Ниниана

      Ниниана едва дождалась того момента, когда дверь закроется, а потом ее колени подогнулись, и она тяжело опустилась на тюфяк, который лежал позади. Ниниана все еще была здесь: ей позволили остаться. И не только остаться — ее согласились обучить!       Она прерывисто вдохнула и медленно выдохнула. У нее получилось. Ниниана собралась с силами — ей понадобилось все ее мужество, сколько его ни было, — и пришла к нему. Она храбро встретила взор мага, и теперь перед ней предстало будущее. Будущее, о котором Ниниана мечтала, но никогда не верила в то, что оно сбудется. До этого момента.       Голый матрас слегка скрипнул, когда она легла на него. Подушки здесь не было, но вместо нее можно было воспользоваться плащом. На самом деле, Ниниана думала, что ей придется спать на улице, под звездным небом, или в лучшем случае в конюшне. То, что у нее оказалась постель, не тронутая ночной влагой, было почти что чудом. К тому же маг пообещал, что служанка Мора подготовит для Нинианы завтра комнату, но сегодня вечером ей придется остаться здесь. Впрочем, она бы не променяла эту пустую и пыльную комнату над мастерской волшебника на все золото в королевской сокровищнице.       И все же этот человек был загадкой. Когда Ниниана впервые увидела Мерлина в храме, то подумала, что он и сам был одним из богов. Даже издали ей казалось, что волшебник носил мантию из света, которая ярко светилась, затмевая жалких и унылых смертных вокруг. А потом была та ночь у озера, когда таинственный шепот увлек Ниниану на улицу, где она стояла под звездами и практически чувствовала магию Мерлина. Он тогда позвал ее по имени. Ноги его лошади заволакивал туман, который низко стелился по земле, но, несмотря на это, Ниниана четко различала силуэт волшебника и блеск в его глазах. Она также слышала голос Мерлина, который, казалось, наполнял все вокруг. Той таинственной ночью он предложил ей дар, и Ниниана прекрасно знала, что не может его принять.       Тем не менее она это сделала.       Сегодня вечером Ниниана стояла перед Мерлином, смотрела ему в лицо и видела огонь, который он призвал, чтобы зажечь лампу.       Вот только…       Ниниана села и пошарила в темноте, ища свою сумку с вещами, которую до этого бросила рядом с тюфяком. Чтобы остановить дрожь, Ниниана развернула одеяло и укуталась в него.       Вот только… Он не был богом или полубогом, которым она восхищалась издали. Руки волшебника дрожали, когда он нарезал иссоп. И пусть Мерлин показался ей добрым и даже мягким, но все же он оставался человеком. Человеком, который в конечном итоге понимал ее собственное невыразимое желание заполучить эту власть. И не просто понимал — он сам переживал это       Если бы Ниниана родилась мужчиной, ей бы не пришлось прибегать к подобной уловке. Но стоя перед Мерлином этим вечером, она чувствовала в нем невероятную силу, которая была одновременно спокойной и решительной. Ниниана ощутила сильную боль, которую он вытерпел и принял, и мимолетно заметила странную, непонятную радость. Мерлин оказался высоким и стройным. Ниниана стояла прямо перед ним и видела, как он держался. У него была густая седина, которая смягчила его черные волосы; морщины вокруг глаз, которые, казалось, смотрели сквозь нее, видя что-то вдали; длинные ловкие пальцы на его руках, руках принца…       С человеком — с таким человеком — конечно же, нельзя было шутить. И обманывать тоже.       Ниниана развязала шнурки, сняла ботинки и легла, широко раскрыв глаза и ожидая рассвета.       В эти осенние дни утро наступало, как правило, позже, но при первом же признаке зари Ниниана спустилась в кухню. Ее разрывало два желания: ей хотелось одновременно увидеть Мерлина и в то же время попытаться избежать встречи с ним.       Девушка по имени Мора, которая была примерно ее возраста, уже стояла в кухне и замешивала тесто. Она подняла взгляд, услышав шаги Нинианы.       — Хозяин попросил, чтобы я приготовила тебе завтрак. Он сказал, что тебя зовут Нин…       Прервав реверанс, Мора замерла, смотря на гостью широко раскрытыми глазами, а потом вдруг отвернулась и снова начала месить тесто.       Ниниана выждала мгновение, а потом взяла яблоко из корзины на столе и стала счищать с него кожуру.       — Какой он? — тихо спросила Ниниана, не сводя глаз с яблока.       Мора довольно долго колебалась, настороженно разглядывая собеседницу, а потом заговорила.       — Ну что ж, Ниниан, — произнесла она, делая ударение на имени, которым представилась Ниниана, — хозяин спокойный и разговаривает довольно редко. Он выращивает травы и заготавливает их, а также читает свои книги. Время от времени тихо сидит и ни на что не реагирует. В такие моменты кажется, что хозяин заснул или, может, задумался о чем-то, но это не так. Он уходит куда-то далеко — туда, куда никто не может за ним последовать. Хозяин также играет на арфе и поет, и от этих песен хочется плакать. Иногда к нему приходят бедняки, и он исцеляет как их, так и животных, которых они приводят. Можно подумать, что к нему часто заглядывают великие и знатные люди, но это как раз редкость. Здесь появляется только король. И уж точно его никогда не навещают женщины, — добавила Мора, бросив на Ниниану взгляд исподлобья. — Их здесь просто не бывает.       — Именно поэтому, — сказала Ниниана, аккуратно вырезая сердцевину яблока, — раз уж я хочу научиться чему-то, мне нужно предстать перед ним в этом облике. Если у меня получится стать такой же, как он, и перенять у него что-то — половину, четверть или хотя бы десятую часть того, что ему известно! — я буду довольна.       Мора замесила тесто, размяла его и снова замесила.       — Он добр ко мне. Когда вспоминает, что я здесь, ведет себя со мной как с внучкой. Я не позволю, чтобы ему причинили вред, — мрачно сказала она.       — Я бы никогда не стала… я бы никогда не смогла причинить ему вред.       Волосы Нинианы оставались все еще достаточно длинными, и, когда она наклонилась, чтобы взять еще одно яблоко, они скрыли ее внезапно заалевшие щеки.       — А, вот оно что, — догадалась Мора.       — Да, — хрипло произнесла Ниниана.       — Понятно.       Голос Моры смягчился, и в нем послышалось сочувствие.