***
Камило ошарашенно смотрел на обмякшее в его руках тело. Силуэт было сложно различить в темноте, но возможно. Честно, сейчас он был напуган, как никогда. Не было сил и желания даже обратно принять устоявшийся образ Матео на случай, если Модеста очнётся. А видела ли она его? Он не помнит. Только потолок задрожал, и он услышал грохот, Камило кинулся вытягивать Вайн из-под опасного места, на котором сейчас лежала груда камней. Его не задело, но вот Модесту — да. Он испуганно смотрел на стекающую струйку крови по лицу писательницы и не знал, что делать. Он часто сталкивался с ранениями, но они были у него, а не у других. Помнится, он расшиб себе колени, когда играл в догонялки с городскими ребятами. Тогда он только посмеялся и продолжил играть. Сейчас так сделать не получится… Это не колени, а голова. Все повреждения, связанные с головой, опасные. Сперва стоило понять, куда именно попал камень. Камило осторожно положил голову Модесты к себе на колени и принялся наощупь искать рану, которая была где-то в районе волос. Что его сначала удивило, так это то, насколько мягкие они были. Он даже немного завис, но тут же опомнился. Главная его цель — рана. Она оказалась очень близко ко лбу, да и кровоточила не очень сильно. Однако внимание стоило обратить. Он потянулся к валявшейся неподалёку коричневой сумке, которую Модеста выронила при падении. Насколько он помнил, аптечку он запихнул именно туда. Верно, она оказалась на самом верху сумки, потому он дрожащими руками достал из коробки медикаменты и обработал рану. И чем, спрашивается, он должен обмотать? Его не изобьют, когда очнутся? Подумав, он приложил ватку, смоченную той же перекисью, которую он просил ещё в чаще, к голове и ждал. Ждал, пока кровь сама остановится. А что такого? Он действительно ничего не смыслит в медицине. Сколько он помнит, его всегда лечила Джульетта, а про перекись он узнал только от городских ребят. Так он и сидел неподвижно, словно статуя, стараясь даже не дышать, чтобы ненароком не разбудить Модесту. Он уже немного привык к темноте и мог различить черты лица писательницы, но только сильно наклонившись к нему. Её грудная клетка медленно поднималась и опускалась, а ресницы немного дрожали. Тело, которое он держал, было полностью расслабленно. На лице не было никаких эмоций, впрочем, почти как обычно. Пожалуй, только сейчас юноша мог подробно рассмотреть лик Модесты. У неё не было морщинок у уголков глаз, которые появляются из-за частой улыбки. Таких же морщинок не было у носа, которые тоже появляются из-за улыбки. Лицо было ровным.Почти.
Единственная деталь, которая выделялась — еле заметная складка меж бровей. Вайн всегда хмурилась. По крайней мере, эту эмоцию очень часто наблюдал Камило. Что в образе Матео, что в настоящем. Есть одна несправедливость, которую он заметил. Реакция Модесты на него настоящего и на его образ разная. Если он предстаёт перед ней как Камило, она гораздо чаще раздражается, чем при Матео. Почему? Ответ он, пожалуй, не знает. Когда он впервые увидел эту девушку, она показалась ему самой обычной. Да, она не обращала на него никакого внимания, не вешалась на шею как некоторые, но и таких личностей Камило встречал. Он понимал, что нравится не всем, хоть это и огорчало. Он не знает, что его сподвигло проследить за Вайн в тот злосчастный день, когда они встретились с ягуаром… Стоп. Камило вздрогнул, стоило его мыслям перетечь к теме хищника. Только сейчас, когда с него окончательно спал шок, и падающие камни в пещере наконец стали слышны для него, он вспомнил, что здесь он находится не только с Модестой. Мадригаль обернулся на рык и встретился со светящимися в темноте глазами зверя. Когда он зашёл в пещеру, он оцепенел и от страха, и от восторга. Теперь он жалел, что не послушал Вайн, когда она говорила вернуться. Это был ягуар. И Камило бы не был так сдержан, если бы не знал, что хищник находится в клетке. Снаружи послышался грохот, который нельзя охарактеризовать как падение валуна. Пожалуй, это был подрыв. Оставалось надеяться на то, что эта скромная пещерка не обвалится и не раздавит всех здесь находящихся. Ягуар метался в клетке, виляя хвостом. И, насколько Камило мог заметить в темноте, животное хромало на левую лапу. Пожалуй, они нашли виновника следа. — Тш, разбудишь же, — прошептал с укором Мадригаль ягуару на очередной рык. Как ни странно, зверь немного утихомирился, что удивило лицедея. Камило решил осмотреть обстановку. Земля уже давно не тряслась, минут как пятнадцать. Он осторожно положил голову Модесты на её же сумку, а после накрыл её своей руаной. В пещере достаточно холодно, ведь кругом сплошной камень. Он подошёл к каменной стене, которая появилась вследствие обвала. Выход закрывал один большой валун, который присыпали такие же, но поменьше. Дотянуться то верхнего слоя камней было… проблематично. Даже когда Камило принял образ самого высокого человека, которого знал, он не дотянулся. Что ему оставалось делать? Ничего. Он ничего не мог сделать до того момента, пока Модеста не проснётся. Была только одна тактика: подсадить Вайн, чтобы она сдвинула хотя бы один камень. Иначе кислород закончится, и они… — Да ничего такого не будет! — покачал головой Камило и принялся думать о другом исходе, который не будет означать смерть. Если всё будет в порядке, вскоре их найдут с помощью слуха Долорес и вытащат с силой Луизы. Бинго! Всё будет хорошо, нужно только говорить и подавать тем самым знаки. Камило радостно улыбнулся и посмотрел на Модесту, которая почти что свернулась в клубок. Лежать на камнях не очень приятно, он это понимает. Благо, клетка с хищником находилась достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Кстати, об этом, как здесь оказался ягуар, да ещё и в клетке? Охота на животных запрещена ещё с момента получения дара Антонио, так кто?.. Вайн заворочалась. Кажется, она пытается очнуться. Камило мигом оказался возле неё и постарался проконтролировать момент, когда голова писательницы возможно переползёт на голый камень. Однако этого не произошло, он увидел только выпавший из сумки блокнот и ещё вылетевшие из него листы. Он поспешил засунуть их назад, чтобы не потерялись. В темноте было трудно разобрать, но он совершенно точно видел сочетания «Рэ» и «нес». Впрочем, его это не касалось, поэтому он наскоро засунул листы в блокнот и тут же уловил болезненный стон. Модеста очнулась.