Фригга Натсдоттир

Джейн колебалась пару мгновений, прежде чем распахнуть дверь и впустить дрожащую асгардийку. – Что? Как вы?.. – смертная не могла подобрать слов. Фригга стояла молча, сотрясаясь от холода. Наверно, она простояла так несколько минут, потому что не сразу поняла, что Джейн накинула на нее пушистый плед и вела куда-то вглубь дома. – Мне очень холодно, – пожаловалась царица, даже не зная, услышит ли ее мидгардка. – Даже в Йотунхейме мороз не кусал так сильно. Все происходило слишком быстро. Джейн что-то успокаивающе шептала и толкнула Фриггу в купальню. Асгардианка не сразу заметила, что сидела в ванне, обхватив колени. Пар клубился, как ритуальный дым Альфхейма. Горячая вода никак не помогала согреться. Фригга дрожала от холода чуть ли не до судорог и не могла собраться с мыслями. Она едва понимала, что происходило. Казалось, она просидела в воде часы – земля из мидгардского сада давно смылась с ног. Осознание приходило вспышками. Она жива. Она в Мидгарде. Она в доме Джейн Фостер. Но почему именно здесь и сейчас? Холод отступал так преступно медленно, но когда Фригга все же перестала дрожать, она изумленно осмотрела собственное тело. Кожа выглядела более упругой и плотной. Бывшая царица выбралась из ванны и подошла ближе к большому зеркалу. Почему-то ее взгляд упал не на свое отражение, а на странный квадратный аппарат с иллюминатором, который стоял в доме смертной. Крошеная купальня была абсолютно белой – стены, пол, потолок... Зеркало только усиливало ощущение этого блеска. Это будто напоминало царице, что она не дома – жилища в Асгарде обустраивали в других тонах. Все-же Фригга отвлеклась, увидев свое лицо. Взгляд пустой, потерянный и жалкий. Не зря смертная так встревожилась. Пока мысли роились, асгардианка вспомнила, зачем вообще пошла к зеркалу, расплескав воду – она правда помолодела или ей показалось? Не показалось... Фригга невольно улыбнулась, рассматривая свое отражение. Она выглядела моложе, не как в расцвете ее юности, но все же будто скинула груз пары тысячелетий. – Вы в порядке? – подала голос Джейн, чем отвлекла царицу от любования своей красотой. – Уже много времени прошло... – Все хорошо, – заверила Фригга. Она почувствовала укор совести, что вела себя совсем неподобающе для гостьи. Асгардийка схватила полотенца, накинула на себя такие же белоснежные одежды, как все в купальне, и почти выпрыгнула в коридор. – Ваше величество? – Джейн явно с трудом подобрала слова, чтобы обратиться к Фригге. Та все еще стояла полуобнаженной в чужом доме с широко распахнутыми глазами, будто впервые увидела мир. Отчасти так и было. – Ваше величество? – повторила Джейн. – Не хотите выпить чего-нибудь горячего? Фригга позволила, чтобы ее за руку, как полусонного ребенка, отвели на кухню, усадили за стол и дали в руку чашку, опять искристо-белую. – Это чай, – предупредила Джейн. – Такие листики... Из них делают отвар. – Эфир, – Фригга хищно ухмыльнулась. – Он тек в твоих жилах. Эфир дал тебе какую-то силу. Вот поэтому я здесь. Выводы сами рождались в голове, исходили не от разума, а от какой-то полуживотной интуиции, свойственной всем магам. Фригга рассмеялась почти безумно, еще больше напугав низкорослую смертную. Царица изучающе осмотрела женщину, что так и не стала невесткой Всеотца. Мидгардка постарела – все же годы не прошли зря. Ее волосы истончились, в уголках глаз залегла паутинка морщин. Теперь, после возвращения в мир живых, Фригга выглядела не намного старше избранницы своего сына. Бывшей избранницы. – О чем вы?.. – Эфир, – Фригга схватила Джейн за руку и наклонила голову, изучая смертную, как хищная кошка перед броском присматривалась к жертве. – Сила эфира спала все эти годы, Джейн Фостер. Но это не просто камень – он может дать больше, чем забрать. – Мне больно, – пожаловалась смертная, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки. У нее не получилось. – Отпустите! Вы не в себе! – Странно, если бы все было наоборот, – Фригга опять улыбнулась, а потом удивленно посмотрела на руку Джейн. – Прости, – прошептала царица и ослабила хватку. Голова кружилась. Мысли явно не поспевали за действиями. – Вам нужно отдохнуть, – смертная все еще была напугана. Годы не убавили блеска ее огромных карих глаз. Фригга тяжело вздохнула. Она едва давала себе отчет. На тонкой руке мидгардки виднелись кровоподтеки – скорее всего, они перерастут в синяки. В разуме Фригги что-то вспыхнуло: ее прозвали богиней домашнего очага, любви и верности, а не боли. – Извини, – царица понизила голос до шепота. – Я не понимаю, что со мной. – Вам нужно отдохнуть, – проговорила смертная, теперь более решительно. – Уже два часа ночи. Вскоре Фригга упала на мягкую кровать в маленькой полупустой комнате. Сил больше не осталось, и разум царицы сдался усталости. Когда наступило утро, Фригга не хотела открывать глаза. Сон без сновидений успокоил ее разум. Сейчас все произошедшее казалось упорядоченным и уже не пугало. Фригга неспешно встала и подошла к окну. Ветер развевал легкую занавеску. Пели птицы. Зелень травы казалась непривычно яркой после одноцветного интерьера дома Джейн. Узкая дорожка вела к калитке. На земле лежал сверток бумаги. Приземистая собака, рыжая с черно-белыми пятнами, перебегала дорогу. Эта скромная красота самой Жизни внушила Фригге надежду. – Ой, вы проснулись, ваше величество! – Джейн нервно хохотнула, стоя с чайником в руках, когда Фригга спустилась на кухню. – Вам почти подошел мой халат. Царица неловко улыбнулась, рассматривая свое одеяние. Одежда невысокой Джейн не была самым удобным, что Фригге довелось носить. – Прости за вчерашнее, – асгардийка улыбнулась самой мягкой улыбкой, на какую была способна, не желая опять пугать Джейн. – Не каждый день восстаешь из мертвых. – Все в порядке, ваше величество! – Прошу, – царица смутилась, – просто Фригга. – Фригга... – смертная назвала гостью по имени, будто на пробу. – Расскажи мне все. То ли сработало природное обаяние, то ли магия Фригги, но Джейн заметно расслабилась, и вот уже почти полчаса они вполне мирно беседовали. – Получается, ты и есть тот избранный маг? У вас вся семейка какая-то... везучая что ли. Герой на герое. Первый бог Лжи, второй бог Грома. – Просто люди любили давать нам прозвища, – Фригга искренне рассмеялась. – Я выполняла боевое задание, когда ваши предки назвали меня богиней Очага. Просто у смертных проблемы с логикой. – Не у всех! – Джейн картинно ахнула. – Ты вся в науке, у тебя логика точно есть, – Фригга улыбнулась, пригубив чай, а потом рискнула задать не самый уместный вопрос. – Вы с Тором расстались. Как давно? – Еще до нападения Таноса. Задолго до этого... – Джейн потерла затылок и неловко закашлялась. – Как мы быстро сменили тему?! – Извини, это не мое дело, – попыталась оправдаться Фригга. – Просто я сразу почувствовала, что Тора здесь нет и не было. Ты живешь одна. – Я купила это дом совсем недавно, – смертная нахмурилась, будто ее терзали нехорошие воспоминания. – Найти кого-то не так просто. Особенно если до этого встречалась с богом... – Понимаю, – кивнула Фригга. – Моя очередь задавать бестактные вопросы! – мидгардка встрепенулась. – Я видела тебя убитой. Была на твоих похоронах. А потом ты просто проснулась голой в соседской клумбе... почти через двенадцать лет. Стала рассказывать про возрождение Асгарда, избранных и прочее. Откуда-то знаешь, что Тор сейчас тусуется с инопланетянами. Как ты собираешься все решить? – Надеюсь на волю случая, – Фригга почти оскалилась. – Я никогда не хотела быть царицей. Но у Норн свой взгляд на многие вещи. Повисла неловкая тишина. Джейн допила чай залпом, будто медовуху, а потом взвизгнула. Кружка подпрыгнула в ее руках, пролетела половину кухни и упала на пол у окна. – Вот поэтому я выбираю металлические, – Джейн хохотнула и кряхтя встала, чтобы поднять посуду. – Пока это проявляется только как телекинез? – поинтересовалась Фригга. – Эфир способен на большее. – Это началось полгода назад, – сказала смертная неподражаемым тоном истинного ученого, жадного до открытий. – Я работала в лаборатории. Очень устала и была готова разнести все от злости. Вдруг смотрю – электронный микроскоп взлетел, замер в воздухе, повис так минуту-две. Я его еле поймала. Провода порвались, но сам остался жив. Я перепугалась. Думала причина не во мне. А потом все буквально из рук сыпалось. Я побоялась работать в лабе после такого: оборудования на миллионы, редкие образцы... Купила на остатки премии дом и преподаю в ближайшем университете, читаю лекции. Надеюсь та сила не убьет меня, как мог бы сделать эфир. Фригга хотела успокоить смертную, сказать что-нибудь обнадеживающее. Но что-то в Джейн изменилось: она больше не была похожа на ту, кто нуждался в поддержке. – Кто еще из нас избранный, Джейн Фостер, – Фригга поступила совсем как Локи – перевела все в шутку. Мидгардка заметно расслабилась и даже фыркнула: – Пойдем лучше купим тебе одежду. Асгардийка искренне улыбнулась. Вдруг образы, последние в ее жизни, вспыхнули в памяти. Царица вспомнила золото своих покоев, блеск меча у горла Малекита, дикую боль, пронзающую сердце. Фригга закричала и схватилась за грудь. Она буквально чувствовала, как лезвие проломило ей ребра, пронзило сердце и царапнуло грудину. Царица схватилась за спину, в том месте, где роковой клинок забрал ее жизнь, но не обнаружила ни капли крови. – Фригга! – испугалась Джейн. – Что с тобой?! – Это как... воспоминание, – асгардийка мотнула головой, от боли немели ладони. – Я вспомнила схватку с Малекитом. Меня будто опять ранили. Боль так же сильна. Джейн не проронила ни слова, пока Фригга отдышалась, еще раз проверила фантомную рану и с трудом встала из-за стола. – Безумие какое-то, – возмутилась царица. – Может, полежишь? – Предпочту оценить мидгардскую моду. Во время прогулок по магазинам Фригга старалась отвлечься от пережитого. Мидгард изменился очень сильно с тех пор, как она посещала его в последний раз. Технологии смертных стали менее примитивными. Сияние огоньков, стены из стекла и энергичная музыка, льющаяся отовсюду, напоминали Фригге Ксандар. Мидгардские одеяния тоже нравились Всематери. – Хорошо, что у меня осталась кредитка, – подмечала Джейн каждый раз, когда Фригге передавали очередную сумку с вещами. – Верну долг золотом, – пообещала царица. Бесцельные разговоры, пестрые магазины и горячий напиток, прозванный кофе, немного подняли Фригге настроение. Она так давно не путешествовала по другим мирам, что соскучилась по этому чувству новизны и жажды приключений. – А это что за малышка? – проворковала Фригга. У небольшого фонтана посреди здания застыла девочка. Она сжимала в руках розового котенка и оглядывалась по сторонам. Царица сразу поняла, что девочка потерялась. Асгардийка передала сумки Джейн и присела на корточки, поманив девочку к себе. Маленькая мидгардка всхлипнула, но без страха подошла к улыбающейся женщине. – Пойдем искать твоих родителей, котенок, – Фригга подняла ребенка на руки и уверенно зашагала туда, где точно знала, остались родители девочки. – Только пообещай, что больше не будешь убегать. Мама и папа волнуются. Фригга повернула за угол, ускорила шаг, заглянула за полку с местными благовониями, а потом внимательно посмотрела на высокую женщину. – Чье дитя потерялось? – громко спросила царица, но ее голос услышала именно встревоженная мать. – Линди? – смертная подбежала к дочери. Джейн безмолвно наблюдала за происходящим. – Похоже, кто-кто любит играть в прятки, – Фригга слегка подкинула малышку. Если бы не темная кожа и пристальный взгляд карих глаз, она была бы точной копией Локи – то же доверчиво-любопытное выражение лица не могло не напомнить Фригге младшего сына. – Спасибо, – улыбнулась мидгардка и часто заморгала, чтобы не заплакать. – Мы не успели даже дойти до администрации. Рядом появился папа девочки, царица отдала ему ребенка и улыбнулась на прощание. – Не зря тебя называют богиней, – восхитилась Джейн, – дети от тебя в восторге. Перед взором Фригги невольно возникли образы царского сада. Она резвилась с крохотными Тором и Локи. Принцы весело визжали, убегая от иллюзий больших бабочек, а потом прятались в кустах и нападали на шлейф платья Фригги, как котята на хвост кошки-матери. Тор пробирался сквозь розы и вылез весь в царапинах, но счастливый и довольный. – Фригга? – опять этот встревоженный тон Джейн. – У тебя глаза стеклянные. Опять. – Долго я так стою? – спросила царица. – Нет, только что застыла, – Джейн пожала плечами. – Я вижу их, воспоминания, – объяснила Фригга. – Так ясно и красочно, будто проживаю их заново. Мне показалось, я провела в том саду четверть часа. – Ты меня пугаешь, – призналась смертная. Фригга грустно улыбнулась. Пусть ее же память придумает новые испытания – она со всем справится. В конце концов она вернулась в мир живых не праздности ради. Она возродит Асгард и своих детей. Чего бы ей это ни стоило. Домой они вернулись в тишине. Только разбирая вещи в своих новых покоях Фригга обратила внимание на небольшие портреты в рамках. – Это Селвиг, – ответила на немой вопрос Джейн. – Он иногда гостит. – Он заменил тебе отца, – догадалась Фригга. – Ага, – Джейн попыталась улыбнуться. – Он вырастил меня, дал дорогу в науке. Он даже был моим консультантом, когда я писала докторскую – вот где подвиг. – Я тоже была сиротой, – Фригга впала в печальную задумчивость. – Меня воспитали ведуньи. – Выходит, у тебя не одна мать? – поинтересовалась Джейн. – Меня не удочерили, – попыталась объяснить Фригга. – Властвовали темные времена. Сирот было много. Детей подбирали и отправляли в нечто вроде школ, давали образование и приют. Хотя, я бы все равно туда попала. Правда, не так рано... Фригга увидела искреннее любопытство в глазах Джейн. – Могу рассказать, если ты не против. Смертная кивнула, а Фригга улыбнулась: – Мои родители владели магией. Мы не были... знатных кровей, но магов всегда рождалось мало, поэтому родители могли рассчитывать на привилегии. Отец был архитектором и скульптором, такая свободная творческая душа, которой тесно в рутине, – Фригга хохотнула, вспоминая теплую улыбку отца и его огненные кудри, которые всегда падали ему на глаза во время работы. – Мама была лекарем. Я даже не знаю, была ли у нее специализация или нечто подобное. Ее магия всегда была такой сильной, как буря. Когда я была совсем крохой, мне казалось, что над морем поднимался ветер только по ее воле. У нее были очень длинные волосы, светло-русые и тонкие, как паутина. Ей всегда делали из-за них замечания в лечебнице, но она не хотела стричься, категорически... Фригга тяжело вздохнула. Образы родителей слишком явно всплыли в памяти. – Извини, что впадаю в сентиментальность, – асгардийка повела плечами. Джейн тактично выдержала паузу, поэтому Фригга продолжила: – Я провела с ними так мало времени. Их забрала война с йотунами. Тогда были сплошные войны. Всех со всеми. В принципе, на поле битве родители и познакомились. Маги всегда считались лучшими воинами. До недавнего времени. Отец, несмотря на ранимую натуру, хорошо громил врагов секирой, а острый глаз матери помогал и стрелкам, и лекарям в полевом госпиталях. Они влюбились друг в друга, как говорил отец, с первого взгляда. Во времена затишья поженились и осели в домике у залива. Но счастье было недолгим. Они не вернулись, когда мне было всего восемь. Вот и конец истории. Фригга поджала губы и фыркнула: – Бер знал толк в войнах, с этим не поспоришь. – После этого тебя забрали в приют? – прошептала Джейн. – Нас было много – тех, кто не дождался родителей с войны. Боги! Мне было всего восемь. Восемь мидгардских лет! Можно сказать, их гибель ускорила мою судьбу. Во времена Бера колдуны проходили лучшее обучение. Вернее сказать, колдуньи. Не только валькириор хранил Асгард. Из ведьм формировали элитный полк. Туда направляли девочек в возрасте десяти лет. Это считалось редкой удачей. Я бы все равно пошла туда. Но не так рано... и не потеряв семью. Одно дело – возвращаться домой через день, а другое – оказаться на постоянном попечении. – Так, получается, в Асгарде был военизированный Хогвартс? – Джейн пояснила. – Школа для магов? – Училище для валькирий-ведьм, точнее, – Фригга горько улыбнулась. Что ей еще оставалось, кроме как улыбаться, бередя старые раны на душе? – Нас с детства учили быть элитой армии. – И как же ты стала царицей? – глаза Джейн блеснули. – О дитя! Это очень долгая история!