Hell's heaven

      — Расскажи о прошлой жизни, — попросила я, в очередной раз явившись в гости с ночевкой к Чонину.       Мне нравился его огромный мягкий темно-серый диван, и, уже не церемонясь, я устраивалась на одной из подушек, подбирая под себя ноги в пушистых тапочках, что мой милый подарил с первой зарплаты.       В руках я держала чашку горячего шоколада, который он с моей подачи научился готовить, и грела об неё замерзшие пальцы, изредка делая небольшие глотки.       В межсезонье я обычно жутко мерзла. А вот Чонину всегда было тепло. Он даже носки не носил, что для меня удивительно.       — Ты уверена, что хочешь это знать? Не боишься во мне разочароваться? — приподняв брови, спросил мужчина и поправил непослушные волосы, что, отрастая, начали лезть в глаза.       Я уговаривала его подстричься, но он упорствовал, убеждая меня в том, что хочет какую-то новомодную причёску, для которой нужна определённая длина. Не маллет ли?..       Если так, то я бы умирала от любви, глядя на него. А впрочем…ничего бы не изменилось, ведь я и так влюбилась по уши.       — Не боюсь, — смело заявила я. — Но прежде чем начать, скажи, как получилось, что после призыва новой души ты смог сохранить память? Я читала, что даже новорождённые, попадая в наш мир, теряют все воспоминания о предыдущих жизнях.       Чонин ненадолго задумался, видимо, пытаясь сопоставить своё превращение и мои слова, и наконец спросил:       — Помнишь воду, что ты заряжала на полнолуние?       — Конечно, — кивнула я, усаживаясь поудобнее.       — Это всё благодаря ей, — сообщил он, глядя в мои округлившиеся глаза.       — Надо же, я и не подозревала, что у тех предметов, что я готовила для самого важного ритуала в моей жизни, такое большое значение.       — Тем не менее. В нём нет ни одного лишнего ингредиента.       — А кровь?       — Для обретения телесности и связи с миром живых.       — Ого, — ахнула я и затихла, опуская глаза. Всё моё существо заполнилось удивлением и восхищением.       Насколько же это прекрасно и невероятно.       Стать человеком. Быть человеком.       Каково это, превратиться в того, кто является противоположностью твоей начальной сущности?..       Словно прочитав этот вопрос в моих мыслях, Чонин начал:       — Как ты знаешь, я был рождён инкубом. Моя мать — Лилит, отец — Люцифер. Воспитание было не из лёгких. Всё, что я знал с самого рождения, это безудержная неутолимая жажда. Я желал завладеть энергией живых существ, и это было моей природой, которую я не мог исправить. Я жил ради этого, год за годом, век за веком заставляя земных женщин отдавать свою жизненную силу для того, чтобы я мог существовать. Моё время — ночь, мои друзья — сплошь такие же тёмные и жаждущие существа, и я не знал иного. До тех пор, пока не почувствовал ветер перемен.       — В каком смысле? — не поняла я, опуская опустевшую чашку на столик и внимательно глядя в его красивые бездонные карие глаза.       — Дело в том, что однажды, целую вечность назад, мой брат Сехун безнадёжно влюбился, но его сердце было разбито. Говорил я ему, что наша задача — соблазнять, а не любить, забирать, а не давать, но он меня не слушал. Всё надеялся на что-то. Ах, я не знаю. Вроде старший, а всё туда же. — Чонин махнул рукой, тяжело вздыхая, и продолжил. — Его выбор меня, честно говоря, не радовал. Впрочем, дело не в моём вкусе, а в том, какую энергию излучала та девушка.       — А что с ней было не так? — я заинтересованно вытянула шею. Возможно, она в чем-то похожа на меня?..       — Она умело скрывала от него свои истинные чувства, в конце концов убедила его во взаимности, которой в помине не было, и, преодолев морок инкуба, научилась просыпаться от него. Не понимая, почему она уходит из его сна, а не наоборот, Сехун мучился несколько дней и уже решил было обратиться, чтобы разгадать её замысел, но попросил меня разобраться в проблеме. Так мы выяснили, что девушка на самом деле находилась под защитой одного человека из Поднебесной, если мне не изменяет память, местного колдуна по имени Лу Хань. Он и помогал ей выходить из насылаемого нами сна, а вскоре она и вовсе отгородилась от Сехуна и вышла замуж за того человека. Опрометчиво с её стороны, на мой взгляд, но какая разница. С тех пор мой брат зарекся иметь дело со смертными. Мало ли, какие за их спиной прячутся сюрпризы. Больше я не слышал о том, чтобы он к кому-то неровно дышал. Сехун закрыл сердце на замок, и дело с концом.       — А что тебя сподвигло измениться и связаться со смертной? Это ведь произошло не сразу после той истории с Сехуном?       — Само собой, не сразу. — Чонин вдруг замолчал, собираясь с мыслями и прикидывая, как я отнесусь к тому, что он собирается рассказать. — Если честно, эта история заставила меня о многом задуматься. Правильно ли мы поступаем, забирая жизни и давая взамен иллюзию любви живым существам, оставляем им потомство, надеясь, что эта часть нас сможет обрести душу, коей мы лишены изначально. Мы такими рождены. Но что если возможно изменить нашу природу? Что если можно стать кем-то другим с помощью иных средств? Должно ли это происходить за чей-то счёт, или можно всё сделать автономно?       Мой спутник снова прервался, переводя дыхание и задумчиво оглядывая пространство комнаты, будто ища в нём ответы.       — И тогда я встретил тебя. Не знаю, почему, но мне стало казаться, что ты особенная, не похожая на других. Ты была будто потерянная после того, как…       Чонин не договорил. Я кивнула, понимая, что он имеет в виду мой развод.       — Я всего лишь выполнял свою работу, если это можно так назвать, но каждую ночь, когда посещал тебя, чувствовал, что, забирая часть твоей энергии, я лишаю мир чего-то важного. И я задумался над тем, что больше не хочу отнимать, а хочу дарить. А для того, чтобы это сделать, необходимо изменить свою природу, то есть стать тем, кем являешься ты. Человеком. Честно, я не удивлюсь, если со временем окажется, что в тебе есть какая-то необыкновенная сила, частью которой я был когда-то. Или её противоположность. И пока я не совсем понимаю, с чего начать и где искать ответы.       Внимательно слушая его, я и сама размышляла о том, что во мне такого особенного, что заставило его принять такое решение, и неосознанно подняла глаза к потолку.       — Думаешь, стоит обратиться к небесам?       Я открыла было рот, чтобы спросить, каким образом мы будем с ними связываться и нужно ли, как тут же его закрыла.       Не хватало ещё, чтобы за подобные мысли и сопутствующие действия меня (а вместе со мной и Чонина) упекли в психиатрическую лечебницу.       — Это было бы очень рискованно, — ответила я, закусывая губу, чтобы не сболтнуть лишнего.       — Я и так достаточно рискнул, когда убедил Сехуна прикрывать меня во время ритуала, что привело к его смерти. Если ты боишься, что кто-то из тех сущностей может нам навредить…       — Нет. Я боюсь, что до нас могут добраться люди.       — А чем опасны люди?.. — спросил он и, додумав все самостоятельно, протянул. — Понимаааю.       Казалось, на этом разговор был исчерпан, однако Чонин никак не мог успокоиться.       — А разве тебе самой не интересно узнать о себе больше? Пусть ты и думаешь, что знаешь всё, я уверен, что на твоём месте я бы попробовал достучаться до нужных…эмм…инстанций.       — Я не…не знаю, так ли мне это нужно сейчас. Всё, чего я сейчас хочу, так это быть с тобой. Помогать тебе познавать прелести человеческой жизни, открывать мир и заботиться о тебе.       — Так говоришь, будто я новорождённое дитя, которое нуждается в материнской опеке.       Я усмехнулась.       — Прежде всего ты мой любимый мужчина.       Чонин распахнул глаза, вперив в меня удивлённый взгляд, и смущенно прикрыл лицо ладонями.       — Я и не надеялся это услышать.       — Это правда. Я долго думала, говорить ли тебе это, но всё же решила, что ты должен знать.       — Как для бывшего инкуба, это огромный комплимент, — признался он, опуская руки и кладя их на свои колени.       — А как для человека?       — Наверно, тоже. Мне кажется, я никак до конца не свыкнулся с мыслью, что достоин любви. Всё боюсь, что эта иллюзия рассеется, как морок, и уйдёт с рассветом, как это обычно происходило со мной в твоих снах.       — Это не иллюзия и не сон, Чонин. Это реальность. И я никуда не уйду.       В подтверждение своих слов я накрыла своей ладонью его руку и нежно погладила. Казалось, Чонин забыл, как дышать.       — Я тоже, милая, — выдыхая, ответил он и поймал мою ладонь своими тонкими пальцами.       Мы наслаждались этими минутами идиллии до тех пор, пока мой телефон не тренькнул уведомлением.       — Может, посмотришь, кто это? — предложил мужчина.       Он отпустил мою руку, и, взяв мобильник, я открыла сообщение. «Феникс сгорел, однако Райская птица готова ко взлету». Номер неизвестен.       Заметив, с каким недоумением я пялилась на экран, Чонин попросил посмотреть и, увидев текст, едва не выронил телефон, но я успела поймать.       — Что такое?       Мой любимый вдохнул поглубже и ответил:       — Будем считать, Небеса нас услышали.