Никому не нужная случайность

      Спустя неделю       В компании наших сыщиков повисло напряжение. Даша объяснилась с Викой практически сразу, они вроде как помирились, но осадок никуда не делся, и обида на подругу порой проскакивала в её разговорах со Старковой. Максим больше особо не выделывался, непонятно было только из-за чего: то ли совесть заела, то ли он добился того, чего хотел. Но теперь их с общение с Кузнецовой было крайне натянутым, на уровне «привет» и «пока». Андрей ходил хмурый и задумчивый: Никита Ольшанский огорошил его неожиданной вестью.       Это всё стало причиной того, что ребята реже собирались вместе, практически не разговаривали на тему расследования. У каждого были личные проблемы, требующие решения.       Вике такой исход был на руку. Она спокойно уделяла всё свободное время написанию программки-шпиона и редко говорила с ребятами о вещах, не касающихся учёбы или насущных проблем. На занятиях биологического кружка она тоже не появлялась, поэтому получала кучу расспросов от Лизы, ответами на которые становились красочные описание того, насколько ей не интересна эта биологическая чушь, и того, как сильно она не хочет видеть Уварова. Виноградова кидала ей сочувствующие взгляды, уходила, но как бы невзначай оставляла у той на виду раскрытую тетрадь с лекциями Вадима (наверняка по просьбе этого физрука).       Лиза всегда возвращалась с занятий в приподнятом расположении духа и восторженно верещала о том, какой «Вадим Юрьевич образованный и разносторонний», как «он увлекательно рассказывает», какие «его лекции познавательные» и прочее бла-бла-бла.       У Вики создалось впечатление, что Виноградова или заделалась пиарщиком Уварова, или решила во что бы то ни стало помирить её с ним. Пыл Лизы обычно остужала Даша, которая в глубине души радовалась ссоре подруги с этим двуличным преступником.       Старкова чувствовала, что Вика слегка сторонится её. Но это не проявлялось так явно, чтобы она могла завести разговор об этом. Поэтому чаще всего девушка одаривала Кузнецову виноватым взглядом, когда обращалась к ней по какому-то делу, стараясь загладить вину.       Вот и сейчас они с Лизой собирались на завтрак, а Вика даже и не думала пошевелиться и встать со своей кровати.       — Вик, ты идёшь? — спросила Старкова.       — Нет. Вы идите, а я не голодная, — ответила она и отвернулась в сторону от подруг.       Даша разочарованно посмотрела на Лизу, та грустно кивнула и положила ей на плечо ладонь в знак поддержки. Когда девушки ушли, Вика осталась одна и решила воспользоваться моментом для решения своих IT-задач. В процессе работы она получила на мобильный сообщение от Володи: «Зайди к Вере после завтрака». Вика ответила: «Поняла». «Почему не в столовой?» — спросил повар. «Я не хочу есть», — написала девушка. И получила грустный смайлик в ответ.

***

      — Как уехала? Почему?       Володя был подавлен: он с таким трудом отвоевал для Маши свободу, вытащил её из психушки, привёз сюда, и вот, снова упустил. Совершенно потерянный он решил поделиться своей болью с коллегой.       — Я не знаю. Она ничего не объясняла. Просто оставила записку и всё. — Мужская ладонь ударила по дверному наличнику. — Так мне и надо! Я сам никогда ничего ей не объяснял. Пропадал без предупреждения, появлялся без объяснений. Болван самонадеянный! Зачем я тебе всё это рассказываю?       — Затем, чтоб я просто тебя выслушала. Разве не так? — Вере искренне было жаль и Володю, и Марию. Их прошлое не давало им спокойно жить в настоящем.       — Ладно, всё равно ничего не поправить. Давай о работе. Что там с этим человеком, которого увезла с собой Тамара? Ты правда думаешь, что он может нам чем-то помочь?       — Безусловно. — Назарова сидела на своей постели и смотрела сверху вниз на повара, мечущегося у двери, ведущей в ванную комнату. — Это точно один из тех, кому Тамара делала укол. На нём даже пижама такая же.       Сигнал мобильника Веры оповестил её о входящем вызове. Она нажала на кнопку, чтобы принять его. На экране высветился номер Князя.       — У вас есть новости? Вам удалось проследить за машиной?       Женщина поставила телефон на громкую связь, чтобы Володя тоже слышал весь разговор.       — Удалось.       — Отлично, — обрадовалась женщина. — Надо поговорить с этим человеком и как можно быстрее.       — Не получится поговорить — он мёртв, — послышалось из трубки.       — Как мёртв?! Из школы он ушёл на своих ногах. Хотя, правда, еле держался на них, — проговаривая это, Назарова прокручивала в памяти картину: Тамара, оглядываясь, подводит человека в серой пижаме к белому фургону, въехавшему на территорию школы.       — Безусловно ему помогли. Хотя такой исход был предсказуем. Его увезли в клинику «INGRID».       — «INGRID»?       — Мы засекли в лесу машину, в которой медицинское оборудование неизвестного назначения, — сообщил Князев. — На всех ящиках маркировка «INGRID». В подземелье что-то происходит.       — Хорошо, мы займёмся этим. До связи, — сказала Вера и отключилась.       — Так. Давай подведём итог, — предложил Володя, нервно потирая ладони. — Тамара работает на Ingrid, которые считают людей чем-то вроде подопытных кроликов и проводят эксперименты над ними. Один из кроликов сбежал — они его поймали. Зачем они его убили?       — Хороший вопрос. — Женщина встала со своего места, прошлась по комнате, а потом присела на подлокотник кресла, стоящего у окна. — Думаю, ответ на него мы не получим никогда.       — Я думал, ты мне об этом расскажешь. Ну, после своего сеанса мануальной терапии.       — Не выйдет, раз пациент мёртв. — Соколов разочарованно ударил ладонью о ладонь. — Придётся нам как-то разнообразить методы.       — Да, ты права. А то я с тобой что-то совсем расслабился. Там можно и квалификацию потерять.       — Не волнуйся, не потеряешь. Нам нужно осмотреть тело, пока от него не избавились. Давай, думай, как это можно сделать.       Володя напряжённо потёр лоб, настраивая себя на генерирование идей. В голову так сразу ничего не лезло, и прежде чем он успел пожаловаться на это Вере, услышал стук в дверь.       — О, а вот и наша Вика. Входи! — крикнула Назарова.       Кузнецова приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Она заразительно улыбалась, и Вера с Володей не смогли удержаться от ответных улыбок.       — Всем добрый день! — После того, как хозяйка комнаты поманила её к себе, девушка прошла внутрь. — Ну что, я так понимаю, появились новости?       — Появились, — вздохнул повар.       — А чего лица тогда такие напряжённые? — Вика почувствовала что-то неладное. — Разве теперь не ясно, с чем мы имеем дело?       — Вик, присядь, пожалуйста, — аккуратно попросила Вера. Кузнецова исполнила просьбу и опустилась на кровать.       — Что такое? Вы меня пугаете.       — Нам звонили из лаборатории, результаты очень странные, — сказал Соколов.       — То есть?       — В твоей крови не найдено следов каких-либо инфекций. Ничего, понимаешь? По анализам ты абсолютно здорова, — продолжил пояснения мужчина. — И тут есть два варианта: либо твой организм каким-то необъяснимым образом справился с вирусом, либо...       — Либо его никогда не было в моей крови, — закончила за него Кузнецова.       — Точно.       — Это... ерунда какая-то, — Вика растерянно переводила взгляд с Володи на Веру и обратно. — Быть не может! Я же пью этот антидот ежедневно — и ничего!       — Да, информация, конечно, шокирующая, но ты не переживай. Мы разберёмся, в чём тут дело, — попыталась ободрить ученицу Назарова.       — Да, разберёмся, — кивнула она. И не в таком разбирались. — А что теперь? Раз в моей крови нет вируса, значит, вы так и не узнали ничего полезного.       — Отсутствие результата — тоже результат.       — Не в нашем случае, — не согласился с коллегой Соколов. Вера бросила на него возмущённый взгляд и недовольно покачала головой.       — Мы хотим взять кровь у кого-нибудь из вашей компании ночью, чтоб никто ничего не заметил, — сообщила учительница истории.       — Это правильно, наверное. Извините, что так получилось.       — В этом нет твоей вины, — Вера снова попыталась сгладить Викино чувство досады.       — Я понимаю, но всё же... Ладно, — она тяжело вздохнула и поднялась со стула. — Я пойду тогда?       — Да, конечно.

***

      Сидя в кабинете у Тамары, Вика пристально наблюдала за медсестрой, желая заметить хоть какую-нибудь странность в поведении той. Странность, которая позволит ей понять, что же всё-таки происходит. Что она упускает из виду?       Славина достала ампулу, крайнюю справа во втором ряду. Старшеклассница напрягла память, стараясь припомнить свои прошлые посещения медкабинета. Ей показалось, что Тамара каждый раз доставала для неё именно эту ампулу, стоящую именно на том месте. Или это она сама себя пытается убедить в том, что в действиях медсестры есть что-то необычное?       Вика натянуто улыбнулась, вытянула раскрытую ладонь, в которую Тамара вложила ампулу с предварительно отломанным горлышком. Девушка, не глядя на сосуд, поднесла его к губам и выпила сладковато-кислый раствор. После этого Славина забрала у Кузнецовой опустошённую стекляшку, мило улыбнулась и попросила позвать следующего.       Следующей была Даша. Она уговорила Вику подождать её, а уже потом зашла в кабинет. Кузнецова присела на диванчик. Парни уже разошлись, Лизу они пропустили вперёд, потому что та очень хотела пройтись с Максимом, так что её тоже не было рядом. Вика задумалась над словами Володи: в её крови не нашли вируса. Она не обладала супериммунитетом, так что её организм не мог выработать антитела. Тогда что не так?       От размышлений девушку отвлёк хлопок двери: Старкова вышла от Славиной. У Даши была такая недовольная физиономия, что Вика поинтересовалась у неё, в чём дело.       — Фу, какой же у этого антидота отвратительный вкус! Полдня потом во рту горечь чувствуется, — объяснила она.       — Что ты сказала? — нахмурилась Вика.       — Говорю, антидот на вкус просто ужасен, — Даша пошла к подруге. — Да?       — Да... — задумчиво протянула девушка. — Да, действительно. Слушай, Даш, ты иди, а у меня дело одно есть. Я совсем забыла! — пробормотала она, после чего, дойдя до лестницы, понеслась вверх по ступенькам.       — Ну, ладно, — ответила Старкова в пустоту.

***

      — Ух ты, кто ко мне пожаловал!       Если бы Вика на тот момент не была в небольшом недоумении, то смогла бы заметить проблеск радости и удовольствия в глазах Уварова.       — Ответь мне на один вопрос, — потребовала она.       — По-деловому, — усмехнулся мужчина. — Допустим. Какой вопрос?       — Я заражена?       — А что такое? В тебе проснулась вера в чудеса, и ты пришла ко мне, в надежде на... На что? — За своим ехидством Вадим спрятал искренний шок от такого поворота событий. Он совершенно не планировал рассказывать девчонке об этом.       — Ответь на вопрос! — от переизбытка эмоций Вику потряхивало.       — Тон попроще, — он попытался поставить её на место.       — Да или нет?       Вадим шумно втянул воздух в лёгкие. Ну вот каким терпением нужно обладать, чтобы выносить подобные выкрутасы? То ей одолжения, то ответы на вопросы подавай. Слишком много просит. Но ведь она не дура, правда, Вадим? Сама рано или поздно выяснит, если подозрения появились. А на что ты, собственно говоря, рассчитывал? На то, что тебе удастся это скрыть? Да ты фантазёр не хуже Кузнецовой!       — Нет.       По дороге в комнату Вадима Вика обдумывала оба возможных варианта ответа, но сейчас, как ни странно, была удивлена. Что? Как это возможно? Неужели он..? Десятки вопросительных предложений пронеслись у неё в мыслях.       — Чт- Что? — запнулась девушка.       Уваров смотрел на шокированную девушку и гадал, что же она будет делать теперь, когда знает правду. Что она себе нафантазирует? Изменит ли это что-то в их отношениях? А главное, с чего вдруг она пришла к нему с таким вопросом?       — Я ответил. Дальше что?       — Как так вышло? — Вика неверяще хлопала глазами.       Э-эх, ну что, сказал «а» — говори «б». Попробуй объяснить всё девушке так, чтобы твои слова не звучали по-идиотски. Задачка не из лёгких. Ты ведь и сам себе толком не отдавал отчёта в том, какого чёрта вытворяешь, Вадим!       — На тот момент я не был уверен в том, как твой организм отреагирует на вирус, — он пожал плечами, словно не видел в этом ничего сверхъестественного. — Я без понятия, к каким побочным эффектам это могло бы привести. Вплоть до летального исхода, и никакой антидот не помог бы. Я просто не стал рисковать.       — Почему не заразил потом? — не успокаивалась Кузнецова.       Ха, вопрос в яблочко! Да, почему же, Вадим? Нам всем интересно.       Уваров нервно мотнул головой. Он часто думал об этом. Ничего не препятствовало тому, чтобы пробраться ночью в её комнату и ввести ученице настоящий вирус, как он уже сделал когда-то. Но мужчину что-то останавливало. В голове он оправдывался тем, что всё это не к спеху, что раз она ни о чём не знает, то процедуру можно и оттянуть, у него ведь и без этого куча забот. Раз за разом одни и те же вопросы и одни и те же оправдания.       — Я хотел. Момента подходящего не было.       — Поверить не могу, — Вика нахмурилась. Что за ерунда? Если бы он хотел — он бы сделал. Момента у него не было... Ну, конечно! Неужели в нём ещё осталось что-то человеческое? Или это опять же часть какого-то плана?       Сложно делать выводы, когда не видишь картину целиком. И с каждым днём Кузнецова становится всё менее и менее объективной в этом вопросе.       — Как ты узнала? — Когда Вика замерла в раздумьях, Вадим решил, что настала его очередь задавать вопросы.       — Дашка упомянула о противном вкусе антидота, — на автомате пробормотала она. — То, что пью я, сладковато-кислое. Не думаю, что мы говорили об одном и том же препарате.       — Пф, ну какого чёрта вы такую ерунду обсуждаете? — он укоризненно покачал головой.       — Лучше спроси, почему мы раньше этого не обсудили. Что вы мне давали?       Вадим улыбнулся уголком губ на этот вопрос.       — Ничего особенного. Общеукрепляющие витамины для повышения иммунитета.       Вика, успокоившись, кивнула. Встретившись взглядом с мужчиной, она поёжилась. Вопросы у неё закончились, и теперь она чувствовала себя незащищённой. Желание выбежать в коридор с каждой секундой усиливалось. Вадим оттолкнулся от края стола и подошёл к девушке.       — Ты только поэтому пришла? — он словно в душу Вике заглядывал, и от этого она только больше напряглась.       — Других причин не увидела, — ответила она и поджала губы.       — То есть, десятки смс от меня — не причина? — удивился мужчина.       Вика вспомнила эти сообщения. Она игнорировала буквально каждое, но когда приходили уведомления о новых входящих, её губы растягивались в непроизвольной довольной улыбке. Он ни разу не извинился, но зато завалил её упрёками в том, что она не ходит на его этот дурацкий кружок «супергероев» (как Вика его мысленно называла), что бегает от учителя, как маленькая девочка, что молчит в ответ.       — Нет.       — Стерва, — фыркнул Вадим.       — Хотел поговорить — подошёл бы и попросил прощения по-человечески.       — Прощения? — усмехнулся Уваров. Это что-то новенькое. Последний раз прощения он просил у Антона ещё в средней школе, да и то, чтобы произвести впечатление на Полину. Ей ведь всегда нравились благородные. К слову, это ему никак не помогло.       — Ты выставил меня вон, — напомнила ему Вика.       — Ты меня спровоцировала, — запросто парировал он.       — Я уже не могу тебя выносить, — всплеснула руками девушка.       «Он никогда не признает вину! Даже под страхом смерти он будет юлить и изворачиваться, пытаясь всему найти оправдание. У него буквально на всё есть ответы!» — возмущённо размышляла старшеклассница.       — Взаимно.       — Что же ты тогда меня своими сообщениями заваливал? — девушка игриво приподняла бровь.       — Если ты не заметила, они касались дела.       — «Кузнецова, в десять часов жду у себя, а иначе не отделаешься от зачёта по бегу» — это тоже касалось дела? — Вика процитировала одно из его последних сообщений.       — Естественно. А ты все мои смс-ки наизусть выучила? Так часто перечитывала? Могла бы и ответить, раз такое дело.       — И упростить тебе жизнь? Я, между прочим, до сих пор на тебя злюсь!       — Да? — наигранно удивился Вадим.       — Да! — твёрдо произнесла Виктория.       — А так? — Вадим оставил лишь пару сантиметров между их телами, слегка наклонившись и опалив девичью шею дразнящим дыханием. Он припал губами к чувствительному участку кожи, слегка увлажнив его кончиком языка. Вика подавилась воздухом и приоткрыла рот, еле слышно ахнув. Мужчина самодовольно ухмыльнулся. Ещё в ту ночь он отметил, что шея — её слабое место. А он всегда умел пользоваться чужими слабостями, в том числе и в постели. — Ну, что скажешь?       — Ты... — Викино дыхание участилось, ноги предательски подкосились, девушка прикрыла глаза, наслаждаясь короткими поцелуями Уварова. — Ты сволочь, — выдавила она из себя, о чём моментально пожалела, так как дрожь в голосе выдавала её состояние с порохами.       — Повторяешься, родная.       — А я не виновата, что ты не меняешься, — прошептала девушка. Она так сильно ненавидела себя за то, как реагирует на этого мужчину! Всё происходило так, словно на какое-то время мозг Вики отключался, позволяя запредельным чувствам полностью захлестнуть её.       — Хочешь, чтобы я остановился? — спросил Уваров.       — Хочу, — выдохнула Кузнецова. Ух, а вот и здравомыслящая часть Виктории голос подала! Ещё не всё потеряно...       И Вадим действительно отстранился.       — Ты узнала, что хотела?       — Угу, — будучи не в состоянии вымолвить что-то вразумительное, она промычала.       — Тогда чего ждёшь? — физрук улыбнулся, глядя на раскрасневшуюся девушку.       Кузнецова взяла паузу на пару секунд, чтоб отойти от импровизации Вадима. Она провела руками по тёмным волосам, прочистила горло и, сформулировав то, что хотела высказать, чётко произнесла фразу:       — Я хочу, чтоб ты понял, что я не собачка, которую можно поманить, когда захочется, а потом вышвырнуть за дверь.       — Странно, мне казалось, тебе нравится такое отношение, — Уваров чуть повернул голову в сторону, чтоб сделать пару шагов назад к столу. Он снова оперся на лакированную поверхность обеими руками и вернул взгляд на Вику.       — Что? — опешила девушка.       — Ну, Морозов же именно так с тобой обращался всё это время. Я прав?       — С чего ты взял? — разговор снова вышел на скользкую дорожку, и недовольная Вика сложила руки на груди.       — А с того, что он не будет на пустом месте вести себя так, как будто ему всё дозволено. Ты сама дала ему повод так думать.       — Хочешь сказать, я сама во всём виновата? — возмутилась она.       — Отчасти. Думаю, ты не раз давала ему понять, что как бы он себя с тобой не вёл, ты всегда будешь оставаться с ним.       — Сейчас дело не во мне, а в тебе, — покачала головой девушка, шаг за шагом приближаясь к мужчине.       — Вот как? — усмехнулся Уваров. — И с чего я стал новым углом в вашем любовном треугольнике?       — Максим знает, что я не ночевала у себя в комнате. Считает, что я с тобой, чтобы привлечь его внимание.       Вадим искренне рассмеялся.       — Хахаах, твоему Максиму не помешало бы спуститься с небес на землю. Если бы ты и задумала завязать что-то со мной ему назло, то после нашей ночи не захотела бы возвращаться к своим грёзам о нём, — самодовольно заявил он.       — Это почему это? — скептично поинтересовалась девушка.       — Он мне не конкурент.       Мысленно Вика с ним согласилась. Но она не хотела тешить его гордость и самомнение, поэтому, сузив глаза, протянула:       — Ну, не зна-а-ю.       Уваров обхватил руками её талию и потянул на себя. Вика ойкнула, соприкоснувшись с его телом, и ощутила прилив крови к щекам.       — Получишь сейчас за своё «не зна-а-ю».       — Так на то и расчёт, — на секунду осмелев, подмигнула ему Кузнецова.       Вадим почувствовал напряжение в паху. Рыкнув, он подхватил девушку под правое бедро, заставляя её обвить его туловище двумя ногами, развернулся и усадил её на стол, который, к счастью, был абсолютно пустой. Вика резко вдохнула воздух от неожиданности и во все глаза уставилась на мужчину. Это совершенно не входило в её планы. Вадим поцеловал девушку в её приоткрытые губы. Не почувствовав сопротивления со стороны Кузнецовой, он коснулся её влажного языка, вдыхая аромат её любимого шампуня. Вика опустила руки на мужские плечи и прижалась ещё ближе к его телу.       И вдруг раздаётся размеренный стук, после чего дверь тут же распахивается. Гость не стал дожидаться разрешения войти. В комнату заглянула Полина Мальцева и застала там едва успевшую оторваться друг от друга, ошарашенную парочку. Учительница танцев пристально посмотрела на школьницу. В памяти той всплыл их недавний диалог.       — Вик, ты можешь задержаться? — спросила Мальцева после очередного урока танцев.       Вика только-только сняла танцевальные туфли и вздохнула с облегчением. Её взгляд метнулся к преподавательнице, и она согласно кивнула. Прежде чем две девушки остались наедине, Кузнецова попросила подруг не волноваться и подождать её в коридоре.       — Да, вы что-то хотели?       — У меня к тебе серьёзный разговор, Вика. А я не знаю, с чего начать... — Вика подумала, что даже если преподавательнице было неловко, и она с трудом решилась на этот шаг, то девушка никоем образом не выдала своего смущения. Мальцева была привычно собранной и серьёзной.       — Полагаю, разговор будет касаться Вадима Юрьевича, — предположила Кузнецова.       — Правильно полагаешь. Пойми, я давно его знаю. — Вике очень захотелось сказать: «Поздравляю!» — но она сдержалась. — Он, мягко говоря, не самый хороший человек. И я тебя, честно, не понимаю.       — Не понимаете? — ученица свела брови к переносице.       — Он уже причиняет тебе боль. Дальше будет только хуже. Поверь мне, я знаю.       Вика невесело усмехнулась и недоверчиво покосилась на Полину Александровну.       — Что вы знаете?       — Он много лет меня добивался, несмотря на то, что я была в отношениях с его братом. — Кузнецова пришла в некое недоумение. Ей показалось, или эта девушка гордилась тем, что Вадим уже столько времени бегает за ней? Она что, хвалится перед ней?       — Братом? — уточнила Вика. Она и не знала, что у Уварова есть брат.       — Да. Братом-близнецом. Но он вряд ли сам тебе об этом расскажет. Так что лучше не спрашивай его о брате, у них всегда были натянутые отношения. А точнее, Вадим ненавидел Антона.       — Зачем тогда вы мне об этом рассказываете? — задала резонный вопрос старшеклассница.       — А чтоб ты поняла, что Вадим — не превращённый в чудовище принц, которого можно спасти, что он не тот, с кем можно быть рядом. Я не понимаю, как ты вообще могла с ним сблизиться, зная, чем он занимается. — На протяжении всего разговора Полина была скупа на эмоции, но произнося последнюю фразу, она явно выразила своё замешательство.       — Полина Александровна, я, конечно, сильно извиняюсь, но, мне кажется, это не ваше дело. Я не дура, сама всё прекрасно понимаю. И я не собираюсь никого спасать. Оправдываться перед вами я тоже не собираюсь. — Вика терпеть не могла непрошенные советы и вмешательство в личные дела, но, чтобы избавить себя от дальнейших вопросов со стороны преподавательницы, решила кратко изложить свою позицию. — Меня просто тянет к нему — вот и всё, что вам нужно знать. Благодаря вам, мы, может, не сегодня завтра умрём. Так что я буду поступать так, как мне хочется. Я не нуждаюсь ни в чьих советах. — Вика нарочито вежливо с лёгкой ноткой самоуверенности улыбнулась напоследок и сделала два шага к входной двери. — До свидания, Полина Александровна.       — До свидания, Вика, — попрощалась Полина. Разговор прошёл не так, как Мальцева ожидала, но ей удалось из него вынести некоторые интересные детали.       — Вика, — приветственно кивнула преподавательница танцев.       — Полина Александровна, — парировала Виктория.       — Простите, не хотела мешать, — Мальцева после принесённых извинений поспешила удалиться.       — Это что было? — спросил заинтригованный Уваров.       — Да ничего особенного, — пожала плечами Кузнецова. — Просто мы с ней недавно разговаривали по душам, так сказать.       — Даже так? И о чём же?       — О тебе, конечно. О чём же ещё? — фыркнула она. — Мне стоит беспокоиться из-за того, что она так запросто врывается к тебе в комнату?       — Не стоит. Раньше такого не было. Видимо, у неё было что-то срочное.       — Такое срочное, что она, увидев меня, тут же ушла.       — Не думай об этом, — попросил Вадим, вглядываясь в лучистые карие глаза.

***

      Выходя из библиотеки, Андрей заметил Анну Михайловну, зашедшую в комнатку младшеклассников. Он вспомнил о своём разговоре с Никитой.       Ольшанский подошёл к Авдееву в момент, когда тот играл со своей сестрой в холле.       — Андрей? Мы можем поговорить? — негромко спросил молодой человек.       Школьник поднялся с дивана, извинился перед Надей и обратил всё своё внимание на учителя рисования.       — Ну, давайте попробуем, — согласно кивнул парень. — Только если о Даше, то...       — Нет, не о ней, — предупредил его Никита. — Отойдём в сторону?       — Угу. — Они, не сговариваясь, скрылись от любопытных глаз за ближайшим углом. — Тогда о чём?       — Об Анне.       — Анне Михайловне? Ещё лучше, — усмехнулся он. — Послушайте, Никита...       — Давай на ты, — предложил ему Ольшанский.       — Хорошо. Тогда послушай, об этой женщине я даже слышать ничего не хочу.       — Андрей, ты же взрослый парень. Не надо так. Как бы ты ни был рассержен, расстроен, разочарован, ты всё равно должен поступать по-мужски. Я и так рискую, собираясь сделать то, что моей сестре может очень сильно не понравится.       — Интересно. И что же нового ты можешь мне сказать? — одиннадцатиклассник изогнул бровь в удивлении.       — Аня беременна. — Никита решил обойтись без длительных вступлений, перешёл сразу к делу.       — Ну, поздравляю. А я тут при чём?       — Насколько мне известно, вы встречались с ней.       — И что? Хочешь сказать, ребёнок от меня? — Андрей нахмурился.       — Зная Аню, я уверен в этом. Тем более именно в этом она призналась Даше.       — Даше?! — неожиданно воскликнул он. — Она что, всё знает?       — Да, они говорили об этом, и Даша дала ей слово, что ничего не расскажет тебе.       — Но ты рассказал. — Вид у Авдеева был потерянный. Он совершенно не ожидал, что окажется в такой ситуации. Он не хотел иметь с Ольшанской ничего общего, хотел вычеркнуть её из своей жизни, а тут такое... Ещё и Дашка всё знает. Как она могла не рассказать ему?       — Я не давал слово. И считаю, что она неправильно поступает в этом случае.       — Не только в этом... — парень намекнул на её работу в Ingrid.       — Андрей, ты много не знаешь. — Никита не собирался посвящать ученика в подробности их личных дел, но ему было обидно слышать подобные обвинения в адрес сестры. Ведь во всём, что с ней случилось, виноват только он сам. Он и его болезнь.       — И знать ничего не хочу. Ты сделал, что собирался, всё рассказал. Спасибо тебе большое. А теперь я пойду, ладно? — Андрей вышел из-за угла и направился обратно к сестре. — Удачи тебе, — сказал он, бросив взгляд на преподавателя.       — И тебе.       Андрей долго не мог решиться на беседу с женщиной, не мог определиться, стоит ли вообще что-то менять в их жизнях. Ему было не по себе от услышанной новости. И всё же он счёл нужным не убегать от проблемы, как и советовал Никита.       Парень зашёл вслед за женщиной. Он закрыл дверь, засунул руки в карманы и сделал несколько шагов в сторону Анны.       — Андрей, уходи! Тебе здесь делать нечего.       — Я так не думаю. — помотал головой Авдеев. — Значит, ты ждёшь ребёнка? — спросил он, краем глаза взглянув на её живот.       Анна Михайловна растерялась. Как он мог узнать? Неужели Даша не сдержала слово? Несколько секунд она просто хлопала ресницами и беззвучно открывала и закрывала рот, а потом всё же нашла в себе силы заговорить:       — Мой ребёнок — это моя забота.       Андрей понял, что просто так правду она раскрывать не собирается, поэтому выбрал тактику нападения.       — Я надеюсь. И кто же у нас тогда счастливый папаша? Кто-то из преподов? Что, Воронцов?! — он откровенно над ней насмехался. — Нет, ну, он такой, брутальный, да... Или ты по-прежнему предпочитаешь школьников? Тогда, может быть, Харитонов?       — Не смей со мной так разговаривать! — возмутилась Ольшанская.       — Тогда скажи мне правду! Слу-ушай, это наверняка кто-то из твоих дружков-фашистов, да? — Аня тяжело вздохнула. Она многое могла стерпеть, но подобное...       Женщина решила уйти, раз парень не собирался оставлять её в покое. Но Андрей не планировал всё так оставлять: он схватил её за левое предплечье, препятствуя побегу. Анна резко вырвала руку из его хватки.       — Отпусти меня. Чего ты хочешь?       — Я хочу, чтоб ты хоть раз в жизни сказала мне правду.       Ольшанская понимающе улыбнулась.       — Боишься, что это твой ребёнок?       — Допустим.       — Это не так! — сказала она уже без тени улыбки.       — Зачем ты тогда вернулась в школу?       — Это моё личное дело. Тебя не касается, — отрезала женщина.       — Знаешь, таких людей, как ты, ещё... ещё поискать надо. — Андрей не стал скрывать своего разочарования. Он надеялся, что хотя бы в этом вопросе она будет с ним честна. И снова ошибся. — Мне искренне жаль твоего ребёнка. Жаль, что у него будет такая мать.       Андрей уже собрался уходить, как вдруг его остановили слова Ольшанской.       — Мой сын смертельно болен! — сорвалось с языка Анны Михайловны.       Авдеев обернулся, чтобы посмотреть в глаза женщине.       — Болен? Чем?       — Я не знаю. — призналась она. — Поэтому я сюда и вернулась, ему нужно определённое лечение. Иначе... иначе я потеряю его!       — М-м, очень удобно. Прикрываться неизвестной болезнью... И, заметь, ты всегда ни при чём! — презрительно высказался парень, после чего вышел, захлопнув дверь за собой.

***

      Вадим, спускаясь на нижний уровень, думал о том, что же такого срочного хотела сообщить ему Полина. Сегодня Колчин по плану должен был «поработать» с ней. Может, она волновалась и хотела обратиться к нему за поддержкой?       «А может ты не будешь питать ложных надежд, Вадим? Она ненавидит тебя, и ни за что не пришла бы к тебе по собственной воле», — сказал он сам себе.       Мужчина сразу направился в операционную к Колчину, где ожидал увидеть Мальцеву. Накинув халат, Вадим вошёл в стерильное помещение. Полина, накрытая белой простынёй, лежала на операционном столе без сознания. Рядом с ней суетился ассистент. Он наложил на довольно длинный кровоточащий порез на левой руке девушки адгезивную повязку, а потом ушёл.       Уваров приблизился к столу. Полина была очень бледной, её губы были на грани посинения. А Вадим даже понятия не имел, что входит в планы Колчина в отношении Мальцевой.       Ощущение беспомощности и неведения — те чувства, которые мужчина терпеть не мог и не принимал, и вот, они снова его настигли.       — Что вы с ней сделали? — с подозрением поинтересовался Вадим.       Колчин развернулся к нему лицом и удивлённо уставился на мужчину.       — Я и не знал, ты такой чувствительный, — произнёс Владлен Петрович, снимая маску. — Нам нужны были образцы её тканей. Пришлось немного помучить твою старую подругу.       — Немного помучить? Она еле жива. А если она умрёт?       Глава корпорации Ingrid подозвал к себе ассистента, чтобы тот помог ему справиться с завязками на халате.       — А ты думаешь, я такой идиот, чтобы это допустить? Она ценнейший экземпляр для наших исследований, уникальный. Другого такого нет и, возможно, не будет ещё много лет. Ты это знаешь, — убеждённо заявил Владлен Петрович, — я это знаю. И она это знает. Поэтому она согласилась снова участвовать в нашей работе. Так что не волнуйся, я слежу за этим.       Вадим вернулся глазами к Полине. Её ресницы задрожали. Она всё ещё была бледной как полотно, но постепенно начала приходить в себя. Уваров был вне себя от злости, но при начальнике, как обычно, не давал этому чувству никаким образом проявиться.