Carabiner

Запомни: даже самое крепкое дерево сломать проще,

чем побеги бамбука или ивы, изгибающиеся на ветру.

Брюс Ли

      Последняя заполненная пробирка опустилась в штатив, Сакура медленно стянула перчатки, выключила настольную лампу и устало посмотрела в окно. Темнота ночи разбивалась редким светом фонарей и слабыми стонами, доносившимися из-за тонких перегородок. Харуно с силой потёрла сухие глаза, тяжело поднялась на ноги и направилась в угол комнаты, едва не споткнувшись о пустой свиток. Аккуратно сняв халат, Сакура повесила тот на вешалку и взяла другой с соседнего крючка. Она на автомате достала с тумбочки новую пачку перчаток, отодвинула сёдзи в сторону, и едва не подпрыгнула на месте, столкнувшись лицом к лицу с Обито.       — Обито-сан! Вы меня напугали.       Сакура приложила ладонь к груди, в желании успокоить быстро бьющееся сердце, и отступила на шаг назад, чтобы пропустить мужчину, но он не сдвинулся с места. Учиха молча сверлил её недовольным взглядом, заставляя чувствовать себя некомфортно.       — Вы что-то хотели?       Раздражение медленно поднималось из вороха чувств, которых с каждым днем проведенных в Минтоти становилось больше, они переплетались между собой и давили. Давили так сильно, что Сакура готова была вот-вот сломаться.       — Если вам нечего мне сказать…       Она попыталась обойти его, но Обито сделал шаг вперед, заставляя отойти глубже в комнату. Сёдзи за ним с шелестом закрылись.       — Обито-сан, послушайте, у меня нет времени на ваши игры. — Сакура нервно передернула плечами, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, прежде чем продолжить: — Меня ждут пациенты.       — Знаю.       Голос мужчины звучал на удивление спокойно, несмотря на то, что выражение лица оставалось хмурым. Сакура с трудом подавила новую вспышку гнева, но слова все равно сорвались с её губ негодующим шипением:       — Тогда, ради Ками, что вы творите?       Ей так хотелось капризно топнуть ногой, чтобы Обито наконец понял — она торопится. Время — это единственный ресурс, которого у Сакуры не было. Красный пузырь пожирал жителей Минтоти быстрее, чем куноичи успевала их лечить, лекарства не помогали, как бы она не усовершенствовала их или не увеличивала дозу. Идущие на поправку больные возвращались к прежнему состоянию стоило прекратить заживлять внутренние язвы чакрой, а внешние — мазью.       Это было совсем не так, как описывалось в отчетах Суны. Поражения слизистых и кожных покровов истощали местных, и за практически две недели Сакура потеряла пятерых пожилых пациентов. Она просто не могла допустить ещё одну смерть.       — Тебе нужно поспать, Сакура.       — У меня нет на это времени!       Куноичи всплеснула руками, в полумраке ее глаза полыхнули болезненным отчаянием. Сакура попыталась обойти мужчину, но он перехватил ее за предплечье, возвращая назад. Коробка с перчатками была наглым образом выдернута из ее руки и отброшена в сторону. Девушка могла поклясться, что в глаза напротив вспыхнул шаринган, но уже через секунду чернота радужки смешалась со зрачком. Обито продолжал сминать ткань белоснежного рукава, Сакура чувствовала давление его пальцев. Учиха не причинял ей боли, но она знала, стоило дернуться — тиски сожмутся сильнее.       — Тебе нужно поспать, — с нажимом повторил Обито. — Ты не сможешь никому помочь. — Он проигнорировал возмущенное пыхтение девушки, лишь сделал еще один шаг вперед, затем второй. Сакура попятилась назад, вцепившись свободной рукой в чужое запястье. — Посмотри на себя, ты еле стоишь на ногах и тебя всю трясет.       Обито оттеснял её всё дальше от двери, и остановился только тогда, когда Сакура уткнулась пятками в нетронутый уже несколько дней футон. Хватка на руке ослабла, и больше не удерживаемая никем Сакура пораженно рухнула вниз, не находя в себе сил подняться. Широко распахнутые глаза уставились на трясущиеся руки, но Харуно все равно упрямо замотала головой. Она понимала, что довела себя до истощения, но отдых все еще был роскошью в их ситуации.       Сакура попыталась встать, но стоило ей только принять горизонтальное положение, как перед глазами замелькали точки, голова начала кружиться, а тело накренилось вперед. Она отчаянно вцепилась в руки Обито, так вовремя подхватившие ее. Тяжелое дыхание вырывалось неровным потоком из приоткрытых губ, пока сознание окончательно не ускользнуло в ласковые объятия темноты.       — Упрямая… — Учиха тяжело вздохнул и покачал головой. — И такая глупая.       Он удобнее перехватил бессознательное тело девушки, медленно уложил на футон и укрыл одеялом. Обито снял протектор с головы Сакуры и стянул резинку, удерживающую волосы, которые ярким веером рассыпались вокруг ее головы. Учиха остался сидеть рядом, бездумно смотря в стену напротив и перебирая мягкие пряди.       Куноичи зашевелилась, но он не убрал руку, даже когда ее глаза открылись. Сакура потеряно моргнула раз, другой, не понимая, как оказалась лежащей в постели.       — Халат помнется.       Странное замечание, вызвало у Обито улыбку. Сакура понимала, какую глупость только что сказала. Истеричный смешок сорвался с её губ, прежде чем она нахмурилась и потерла виски. Кажется, её разум старался уцепиться за рандомные мысли в попытке не отключиться снова.       Куноичи вслушивалась в тихое дыхание своего партнера по заданию, и пыталась вспомнить, когда последний раз полноценно спала хотя бы пару часов, а не дремала по пятнадцать минут, привалившись к стене у постели одного из пациентов. С этой миссией все с самого начала пошло не так. Возможно перед отправкой все-таки стоило откапать на складе пилюли, они бы пригодились ей. И этот далекий от истины отчет из Суны…       — Все совсем не так.       Устало пробормотала Сакура, прикрывая глаза. Обито облегченно выдохнул, когда она не предприняла попытки встать с футона.       — В отчёте всё не так, — сонно повторила девушка, словно ей было важно услышать ответ на свои опасения, прежде чем позволить себе уснуть.       — Мы со всем разберёмся, — Обито мягко погладил Сакуру по голове, стараясь хоть ненадолго унять её тревоги. — Засыпай.       Его голос звучал утешительно и нежно, отчего Сакуре хотелось горько расплакаться. Она ненавидела чувствовать себя слабой и беспомощной.       Когда погас последний фонарь, а пациенты за тонкими стенами перестали ворочаться, утомленные болью, и издавали лишь тихие стоны во сне, в темноте комнаты были видны только два красных отблеска шарингана. Обито задумчиво наблюдал за беспокойным сном Сакуры, а его пальцы продолжали путаться в ее волосах.       Она была права, в Минтоти что-то происходило. И они не были к этому готовы.

***

      Устало прислонившись к дереву за местной лечебницей, которая стала пристанищем тяжелобольных, Сакура наблюдала за детьми на другой стороне улицы. Мальчик и девочка сидели на энгаве и листали книгу, они эмоционально перешептывались, когда доходили до страницы с картинками. Сакура улыбнулась их безмятежности, но неприятное чувство тут же заворочалось внутри, напоминая, что через пару дней буллы на их коже вернутся, как и эрозии на слизистых оболочках.       Безнадежность убивала, даже регулярная связь с Цунаде-шишо не помогала понять, что куноичи делает не так, почему прилагаемых сил не достаточно. Если до конца недели ничего не изменится, она будет вынуждена запросить подмогу.       — Сакура-сан.       Хриплый голос старосты Минтоти вывел девушку из гнетущих мыслей. Пожилой мужчина тяжело опирался на трость, но в бледных глазах ещё теплилась надежда и вера в Сакуру.       — Михара-сама, — Харуно в почтении склонила голову, приветствуя старика, — я хотела проведать вас с супругой ближе к вечеру. Что-то случилось? Вы стали хуже себя чувствовать?       Обеспокоенность в голосе Сакуры лишь повеселила Михара Кунити, он небрежно махнул рукой, отгоняя прочь ее подозрения.       — Харука-кун, беспокоится, что наш лекарь так и не вернулся. Мне бы раньше забить тревогу, но подкосившая деревню напасть заняла все мои мысли.       Сакура задумалась, вспоминая, что на вопрос о местном лекаре сразу по прибытию Михара ответил, что мужчина отправился в столицу за лекарствами. Время шло, а он так и не вернулся. Это было странно, но Харуно не до конца понимала, с какой целью староста Минтоти поднял эту тему. Была вероятность, что лекарь просто сбежал от эпидемии неизвестной ему заразы.       Куноичи вздрогнула и оглянулась на одинокое дерево с качелей на толстой ветке. Никого не было видно. Сакура подозрительно прищурилась, прежде чем перевести взгляд обратно на старика, подталкивая его продолжить.       — Я хотел, — Михара боязливо осмотрелся по сторонам перед тем, как продолжить: — чтобы ваш спутник проверил окрестности. Саито-сан хороший человек, но последнее время стал совсем рассеянным. Все чаще начал уходить в лес за травами, — старик печально покачал головой, сетуя на нерадивого лекаря. — В наших лесах много оврагов и опасных троп, я боюсь как бы он не попал в беду.       Сакура нахмурилась, в кладовой лечебницы лекарственных трав было в достатке. Тревожное чувство холодком проникло под кожу, оседая тяжестью под ребрами. Куноичи с трудом улыбнулась, искренне надеясь, что это вышло успокаивающе.       — Я поговорю с Обито-саном, но не могу ничего обещать. — Губ девушки коснулась более искренняя улыбка: — Возвращайтесь домой, Михара-сама. Чуть позже, я навещу вас.       Староста понимающе кивнул, его сутулая фигура медленно удалялась в сторону большого дома в центре деревни. Сакура передернула плечами, развернулась и быстрым шагом приблизилась к дереву с качелей.       — Нет.       Воздух, что Сакура набрала в легкие, готовясь к своей речи, со свистом вылетел обратно. Она раздраженно топая обошла дерево, встречаясь с не менее недовольным Учиха. Темные брови были сведены к переносице, руки в защитном жесте сложены на груди. Взгляд Сакуры остановился на пульсирующей вене у виска, но она все равно упрямо вздернула подбородок, не желая отступать.       — Почему?       — Ты сама говорила, что тут что-то происходит. Я не уйду за пределы Минтоти, если есть вероятность опасности.       Куноичи пораженно уставилась на мужчину. Он же не серьёзно? Ее суровый взгляд впился в Обито, его едва различимые зрачки дрогнули, а кадык дернулся под воротом водолазки. Его внезапная нервозность на мгновение ввела Сакуру в ступор, а затем ее кулаки непроизвольно сжались. Она, наконец-то, поняла откуда, взялась эта внезапная опека с его стороны. Интересно, насколько суровое наказание ждет человека за убийство Хокаге?       — Послушайте, — Сакура шагнула вперед, заставляя Обито отшатнуться и прижаться спиной к стволу дерева. — Я — куноичи, меня с детства учили сражаться. Да, я немного растеряла форму, но я, черт возьми, пережила битву с Сасори и долбанную войну! Не думаю, что мирная миссия, пусть даже вызывающая тревогу, может быть опаснее, чем встреча с Кагуей, Мадарой или с ва…       Она прикрыла рот ладонью, но было уже поздно. Широко распахнутыми глазами Сакура наблюдала, как исказилось лицо Обито, лишь изувеченная шрамами половина осталась неподвижной маской. И Ками помоги ей, в черноте его глаз плескалось столько разочарования.       В себе. В ней.       Сакуре отчаянно захотела коснуться руки мужчины, застывшего в напряжении.       — Обито-сан, я…       Харуно потянулась к нему, спешно пытаясь подобрать слова, чтобы исправить положение. Она не хотела сделать ему больно, но кажется, только и делала, что бередила его раны.       Обито отшатнулся в сторону, избегая контакта.       — Хорошо, можешь сказать Михара-сама, что я согласен. — Голос Учиха звучал отстраненно, от него хотелось растереть предплечья, прогоняя мерзкие мурашки. — Кто из дозорных более менее здоров?       — Камидзё Харука, — с трудом прохрипела Сакура.       — Попроси старосту отправить его со мной, сбор у ворот ведущих к дороге на столицу через тридцать минут.       Все еще ошеломленная произошедшим, Сакура наблюдала за сгорбившейся спиной Обито, который с каждым шагом уносил все дальше шанс исправить ситуацию. Слова беспокойно вертелись на кончике языка, но нужные никак не находились. Учиха уходил всё дальше по улице, и у неё оставалось совсем мало времени. Сакура глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, и сорвалась с места.       Она нагнала мужчину у последнего дома главной улицы. Пальцы с силой сжали грубую ткань жилета, и Сакура судорожно выдохнула, когда поняла, что Обито не собирается вырываться.       — Мне жаль. Я не должна была…       Пальцы сильнее стиснули чужую одежду. Остальные слова пеплом осели на языке, когда хриплый голос произнес:       — Да, не должна была.       Ткань выскользнула из ладошки, когда Обито сделал шаг вперед. Сакура обхватила себя руками, коря себя за то, что не справилась с эмоциями, что поддалась отчаянию и выплеснула все это на Обито.       Она замерла посреди улицы, потерянно смотря в точку, где его уже не было.

***

      Обито раздраженно оттянул ворот свитера, в воздухе парило, предвещая дождь. Они бродили по лесу уже не первый час и это казалось бессмысленным. И сейчас сильнее, чем духота и последний разговор с Сакурой, его выводил из себя нерасторопный постовой. С тем же успехом Учиха мог самостоятельно рыскать по окрестностям. Паренёк был чем-то встревожен, постоянно оглядывался по сторонам и уже не первый раз пытался увести Обито от западной части леса.       — Учиха-сан, в той стороне нет дорог, которые могли бы вывести Саито-сана к столице!       Харука вскрикнул и сорвался с места, чтобы догнать резко изменившего курс шиноби. Он спешно перебирал ногами, чтобы поспевать за размашистыми шагами Учиха. Парень тяжело дышал, но упорно следовал за Обито, все еще надеясь отговорить идти на запад. Когда Учиха внезапно затормозил, Камидзё едва успел сам остановиться, чтобы не врезаться ему в спину.       — Послушайте же меня!       Переводя дыхание, Харука втянул воздух через нос и тут же скривился от стоящего в воздухе запах гнили. Он приложил руку ко рту, борясь с рвотным позывом, и пытался дышать не так глубоко. Парень даже не успел рассмотреть источник зловонного запаха, когда его пригвоздило к ближайшему дереву, выбивая из легких воздух. Камидзё отчаянно вцепился в руку, что мертвой хваткой сжала горло. Испуганные глаза Харуки встретились с алыми.       — Ты поэтому не хотел идти в эту сторону?       Обито немного разжал пальцы, позволяя парню снова дышать. Его голос был ровный, на лице ни одной эмоции и это пугало Харуку больше, чем если бы на него кричали.       — Я не пони… — Камидзё закашлялся от вновь подкатившей тошноты. — Я не понимаю о чем вы.       Давление на шее исчезло, затем Харука почувствовал, как ткань формы на груди натягивается. Его дернули в сторону, словно он был не более чем тряпичной куклой, и потащили к оврагу. По мере приближения к краю запах гнили усилился. Парень уткнулся лицом в сгиб локтя, пытаясь спрятаться от зловония, от спокойного вида Учиха его замутило еще сильнее.       — Смотри.       Обито встряхнул Харуку, заставляя смотреть на дно оврага. Парень дернулся, ткань жалобно затрещала и прежде, чем его вывернуло наизнанку, Учиха разжал кулак и отступил на шаг назад. Камидзё упал на колени, скрученный спазмом, он не верил, что все так сложилось. Харуку затрясло, судорожный всхлип вырвался наружу, когда Обито присел рядом.       — Э-это Саито-сан…       — Как ты понял? — Обито перевел взгляд на останки лекаря, в искаженном гниением лице которого было сложно распознать прежние черты. — Ты знал что я найду его тут, поэтому мешал?       Учиха заинтересованно посмотрел на недоразумение, которое в Минтоти звалось дозорным. Реакция парня, уже всё сказала за него, но Обито было важно понять, почему ему так настойчиво не давали обследовать эту часть леса. Ожидаемо Харука затряс головой в отрицании.       — Там, — он указал на заросли в овраге, где Саито Атсуми нашел последнее пристанище, — рядом с Саито-саном лежит мешок для трав. На нем вышивка, которую сделала его дочь.       — Дочь?       За все две недели они с Сакурой ни разу не видели, чтобы дом лекаря хоть кто-то навещал. Никто не искал Саито Атсуми.        — Хироко-чан, ушла из деревни незадолго до начала эпидемии.       Словно заметив в глазах Учиха недоверие к полученной информации, Харука поспешил поделиться всем, что ему было известно. А затем его глаза расширились в ужасе от понимания всей сложившейся ситуации.       — Учиха-сан, мы должны проверить её, — он нервно вцепился холодными руками в предплечье шиноби. — Если Саито-сан мертв, она осталась совсем одна и о ней некому заботиться.       — Отпусти.       Камидзё с трудом разжал пальцы, но отчаяние все равно заставило его попытаться схватиться за штаны шиноби. Однако трясущиеся руки ухватили только воздух в паре миллиметров от темной ткани.       Обито ловко соскользнул вниз оврага, стараясь не морщиться от смрада. Он уже и забыл как пахнет смерть, мирное время и правда расслабляет. Учиха отцепил от пояса миниатюрный свиток для транспортировки тел, который теперь входил в базовый набор каждого шиноби. Горящий красным взгляд быстро прошелся по мертвому лекарю — разбухшее нечто зеленоватого оттенка с вывалившимся наружу языком и начавшимися отделяться ногтями и волосами. Внимание привлекла неестественно вывернутая шея, и скорее всего для обычного человека все должно было выглядеть как несчастный случай.       «Все совсем не так».       В голове всплыли слова Сакуры, и зацепившись за ее призрачный голос, в памяти вспыхнул хрупкий образ девушки, обхватившей себя за плечи в немом отчаянии. Фантомный запах лекарственных трав на мгновение перебил витавшее вокруг зловоние. Тряхнув головой, чтобы прогнать непрошенное видение, Обито отточенными движениями сложил последовательность печатей. Раздался хлопок, и в следующее мгновение Учиха уже крепил поднятый с земли свиток обратно к поясу.       Выбравшись из оврага Обито не увидел своего спутника, но по примятой траве было понятно в какую сторону он отправился. Догнать Харуку не составило труда, парень шел медленно, все еще покачиваясь после пережитого шока. Его пустой взгляд не отрывался от заросшей тропинки, уходившей вверх по склону. Обито обогнал Харуку, что заставило того облегченно выдохнуть и идти быстрее, чтобы хоть немного поспевать за скоростью шиноби.       У конца тропы уже виднелась чуть покосившаяся хижина с полуразрушенной энгавой. У входа лежало перевернутое деревянное ведро с оторванной веревкой, которая выполняла роль ручки. Вокруг царила, на первый взгляд, абсолютная тишина, на мгновения исчезли даже звуки леса, а затем небо сотряс мощный раскат грома. Шум первых капель дождя смешался со слабым стоном, выкручивая все инстинкты шиноби на максимум.       Обито сделал осторожный шаг вперед, под ребрами неприятно ныло, нехорошее предчувствие скреблось внутри, заставляя глубоко вдыхать запах надвигающейся смерти. Позади послышалось шумное дыхание Харуки, и Обито тяжело вздохнул, толкая дощатую дверь вперёд. Внутри хижина выглядела не так убого, как снаружи, хотя размеры оставляли желать лучшего. А еще пахло горечью трав.       Пахло болезнью.       — Саито Хироко?       — Хироко-чан? — ворвавшийся следом Харука беспокойно заметался по хижине. — Я не вижу её. Я её не вижу, Учиха-сан!       Парень истерично начал перебирать тряпье на футоне, словно пытался отыскать в них Хироко.       — Она не могла уйти. Атсуми-сан запретил ей выходить к людям.       Обито прислушался, где-то совсем рядом снова послышался стон, но Харука все продолжал бормотать и всхлипывать, создавая лишний шум.       — Тихо.       Это не помогло. Учиха в два шага оказался рядом с истерящим парнем и грубо встряхнул его за грудки, шипя в лицо:       — Заткнись, ради Ками, иначе на ещё один труп в этой деревне станет больше.        Было чертовски приятно наблюдать за вспыхнувшим страхом в глазах напротив. Гнетущая атмосфера и позабытое ощущение силы, заставляли вспоминать о старых привычках. Почему он должен возиться с этим бестолковым мальчишкой? Раньше бы Обито не задумываясь свернул ему шею, просто, чтобы не мешался. Но всегда было пресловутое «но». Взгляд остановился на браслетах и наваждение прошло.       Обито отшвырнул Харуку в сторону. У него действительно не было времени на это, если ему не показалось, то в первую очередь необходимо найти дочь лекаря. Учиха еще раз огляделся по сторонам, затем вернулся на улицу — стоило обойти дом со всех сторон.       Когда до угла хижины оставался всего шаг, послышался еще один стон, на этот раз более отчетливый. Обито торопливо, но сохраняя бдительность, выглянул из-за стены — всего в нескольких шагах от него на земле лежала девушка. Она попыталась подняться с земли, стараясь найти точку опоры в лежащей рядом корзине, из которой на землю ворохом рассыпались белые простыни. Но потерпела неудачу, лишь белье сильнее вдавилось в мокрую землю и впитывало в себя грязь. Девушка схватилась за живот и душераздирающий стон, смешавшийся со всхлипом, прокатился по округе.       — Хироко-сан?       Обито бросился к ней, утопая коленями в образовавшейся луже. Девушка остановила свой мутный взгляд на форменной жилетке, ее покрытая буллами рука мертвой хваткой вцепилась в грубую ткань. Она была бледная, с залегшими под глазами тенями. Кожа ее была покрыта эрозией и от нее исходил неестественный жар.       — Аки-сан, ты вернулся, — Хироко надсадно задышала. — Наш малыш…       Она резко замолчала, когда ее взгляд поднялся выше. Хироко вскрикнула, отчаянно стараясь вырваться из хватки незнакомца с пугающими красными глазами.       — Хироко-чан! Учиха-сан, отпустите, вы ее пугаете.       Пришедший в себя Камидзё оттолкнул Учиха в сторону. Но кажется, что все его самообладание рассыпалось в пыль, стоило ему внимательнее осмотреть девушку. Руки нервно начали оглаживать сероватое лицо и убирать с глаз налипшие волосы.       — Хироко-чан, это я Харука, — парень попытался улыбнуться, но уголки губ лишь вымученно дернулись, перекашивая испуганное лицо.       — Харука-кун, мой малыш, я не чувствую его.       Хироко плотнее обвила руки вокруг округлого живота, а затем силы и вовсе покинули ее. Обито громко выругался, ситуация становилась все сложнее, девушку срочно нужно было доставить к Сакуре.       — Хироко! Хироко! Что же делать?!       Не желая больше терять время, Обито перехватил Саито Хироко из рук Харуки, который сам вот-вот готов был потерять сознание.       — Возвращаемся, — только и проронил Учиха прежде чем уйти в шуншин, и оставить захлебывающегося в слезах парня одного.

***

      Сакура беспокойно наматывала круги по комнате, то и дело бросая взгляд на маленькие часы на столе. Казалось, что Обито ушел всего пару минут назад и одновременно с этим его словно не было целую вечность. Переживания и чувство вины не давали усидеть на месте, когда Сакура не была занята пациентами. Харуно вздрогнула, вспомнив о больных, которым неожиданно стало лучше. Симптомы Красного пузыря не прошли мгновенно, но всем словно стало легче дышать.       Куноичи потерла двумя пальцами переносицу, она не знала чего ожидать от это улучшения. Было ли это наградой за ее тяжелый труд и бессонные ночи или это тревожный знак перед ухудшением.       — Ах, к черту!       Едва не порвав халат, Сакура резким движением стянула его с себя и скомкала, прежде чем отшвырнуть в сторону. Она была уже в одном шаге от того, чтобы запросить помощь у Конохи, когда сёдзи с грохотом раздвинулись. На пороге стоял Обито с беременной девушкой на руках. Сакуре потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя.       — Положите ее на футон.       Ровный голос, без грамма паники, таким она отдавала приказы в операционных. Пока Обито осторожно укладывал девушку, взгляд Сакуры сканировал состояние девушки — симптомы Красного пузыря были на лицо, причем сильно запущенного. Руки отточенным движением собрали волосы, чтобы не мешались. Чакра вспыхнула на руках, когда колени Сакуры еще не успели коснуться татами.       — Это Саито Хироко, дочь местного лекаря.       Сакура никак не отреагировала на реплику Обито, ее брови сошлись на переносице прежде чем с губ сорвалось ругательство.       — Как давно она без сознания?       Руки охваченные зеленым сиянием продолжали перемещаться над Хироко, и с каждым их движением Сакура становилась все мрачнее.       — Примерно минут двадцать.       У входа в дом послышался топот ног и взволнованные голоса.       — Уведите их отсюда.       Обито машинально кивнул, хотя и понимал, что этот жест останется без внимания — Сакура полностью сконцентрировалась на девушке перед ней. Поднявшись, он покинул комнату, оставив после себя только мокрое пятно перед футоном и грязные следы на татами. Сёдзи закрылись за его спиной бесшумно.       У него было всего пять секунд, чтобы перевести дыхание, а затем перед ним предстал задыхающийся Харука и бледный глава деревни. Еще несколько голосов доносилось от входа, но кажется Михара-сама позаботился о том, чтобы остальные оставались снаружи.       — Это Хироко-чан?       — Ками, вы видели ее живот?       — Она же не замужем, какой позор. Бедный Атсуми-сан.       Гул голосов все нарастал, и с каждым новым словом Камидзё Харука становился все бледнее. Обито сжал кулаки, свиток свисающий с пояса жег бедро.       — Михара-сан, разгоните их… — Не высказанное «или я это сделаю сам» повисло в воздухе.       Старик кивнул и хромая поплёлся к выходу, но на полпути остановился.       — Присмотрите за ним.       Они остались одни. За тонкими сёдзи иногда слышался скрип татами, но в основном было тихо. Обито прислушался, но было ощущение, что Сакура там и сама едва дышала. Учиха перевел взгляд на забившегося в углу парня — Харука обхватил колени руками и обеспокоенным взглядом уставился в двери за спиной шиноби. Ох, Обито знал этот взгляд.       — Почему она жила там?       Не тот вопрос, что вертелся на языке, но так даже лучше, не стоило бередить раны, что с таким трудом начали затягиваться.       — Что?       — Саито Хироко. Почему она жила там?       Взгляд Харуки заметался по стенам, полу и потолку, парень крепче обхватил ноги руками, а затем пораженно выдохнул.       — Атсуми-сан отвел ее туда, чтобы никто в деревне не узнал о ее беременности. Они планировали перебраться в другую часть страны, как только она родит. А потом…       Камидзё всхлипнул и несвязно забормотал что-то под нос, то и дело упоминая имя лекаря. Обито сложил руки на груди, указательный палец отбивал нервную дробь, пока он обдумывал свой следующий вопрос.       — Хироко-сан, когда впервые увидела меня, обратилась ко мне Аки-сан. Кто это?       Харука скривился, но все же ответил:       — Около шести месяцев назад в Минтоти остановилась группа торговцев, Игараси Аки был одним из них. — Камидзё повел челюстью, словно разговор об этом человеке вызывали у него зубную боль. — Неприятный тип, все они были такими. Но Хироко-чан влюбилась без памяти, все говорила, что это любовь с первого взгляда, как в ее любимых книгах. — Парень задышал чаще, пытаясь справиться с подкатывающей истерикой. — Бедная, наивная Хироко-чан. Торговцы ушли, а через какое-то время Атсуми-сан понял, что Хироко беременна…       Ничего нового в этой истории не было. Вот только Обито не давало покоя то, что девушка спутала его с Игараси Аки, когда увидела форму шиноби. А еще убийство ее отца.       За сёдзи стало неожиданно шумно, что заставило Обито напрячься. А затем послышался звон склянок, которые, как Учиха знал, стояли на рабочем столе Сакуры. Вниз по позвоночнику прокатилась ледяная волна, не думая ни о чем больше, Обито ворвался в комнату.       Сакура сидела на полу, сжимая и разжимая пальцы, на кончиках которых слабыми искрами вспыхивала чакра. Стол позади куноичи был перевернут, а стекло от пробирок поблескивало на татами. Взгляд метнулся в сторону футона — грудная клетка Саито Хироко больше не вздымалась.       Крик Харуки донесся до Обито откуда-то издалека, все его мысли и чувства сосредоточились на Сакуре. Харуно немигающим взглядом смотрела на свои руки, словно не верила, что те подвели ее.       — Я не смогла, — голос ее дрогнул. — Обито-сан, я…       Он присел рядом, без лишних слов заключая Сакуру в объятия. Она тяжело задышала в шею Обито, стараясь не разреветься от физического и эмоционального истощения. Учиха успокаивающе гладил ее по спине, кажется шептал слова поддержки, но Сакура могла слышать только душераздирающий плачь Харуки и печальную песнь дождя, стучащего по черепице.

***

      Дождь не прекращался уже неделю. И хотя жители Минтоти стремительно шли на поправку, атмосфера в деревне была траурная. Сакура перевела потерянный взгляд на окно комнаты Обито, в выделенной ей комнате она больше не могла находиться. Каждый раз проходя мимо закрытых сёдзи куноичи чувствовала, как выработанный годами стержень надламывается все сильнее.       Последний раз проверив отчеты о пребывании в Минтоти, Сакура неосознанно остановила взгляд на абзаце со списком умерших от Красного пузыря. Под чертой находилось два имени — Саито Атсуми и Саито Хироко. Отец умер насильственной смертью — перелом шейных позвонков. С дочерью все было сложнее. Саито Хироко не получала должного лечения, в результате чего Красный пузырь привел к смерти плода на двадцатой неделе. Отторжения не случилось, что привело к гниению и в последствии заражению крови. Даже приложи Сакура ещё больше сил, то не смогла бы ничего изменить. Было слишком поздно.       Харуно шмыгнула носом и горько усмехнулась, запечатывая все свои отчеты в свиток для Хокаге. Видела бы её сейчас Цунаде-шишо, отругала бы на чем свет стоит. Пребывание в этой чертовой деревне словно вернуло Сакуру в начало её пути ирьенина, когда каждая смерть пациента воспринималась остро и невыносимо больно. Ей стоило уже наконец собраться, прибывшая на помощь Обито команда передала новое задание, и у Сакуры не было времени раскисать. Однако всё, что ей сейчас хотелось, это разрыдаться в голос.       Упаковав последние вещи, Сакура не торопясь покинула дом. Она нашла Обито у выхода из деревни, ведущего в сторону столицы страны Чая. Учиха стоял в окружении восьмой команды, передовая Кибе запечатанный свиток для Хокаге. Сакура догадывалась, что было внутри, но решила оставить все расспросы до возвращения в Коноху. Она чертовски устала от всего этого.       Заметив Харуно Киба неловко замолчал на полуслове, Хината лишь утешающе улыбнулась, за что Сакура была ей безмерно благодарна. Они поспешно распрощались, из-за чего Сакура чувствовала себя ещё более неловко. У самых ворот куноичи оглянулась назад, но взгляд её проплыл мимо шиноби Конохи и остановился на двух фигурах на холме.       Михара-сама подбадривающе хлопал по плечу ссутуленную фигуру Харуки. Сердце Сакуры мучительно сжалось.       — Идем, Сакура, ты сделала всё, что могла.       Обито подтолкнул её вперед, надавив широкой ладонью между лопаток, там где под походным плащом на красном ципао был выведен белоснежный круг. Тепло чужой руки прогнало холод от дождя и тяжелых мыслей.       Да, она сделала всё, что могла. Сакура вынесет из этого горький урок и в следующий раз будет готова ко всему.       Она не сломается. Больше нет.