Велес

      Станция рейфов превратилась в обломки, начавшие свой почти вечный путь по просторам космоса. Оставленные спутники-шпионы никакой активности не заметили. Тревога не поднялась. Разведчики, отправленные в известные системы базирования ульев, соблюдали крайнюю осторожность и не стали близко подходить к планетам, но даже удаленное наблюдение подтвердило правильность расчетов и верность добытой информации. Рейфы остались в неведении о случившемся. Велес со штабистами утерли пот и мысленно выдохнули — получилось!       — Устал? — спросила Фрея, заглянув в кабинет Велеса.       — Есть немного, — ответил тот и помассировал виски. — Белая полоса — хорошо, но крайне утомительно, — добавил он с улыбкой.       — Ты становишься суеверным, — рассмеялась Фрея.       — Есть от чего, — усмехнулся Велес в ответ.       Доклады об успехах научно-технической группы слились в один сплошной поток победных реляций. Все началось с того, что, после освобождения Бастиона и первых опытов, удалось практически сходу освоить управление трофейными кораблями. В принципе, ничего сложного в этом и быть не могло. Во-первых, рейфы были гуманоидами, потому и ручное управление имели соответствующее. Все, что требовалось — почистить память пленников от лишнего, оставить голые знания и превратить их в мыслеобраз, который легко усвоит любой разумный гоаулд. Задача элементарная, хоть и сопряженная с рядом трудностей из-за видовых особенностей рейфов. Гоаулды имели опыт войны с разными цивилизациями — и решать подобные проблемы давно научились. Во-вторых, рейфы были псиониками с ярко выраженным уклоном в телепатию. Вернее, подпространственную связь. Это еще больше облегчило задачу освоения чужой техники. Гоаулд с каракешем без особых проблем мог войти в контакт с информационной сетью корабля рейфов и взять его под управление.       Из-за своей внутренней структуры, не подразумевающей предательства, бунтов с восстаниями и прочих разрушительных форм борьбы за власть, и в связи с отсутствием хоть сколько-то достойных соперников, рейфы не защищали свои корабли от подобного проникновения. В теории, представители враждебного улья могли попытаться перехватить управление кораблем, но это автоматически приводило к ментальной схватке. В отличие от аналогичного противостояния гоаулдов, в котором все заканчивалось одним укусом, сражение разумов у рейфов представляло собой почти классическую драку. На самом деле — природа боя была одинаковой, отличалось лишь воплощение, основанное на интерпретации разумом происходящего. С одной стороны — сошедшиеся в ментальном противостоянии рейфы могли закончить его вничью, с другой — любая травма означала потерю частички себя.       Рейфы крайне редко прибегали к подобному способу решения конфликтов, так как даже в самом лучшем случае победитель получал множество травм, которые, при большом везении, оборачивались всего лишь обширными провалами в памяти и необходимостью заново учиться многим вещам. У гоаулдов в этом плане все было проще, одна атака, интерпретируемая разумом как укус, и либо ты победил, пусть и немного, или много, по ситуации, исхудав, либо погиб. У рейфов побежденный чаще всего выживал, и даже сохранял кое-какие ошметки личности. Впрочем, его, чаще всего, физически добивал победитель. Точнее, воины победившей королевы, так как кроме них мало кто рисковал вступить в ментальную схватку. Улью было проще заменить любого временно выбывшего члена, лишь королева была достойна лечения и ухода.       В свое время Фрея правильно сравнила пси-гены с щупальцами. В деле убиения врага им было далеко до «клешней» и «панцирей» гоаулдов, которые на иных планах бытия порождал наквадах в крови и наделял подвижностью каракеш. Прямое мысленное слияние было базовым способом управления техникой рейфов и, если не считать необходимости дозирования силы, гоаулды справлялись с ним играючи. Собственно говоря, после того, как вместо каракешей додумались взять их бледное подобие, которым пользовались пилоты глайдеров смерти, отпала необходимость проявлять крайнюю осторожность. Последние проблемы отпали после минимальных доработок ленточного устройства летунов и модернизации программного обеспечения кораблей рейфов.       Параллельно с освоением трофейной техники Дора и Рарог разобрались в биоброне рейфов. Да не просто разобрались, но и научились манипулировать ей не хуже создателей. Именно они сделали из нее покрытие для модернизированного драккара, сыгравшего важную роль в уничтожении станции оповещения врага. Но на этом они не остановились, продолжили эксперименты — и совершили прорыв. Правда, не совсем сами. Дело в том, что броня рейфов была не просто живой, ее пронизывала сеть капилляров, заполненная условной «кровью». Именно она обеспечивала невероятные способности брони к регенерации. Суть идеи была в том, чтобы добавить в броню немного наквадаха. Они пытались создать локальные энергоузлы, которые заменяли бы собой аналогичные системы рейфов. В случае успеха они могли снабдить биоброню дополнительными запасами питательных веществ и повысить плотность сосудистой сетки. Все это в разы, а может и на порядки, повышало скорость регенерации. Но это было бы только частью выигрыша! В случае успеха обшивка корабля становилась полностью автономной и уже сама могла питать центральные энергосистемы корабля. Одни сплошные плюсы, но Дору с Рарогом немного заклинило на выбранном подходе. Тогда-то Фрея и задала им логичный вопрос — не проще в «кровь» корабля наквадия влить?       Они влили. Разумеется, пришлось поработать, но в том-то и дело — возможностей техники рейфов к самоперестройке без, скажем так, операции, хватило за глаза. В итоге появился истребитель рейфов, снабженный наквадием и лишенный привычного источника питания в виде сверхпроводящих батарей. Из-за этого в нем освободилось много места, на которое группа коллег разошедшихся экспериментаторов поставила наквадаховый реактор.       В свое время рейфы смогли приспособить трофейные источники питания с подбитых кораблей лантийцев для питания клонирующих фабрик, и теперь их техника имела возможность выращивать переходники питания. Изучившие их специалисты быстро поняли, что основное назначение этих устройств — преобразование энергии и радикальное понижение мощности входного потока от подключенного источника.       Следом случилось еще одно открытие — энергия наквадахового реактора вполне успешно поглощалась переходниками рейфов. Из этого следовало — лантийцы нашли способ напрямую получать ее из подпространства. Следом шло осознание — в понимании природы наквадаха и его многомерности древние продвинулись куда дальше гоаулдов и всех встреченных ими цивилизаций. Последствием этого открытия стал приказ Велеса создать специализированное НИИ и начать работу в соответствующем направлении.       Экспериментальный истребитель выдал такие результаты, что его немедленно «прооперировали». В итоге получился натуральный киборг, совмещающий в себе биотех рейфов и машинерию гоаулдов. Пока это чудо не имело названия, так как еще не прошло всех доработок и связанных с ними испытаний, но в том, что это новый шаг в боевой технике и следующее поколение истребителей — никто не сомневался.       Велеса и высшее командование куда больше интересовало логичное развитие эксперимента — сейчас полным ходом шла перестройка трофейных крейсеров на Бастионе и строительство корабля типа Орх и Жих на Алой. В первом случае в корабли рейфов внедрялись технологии гоаулдов. В один из крейсеров и вовсе решили поставить термоядерные реакторы от колоссов. Во втором случае речь шла об Органическом и Живом Хатаке. За основу Орха взяли уже заложенный титан, за основу Жиха один из колоссов в начальной стадии строительства.       Расчеты и симуляции обещали прорыв в судостроении, а предполагаемая эффективности новых типов кораблей позволяла говорить о переходе флота на новое поколение техники, но все понимали — мало сделать и испытать, надо еще довести до ума и устранить массу того, что возможно выявить исключительно в ходе эксплуатации. Впрочем, это касалось любого столь радикального новшества, потому с грядущими недостатками и проблемами заранее мирились все, и готовились их оперативно купировать. Лорд-наместник не стал стонать и причитать о предстоящей перестройке верфей и цепочек поставок — более чем показательно.       — Зрю во взгляде твоем отблеск армад непобедимых, — наполовину пропела, наполовину продекламировала Фрея.       — Есть такое дело, — тряхнул головой Велес.       — Идем ужинать.       — Хорошо, — Велес разорвал контакт с информационной сетью, поцеловал Фрею и взял ее под руку. — Хвастайся, — предложил он, ведя ее в к телепортационному устройству.       К его небольшому огорчению, внедрение транспортных систем рейфов в колоссы и титаны столкнулось с рядом существенных проблем. Боевые корабли оказалось чертовски трудно перестроить. В идеале требовался док, но даже с ним пришлось бы повозиться — Велес не собирался ставить эскадру на прикол. Он планировал продолжать начатую операцию «Возмездие».       — Я закончила работать. Рарог был прав, теперь у нас есть девять десятых пси-генома. Осталось создать прививку, но это ерунда, доработаю старую и…       — Нет! — Велес покачал головой.       — Почему? — удивилась Фрея, щурясь от яркого света его глаз.       — Не знаю, но чувствую, что этого нельзя делать. Вернее… — на лбу у Велеса появились складки, его кожа и волосы засветились, — можно, но это словно к… — Фрее стало трудно стоять, ноги начали подгибаться, мысли путались, она до предела ускорила работу нервной системы, активировала каракеш, но все равно не могла противостоять чудовищному давлению, которое Велес оказывал на ее отражения в подпространстве своим. — Это… словно… подойти… к… краю… пропасти.       Велес наконец сумел облечь в слова то, что интуитивно ощущал. Фрея перевела дыхание и посмотрела на своего лорда, мужа и бога. Выглядел тот крайне истощенным, если не сказать изможденным.       — Прости, радость моя, но сначала я буду заправляться, и лишь потом есть, — виновато развел руками Велес.       — Ничего, я все понимаю, — она поежилась, волевым усилием задвигая подальше воспоминания о только что пережитом.       — Вот что, сделаем так. Поставишь мне старую прививку пси-генома. Пока тело будет перестраиваться, я переберусь в клон рейфа и прогуляюсь до ближайшего корабля-улья.       — Хочешь все же попробовать?       — Да.       К сожалению, как с гоаулдом — у Велеса не получилось. Он мог без проблем подавить любого рейфа ментально, мог управлять ими или задать программу поведения, но результат получался кратковременным и не слишком надежным. Командиры рейфов, ставшие основным подопытным материалом Велеса, крайне быстро сходили с ума. Солдаты держались чуть дольше, причем на них лучше ложилось внушение сделанное с помощью медкапсулы. Но, увы, своеобразная наркомания рейфов оказалась закреплена не только на уровне пси-генов, но и в их межпространственном отражении, которому Велес уже давно подумывал дать простое и понятное название — аура. После работы с разумом рейфов эта самая аура теряла целостность и разрушалась за считанные часы. Инъекция наквадия позволяла растянуть процесс на дни, но итог был один — рейфы умирали, предварительно свихнувшись и начав бросаться на всех подряд.       Некоторые условно обнадеживающие результаты удалось получить поработав с клонированными королевами. Они были много сильнее любого из своих детишек, от смерти после ментального вмешательства их это не спасало, но Велес хотел проверить возможность использования королев в качестве фильтра и ретранслятора. Клонированные и лишенные разума для этого не годились. Разумеется, можно было заняться воспитанием, но Велес не видел смысла терять время. Захват станции дал координаты сотен ульев, проще было прогуляться и проверить.       — Кто будет тебя страховать? — спросила Фрея.       — Меес с эскадрой. Но вряд ли это понадобится, раз уж станция ничего не засекла. — Велес усмехнулся и отдал мысленную команду.       С потолка опустились кольца транспортной системы и телепорт перебросил пару внутрь Хатака. Пока тот чинили, Велес оставался на флагмане, когда ремонт закончился — он занимался подготовкой к атаке на станцию Верховной королевы рейфов, теперь же Хатак Фреи превратился в натуральный НИИ по изучению трофеев. В кратчайшие сроки в нем собралось такое количество специалистов всех мастей и направлений, что даже хозяйке пришлось потесниться. Разумеется, все это было временными трудностями. На месте экспериментальных теплиц сейчас ударными темпами возводился наукоград, под которым вовсю росли и ветвились тоннели кристаллической базы. Тем не менее, Велес решил не спешить с переездом на Хатак. К тому же, он собирался в ближайшее время принять живейшее участие в отработке тактики уничтожения ульев. Фрее так же не было смысла мотаться с Хатака на титан и обратно. В результате всего этого они были вынуждены ходить друг к другу в гости. Благо телепортация с помощью транспортной системы позволяла солидно экономить время, которого им обоим не хватало.       Фрея с Велесом появились в отсеке Хатака. Кольца ушли вверх, и пара направилась к смотровой галерее, их традиционному месту ужина. Многие из находящихся сейчас на Хатаке желали бы добраться до них и поговорить, поделиться очередной гипотезой или гениальной идеей, но все они сдерживали свои порывы. Фрея сразу объявила — время с восемнадцати и до двадцати ноль-ноль принадлежит только им двоим. Правда, зачастую получалось куда меньше, но хоть эти, постепенно становящиеся чуть ли не священными часы, он и она принадлежали себе, а не другим.       — Может, лучше дождешься перестройки носителя? Понимаю, что глупость, но все равно боюсь, — последнее она добавила быстрым шепотом и чуть сильнее прижалась к руке Велеса.       — Проверяли же, — успокоил он спутницу.       — Но ведь не на разумных, — ее глаза сверкнули лазурно-бирюзовым отблеском.       Велес остановился, повернулся к ней, обнял, поцеловал, взглянул в глаза и сказал: «Все будет хорошо». Он произнес это так, словно знал. В принципе, так оно и было, Фрея прекрасно понимала — гоаулд и носитель два разных существа. Воздействие, которое может оказать тело, во многом зависит от того, насколько это позволит симбионт, и все же она боялась. Иррациональный страх не был присущ гоаулдам, но Фрея давно уже не была им в полном смысле этого слова.       — Дора ведь Рарога не изменила, — добавил Велес, и повел свою королеву к давно ждущему их столику. Той оставалось лишь кивнуть и последовать за ним.       — Давай хотя бы ментально уничтожим личность сосуда, — сказала Фрея, опускаясь на выдвинутый Велесом стул.       — Хорошо, — согласился он. — Но ничего сверх этого, — добавил Велес, садясь напротив.       — Ладно, хоть что-то, — улыбнулась Фрея.       Зная причину, по которой ее лорд собирается сменить тело и отправиться лично сражаться на передовой, она не могла считать его согласие своей победой, но все же ее настроение заметно улучшилось, иррациональный страх отступил, и она легко справилась с тревогой.       — За нас! — поднял бокал Велес.       — За нас! — края бокалов встретились, породив тонкий звон соприкоснувшегося стекла.       Фрея с едва приметной улыбкой смотрела на то, как «заправляется» Велес и неспешно ела сама. «Дня два-три и он отправиться воевать», — прикинула она время и поняла, что вряд ли сможет вытащить его с флагмана. «Значит, десерт съедим как-нибудь потом», — решила она, и с удивлением ощутила, как тело носительницы самопроизвольно отреагировало на ее мысли о любовных играх. «Совсем очеловечиваюсь», — хмыкнула она мысленно и взглянула на Велеса.       — М? — вскинул тот бровь, а Фрея только сейчас поняла, что он начал есть нормально.       — Да так, стала лучше тебя понимать, — она улыбнулась и отправила ему мыслеобраз. В него просочились фривольные мысли, но Фрея не стала их убирать.       — Нормальная реакция перестроенного тела, привыкнешь, — понимающе кивнул Велес, — и планы мне твои более чем нравятся, — добавил он, но не стал говорить о том, что столь плотное прорастание в тело носителя дает кое-какие интересные бонусы, в том числе и в плане секса. Естественно, Фрея обо всем этом не то что догадывалась, но и знала, да только между теорией и практикой, особенно в таком деле, часто пропасть лежит. — Ты права, следующие дни я буду занят, потом операция по атаке улья, потому предлагаю устроить выходной прямо сейчас.       — У нас в запасе пятая часть суток. Расточительство, но я согласна, — сфера каракеша на запястье Фреи вспыхнула на пару секунд, рассылая приказы. — Вот и все, — она улыбнулась и зажмурилась, став походить на счастливую кошечку.       — Аналогично, — Велес взял бутылку и наполнил бокалы. Сфера его каракеша угасала прямо на глазах.       — И пусть весь мир подождет.       — Хотя бы пару часиков, — над стоиком пронесся тихий звон соприкоснувшихся бокалов.

***

      Новый «костюмчик» оказался Велесу маловат и крайне не понравился. Хоть тело рейфа и не слишком уступало привычному носителю, но подстраиваться под его биохимию и разум пришлось долго. По меркам хорошо откормленного гоаулда, разумеется. По факту, изрядно сбросив вес, Велес адаптировался минут за сорок. «Жить можно», — решил он, и приступил к освоению доставшихся ему пси-споосбностей. Впрочем, это слишком громко сказано. На деле пси-геном воспринимался им чем-то вроде крайне урезанного и сбоящего каракеша. Вдобавок еще и разряженного. «Даже суррогат пилотов лучше будет», — оценил он природные возможности и решил заканчивать с ерундой. Родной каракеш оказался на руке, и чувство неполноценности пропало. «Да уж, а ведь когда-то спокойно жил — не тужил, и в ус не дул», — вспомнил времена молодости Велес и рассмеялся.       — М? — отвлеклась от работы с инфосетью Хатака Фрея.       — Вспомнил времена, когда в Колояре обитал, — пояснил Велес.       — А… — понимающе кивнула Фрея. Как королева она, можно сказать, родилась с каракешем на ладони, но время, проведенное в пыточной Сварога, позволило ей ощутить все прелести собственной беспомощности. Она не говорила Велесу, правильно рассудив, что тот вряд ли ее полностью поймет, но одним из ее сильнейших побудительных мотивов получить пси-гены было временное лишение каракеша.       — Неожиданно, — хмыкнул Велес, отвлекая Фрею от накативших воспоминаний и связанных с этим мыслей.       — Ого! — удивилась та, увидев висящую в воздухе воду, причудливо извивающуюся и принимающую разнообразные формы.       — Действительно щупальца, только слабенькие очень, но ими можно буквально лепить стандартное поле, — пояснил Велес, и Фрея только сейчас обратила внимание на сияющую сферу его каракеша.       — Я так не могу. У меня лучше всего с информационными сетями, больше даже вычислителями работать получается.       — Странно, рейфы ведь больше на связь ориентируются. Может, для нас нечто вроде отзеркаливания происходит. Ну-ка, — вода отправилась обратно в бутылку, забравшись в нее красиво вращающейся лентой.       Фрея мысленно восхитилась столь филигранно проделанному трюку, но куда больше ее поразило иное, ведь она точно помнила — бутылка была закрыта. Получалось, Велес не просто ловко управлялся с водой, но и смог свинтить крышку. А ведь это требовало довольно тонких и точных манипуляций.       — Н-да, теперь я начинаю понимать, с чего это у рейфов все настолько чувствительное, — сказал Велес.       — Совсем никак?       — Подключиться могу, но любой запрос, — он покачал головой, — носить круглое, катать квадратное, все равно, что руками глайдер смерти приподнять.       — Насколько знаю, джафа это могут, — улыбнулась Фрея.       — Так и я подключился, даже метеосводку запросил и получил, правда, мне еще и отчет о видах на урожай прислали, но кушать захотелось сильно.       — Понятно, — Фрея кивнула и прекратила пытаться закрутить воду в бутылке. Она могла уронить ее, постепенно раскачав, но это был ее потолок. — Вопрос в том, что даст полный пси-геном.       — Да ничего принципиально нового не даст, — пожал плечами Велес.       — В смысле? — Фрея, мягко говоря, удивилась.       — А ты разве не чувствуешь, как по этим щупальцам идет зарядка наквадаха? — в свою очередь удивился Велес.       — Нет. — Фрея растерянно помотала головой.       — Странно… — протянул Велес и прикрыл глаза. Его тело засветилось, лоб прорезали глубокие складки, он стоял так минут пять, после чего замедлил работу нервной системы и заговорил: — Медленно конечно, но точно тебе говорю, щупальца поглощают энергию подпространства, и та аккумулируется наквадахом. Я только что каракеш подзарядил.       — Точно нет накопительного эффекта? Тело справляется? — заволновалась Фрея.       Любой гоаулд с момента зачатия получал крохи наквадаха, которые постепенно разрастались в нем и набирали массу, но это не представляло опасности в естественном виде. Гоаулды умели регулировать концентрацию наквадаха в своих телах. Они могли использовать накопленную им энергию для собственной жизнедеятельности, к примеру, быстро расщеплять жировую ткань и за счет этого питать ускоренно работающую нервную систему, или перенаправлять ее в иные источники, подзаряжать тот же каракеш, или сверкать глазами носителя и говорить «голосом бога». Впрочем, все эти «спецэффекты» были побочным и вполне подавляемым эффектом использования чужеродной нервной системы.       Между прочим, одной из не очень популярных, но крайне болезненных пыток считались наквадиевые инъекции. Их основной недостаток был в том, что тело пытаемого замирало и бросало все силы на очистку. Знать, что пытаемый страдает — с точки зрения нормального гоаулда — хорошо. Но видеть лишь свечение — плохо. Жертва обязана извиваться, в идеале ритмично, или хоть мигать, опять же крайне желательно с соблюдением ритма, только тогда пытка приносит абсолютное удовлетворение.       — Вполне, — успокоил Фрею Велес.       — Ты все же осторожней будь, это в своем носителе ты наквадах по всему объему распределяешь, сейчас у тебя опасная концентрация.       — Расходится уже понемногу, но обещаю следить и лампочкой парализованной не становиться. — Велес улыбнулся и потер горло. Голосовые связки рейфов легко выдавали нужные звуки, но пользовались ими слишком редко, и теперь они перетрудились. — Проблемный носитель, — пожаловался Велес и послал Фрее мыслеобраз.       — Смысл тебе его атрофированное брюхо оплетать? На всякий случай возьми инъекций, а сейчас на время покинь тушу и отъешься в родном теле.       Во время роста в коконах или вне их рейфы могли питаться обычной пищей, но, повзрослев, у них случалось нечто вроде превращения гусеницы в бабочку. Иначе говоря, как вид рейфы обладали гиперметаморфозом, пусть и не сопровождавшимся значительными внешними изменениями. Разве что на уровне личиночной стадии, которая после окукливания превращалась в гуманоидного младенца, который вырастал и проходил уже внутреннее изменение, становясь взрослой особью кардинально меняющей способ питания.       — Логично, — кивнул Велес, как-то не подумавший о столь простом решении. Все же возиться с телом и терять время ему не хотелось.       Выбравшись из предварительно уложенного на кровать носителя и принявшись неспешно есть, вернее, как и любое нормальное змееобразное существо, заглатывать пищу, Велеса посетила одна крайне интересная мысль. Обдумав ее, он довольно зашипел и его глаза радостно блеснули. Фрея лишь мысленно посочувствовала тем, о ком сейчас подумал Велес.