Змеи Горгоны

— Точно, напишу ей. Ты меня убедила. Феликс Миллстоун последние полчаса разговаривал сам с собой, не замечая этого: Парвати, борт-инженер «Ненадежного», поначалу подбадривала напарника, будучи девушкой, во-первых, воспитанной и добросердечной, во-вторых, недавно пережившей первый всплеск взаимной влюблённости, а, в-третьих, Феликсу она симпатизировала искренне и с первой минуты знакомства. Простой грузчик из Затона не казался ей подозрительным, как викарию и Элли. Сейчас речь шла даже не о том, чтобы проверять Миллстоуна на верность и крепкий удар ногой. Феликс увлёкся слишком непростой дамой, Вильгельминой Амброуз. Если бы капитан услышала хоть обрывок этого разговора, вместо одобрения Миллстоуну пришлось бы выслушивать подколки. Или, если бы Хоторн была в настроении, то и целую лекцию о кастах Алкиона. Разница в положении Феликса не волновала, точнее, ему было вообще плевать. Минни, как попросила называть себя мисс Амброуз, слишком изящно отшила его, чтобы простодушный парень понял недвусмысленный посыл ко всем чертям, и вот он наконец решился на повторный подъезд. «Ненадежный» как раз вернулся на астероид, где располагалось поместье Минни, только вот Хоторн засела в своей каюте с Элли. Два медика, ясен хрен, найдут общий язык, но что-то было не так: никто из них не рассказывал о вылазке на закрытый завод «Адренатайма». Чтобы Элли и не хвастанула после рейда? Да и кэп не стала бы молчать. Или притащила ради прикола какую-нибудь дрянь в качестве сувенира. А тут — тишина, глаза отводят и всё говорят, говорят там вдвоём. Скучно. Покидать посадочную площадку было запрещено. С неё открывался вид на заваленную мусором Горгону, то есть то, что от неё осталось — забегаловку Крысиная Параша да лавчонку местного барыги оружием. Остальное едва просматривалось за силовым барьером, окружавшим мирный островок астероида, но Феликс не среди богатеньких родился, чтобы не угадывать в тёмных пятнах трупы мародёров. Он пробовал начать свой сценарий, поначалу даже горел своей идеей рассказать о приключениях экипажа «Ненадёжного» (ну, конечно, пришлось переименовать в «Надежду Алкиона», иначе кто ж на такое название клюнет?), но быстро бросил писанину. Не то чтобы за самоволку ему грозило серьёзное наказание… хотя вот Максу влетело по самые помидоры: по его вине кэп нюхнула какой-то дури — ну и Элли с Максом тоже — и все трое так приторчали, что вместе смотрели первоклассные глюки и даже ухитрились сцепиться со своими видениями. Кэп орала, викарий тихо ей возражал (Миллстоун не стал бы говорить «втыкал ей в обраточку»), и это продолжалось довольно долго, все успели по несколько ставок сделать, что будет дальше. Не выиграл никто. Кэп просто охрипла, а на её выставленный средний палец Макс даже не смотрел во время следующего собрания — смотрел на неё, кротко и спокойно. Но Макс нравился капитану, пусть она и не показывала это прилюдно. Он умел завернуть так, что Феликсу пришлось бы записывать под диктовку да потом перечитывать раза три, чтобы понять. Красиво выражался и красиво клал всякое жульё. И сервера тоже, если надо было. Судя по всему, Крысиная Параша была первоклассной дырой, если борт-инженер вернулась оттуда с таким выражением лица, будто ей маску для лица из крысиных потрохов сделали. — Слушай, Парвати… в отсеке Б-52 фейерверк. На лестницу не ступить — дёргает током. Инженер отвлеклась от своего занятия и пометила на электронном плане повреждённый отсек, а Феликс уселся на один из ящиков, укрытых тряпками, пахнувшими машинным маслом. Когда Парвати пойдёт в тот отсек, она обесточит часть защиты бортового компьютера, и можно будет выскочить наружу в запасный стыковочный люк наружу.