***
– Не могу дождаться, когда дети, наконец-то, родятся, – произнёс пёс, ложась рядом с Варежкой. – Я тоже, – вздохнула Варежка. – Что такое? – спросил Вольт, хотя, уже знал ответ. – Я чувствую себя толстой, – ответила она. – Опять двадцать пять, – вздохнул Вольт, положив лапу на её живот. – Ты не толстая. Ты красивая. – Правда? – Спрашиваешь? – улыбнулся Вольт, ощутив, как малыши пинаются. – И они тоже так считают. – Спасибо, – сказала кошечка, уткнувшись в его шею. – Я люблю тебя. – И я люблю тебя. И на этом оба заснули.***
Часы на тумбочке Пенни показывали без двадцати три, когда Варежка проснулась. – Вольт, – прошептала Варежка. – Вольт, проснись. – Уах. Ва… Варежка, который час? – сонно спросил пёс. – Без четверти три... И дети голодны. – Хорошо, – ответил пёс, вставая и потягиваясь. – Посмотрим, что я смогу найти. Вольт осторожно, чтобы не разбудить Пенни, слез с кровати и направился на кухню. На этот раз он знал, что делать. Подойдя к шкафу, он носом открыл его. Поискав глазами, он нашёл консервную банку с кошачьим кормом. Схватив её зубами, он направился назад. На полпути через гостиную он споткнулся об холмик на ковре, отправив жестянку в полёт. Встав на все четыре лапы, пёс услышал тихий вскрик от боли и звук рассыпанного корма. Вольт посмотрел вверх и увидел на диване Рино, потирающего макушку. Очевидно, туда зарядил наш нерадивый снайпер. – Ой, извини Рино, – сказал Вольт. – Да ничего. Вопрос в том, зачем ты тащишь наверх банку с кормом в три часа утра? – Варежка, – ясно и понятно ответил пёс. – Ах. Она перешла на новый уровень: волчий аппетит? – Она перешла на него ещё неделю назад. И с тех пор я шуршу на кухне каждую ночь. – Наверное, это действует на нервы, – попытался представить себя хомяк на месте Вольта. – Угу, – согласился пёс, – но поскольку это ради детей, то я просто смирился. – Вольт! – услышали оба голос с лестницы. – Варежка, что ты здесь делаешь? – спросил Вольт, увидев чёрно-белую кошку у подножия лестницы. – Я услышала крик и пришла посмотреть, кто это был, – ответила она. – Но я так же слышала, о чём ты говорил с Рино. – Варежка, ты всё не… – начал пёс, но его перебили. – Что, Вольт? Я всё прекрасно понимаю, – начала всхлипывать кошка. – Я понимаю: тебе надоело то, что у тебя будут дети. – Варежка, – строго произнёс пёс. – Это неправда. Рино, осознавая напряжённость и неловкость ситуации, решил ретироваться. – Я, пожалуй, оставлю вас наедине, – сказал он, и прежде, чем Вольт успел сказать хоть слово, смылся из комнаты. – Слушай, – начал пёс, – я признаю, что разочарован тем фактом, что мне приходится вставать среди ночи и искать тебе еду… – Я знаю, – вставила Варежка. – Дай мне закончить. Так вот, я признаю, что разочарован тем фактом, что мне приходится вставать среди ночи и искать тебе еду, но это не значит, что я теперь не хочу этих детей. Я люблю их. И тебя я люблю. Без всякого предупреждения, Варежка расплакалась. – Прости меня, Вольт, – произнесла она сквозь всхлипы. – Я знаю, что ты любишь меня. Я просто дура. «Снова здорова, – про себя вздохнул Вольт. – Теперь ещё и перепады настроения» – Всё в порядке, Варя, всё хорошо, – погладил он её по спине. – Благодарю, Вольт, – сказала она и перестала плакать. – Что скажешь, если мы вернёмся наверх и забудем эту ночь навсегда? – Заманчивое предложение, – ответил Вольт, затем позвал Рино: – Рино! Вернись, пожалуйста! – Что случилось? – спросил он. – Варежке надо обратно в постель, я ей помогу подняться по лестнице. Можешь пока тут прибраться? – Без проблем, Вольт, – ответил Рино и принялся собирать разбросанные кусочки лакомства, отправляя их назад в банку. Поблагодарив Рино за помощь, наша парочка вернулась в постель.