Велес

      Фрея очнулась в небольшом округлом помещении размером не более трех квадратных метров. Низкий потолок не позволял выпрямиться, из удобств имелась дырка в полу для отправления естественных надобностей. «Сумрачно, влажно и достаточно тепло», — подумала она, осмотрев свою камеру. Нагота ее не волновала и была вполне ожидаемой. Разлеживаться Фрея не стала. Первым делом она прощупала пол, стены и потолок. Судя по всему, это было что-то вроде пластика или органики. Чтобы окончательно убедиться, она уселась напротив овального входа, обхватила колени руками и опустила голову. Покинув тело носителя, она в буквальном смысле попробовала стены и пол на зуб. «Не совсем органика, смесь, прочная», — резюмировала Фрея, вернувшись обратно в тело носителя. Все, что ей оставалось — ждать и верить в своего лорда. Она не сомневалась — Велес придет за ней и остальными.       Для обычного человека содержание в подобной камере стало бы пыткой и могло закончиться помешательством, но для гоаулда подобное не представляло большой проблемы. Конечно, скудная кормежка раз в сутки или двое, враги явно не выдерживали четкого графика, не доставляли радости, тем более для нее, истинной гурманки, но прямое управление телом позволяло Фрее справляться. По ее прикидкам, она могла и полгода без особых последствий так прожить. Год продержаться, а там… «Муж придет раньше», — говорила она себе и не думала о большем сроке.       По субъективным ощущения Фреи прошла декада, прежде чем она смогла увидеть, точнее разглядеть врага. Дверь камеры разошлась, словно какая-то перепонка, и на пороге камеры появились двое. Высокие существа с белыми волосами ниже плеч, вполне человеческими лицами, если не обращать внимания на бледную, какую-то восковую кожу и дополнительный отверстия между скулами и носом, выглядящие как щели. «То ли редуцированные донельзя жабры, то ли дополнительные обонятельные органы чувств», — подумала Фрея. «Наверняка клоны, или что-то близкородственное», — отметила она схожесть лиц. «А эти ломанные линии на мордах — знак принадлежности к некой общности или касте», — прикинула она, пока враги рассматривали ее.       Отдельное внимание Фрея уделила радужке глаз врага. Хоть оба посланных за ней воина и держали в руках пистолеты, но стрелять не стали. Им явно не хотелось лезть в камеру, низкую даже для Фреи, что уж говорить про тех, кто имел почти двухметровый рост. Правда, массивностью тел и шириной плеч они не отличались, но вытаскивать жертву согнувшись в три погибели не собирались. Короткий жест стволом и Фрея сама выбралась из камеры. Тогда-то она и смогла довольно четко увидеть — радужка у врагов состояла из фасеток, при том, что глаза были вполне человеческие. «Интересное совмещение», — подумала Фрея, впервые за последние дни разгибаясь и вставая в полный рост.       Конвоиры обменялись друг с другом очень короткими фразами, а их пленница с некоторым удивлением ощутила колебания подпространства на грани восприятия и тут же окинула фигуры врагов внимательным взглядом. Она искала каракеш или что-то вроде ленточного устройства, но черная, словно бы сделанная из толстой шкуры ящера или змеи, одежда, плотно облегающая беловолосых, ничего подобного не имела. Во всяком случае, внешне она ничего не заметила. Правда, жизненно важные места защищались дополнительными вставками-утолщениями, под которыми или внутри которых могло многое прятаться. В конце концов, Фрея знала — защита врага немногим уступает старой броне витязей или современной амуниции дружины. «Возможно, пси-геном», — успела подумать она до того, как в нее выстрелили.       «Мне явно не собирались устраивать экскурсию по их кораблю», — усмехнулась Фрея, осматривая новую камеру. Все, что она успела увидеть — округлый коридор, похожий на внутренность кости или сосуд из хрящевой ткани с флуоресцентными наростами на потолке и светящимися кляксами разводов на стенах. Весьма похожими на лишайник или нечто вроде него.       Новое пристанище отличалось от прежнего лишь тем, что тут было суше и холоднее. «Похоже, они понятия не имеют о гоаулдах, но кое-что уже узнали», — хмыкнула Фрея, усаживаясь напротив входа и обхватывая колени руками. Эту камеру она так же планировала попробовать на зуб. Правда, теперь ей требовалось быть внимательней и действовать более рационально. «Если кормить будут так же, месяца три продержусь», — оценила она температуру, выбираясь из тела носителя.       Из-за биологических особенностей гоаулдов, пытать их было не так-то просто. С одной стороны, они не отличались склонностью к самоубийствам, хоть и могли пойти на это. Правда, тут имелся важный нюанс — требовался носитель. Покровные железы гоаулдов позволяли им синтезировать высокоэффективный яд, способный мгновенно убить, но, чтобы отравить самих себя, они должны были поглотить его через тело носителя. Всосать из крови или иных физиологических жидкостей. В теории, можно было как бы вылизаться и умереть, но это легко предотвращалось фиксацией тела. С другой стороны, пока гоаулд находился в носителе, он мог блокировать сигналы болевых рецепторов.       Фактически, имелось три пути мучить гоаулда. Первый и самый эффективный — изъять его из носителя, лишить подвижности и пытать любым классическим способом, причиняя боль напрямую. Второй способ требовал специальной техники. Как минимум, поля стазиса. Если упрощенно, все сводилось к тому, что помещенному в него телу носителя наносился болезненный ущерб, после чего поле начинали включать и выключать. Гоаулд физически не успевал достаточно быстро отреагировать и заблокировать ощущения. Разумеется, со временем он справлялся, но ничего не мешало повторить процедуру снова. При использовании каракеша или лечащего устройства блокировку болевых рецепторов можно было и вовсе снять. Третий путь сводился к помещению носителя и гоаулда в неблагоприятные условия. Голод, холод, жажда и прочее.       Фрея понимала, что захватившие ее существа всего этого не знали и знать не могли в принципе. Разумеется, со временем они разберутся, но она надеялась на то, что случится это нескоро. Белобрысые твари явно не владели технологией считывания памяти, во всяком случае той, которая была доступна гоаулдам. С полями стазиса у них, видимо, также не сложилось. По косвенным признакам и тем скудным данным, которые у нее имелись — враг шел биологическим путем. С одной стороны — это было плохо, мало ли до чего они дошли и что могут, с другой — биотех не подразумевал быстрого результата. Особенно против того, кто сам себе лаборатория и также многое может в данном направлении. Самым неприятным выглядел вариант с прямыми пытками, особенно в свете эффективности парализующего оружия врага, но исходя из того, что его к ней не применяют, она сделала вывод — спасает языковой барьер. Разумеется, язык местных аборигенов изучали, да только он был довольно примитивен — раз. И два — его знали немногие велесиды.       «Уж чего-чего, а мозгов не показывать знания нам хватит», — подумала Фрея. Закончив анализировать ситуацию с переводом в новую камеру, она продолжила работать над телом носителя, вводя его в подобие анабиоза. Ресурсы требовалось экономить, но и становиться совсем уж беспомощной и ни на что не реагирующей тушей она не собиралась. «Говорил мне Велес, перестрой полноценно, да все времени не находила», — мысленно вздыхала она, неспешно проращивая корешки-сосуды вдоль позвоночного столба и мозга носителя.       По субъективным ощущениям для нее прошло не меньше трех декад, прежде чем за ней снова пришли. На этот раз гостей было трое и в нее не стали стрелять. Сковали руки за спиной, нацепили что-то вроде массивного воротника-ошейника, похожего на клешню, и повели по многочисленным коридорам-сосудам вглубь корабля или базы врага. Шли быстро, тяжелое «украшение» не позволяло крутить головой и заставляло смотреть в пол. Спина идущего впереди и тела сопровождающих по бокам еще больше ограничивали обзор, из-за чего Фрея не смогла толком ничего рассмотреть. Тем не менее, проходя сквозь округлые залы разных размеров, она пришла к выводу — это нечто вроде улья, муравейника или термитника. «Хоть и похожи на людей, но явно ближе к насекомым», — решила Фрея и мысленно усмехнулась.       В прошлом гоаулды уже сталкивались с подобным видом. Только в тот раз форма соответствовала содержанию. Против инсектов не пришлось объединятся, те были слишком примитивны, хоть и достаточно сильны сами по себе. Газовые бомбы и орбитальные удары решили проблему. Стоило перебить королев — и враг вымер естественным путем. За мыслями и воспоминаниями путь прошел быстро. У Фреи вообще сложилось ощущение, что ее специально вели запутанным кружным маршрутом. «Вероятно, пытались произвести впечатление или что-то готовят», — прикинула она, входя в большое, опять же округлое помещение.       Конвоиры расковали ее руки и развели их в стороны. С потолка опустились похожие на лианы щупальца и обвили запястья Фреи. Спустя десяток секунд она оказалась висящей в воздухе. Из пола появились новые щупальца и обхватили лодыжки. Вскоре Фрея висела в полуметре над ним, растянутая на манер звездочки. «Тентакли», — вспомнила она слово из памяти Александра и мысленно хмыкнула, для гоаулдов сексуальные пытки ничем не отличались от любых иных, основанных на физиологии. «Нет, вряд ли они еще не поняли очевидного», — подумала она, и посмотрела на пятерку юных девушек от тринадцати до шестнадцати лет. Все они были носителями ее воспитанниц. «Значит, будут убивать их на моих глазах», — поняла Фрея.       Само собой, видеть гибель королев, тем более тех, на работу с которыми она потратила не один цикл, удовольствия не доставляло, но для нее, как и для любого гоаулда, подобное не было чем-то совсем уж невероятным. Для нее, как и для остальных велесеидов, единственный, ради жизни кого они бы без раздумий и сомнений пожертвовала своей, был Велес. Даже для молодых королев, относительно недавно обретших личность и полноценное самосознание, но еще не отправившихся стажироваться в городки и поселки Бастиона или Житницы, смерть ради сохранения более важного для Велеса гоаулда воспринималась естественно. Также любой велесеид относился и к сохранению информации, которая могла бы навредить построению мира истинного бога.       Не последнюю роль играло и понимание того, что сохранение секретов цивилизации способствует выживанию вида в целом. Индивидуализм индивидуализмом, но при соответствующих условиях гоаулды могли с любым идущим на смерть ради роя общественным насекомым соперничать. В том, что они столкнулись с внешним врагом, ни у кого сомнений не было, вот и включился соответствующий, буквально инстинктивный, паттерн поведения.       — Текматей, — вошла в зал женская особь беловолосых. Судя по тому, как она держалась и выглядела, Фрея отнесла ее к правящей верхушке враждебной цивилизации.       — Йетамкет, — сказала Фрея, решив проверить, насколько хорошо враг усвоил язык гоаулдов.       — Я Алудо, королева этого улья. Мы рейфы, правители этой галактики, и я очень рада, что ты привела мне столько еды.       «Значит, все ее знания базируются на допросах людей», — сделала вывод Фрея. Конечно, нельзя было совсем уж исключать того, что сказанное ей проигнорировали, но пси-геном позволял ей ощущать Алудо, и никакой реакции она не заметила. В принципе, «йетамкет» не был оскорблением по сути, но только в том случае, когда это произносил заведомо более сильный в отношении того, кого он собирался уничтожить со всем уважением.       — Что же ты молчишь, королева Фрея? — спросила «коллегу» Алудо.       — Слушаю, может сболтнешь что-то полезное, — пожала та плечами в ответ, насколько ее положение позволяло это сделать.       — Тебе не жаль дочерей? Я ведь знаю, что для вашего вида матки ценны из-за малочисленности, — продемонстрировала вполне плотоядные зубы Алудо.       «Похоже, ей и от людей мало чего добиться удалось. Сила веры в Велеса творит чудеса», — усмехнулась про себя Фрея. Простые переселенцы имели весьма поверхностное представление о гоаулдах, в целом верное, но очень и очень поверхностное. Александр не видел смысла уделять этому излишнее внимание, так как, по его задумке, все это не имело значения. Все, что он сделал и чему уделил особое внимание — скорректировал порыв жрецов и волхвов, чтобы избежать ситуации, когда не имеющие симбионта становились вторым сортом и изгоями. Та же Тана, получившая своего гоаулда от симбионтов родителей, была лишь первой ласточкой планировавшегося в будущем объединения видов.       — На моем Хатаке оставалось двадцать королев, судя по ним, — Фрея посмотрела на пятерку девушек, — и тому, что вы используете биотехнологии, переодевание служанками не помогло. Исходя из того, что ты только сейчас решила заняться мной, остальные стали подопытными. По тому, что я слышу и вижу, можно сделать вывод — ты не добилась ничего, и сама не веришь в успех задуманного.       — Возможно, — улыбнулась Алудо, но Фрея почувствовала ее ярость и злобу, — тогда я просто пообедаю на твоих глазах.       Фрея уловила нечто вроде мыслеобраза, отправленного королевой рейфов воинам. Те среагировали мгновенно. Пять одновременных выстрелов, и девушки поражены парализующими разрядами.       — Эту! — Алудо указала на рыжеволосую Лану. Два воина подхватили ее и поднесли к своей королеве. — Ты права, я не добилась многого от тех, в ком есть червь, но кое-чему все же научилась, — с этими словами она приложила ладонь к груди Ланы и та на глазах начала усыхать, превращаясь в мумию. — Вкусно, — облизнулась Алудо. — А теперь десерт, — подошедший воин вытащил кристаллический кинжал, явно позаимствованный у рыцаря или витязя, и одним ударом вскрыл череп Ланы. Алудо вытащил из раскроенной головы девушки гоаулда и сжала пальцы, в пару секунд иссушив его.       — Интересный способ питания, — полыхнула глазами Фрея.       — Весьма практичный и дарующий бессмертие, — улыбнулась Алудо.       — Биологическое, не более того, — дернула щекой Фрея.       — Хоть что-то, — пожала плечами Алудо. — Итак, мне продолжить, или ты мне расскажешь о своем виде и возможностях вашей цивилизации?       — Ты всерьез надеялась на это? — Фрея вполне искренне удивилась, посмотрев в глаза врага.       — Не слишком, но надо же было попробовать, — усмехнулась Алудо.       Вот только внутренне она бесилась от всего происходящего. Ей хотелось выпить нахальную тварь, смеющую называть себя королевой, но Алудо понимала — информация о столь необычном и могущественном враге превыше всего. Ей уже хватило понесенных роем потерь и преподнесенных гоаулдами сюрпризов. Она сама чуть не погибла, решив отведать новенького. Чудом спаслась, традиционно даровав вкусить первой крови воинам и потеряв лучших из них. Черви успели наполнить тела жертв ядом, да таким, что даже рейфы умерли мгновенно.       — Скажи, насекомое, твой вид когда-нибудь сталкивался с подобным нам, действующим и живущим сообща? — спросила Фрея. Она не могла прочитать мысли Алудо, но ей хватало и отголосков улавливаемых эмоций, чтобы делать в целом правильные выводы.       — По сравнению с лантийцами вы ничто, — проскрипела зубами Алудо, решившая прекращать спектакль.       — Значит не сталкивались, — усмехнулась Фрея.       — Справились с древними, пустим на корм и вас, червей, — Алудо посмотрела прямо в светящиеся лазурью глаза Фреи.       — Ты боишься, тебя трясет не только от злобы и бессильной ярости, но и страха. Правильно трясешься, очень скоро сюда придет мой лорд, он истинный бог, и тогда для твоего народа настанут темные времена.       Фрея не просто так говорила все это и внимательно отслеживала реакции Алудо, она готовилась к атаке. Будь у нее каракеш, она могла бы вступить с королевой рейфов в полноценную ментальную схватку, ведь та явно обладала способностью использовать подпространство, следовательно и ее разум имел в нем свое отражение, а значит — был доступен и уязвим. Фрея не ощущала в Алудо наквадаха, но сейчас этот факт не имел значения. Был важен результат, а не способ его достижения. Разум, имеющий отражение, частично находящийся вне привычного континуума, можно не просто атаковать, как и любой другой, но и управлять через него телом в случае победы.       Неполный пси-геном не позволял Фрее надеяться на подобное, более того, он даже не давал ей провести нормальную атаку, но она могла и собиралась нанести один мощный удар. Она прекрасно понимала — это не убьет Алудо, даже особого вреда не причинит, но напугает еще больше. Фрея не просто так сверкала глазами и тратила доступные ей ресурсы, она анализировала все увиденное и услышанное, сопоставляла с религией дикарей и всем прочим, о чем знала и догадывалась.       — Я не боюсь черв…       Алудо покачнулась, из ее ушей, ноздрей и щелей возле скул потекла кровь. Она рухнула плашмя, лицом прямо в пол. «Дня три тело будет в коме, а эта мразь не меньше суток пролежит», — усмехнулась Фрея и провалилась в уютненькую тьму. Атака далась ей ничуть не легче, а может и тяжелее, чем жертве ее нападения. В любом случае, она была довольна, ее предположение подтвердилось. Алудо не успели, не попытались подхватить, дали упасть и разбить лоб. Слишком крепка оказалась связь рейфов с королевой. Конечно, пользы от этого сейчас не было, но теперь Фрея получила для себя еще одно весомое, помимо веры в Велеса, доказательство будущей победы над врагом.       Николе с Таной потребовалось немногим меньше месяца на то, чтобы добраться до гор. Их путь не был особо легким, но в целом прошел без приключений. С самого начала им повезло наткнуться на раненного лося. Судя по следам когтей на боку и шее, он столкнулся с местной разновидностью медведя, но сумел отбиться и убежать. Возможно, даже победил хищника. Во всяком случае, рога животного оказались густо испачканы кровью.       — Надо добить, шкура и мясо пригодится, — сказал Никола, смотря на раненную, но еще живую тушу.       — Опасно, да и нечем, — резонно заметила Тана.       — Есть способ, — глаза Николы засветились и он опустился на землю.       — Поняла, — кивнула Тана, и осмотрелась в поисках хоть какой-то палки или камня.       Никола на это лишь незаметно улыбнулся и склонил голову, очень уж серьезное лицо было у девочки. Лок не спеша покинул его тело и скользнул в траву. Быстро подобравшись к лосю, он впился в его загривок зубами и впрыснул парализующий яд. Животное дернулось и замерло. Оставалось лишь добить его.       — Держи, — протянула Николе пару найденных камней Тана.       — Спасибо, — кивнул тот и принялся делать примитивное каменное орудие.       Получилось довольно паршиво, сказался недостаток сноровки и качество материала, но достаточно острый отщеп Никола получил, остальное стало делом техники. Перерезать яремные вены, дать Локу вернуться в тело, напластать кое-какие запасы мяса в дорогу, не забыв подкрепиться на месте и содрать часть шкуры. Хоть гоаулды и обеспечивали своим носителям, тем более джафа, феноменальные возможности регенерации — это вовсе не означало, что Николе нравилось бежать босым по лесу. «Ничего, дня через три-четыре замечать перестанешь, работаю уже», — утешил его Лок. Примерно то же сказал своей носительнице Анат, переживавшей из-за того, что Никола вынужден ее нести.       Благодаря запасам мяса и возможностям гоаулдов, в сочетании с генетическими улучшениями джафа, парочка беглецов смогла не останавливаться неделю. Как раз успели до реки добраться и перестроиться для жизни дикарями. Потратив сутки на отдых и подкрепившись жареной рыбой, они продолжили путь. Вскоре им пришлось начать отвлекаться на поиски пропитания и они потеряли темп. Впрочем, теперь им стало легче. Берег оставшейся позади реки обеспечил их камнями для изготовления орудий.       Из-за понесенных рейфами потерь, они слишком поздно начали прочесывание местность и занимались этим не особенно активно, так как пленников и без того хватало. Тем не менее, они вполне могли обнаружить Николу со спутницей — парочка двигалась к месту падения их улья, но тем снова повезло. К концу второй декады они вновь нашли подранка. Вернее, свежую убоину. На этот раз им попался молодой бычок.       — Похоже, он сюда от ближайшего поселка добрался, — осмотрела животное Тана.       — Волки загнали, — указал на следы Никола.       — Но что-то их спугнуло, — настороженно осмотрелась по сторонам Тана.       — Вероятно, враг на бреющем прошел, — оценил количество опавших листьев и облысевшие кроны Никола.       — Бычок и так-то, поди, на последнем издыхании был, а тут такой стресс, — сказала Тана, проверяя остроту каменного скола.       — Стоит поторопиться, пока стая не вернулась, — перехватил поудобнее самодельное копье Никола.       Шансов у местных волков против него было мало, но и получать раны не хотелось. Тана кивнула и принялась за дело. В четыре руки они быстро нарезали мяса и сняли шкуру.       — Опять сырое жевать, — поморщилась Тана, и протянула кусок печени Николе.       — Зато можно будет рывок до гор сделать, — сказал он, впиваясь зубами в холодную и склизкую, но весьма питательную плоть.       — Угу, — Тана печально вздохнула и последовала его примеру.       Подкрепившись и обзаведясь приличными запасами, они не стали терять время и следующие дни двигались почти без остановок. Никола нес спутницу днем, давая ей возможность провести три-четыре часа в келнориме, вполне достаточно, чтобы подежурить ночью, пока он сам останавливался для краткого отдыха. Благодаря этому они разминулись со стреловидными истребителями рейфов, прочесывающих местность и отлавливающих беглецов.       Добравшись до гор и найдя подходящую пещеру, парочка потратила пару дней на отдых, после чего начала обустраиваться. Знания и возможности гоаулдов, плюс подготовка джафа и их физические кондиции, позволили довольно быстро наладить образцово-показательный, хоть и весьма примитивный быт. И вскоре именно это стало проблемой — появилось время думать, переживать и сомневаться. Николу и Тану волновала судьба родителей, друзей и знакомых. Симбионты старались помочь, притушить эмоции, отвлечь, но их и самих волновали схожие вопросы. Хотя, им все же было легче, тут и психология гоаулдов сказывалась, и необходимость заботы о партнерах позволяла заняться делом, не отвлекаясь на что-то иное.       — Тана, я их корабли нашел, — сказал Никола, сбрасывая с плеча пару зайцев. Сегодня утром он ходил проверять силки в предгорьях, и решил вернуться звериной тропой, которая привела его на уступ, с которого он и сумел разглядеть вдали улей рейфов и пару кораблей сопровождения.       — Где? — спросила Тана, поднимая и начиная потрошить первого зайца.       — За валуном южнее уступ есть, он от нас под углом, с него видно, — объяснил Никола, принимаясь за второго ушастого.       — То-то постоянно мимо шныряют, — хмыкнула Тана, ловко снимая шкурку.       — Пятая декада пошла, видимо, хорошо наши их потрепали, раз только сейчас более-менее активно летать начали, — поделился мыслями Никола, убирая требуху в мусорную корзину. Кривую и скошенную, зато с крышкой и плетеной ручкой.       Следующие дни они стали в сумерках выбираться на уступ и наблюдать за врагом. Не то, чтобы они могли так уж много увидеть или понять, но дружно решили — хоть что-то лучше, чем совсем ничего. «Нет бесполезных знаний, есть пока не пригодившиеся», — наставительно выдали Лок и Анат своим партнерам. Те позицию симбионтов всецело разделяли и вскоре имели возможность убедиться в их правоте. Нет, им не довелось избежать облавы благодаря наблюдениям, но они стали одними из первых, кто получил ответ на свои молитвы.       — Смотри! — радостно воскликнула Тана, схватив Николу за плечо.       — Наши, — улыбнулся тот и словно сдулся, позволив себе на пару секунд перестать быть джафа и витязем, постоянно готовым дать бой врагу и не позволяющим себе ни мгновения слабости.       С ночного неба на вражеские корабли падали огненные болиды десантных капсул. Алакеши и драккары отключили проекторы маскировочных полей и теперь неслись к целям. Окружавшие их плотным роем глайдеры смерти получили свободу маневра, резко ускорившись, они развернулись в нормальный строй и обрушились на немногочисленные стреловидные истребители, оказавшиеся в этот поздний час в воздухе.       Как ни спешил Велес, но лезть бездумно в бой он не стал. Первая ударная эскадра вышла в открытом космосе, далеко от Бастиона и Житницы. Драккары и алакеши отправились в разведку, пока сумевшие выбраться из глубокого гипера корабли проходили осмотр и ремонт. Очень быстро выяснилось — Житница не пострадала, более того, там приняли информацию адмирала Таммуза и последние сообщения с Бастиона. Благодаря этому получилось насытить орбиту спутниками разведки, запустить в атмосферу шпионские зонды и действовать не наобум, а по четко отработанному плану.       — Текматей, моя королева, прости, что задержался, — вошел в центральный зал улья рейфов Велес, сопровождаемый десятком рыцарей.       — Текматей, любимый, — улыбнулась Фрея пересохшими губами. — Я знала, что ты придешь. А эта, — она кивнула на скрученную Алудо, — не верила.       — Должно быть, сильно удивилась, когда рыцари на ее корабль свалились.       Несмотря на легкий, немного даже игривый тон голоса, глаза Велеса пылали, он видел, понимал — пара дней задержки с началом операции «Освобождение» и его королева могла бы не дожить.       — Еще как. Я хочу взять ее тело и уничтожить сознание, — глаза Фреи вспыхнули так ярко, что стало не различить радужки и белков.       — Сначала считаем ее память, потом я подстрахую тебя в ментальном поединке, и лишь затем можешь овладеть ее телом. Но меня оно, если честно, не привлекает, — добавил Велес.       — Тогда пущу ее на опыты, и восстановлю свое тело, — решила Фрея.       — Держи, — Велес протянул ей каракеш, поданный главой своей охраны.       — Ну что, тварь, — оскалилась Фрея, — я тебе и так мозги чуть не вышибла, а теперь, — она протянула руку и расставила пальцы.       Королева рейфов завыла и заскрипела зубами, но все ее попытки дернуться оказались тщетны. Рыцари держали ее крепче любых оков. Алудо и без того тяжело пришлось, не столько от осознания разгрома своего улья, сколько от той легкости и скорости, с которой это было сделано. Но все это меркло перед появлением Велеса. Переизбыток наквадаха в его теле в сочетании с активностью ускоренной нервной системы и постоянно используемым каракешем создавал чудовищную ауру, буквально баламутящую подпространство. Даже гоаулды, отражение которых вне привычной метрики можно было сравнить с жуками-броненосцами, трепетали от подобного. Для рейфов, подобных мягкотелым гусеницам с длинными и чувствительными волосками, подобное и вовсе становилось чем-то жутким, запредельным и подавляющим не то что мысль о сопротивлении, но и саму способность соображать.       Когда рядом с одним монстром Алудо ощутила второго, в разы более слабого, но все равно чудовищного, она лишилась чувств. Фрея скривилась и, если бы могла и было чем, сплюнула бы. Такая победа не могла доставить радости. Тем не менее, она считала своим долгом лично совершить казнь той, что посмела бросить вызов планам ее лорда. Как только диск считывателя памяти закончил работу и был проверен Велесом, она прихлопнула назойливого комара и отправилась отъедаться, отмываться и отдыхать. Фрея знала, что нужна Александру, и собиралась как можно скорее вернуть форму, чтоб встать за плечом мужа, и помогать Велесу в делах.