Кровь на снегу

— Доброе утро, — бодрым, счастливым тоном Виви поздоровалась с их наставницей входя в солярий леди Аньи, где они зачастую проводили исключительно женские уроки, вроде вышивания. Глядя в несчастные, покрасневшие от недосыпа глаза леди Уэйнвуд Лиза ощутила укол совести. Крооошечный такой. Да, определенно три года в Орлином гнезде прошли для неё не бесследно. Лиза в свои почти девять лет была девочкой смышленой, хоть и крайне застенчивой (по крайней мере на момент её прибытия на воспитание сюда). Да и застенчивость эта была более чем наполовину обусловлена и взращена тем, как и в окружении кого и чего росла сама Лиза. Когда ты средний ребенок, и неважно лорда или простолюдина, то ты обречена жить в тени своих братьев и сестер. Раньше Лиза была убеждена в этом догмате. Среди всех детей Хостера и Минисы Талли, которые смогли пережить младенчество, Лиза была самая неприметная. Самым основным фактором в этом служило то, что она была девочкой, и к тому же второй дочерью в семье. Кейтилин была старшей дочерью, первенцем, красавицей и, чего от самой себя правду утаивать — более быстро схватывала то, что ей преподавали. Эдмар, их единственный оставшийся в живых брат был мужского пола и уже одно это воздвигало его на недосягаемый пьедестал. Наследник, продолжение линии Талли, надежда их дома — Лиза знала, что отец любит всех своих детей, как и любой нормальный родитель, но так же она прекрасно знала, что на чаше весов в его глазах она и Эдмар или даже она и Кэт не равнозначны. Что ж, оглядываясь назад с куда более трезвым взглядом, Лиза может уверенно признать, что да — на фоне прекрасной Кейтилин сама Лиза в те года проигрывала на всех фронтах. Она не дурнушка — уж это она могла сказать о себе ещё до того, как благоприятная атмосфера Орлиного гнезда исправила её самооценку в положительном ключе. Но при этом на фоне старшей сестры явно терялась. Наверное, если бы она унаследовала расцветку волос и глаз своей матери — Минисы Уэнт, что имела каштановую копну кудрей и карие глаза, то это не так бы бросалось в глаза. Но когда у двух девушек примерно одного возраста окраска практически одинакова, то всегда замечают ту, кто более красива, и это не Лиза. Да, конечно, внешность это не главное и нужно постараться удержать привлеченное внимание или другие могут привлечь его остроумной беседой и хорошими навыками в том же музицировании, но и здесь Кэт обходила Лизу. И со временем на фоне того, как септа хвалила старшую, а на каждый успех младшей почти всегда говорила: «Хорошо, леди Лиза, у Вас уже лучше получается. Берите пример с леди Кейтилин и возможно однажды Вы сможете так же хорошо вышивать» — младшая рыбка теряла в себе уверенность. Не только вышивка, но и музика, игра на высокой арфе, распевание гимнов в септе… На каждый успех Лиза получала не только похвалу, но и напоминание, что это всё ещё хуже, чем у Кэт, что она всё ещё позади. Это не могло не бить по самооценке девочки и она в конце концов просто научилась никогда не высказывать свое мнение первой, боясь осуждения или что Кейтилин предложит в ответ на это что-то лучшее, опять оставив Лизу в дураках. Зачем стараться, если в итоге она так и останется в тени блистательной старшей сестры? Когда их мать умерла Кейтилин подхватила бразды управления в Риверране. И отец неустанно нахваливал её, говоря, что из его Кошечки получится замечательная Верховная леди. Однажды Лиза даже предположила, что он имел в виду положение Кэт как Верховной леди Риверрана вместо их брата Эдмара. Но хвала богам, что ей хватило ума смолчать и не спросить этого у отца. Единственный от кого Лиза получала любовь равную той, что он проявлял к её сестре и брату, был её дядя — герой войны Девятигрошовых королей Бринден Талли. Чёрная рыба не выделял ни старшую красавицу-племянницу, ни племянника-наследника в ущерб самой Лизе, и за это девочка беззаветно любила своего дядю не смотря на его частые ссоры с их отцом. Когда в возрасте шести лет, которые ей исполнилось едва луну как, отец вызвал Лизу в свой солярий и объявил, что отправит её на воспитание в Орлиное гнездо девочка не знала что и думать, но в силу своей застенчивости, а так же догматов о важности кроткости и послушании для леди, что ей вбила в голову септа, не решилась спрашивать причины такого решения, а уж тем более протестовать против него. С ней в Орлиное гнездо отправилась и септа, которую рекомендовала септа Мордейн, что воспитывала их с Кейтилин в Риверране. Септа Глори ещё больше септы Мордейн настаивала на ежедневных молитвах, чтении «Семиконечной звезды», а так же настоятельно напоминала, что девушка Старк, которая сейчас так же находится на воспитании в гнезде является язычницей, что поклоняется этим жутким деревьям и леди Талли должна быть крайне острожна с этой дикаркой. Сама Лиза видела настоящее чардрево лишь раз, когда они гостили во Вранодреве у лорда Блэквуда. Для трехлетней Лизы искаженное, истекающее кровавыми слезами лицо, вырезанное на белоснежной коре действительно выглядело жутко и неестественно. Когда Лиза прибыла в Лунные врата, то была достаточна уже впечатленной пейзажами Долины и самой зимней резиденцией Аррэнов, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какое подавляющее и в тоже время вдохновляющее ощущение внушило ей Орлиное гнездо, когда она впервые его увидела. Прекрасный белокаменный замок, что словно воплотился из самых романтичных баллад о рыцарях и прекрасных девах. Джон Аррэн, который встретил их в Великом чертоге, был уже достаточно пожилым мужчиной, старше её собственного отца на четырнадцать лет. Хотя надо признать, что в молодости он наверняка был достаточно эффектным мужчиной, о чем свидетельствовали остатки былой красоты на его лице. К тому же он был голубоглаз и светловолос как и большинство древних чистокровных андалов. А затем Лизу провели в Девичью башню, где она должна была проживать вместе с Вивьен Старк и леди Аньей Уэйнвуд, что взяла на себя роль их наставницы, тогда как септу Глори провели в крыло для прислуги к громкому возмущению достопочтенной женщины. Именно тогда она и увидела свою тогда ещё только будущую лучшую подругу. Роберт теперь шутит, что «лучшая» в их случае равно «единственная», за что не раз уже был проучен, но видимо есть вещи, которые олень никогда не сможет усвоить не смотря на собственный горький опыт. «Дикарка», которую всю дорогу септа Глори описывала как невоспитанную, несуразную и грубую девчонку оказалась писанной красавицей. Гораздо позже, когда они проходили историю королевского дома Лиза осознала, что, пожалуй, самым приближенным по внешности существом с которым можно адекватно сравнивать Виви была практически легендарная Шира Морская Звезда. Одна из четверки Великих бастардов, в свое время она была не только самой красивой женщиной Вестероса, но и одной из самых образованных и независимых. Но тогда этого Лиза не знала и смотрела широко раскрытыми глазами, впитывая образ мило улыбающейся девочки, что присела в изящном реверансе. Разноцветные, яркие глаза, что с легким любопытством смотрели на неё; красивое лицо, которое могло легко затмить Кейтилин, что до этого была в разуме Лизы воздвигнута на пьедестал эталона красоты; тяжелые кудри цвета темного серебра, что были затейливо заплетены в множество переплетенных между собой кос. Одетая в шелковое платье морозно-синего цвета Вивьен Старк была прекрасным виденьем. Тут уже даже не получалось завидовать внешности волчицы, как она невольно порой делала по отношению к близкой по внешности старшей сестре. Очень трудно завидовать тому, кто настолько превосходит тебе в чем-то, что остается только восхищаться, четко понимая разницу в уровнях. Так, например, обычный солдат или средних способностей межевой рыцарь может легко завидовать рыцарям, что находятся несколько выше их, будь то положение или мастерство, но по отношению к тому же Дункану Высокому или Эймону Рыцарю-Дракону они могут только восхищаться, понимая, что не смогут достигнуть этих высот как бы не старались. Зависть может произрастать только на почве того, что цель этой самой зависти всё же находится в той или иной степени досягаемости, даже если она и призрачна словно пустынный мираж. Нет, Лиза прекрасно понимает, что это далеко не у всех людей так, но тут скорее уже от образа мыслей самого человека зависит. Так или иначе, а северная волчица оказалась совсем не такой, какой её нарисовало воображение Талли под влиянием слов септы. Позже, когда Лиза поделилась этим наблюдением с септой Глори, женщина заявила, что в даже если северная еретичка красива, то женских манер той явно не достает. И это тоже оказалось не правдивым. Вышивка Виви была красива, хотя и она сама, и леди Анья признали, что у Лизы получается лучше, удивив девочку до слез. Впервые кто-то похвалил её не поставив при этом на второе место, впервые Лиза смогла понять, что и она не всегда должна оставаться на втором месте. Музицирование на высокой арфе у Виви получалось лучше, тогда как лютня была стихией рыбки. И пели они обе замечательно, хотя Лиза брала более высокие ноты, зато Виви имела более насыщенный голос. Леди Анья назвала голос Лизы сопрано, тогда как у Виви был меццо-сопрано. Правда Вивьен категорически отказывалась разучивать, а уж тем более петь гимны Семерых, не смотря на возмущения и протесты септы Глори. Талли не раз заставала споры септы и леди Уэйнвуд по этому поводу и всегда долийка напоминала, что решением лорда Рикарда Старка было позволить Вивьен и дальше следовать пути Старых богов не смотря на воспитание в доме андальского рода, что традиционно следовали за Семерыми. Впрочем, попыток септа не оставляла, хотя с ней постоянно случались разного рода несчастья. Лишь спустя две луны от своего пребывания Лиза окончательно уверилась, что «несчастья» случаются с септой после каждого случая её попыток «навернуть в истинную веру северную дикарку». Как это у Виви получалось сделать не оставляя хоть сколь-нибудь стоящих улик на месте преступления Лиза не понимала. Ну, наверняка мальчишки ей помогали. Помимо самой Лизы и Вивьен на обучение у лорда Аррена были ещё двое мальчишек. Хотя тут скорее стоит сказать, что именно они двое шли довеском к Роберту Баратеону и Эддарду Старку. На фоне шумного, непоседливого и скорого на ярость Баратеона, Старк смотрелся тихим и почти незаметным, но это не значило, что он не мог быть мстительным или игривым и веселым. Тут скорее дело в чересчур ярком контрасте, роль которого брал на себя Роберт. Да, скорее всего в моменты, когда Виви нужно было алиби именно мальчишки проворачивали очередную шутку, доводя септу до помешательства. Апофеозом, который едва не стоил септе ума стала выходка со статуей Неведомого. Кто именно додумался подговорить старого слугу с псарни спрятаться в септе за статуей Неведомого и во время ночного бдения, что септа устраивала раз в пару недель заунывным тоном призвать дочь свою верную в объятья свои за службу исправную Лиза узнала аж год спустя после того случая. Но наверное она до конца жизни не забудет истошного визга септы Глори, что перебудил половину замка, пока резко поседевшая женщина мчалась из замковой септы что есть силы, прихватив юбки в руки настолько высоко, что всем желающим и не желающим было видно её нижнее белье. Именно после этого женщина и уехала в Лунные врата не в силах оставаться в гнезде и дальше. Септа Глори, как оказалось, успела нажить среди слуг немало недругов своим снобизмом. Так что когда Нэд подошел к старому псарю, предложив немного окоротить желчную женщину, тот раздумывал недолго. Кто ж знал, что она настолько впечатлительна. Хотя, надо признать, что и обстановка темной септы, окруженной тенями от горящих у подножия идолов свечей сама по себе не так чтобы уютное место. Добавте замогильный голос псаря Миккена, что сумел весьма заунывного и пугающе провыть, слегка напугав даже средь белого дня Лизу, что попросила однажды повторить то знаменитое выступление для неё. У септы просто не было шансов не поверить. Как итог — на место несколько даже фанатичной септы Глори прибыла пол луны спустя септа Ровена. Эта женщина в отличие от предшественницы не пыталась навернуть на путь истинных богов, коими подразумевались Семеро, Вивьен, за что сразу заработала несколько баллов благосклонности в глазах Старк. Да и саму Лизу, хотя и продолжила наставлять в понимании «Семиконечной звезды», но не повторяла ежедневно, что священный долг жены родить мужу детей и быть верной слугой богов. Постепенно, под чутким руководством леди Аньи, а так же благодаря поддержке Виви, что не смотря на первоначальную прохладность в отношениях, обусловленную не знанием девочек друг друга, Лиза смогла прийти к пониманию, что она ничуть не хуже любой другой девушки. Да, она не столь красива как Вивьен, но откровенно говоря — тут даже Кейтилин не могла состязаться с ней в плане внешности. Лиза Талли сама по себе вполне хорошенькая, даже красивая. У неё есть свои сильные стороны. И теперь Лиза была уверенна, что не потеряется даже на фоне столь схожей на нее старшей сестры. Там, где Виви всё же была вспыльчивой и не стеснялась порой и грубой силой доказать обидчику (в роли которого чаще всего был их неисправимый олень) как он неправ, рыжая рыбка больше предпочитала укоряющий взгляд и мягкое порицание. Не смотря на уверенность в себе, что постепенно, но неуклонно в ней взращивали леди в Орлином гнезде, сама Лиза не желала оказывать физическое воздействие для доказывания своей правоты или обиды, если имелась возможность достичь этого дипломатией. В итоге, к моменту, когда прибыл последний из их компании — Джейме Ланнистер, сама Талли уже пускай и не так прочно как остальные, но влилась в существующий тогда квартет. Львенок явно не горел желанием находится в Долине в целом и в их компании в частности. Так что решив, что насильно мил не будешь и у них и так всё хорошо, они пустили дела на самотек. То, что это была плохая идея стало понятно спустя пару недель. Ланнистер умудрялся если не высмеять, то презрительно отозваться практически обо всем, что его окружало. Последней каплей стало сравнение их с волчицей, с его прекрасной сестрой-близняшкой, на фоне которой они — ничего не умеющие замарашки. И если по отношению к своей внешности Лиза ещё могла с этим утверждением смирится, хотя и была убеждена не раз подругой, что она не просто не уродина, а очень даже красива, учитывая, что эта Серсея была близнецом даже слишком симпатичного, как для мальчишки Джейме, но вот Виви! Будь девица Ланнистер копией своего брата, то даже не видя её можно понять, что она проиграет Старк. Хотя бы за счет того, что внешность Виви более экзотическая, а как всем известно — что необычно, то привлекательно. А тут ещё и потрясающее лицо, насыщенные цвета глаз и волос, умело подобранные платья и прически, а самое главное — достоинство, изящность и уверенность, с которой она держалась и манеры, достойные высокородной леди. В общем и целом понятно, что мальчишка просто от скуки бесился, потому как в свою компанию они его не особо-то и звали, а больше других детей одного с ним возрастом и статусом в замке не было. Общаться же с детьми челяди и теми немногими оруженосцами, что были в замке и не сильно превосходили Джейме по возрасту было явно не по нраву высокомерному льву. Так что когда поигрывающий бровями как заправский злодей Роберт сообщил, что в погребе замка целая бочка с гнилыми апельсинами без дела стоит, а по загоревшимся глазам Старков стало понятно, что те моментально поняли как их использовать, Лиза даже не пыталась их отговорить от этой явно не благонравной затеи. Более того — сама активно в ней участвовала. Увидь септа Мордейн как её младшая подопечная словно дикая макака из Эссоса швыряется гнилыми фруктами в других людей не обращая внимание на то, что её саму эти фрукты испачкали — упала бы в обморок, возможно развопилась, как трубящий к наступлению в атаку военный рожок. Ну, а может и всё сразу или в произвольной очереди. Лиза была уверенна, что безупречная Кейтилин чванливо поджав губы сказала бы в ответ на это, что сестра уронила авторитет их дома и вела себя крайне недостойно, а отец был бы крайне разгневан. Но даже осознавая это Лиза не менее активно чем остальные перебрасывалась фруктами. Какая разница бросит она один апельсин или десять, если наказание от этого не изменится? Так что Талли просто от души наслаждалась своей первой «дикой» выходкой в компании друзей. По итогу их таки наказали, и жертву их шутки тоже. Хотя, надо признать, жертва тоже активно отбивалась и не меньше их успела запустить снарядов. Так что постепенно Ланнистер влился в их коллектив и стало им и вовсе весело. Лиза просто однажды обнаружила для себя, что она оказалась в положении самого опекаемого человека их компании. И хотя меньше от этого её ценить или хуже относится остальные не стали, но это было забавно даже в чем-то. Роберт как-то ляпнул, что она в отличие от Виви, девочка. Как это было понимать Лиза не знала, но зато весело хохотала с обиженного лица Баратеона, с которого ярко и четко сверкал синяк под глазом, что в ответ на его заявление поставила «не девочка» Виви. Собственно, указывая на это Роберт и утверждал, что Виви, чтобы быть девочкой просто платья носить не достаточно. А затем случилась та трагедия с леди Джоанной Ланнистер. Джейме был похож на бледный призрак самого себя, когда лорд Джон сообщил ему эту ужасающую весть. Лиза, как и остальные их друзья хотела поехать в Утес Кастерли чтобы поддержать друга, но лорд Аррен им сказал, что нужно дать Джейме время побыть в кругу семьи и поддержать его когда он вернется. Вернулся их львенок таким, словно не было того времени, которое они вместе провели в гнезде. Утешения не принимал, язвил и явно говорил слова, что ему науськали дома. Девочки относились к этому с пониманием, принимая за защитную реакцию. Лиза, которая пережила, как и Джейме, смерть матери в родовой постели, а так же Виви, что каждый свой день рождения встречала с мыслью, что это очередная годовщина смерти её мамы. Но в конечном итоге у мальчишек первым лопнуло терпение, и они потащили Ланнистера на тренировочную площадку, решив явно «лишние и вредные» мысли выбить самым что ни на есть прямым способом. И как не удивительно для Лизы, но это помогло. Постепенно Джейме вернулся к ним и их взаимоотношению, каким оно было до тех ужасающих событий. Время потекло незаметно, но насыщенно и весело. К весне следующего года пришло сообщение, что наследник Винтерфелла Брандон Старк обручился с младшей дочерью лорда Тирелла, леди Янной Тирелл. Девушка после недавнего замужества старшей сестры осталась единственной претенденткой на титул Хайгарденской розы и была по слухам весьма мила и симпатична, хоть и несколько болтлива. Впрочем, последнее могло быть молвой завистников, но и не исключалось. Лиза немного пожалела, что для обручения не выбрали её старшую сестру. Хоть Кейтилин и подвинулась с пьедестала несравненности в разуме Лизы, но она всё ещё была и остается её единственной родной сестрой, а кровь гуще воды. И если бы Кэт стала следующей леди Старк, то они с Виви и Нэдом могли бы стать родственниками. То, что её кандидатура как следующей Верховной леди Севера была менее ожидаемой стало очевидно и понятно из логических рассуждений. Пускай она и дочь Верховного лорда Речных земель, но когда есть старшая дочь, что ещё не обещана другому будет оскорблением для девушки просить в обход неё руки её младшей сестры. Это прощалось если было возможность наречённым увидеть друг друга и таким образом к политической составляющей добавлялась и некая степень теплоты и симпатии, что могло помочь укрепить договорной брак. Но тут такой возможности не было! Так что понятно, что если они не хотели Кейтилин, то попросить руки Лизы было всё равно, что сообщить Семи королевствам, что по мнению Старков старшая дочь Талли непригодна для них как невестка. Это хоть и не убивало на корню перспективы девушки на брак, но было весьма большим пятном на её репутации и ценности на брачном рынке. Другие Верховные лорды автоматически отодвинут Кет в конец очереди, пока есть в других домах подходящие по возрасту девицы. Когда Виви и Нэд вернулись в гнездо, после того, как уезжали повидаться с семьей и отпраздновать ещё раз помолвку брата, и сообщили, что в скором времени леди Янна должна будет прибыть в Винтерфелл, чтобы учится у леди Лиарры Старк ведению дел как Верховная леди Севера, а так же пути Старых богов, решив перейти в веру своего будущего мужа, Лиза осознала причину отказа от Кейтилин как от потенциальной супруги наследника со стороны Старков. Кейтилин никогда бы не сделала этого. Да и отец не отправил бы дочь учится быть леди туда задолго до свадьбы, заверив Старков, что после смерти своей матери Кейтилин отлично справилась с возложенными на неё обязанностями. Только вот по рассказам Виви, что достаточно часто поясняла для примера отличие южной и северной манеры вести дела как леди замка, что обуславливалось диктующей разные необходимости окружающей средой, становилось понятно, что попробуй Кэт вести дела точно так же, как она это делала в Риверране, как леди Старк она бы провалилась. И этого её сестрица, чью непоколебимую уверенность в том, что она идеально справляется со своими обязанностями взрастила септа Мордейн, не признала бы за собой, уверенная, что вина в провале лежит на нерасторопных слугах. И это первое. Второе и самое главное — Кейтилин, которую помнила Лиза была яростно набожной. Септа Мордейн неустанно повторяла, что юная леди Талли истинно верная и преданная дочь богов, и те, несомненно, будут осенять её разум с помощью «Семиконечной звезды». Увидев лично активное неприятие и противостояние септе Глори, что насаживала Старкам семибожье, стало откровенно понятно, что южанка, что не чтит Старых богов уважением и популярностью у северных лордов-знаменосцев пользоваться не будет. Как бы ни было горько осознавать недостатки своей семьи, но слепо закрывать на них глаза так же никогда не следовало. Но затем отец прислал письмо, в котором потребовал возвращение Лизы обратно в Риверран и у девочки словно земля под ногами разверзлась. До крика, до жгучих слез отчаянно не хотелось покидать тех, кто стали второй семьей; в чем-то даже ближе кровной. Было страшно снова вернутся домой, чтобы растворится в тени более яркой и почитаемой старшей сестры, чтобы снова стать простушкой Лиззи, которая всегда вторая. О, как же она истово благодарила леди Анью, что смогла придумать как оставить Лизу здесь. В итоге за последующие почти три года рыбка так и не возвращалась в Речные земли, опасаясь, что в Долину её обратно отец уже не отпустит. Впрочем, никто из их компании после последнего визита волков на Север так в свои дома и не отправлялся. Роберт утверждал, что его младший брат Станнис тот ещё маленький зануда и сухарь, и если отец не прикажет иного или пока не станет совершеннолетним в Штормовые земли особо рваться не будет. Виви и Нэд хоть и часто переписывались с остальной своей семьей, что называли своей стаей, но как сказали потом друзьям — именно они двое были самыми близкими друг для друга из их стаи, и им вполне пока хватало писем от других. Ну, а Джейме имел свои причины не желать возвращения в Утес. Лиза почему-то каким-то шестым чувством осознавала, что у льва, как и у неё самой, были куда более сильные и жесткие причины не желать вернутся хоть ненадолго домой, в отличие от их друзей, что просто не испытывали пока особой потребности в таковой поездке. Впрочем, конкретно с этими подозрениями Лиза не лезла к Джейме или другим, признавая право каждого на свои секреты и личное пространство не смотря на крепкую и долгую дружбу. Эти три года значительно повлияли на них всех. И иногда Лизе казалось, что на неё больше всех. Ещё несколько лет назад она была бы шокирована и возмущена идеей оружия в руках леди. Два года назад же, когда Нэд дал Виви кинжалы в руки, заявив, что меч слишком тяжел для девушки хрупкой комплекции его кузины, но надо уметь защищать себя всегда, тогда как самой Лизе сказал, что она слизком нежная и воспитанная леди, чтобы брать кинжалы, да и потом, в отличие от сурового Севера южные королевства более снисходительны к женщинам благородного происхождения, Лиза от возмущения едва не задымилась. Это наивная четырехлетняя рыбка, которой она была в родном доме могла верить, что жизнь это песня, а рыцари ведут себя согласно кодексу и лирическому образу в балладах. Лиза Талли семи лет от роду прекрасно знала стараниями леди Уэйнвуд, что порой леди куда в большей опасности, чем те же простолюдинки. Потому как оставшаяся последней в роду девица за отсутствием родичей мужского пола становится ключом к владениям своего рода. А от насилия и бесчестья не застрахован никто. Пример несчастной королевы Нэйрис, которую её муж бесчестил и унижал всю их супружескую жизнь, а так же Аргеллы Дюррандон, что была последней Штормовой королевой до того, как Орис Баратеон женился на ней, прервав линию Дюррандонов и захватив бескровным путем Штормовой предел четко показал Лизе уродливую правду жизни. Так что рыжая рыбка прекрасно понимала, что в жизни, в отличие от песен, прекрасный рыцарь навряд ли придет в последний момент дабы спасти прекрасную деву. Тут одно из двух — или дева будет подвергнута бесчестью или другой любой возможной беде, или дева научится отбиваться сама и хотя бы сумеет дорого продать свою жизнь. Лиза предпочитала второй вариант, а потому, дабы вбить немного ума в упрямого, как горный мул Старка, стащила чудную кружевную ночную рубашку у леди Аньи. Пробраться в купальни, пока там никого кроме Нэда не находилось было уже сложнее, но видимо сами боги хотели показать, что она на верном пути — в тот вечер Роберт с Джейме всё ещё оставались на тренировочной площадке, а потому волк купался в одиночку, а привычка обходится при помывке без слуг сыграла с ним дурную шутку. Самым трудным было не бесшумно пробраться во внутрь и поменять одежду на сорочку, чтобы затем так же бесшумно уйти. Нет, самым трудным было найти и собрать всё, чем можна было прикрыть срамоту и незаметно это всё утащить с собой, а то ведь кучка вещей собралась приличная. Но этого того стоило. Видеть как красный от злости и смущения Нэд, что устав ждать когда придут его друзья, что сейчас гарцевали на тренировочном поле, а так же не дозвавшись слуг, обвязал кружевную сорочку на манер набедренных повязок пятнистых людей с Соториса, топал по коридору, бубня под нос молитвы чтобы никого не встретить по пути в комнату. Лиза даже пожалела, что не сильна в портретизме, а то она бы запечатлела сию дивную картину; она больше по пейзажам и натюрмортам. Хотя, можно попросить Виви или Джейме. Старк правда предпочитала рисовать животных и хотя не так часто бралась за кисточку, но в итоге результат был потрясающий. Единорога, гарцующего на лесной поляне среди светлячков под ярким светом полной луны, лорд Аррен забрал себе в солярий, повесив картину над столом, обидев этим немного леди Анью, что явно так же примерялась к ней для своих покоев. А вот Джей, когда изредка делал наброски портретов углем действительно поражал точностью и детальность изображений. Хотя Ланнистер искренне считал рисование блажью и баловством, но иногда девочкам всё же удавалось упросить мальчика сделать несколько их портретов с разными эмоциями на лице. Может он сумеет нарисовать шарж опираясь на описание Лизы? Но даже без памятки запечатленной на бумаге эта затея себя окупила, когда на следующее утро пристыженный Нэд принес ей извинения и начал учить Лизу обращаться с кинжалами как и свою кузину. Естественно, что никто не собирался из девочек делать воинов, но обучить их достаточно, чтобы небольшие кинжалы, которые можно спрятать в складках платья смогли эффективно послужить защите хозяек было их целью-минимумом. Правда к своим десяти годам, что должны были выполнится уже без малого за две луны, Виви открыла в себе любовь к кнуту, не считая стрельбы из лука, которой девочек учили наравне с кинжальным боем. Мастером она, конечно, не станет, но уверено сражаться — почему бы и нет? Сама Лиза помимо кинжалов никаким другим оружием кроме лука не увлеклась, но весьма серьезно подумывала о пользе некоторых ядовитых составов, что на лезвии кинжала могли составить хорошую службу хозяйке этих кинжалов. Правда последнее она ещё взвешивала, а от того никому кроме Виви не говорила. Но волчица умела держать язык за зубами и если уточнить, что никому ни слова, то даже обожаемому брату не обмолвится и намеком. Их жизнь в Долине можно было назвать размеренной и в тоже время достаточно насыщенной, чтобы не заскучать и не сильно рваться в свои дома. Однако с того момента, когда Роберт решил, что они с Нэдом уже достаточно возмужали и повзрослели чтобы узнать вкус любви плотской, пребывать в компании Баратеона стало весьма неловко порой. Особенно для Виви, которая в глазах их непробиваемого оленя была всё равно, что мальчик в платье, хоть и леди. Лиза уже который год не могла понять этот выверт логики их общего друга, но видимо это то, с чем нужно просто смириться. Саму Лизу и её нежные девчачьи ушки этот увалень берег, и когда видел её в поле зрения свои похабные байки прекращал, но в том-то и дело, что не всегда увлекшись очередной историей Роберт успевал заметить рыжую до того, как та окажется в зоне слышимости и узнает нечто новое для себя. В конечном итоге, Вивьен с помощью Лизы, которую бесила не столько болтливость на развратные темы Баратеона, сколько его в чем-то даже лицемерное разграничение её и Виви касательно этих самых разговоров, немного прошлись по его эго, а заодно не забыли остальных двух мальчишек. Мол, раз он лорд, то может и должен вести себя хотя бы прилично, раз не может соответствовать идеалу из баллад. Да и вообще — никакой галантности у оленя, и за него замуж захочет выйти или нищенка, привлеченная богатством Штормового предела, или девица, что хочет поднять свой статус не смотря на шикарные рога, которые пойдут в придачу к брачному плащу и клятве в септе. Не то, чтобы их это пройняло. Джейме ещё был достаточно мелким, чтобы задумываться всерьез о женитьбе и всех её аспектах, Эддард, как второй сын и вообще северянин, смотрел на брак и идеал лорда и рыцаря из песен совершенно под другим углом, а сам Роберт… Ну, он был Робертом и этим всё сказано. Но планомерное капанье на мозги, а так же подключенная через неделю осады мозгов мальчишек тактика «Мы начали интересоваться галантными и милыми оруженосцами, что сейчас пребывают в Лунных вратах», для осуществления которой они будто только между собой, но так, чтобы обязательно узнали мальчики шептались о симпатичных мальчишках и юношах, что сейчас находились при своих рыцарях в зимней резиденции лорда Аррена, куда их пятерка всё же достаточно часто в последнее время спускалась, сделали свое дело и Роберт решил, что нечего всяким проходимцам сбивать их милых подруг с пути. И если им так приспичило романтики, то они её обеспечат. Заметить, что из музыкальной комнаты пропали накануне вечером две лютни было не сложно, а уж сложить это и «незаметные» переглядывание троицы их «галантных рыцарей» за ужином не смог бы разве что слепой. Первые пару песен, явно кое-как наспех заученных из сборника баллад было вполне забавно слушать, хоть и ужасающе для их музыкального слуха. Но когда началась импровизация от Роберта, Виви и Лиза просто воткнули в уши восковые затычки, что Виви сделала из одной из свеч и пошли спать. Глядя сейчас в покрасневшие глаза леди Уэйнвуд стало понятно, что достопочтенная дама до этого простого решения не додумалась. — Нет, ну раз они всю ночь голосили, почему вы с лордом Арреном их просто не отловили и кляп в рот не засунули? — рыбка не понимала, а потому спросила в лоб. — Мы пытались их словить, но верткие гаденыши, то на дерево влезали, то, пока слуги бежали за лестницей чтобы их оттуда спустить, сами спускались и уже перемещались в другое место. А у лорда Аррена ночью прихватило колено иногда ноющее после давней травмы и он просто не мог даже с кровати подняться. — Ааа, понятно, — как-то у них с Виви это синхронно получилось выдать, кивнув понимающе. — Почему я уверенна, что вы явно причастны к внезапному порыву к пению у Роберта? — изящная бровь строгой леди вопросительно выгнулась, заставив девочек сделать как можно более невинные глаза. — Не понимаю, почему эта нелепая мысль закралась в Вашу мудрую голову, — Лиза мило захлопала ресничками, но на наставницу это не произвело никакого впечатления. в — Наверное потому, юная леди, что она мудрая, — сухой тон показал, что дама явно не оценила шутку, в последствии которой была вынуждена не спать всю ночь. Больше правда леди Анья недовольства не высказывала, и сообщив, что у них сегодня день свободного рукоделия, что означало вышивку, шитье одежды или других вещей на вроде скатертей или постельного белья для своего приданного по выбору самих девочек, отправилась вздремнуть на кресле-качалке у камина, что мягко горел. Не смотря на то, что лето ещё удерживало свои позиции, в замке, что находился так высоко в горах всё равно необходимо было топить камины для поддержания тепла в помещениях. В этом Орлиное гнездо в чем-то было схожим с Винтерфеллом и другими северными замками. — Ну, мы ещё легко отделались, — Виви тихонько пробормотала, стараясь не разбудить уставшую наставницу. — Интересно, а как мальчишки будут наказаны после этой ночи лирической музыки? Переглянувшись, подруги прыснули со смеху и тихонько взялись за вышивку постельного белья. На Севере, где выращивать цветы просто для красоты могут позволить себе немногие, а те, что растут в природе не могут сильно радовать разнообразностью, традиционно матери украшают постельное белье в приданном своих дочерей различными цветами. Лизе эта традиция весьма понравилась, так что Талли по примеру подруги уже который комплект постельного белья собирается украсить цветочными лепестками. Ммм, пожалуй нежные соцветия сирени хорошо будут смотреться на этом кремовом шелке. Да, замечательно будет смотреться. Тихий трескот огня в камине и слабое сопение пожилой леди в кресле у него создавало уютную атмосферу, благодаря чему казалось, что игла порхает в пальцах сама. Подняв взгляд от расцветающей под её рукой веточки сирени на подругу, Лиза заметила сосредоточенную мордашку Виви, что по давней привычке слегка высунула кончик языка от усердия. В который раз рыжая рыбка из Риверрана вознесла мысленно хвалу богам, что отцу пришла в голову светлая идея отправить её сюда на воспитание. Иного сейчас Лиза и желать не могла, мечтая лишь, чтобы этот миг длился как можно дольше.