Цена иллюзии

      Тюрьма. Камера с четырьмя стенами. Серые стены трещат и давят, сужая обзор до двух живущих существ – меня и моего кошмара. Годы тренировок помогают закрыть глаза, сосредоточиться на дыхании. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Сознание переносит меня в спасительную иллюзию, где пространство стало ещё меньше. Хлипкая лодка покачивается на волнах в такт дыханию – «я один, я в безопасности, здесь всё подчиняется моему контролю» …       Свободен. Можно ли назвать это свободой? Можно ли после случившегося с этой свободой жить? Или хотя бы договориться…       Остров Крокет. Умирающий островок откуда люди бегут, оставляя последние пожитки. Верное решение: они должны хотя бы попытаться…       Встреча с родителями – пытка. Отец утешающе хлопает по плечу. Мама, не разжимая объятий, прячет слёзы. Они так убедительно лгут самим себе, что моё сознание ненадолго затуманивается дымкой от их ободряющих слов – «ты сможешь начать всё сначала, Райли, это твой шанс».       Мой шанс. Шанс. Шанс. Эти слова звенят в голове с каждым словом более навязчиво. В груди зарождается крик. Из ушей словно струится кровь от невыносимого писка. Комната слишком большая. Хочется метаться, громя всё что попадётся под руку. Хочется сузить пространство до привычного и спасительного, где я один и всё под моим контролем.       Я бегу. Остров слишком огромный для меня. Вдох-выдох. Нет: он только кажется огромным. На самом деле остров имеет пределы. Это как та же камера или комната просто размеры больше. Да, просто больше…       Звон испаряется. Шум волн приятно уносит в спасительную тишину, ступни зарываются в мокрый песок, чувствуя прохладу. Приятное ощущение. Я физически почувствовал необходимость вырвать изнутри себя нечто мерзкое и гниющее, выбросить это в воду. Глубоко вонзить руки в грудную клетку и с криком вырвать что-то растущее и пожирающее меня годами.       Ха-ха, момент внезапной храбрости испаряется. Шанс, да? Что же, он упущен. Пока что милостивая темнота скрывает меня от моих же кошмаров, но это ненадолго. Нужно искать укрытие. Нужно…       Навстречу мне шёл человек. Не ожидал увидеть кого-то в такое время на берегу. Наверное, он подумал о том же, заприметив меня. Может он тоже пытался спастись от кошмаров, выедающих изнутри, но также в сотый раз проиграл. Это же – он? Силуэт выстраивается в мужскую фигуру, и я в подтверждение собственному вопросу неосознанно киваю.       Приступ паники оглушил меня – некогда было думать о том, что нужно одеться потеплее. Поэтому из дома я убежал в футболке и штанах. Ветер с каждым накатом волн только усиливается. Остывший разум начинает замечать потребности тела в тепле и еде. Кстати ка, о еде. Что я ел сегодня? Или вчера?       Мозг заботливо напоминает, что лучше всего поможет мне согреть промерзшее тело и больную душу. До сих пор слышу звон бутылок мини бара отца, с которыми он мечется по дому как курица наседка, не зная куда спрятать виски от непутёвого сына с зависимостью.       А этот парень явно одет во что-то просторное. На мгновение мне почудилось что это всего лишь девушка, закутавшаяся в плед, гуляет по берегу и наслаждается видом.       Райли, очнись! Это же полный бред! Какая девушка будет наслаждаться видом в такое время одна, да ещё и закутавшись в какой-то балахон? Похоже уставший разум решил подкинуть мне самый безопасный исход встречи с этим нечто, превратив его в мечтательную незнакомку.       Кто бы это ни был шагает он уверенно именно в мою сторону. Зачем? Захотелось общения? К чёрту. Я сейчас не настроен обсуждать никакие шансы счастливой жизни на этом куске земли, который рано или поздно станет мне могилой. Хеппи-энд. Вот и все «шансы».       Он или она всё ближе. Среди шума волн я начинаю различать шуршащие по песку шаги. В каком-то тревожном предвкушении я закрываю глаза, сосредотачиваясь на окружающих меня звуках: порыв ветра, удар волн, шелест песка… Звуки стали сливаться в причудливый калейдоскоп. Затылок неприятно заныл и отозвался болью от сильного холода. На секунду мне показалось, что голова поменялась местами с ногами. Или я просто как в детстве неудачно сделал сальто. Меня стало пошатывать. Понадобилось время, чтобы вестибулярный аппарат наладил свою работу и держал моё тело вертикально, как и положено.       Не представляю сколько мой уставший мозг обрабатывал всю информацию: глаза были по-прежнему закрыты. Попытавшись восстановить все привычные звуки, я не сразу понял, что не хватает самого главного – звука шагов.       В сердце словно вонзились когти хищного зверя – мало воздуха. Сделав судорожный вздох, я резко открываю глаза. Понадобились секунды, чтобы привыкнуть к ночной темноте и избавиться от пляски бесформенных червячков.       Всё-таки мужчина… Ха-ха, а как было бы здорово встретить мечтательную красотку, решившуюся подойти к незнакомцу на берегу и поболтать о поэзии Роберта Фроста. Хотя в моём случае скорее всего незнакомка оказалась бы мстительным духом, который когда-то насильственно утонул, и теперь мстит каждому встретившемуся на её пути, забирая бедолагу с собой на дно к морскому дьяволу.       Похоже во время моих размышлений незнакомец не переставал изучать меня. Его внимательный взгляд пронзал насквозь. Мне почудилось, что он слышит все мои нелепые рассуждения. Если до этого я смотрел словно сквозь него, уйдя в свои мысли, то теперь я мог ответить ему той же монетой, изучая как букашку под лупой.       Постойте, что это? Неужели колоратка… А эта одежда не плед и не балахон вовсе, как мне привиделось, а ряса. Ряса священника…       Какого чёрта! Серьезно?! Священник, разгуливающий по берегу ночью?! А ко мне он за каким хреном подошёл? Что ему нужно? Устроить проповедь моей неверующий душе, дабы я покаялся и снова принял Бога? Ха-ха, да это чёртов анекдот не иначе. Правдоподобнее было бы встретить мстительного духа.       Мой смех прорвался наружу. Да чтоб его, я просто не смог удержаться! Не знаю, понял ли он что именно вызвало такую реакцию, но на его губах появилась улыбка. Снисходительная улыбка. Я почувствовал себя нашкодившим ребёнком, ждущим неминуемый приговор. Песочные песчинки застревают в часах, останавливая время. Наказания нет. Взрослый решил не обращать внимания на шалость – с безграничной властью он стоит и умиляется очередной проделке несмышлёныша.       Тц, стало гадко от собственных размышлений. Я одарил незнакомца хмурым взглядом. На удивление его улыбка не только осталась на месте, но и словно искрой зажгла глаза, которые в окружавшей нас темноте вспыхнули пламенем.       Чёрт, он что издевается надо мной! Неужели он действительно вздумал потешаться надо мной?! Только я набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы разразиться гневной тирадой, как он заговорил.       - Добрый вечер, хотя, пожалуй, уместнее сказать – доброй вам ночи, - одернув рукав рясы незнакомец протянул руку, - позвольте наконец представиться. Я – отец Пол Хилл, являюсь новым священником церкви Святого Патрика. Прибыл на временную замену пожилому монсеньору Прюитту.       - Да, я догадался что вы священник: трудно не заметить, - пожимая руку, не свожу хмурого взгляда, - Я – Райли Флинн. Хотя стоит ли развозить весь этот спектакль – вы прекрасно осведомлены о том, кто я и почему снова застрял на этом чёртовом острове.       - Я действительно осведомлён о некоторых подробностях вашего возвращения, но исключительно со слов вашей матери – Энни Флинн. Она искренне волнуется о вашей судьбе. Вы должны понимать, что Энни – верующий человек в отличии от вас, полагаю. Для неё в первую очередь разговор с Богом означает...       - А во вторую? - перебиваю его без всякого стеснения: каков наглец, ещё и мать сюда приплёл.       - Во вторую – прощение, - снова на его лице растянулась эта гаденькая снисходительная улыбочка, - Нам всем необходимо прощение, Райли. Оно помогает облегчить наши душевные страдания, понять и принять себя, окружающую действительность, а также увидеть, чем живёт и дышит другой человек. Именно это приближает нас к Богу. Умение видеть всё как оно есть и при этом прощать. Чаще всего достаточно просто открыто поговорить друг с другом, показав все свои кровоточащие раны…       - Ха-ха, увидеть и победить.       Глупая острота слетает с губ. И только потом меня молнией пронзает смысл сказанного и недосказанного священником. Я замечаю, как растворяется его улыбка, доброжелательное лицо приобретает серый оттенок. Весь он словно оседает под невидимой тяжестью на песочный берег, из-за чего кажется на голову ниже чем есть, несмотря на то что его рост значительно превышает мой. Чувствую досаду, словно неосторожным словом ранил хорошего друга. Или, возможно, того, кто может стать другом…       - Я понимаю о чём вы, - губы неохотно раскрываются, чтобы язык вытолкнул слова наружу, - но это лишь красивая обёртка. Встаньте в круг, возьмитесь за руки и больше никогда не обижайте других людей и братьев наших меньших. Аминь.       Чёрт! Я кажется сделал только хуже. Хотя может и нет. В его глазах я увидел искру заинтересованности и готовность слушать. Я решил продолжить, вернее, мне захотелось поделиться. Ха-ха, издержки профессии священника.       - Человеку поможет только отслеживание собственных ощущений и контроль действий. Можно очертить границы дозволенного в своём разуме, не впуская туда всякую дрянь. Граница поможет, она вовремя просигналит, когда нечто гадкое и тёмное захочет прорваться и взять контроль…       - Райли, тебе нужно…       - Только так мы можем защитить себя и других людей! Только так мы можем спасти… Я мог спасти её… Но тогда границ не было. Я поддался. Это лишь миг, какой-то порыв, а вернуть уже ничего нельзя. Она умерла. Потому что я не смог сдержать себя! Не смог...       Я не сразу осознаю происходящее – мозг лихорадочно начинает анализировать случившиеся. Секунду назад я говорил, а сейчас я прижат объятиями к другому человеку. Зачем он это сделал? Он едва меня… Потом замечаю, как меня трясёт, буквально каждую клетку моего тела колотит дикий озноб – зубы стучат, весь трясусь и кажется плачу. Я плакал? Провожу дрожащими пальцами по щекам. Я даже не заметил. Губы защипало от соли.       Всё встало на свои места: Пол лишь пытался меня успокоить. Что же, это объясняет его реакцию, но пора это заканчивать.       - Райли, - Пол размыкает объятия, удерживая меня за руки, словно боясь что я могу упасть, - ты достаточно заплатил за свою ошибку. Тебе нужно простить самого себя. Это самое трудное, но я могу помочь. Я буду рядом…       - Простить? Пол, ты издеваешься? Как можно простить убийство?!       Отталкиваю его руки, лишаясь опоры. Немного шатает, но ноги упрямо врастают в песок.       - Райли, послушай, постоянный контроль истощает тебя. Все свои душевные и физические силы ты тратишь на поддержание границ в своём разуме. Ты лишаешь себя настоящей жизни. Лишаешь других людей жизни рядом с тобой…       - Лишаю жизни, значит…       Эти слова снова затягивали меня в какую-то тёмную пучину. Я словно медленно уходил под воду, звуки вокруг стали стихать. Мне хватило одной истерики – я вздрогнул словно от ожога, возвращая остатки самообладания.       - Чем вы можете помочь мне?       - Мы будем говорить, Райли. Ты и я. Говорить обо всём, как давние друзья…       - Для дружбы нужно доверие.       Я сказал это на автомате. Мои глаза наблюдали за песчаным берегом, словно там разворачивался самый интересный спектакль в моей жизни. У Пола приятный голос, который звучал отдаленно, убегая вместе с волнами. Я не смотрел ему в глаза, что мне совершенно не свойственно. Обычно я всегда защищаюсь, а с ним просто не чувствую в этом потребности: никто не нападает; никто не старается со слюной у рта навязать свою мораль; никто не пытается исправить меня как нечто сломанное; никто…       - В таком случае у нас всё получится.       Пол улыбается. На его лице я замечаю переливы нежно-розового и оранжевого. Вот и ночь прошла. Рассвет.       - Тебе необходим здоровый сон, Райли, - говорит Пол и ободряюще хлопает меня по плечу, - и обязательно выпей травяного чая.       - Ха-ха, беспокоишься как мамочка, - говорю и смех сам вырывается из лёгких: ну серьёзно какой чай.       - Сегодня на службу можешь не приходить – отдохни. Но завтра утром я тебя жду – приходи вместе с семьёй. А после мы обсудим время наших встреч.       - Есть, командир – будет сделано.       Мы неловко улыбаемся друг другу на прощание. Я отворачиваюсь и иду в сторону дома.       - Как хорошо, что ты вернулся домой, Райли. Остров звал тебя. Твоя семья скучала. Я ждал тебя…       Ветер донёс до меня какие-то невнятные обрывки слов. Я обернулся. Но Пол уверенно шагал в сторону церкви. Странно – может быть мне послышалось. Ещё раз бросив взгляд на сонное солнце, я ускорил шаг к дому. Ветер закружил с удвоенной силой.