рассказа, что Изабелла решила стать Охотницей, верно? Я подумал, что лучше Бикона места для ее обучения всё равно не найти. Озпин за ней присмотрит, да и ты будешь неподалеку.       Пирра отчаянно взмолилась о том, чтобы всё сейчас услышанное ей только почудилось.       — Где-где она собирается учиться?..       — В Биконе.       — О, значит, не послышалось...       Посмотрев на свой полупустой бокал, Пирра на мгновение задумалась, а затем залпом осушила его. Но половины бокала ей показалось мало, так что, пройдя мимо Жона, она взяла бутылку, налила еще вина и тут же опрокинула в себя, чтобы из ее горла не вырвался полный паники вопль.       — Это... замечательно. Не могу дождаться того момента, когда Изабелла поступит в Бикон. А второй бутылочки у тебя не найдется?

***

      — Джентльмены. Глинда, – произнес директор Бикона Озпин, сидя за своим рабочим столом и сцепив перед лицом руки в замок. – Я пригласил вас сюда, чтобы сообщить известие чрезвычайной важности, доставленное мне Пиррой Никос. Через семь лет на наши плечи ляжет судьба всего Ремнанта.       — А что произойдет через семь лет? – поинтересовался Бартоломью Ублек.       — Ничего такого, о чем мне было бы известно, – пожала плечами Глинда Гудвитч. – Но раз новость принесла Пирра, то это как-то связано с Жоном и Салем. Не знаю, как именно. Они давным-давно не творили чего-то опасного. Да и десятилетие их дочери было...       Глинда внезапно замолчала, сумев наконец сложить десять и семь, после чего ее глаза расширились от ужаса.       — Я подаю в отставку! – заявила она. – Пойду собирать вещи.       — Отказано, – ответил ей Озпин.       — Ты не можешь отказать мне в отставке! Тогда я дезертирую!       — Ничего не выйдет. Ты нужна мне. Вы все мне нужны. Через семь лет мы будем принимать в этих стенах Изабеллу Салем-Арк – пожалуй, самого важного человека Ремнанта. Если с ней что-нибудь произойдет – а я на всякий случай напоминаю вам об опасности нашей профессии – то Салем выйдет на тропу войны. В буквальном смысле.       На кону стояла судьба всего мира.       — Глинда! – внезапно воскликнул Озпин. – Начинай подбирать ей потенциальных товарищей по команде. Они должны быть сильными, способными и желательно женского пола. Предложи им стипендию и проконтролируй, чтобы их обучение соответствовало самым высоким стандартам. Барт, необходимо обновить техническую часть школы. К моменту появления здесь Изабеллы всё оборудование Бикона обязано работать идеально. Питер, в Изумрудном лесу развелось чересчур много Гриммов. Сократи их поголовье до приемлемого количества. Если понадобится, то возьми нынешних студентов и организуй им выход в поле.       Он вскочил из-за стола и нервно прошелся по кабинету.       — Пожалуйста, не затягивайте! – добавил Озпин. – У нас всего семь лет, чтобы превратить Бикон из самой лучшей Академии Ремнанта в самую безопасную Академию Ремнанта. Просто поверьте мне: если Изабелла получит под нашим надзором хоть один крохотный шрамик, мы все очень дорого за это заплатим.       — Эмоциональные шрамы считаются? – уточнил Питер.       — Отличный вопрос. Глинда, каковы наши шансы за семь лет превратить Бикон в исключительно женскую школу?       — Практически нулевые.       — Проклятье. Тогда начнем планировать операцию "Кайфолом". Мы будем следить за всеми социальными контактами Изабеллы, появляясь ровно в тот момент, когда какой-нибудь мальчик захочет с ней пообщаться. Я думаю, что стоит еще нанять Тириана Каллуса на должность преподавателя.       — Но он же полный психопат!       — Да, но этот психопат сделает для своей племянницы абсолютно всё – например, отпугнет от нее мальчиков. Кроме того, из членов команды RWBY после его обучения получились отличные Охотницы, – сказал Озпин, сделав небольшую паузу, а затем добавив: – Немного эксцентричные, но в остальном практически идеальные.       — При встрече с ними рекомендуется сразу же убегать, – напомнила Глинда.       — Что лишь подчеркивает их компетентность как Охотниц, – пожал плечами Озпин.       — Нормальным людям рекомендуется убегать.       — Хм... Так ты предлагаешь нанять и их, чтобы еще сильнее отпугнуть от Изабеллы мальчиков?       — Что?.. Нет! Я-...       — Гениально, Глинда! Воистину гениально! И пока команда RWBY с Тирианом Каллусом будут заниматься друг другом, нам не придется беспокоиться ни о ком из них. Вот потому я и не могу принять твою отставку – тебе в голову всегда приходят просто потрясающие идеи.       — Мы обречены...       — Нет! – воскликнул Озпин. – Наоборот, это наш шанс! Возможность оказать влияние на дочь самой опасной женщины планеты. Если мы продемонстрируем Изабелле Салем-Арк всё то, что способен предложить ей Вейл, если сумеем заставить ее почувствовать себя в Биконе как дома, то мир Ремнанту окажется обеспечен на многие годы вперед!       — А если она сойдется с каким-нибудь мальчиком, забеременеет и бросит учебу, то мы все умрем, – проворчала Глинда.       — Да, – кивнул Озпин. – Причем весьма мучительной смертью.       — Можно мне уйти в отставку?       — Нет.

***

      Пирра далеко не в первый раз просыпалась с жуткой головной болью. Тихо застонав, она уткнулась в теплую и мягкую подушку, закрыла глаза и за счет чистой силы воли попыталась отогнать от себя похмелье.       Опять напилась со своими товарищами по команде? Или имел место очередной вечер наедине с печальными мыслями о том, когда уже найдется настоящий Рен для ее Норы?       Нет, Пирра внезапно вспомнила, как Жон рассказывал о желании его дочери учиться в Биконе. И подобная новость вызвала у нее такой ужас, что потребовалось срочно выпить бокал вина. Ну, может быть, два или три.       А то и всю бутылку...       Затем появилась Салем и присоединилась к разговору, но сама, разумеется, ничего не пила, поскольку это могло навредить ребенку. Алкоголь несколько притупил бдительность Пирры и заставил ее расслабиться.       Для дипломата такое поведение было совершенно недопустимо, но, к счастью, Пирра не питала каких-либо неприятных чувств ни к Салем, ни к Жону. Впрочем, окажись это иначе, и Озпин с Айронвудом ни за что не стали бы выбирать ее кандидатуру для подобного задания.       Итак, сказать или сделать что-либо нехорошее Пирра вряд ли могла. Разве что выставить себя полной идиоткой.       Она снова застонала, припомнив свои жалобы на то, как все знакомые двигались вперед и обзаводились семьями, а у Пирры в данном плане абсолютно ничего не получалось. Имя и слава надежно отпугивали порядочных мужчин, оставляя лишь тех, кому от нее что-то требовалось: деньги, влияние или, например, просто возможность похвастаться тем, что они занимались сексом с самой Пиррой Никос.       В дальнейшем вечер прошел как будто в тумане.       Салем заявила, что вполне могла поспособствовать решению подобной проблемы и тут же принялась возиться с прической Пирры. Да, она и вправду считала, что это должно было помочь расслабиться. И еще упомянула о каком-то сюрпризе.       Как Пирра ни напрягала память, ей не удавалось вспомнить, кому конкретно предназначался тот сюрприз. Возможно, даже ей самой. Хотя нет, вроде бы Салем говорила, что кому-то еще. И для этого следовало спрятаться под одеялом... Нет, не под кроватью, а именно под одеялом...       Глаза Пирры резко распахнулись.       — Ох, еб*ть...       — Хм, – протянула Салем, прижав ее своим обнаженным телом к Жону. – Да, такое точно было, причем не один раз. Я всегда знала, что в тебе это есть. По крайней мере, прошлой ночью в тебе "это" побывало неоднократно.       Пирра замерла, попытавшись переварить услышанное.       Они с Салем и Жоном занимались...       Посмотрев на свое зажатое между ними тело, Пирра ощутила удовлетворение, а также панику, поскольку последствия ее необдуманного поступка оказались совершенно непредсказуемыми.       — Да и пошло всё нах*й, – наконец решила она, снова закрыв глаза и откинувшись на подушку.       В конце концов, такой исход всё равно был неизбежен, поскольку Салем всегда добивалась того, чего хотела. К тому же сама Пирра ничуть не желала упускать всё веселье Жонсвиля, изображая из себя святую.       — Только называть меня твоей наложницей я не позволю.       — Как насчет дипломата с привилегиями?       — Ладно, сойдемся на этом...       Комментарий автора: Вот и подошла к концу данная история. Жон с Салем воспитывают детей в компании целой орды дядюшек и тетушек, а остальной мир может спать спокойно, если, конечно, кто-нибудь не осмелится разворошить это осиное гнездо.       Проклятье снято до тех пор, пока Салем не попросит Жона превратить ее обратно в чудовище. Но она не попросит, а потому состарится и умрет, позволив Озпину тоже навсегда покинуть Ремнант.       Счастливый финал.       Для всех, включая Пирру.       Нет, Изабелла Салем-Арк, само собой, доставит еще немало хлопот преподавателям Бикона, особенно если начнет изучать магию или откроет какое-нибудь безумное Проявление, связанное с Гриммами. Но эти проблемы касаются исключительно преподавателей Бикона.       Конец истории немного напоминает начало "Белой овцы", разве что Салем с Жоном своих отношений не скрывают, а Изабелла не так уж и сильно отличается от остальных членов семьи.