the Holiday

                            Если бы её дом в Лос-Анджелесе был пуст, она бы не раздумывая вернулась.        Она бы отправилась на заведомо ужасный ужин с матерью и её новым кавалером, лишь бы не чахнуть в четырёх стенах английского коттеджа в попытках понять, почему ей так не везёт с мужчинами.        Или, возможно, она навестила бы недавно женившихся Мэл и Глинду, которые звали её к себе на Рождество, но она была слишком упряма и не хотела мешать их тихому семейному празднованию.        Или она пряталась бы в своём доме, а это куда лучше, чем прятаться в чужом.        Ей нравились уединение и тишина вокруг: она могла медитировать, читать книгу, которую взяла с собой в отпуск, слушать музыку на высокой громкости. Ей бы и слова никто не сказал, потому что никто бы её не услышал.       Ей нравился белоснежный снег под ногами, о котором можно было только мечтать в солнечном Лос-Анджелесе. Ловить снежинки языком, играть с Лолой в снежки, делать «ангелов» — это напоминало ей о детстве с отцом, проведённом в заснеженном Мэне, и несмотря на холод это грело её сердце.        Ей нравилась та Реджина, которую она освободила несколько дней назад, которую раньше прятала от всеобщих глаз. Ту, что согласилась на авантюру с обменом домами в праздничное время, ту, что улетела в незнакомую страну без какой-либо подушки безопасности, ту, что соблазнила чужого брата во время их первой пьяной встречи. Эта Реджина была гораздо смелее, чем она, однако это не помогло ей избежать ошибок.        Итак, она сбежала из Лос-Анджелеса, поджав хвост, когда узнала об измене своего парня, чтобы в новой стране даже не думать о нём, и у неё это получилось. Потому что теперь все её мысли занимал чёртов Робин Локсли.        Миллс очень старалась заглушить думы о нём. Она смотрела французский фильм с английскими субтитрами, чтобы сосредоточиться на переводе и не думать о своём, но в итоге ничего не поняла, потому что мысли были громче. Лола пыталась её отвлечь и развеселить, однако, глядя на свою ласковую девочку, Реджина снова вспоминала, как легко они обе приняли Робина, разбившего им сердца. Каждая вещь в этом доме напоминала ей о блондине, а если нет, то она самостоятельно придумывала сюжеты, как Робин связан с пепельницей, журнальным столиком или мясорубкой.        Итак, спустя сутки она решила, что несмотря на все красоты заснеженной глуши ей будет лучше дома. Но едва она начала собирать чемоданы, как её телефон радостно завибрировал на тумбочке, уведомляя о новом сообщении.        Белль словно чувствовала. Они обменялись номерами и собирались время от времени созваниваться (предложение Белль) или переписываться (компромисс от Реджины), чтобы проверять друг друга.        Белль: Привет, Реджина! С Наступающим Рождеством тебя и твою преданную подругу Лолу. Я нашла фотоальбом в твоей комнате и пролистала его, чтобы узнать тебя получше. Что я могу сказать, вы обе очень фотогеничны. Мне хотелось проверить вас обеих сегодня. Как у вас дела, как вы устроились? Чем собираетесь заняться в рождественскую ночь? Вы же не окажетесь от празднования Рождества, верно? Жду ответа, дорогая, как можно скорее!        Реджина вздохнула, дочитав сообщение до конца. Ей не хотелось делиться планами, которых у неё не было, и расстраивать сестру Робина — тоже. Удивительно, но ей пришлась по душе эта обворожительная особа, которая начала заботиться о ней с первых входящих.        Всё же юная мисс Френч заслужила достойный отпуск, который был обещан ей самой Реджиной. Она не имеет права отнимать это у неё, возвращаясь домой раньше времени как ни в чём не бывало.        Реджина: Добрый день, Белль! Мы с Лолой тоже поздравляем тебя с наступающим Рождеством. Отдельная благодарность от Лолы за то, что ты купила ей собачье печенье, она его обожает. Что ж, у нас всё хорошо, мы много гуляем по лесу вдвоём, ещё ни разу не выбирались в город — нет нужды. Нам очень нравится местность. И одиночество. Мы пересмотрели огромное количество фильмов, я дочитываю книгу, которую взяла с собой в поездку. Благо, у тебя отличная большая библиотека, найду что-нибудь на замену. Особых планов на Рождество нет: может быть, я приготовлю что-нибудь простое, позвоню друзьям, а потом усну под романтическую комедию с Энистон, а у Лолы нет выбора, ей придётся скучать со мной. Уверена, что твои планы намного богаче и интереснее, расскажи лучше о них.        Ответ не заставил себя долго ждать. Белль явно была настроена на разговор.        Белль: Поцелуй Лолу от меня, Реджина! Эта девочка заслужила всё собачье печенье мира! А ты, дорогая Реджина, заслужила настоящий праздник, потому что то, что ты сделала для меня, — судьбоносный подарок. Я буду праздновать Рождество с моим любимым писателем и новым другом Робертом Голдом. Эти два дня мы провели вместе, разговаривая часами обо всём и ни о чём. Он провёл для меня экскурсию по своим любимым местам в Лос-Анджелесе. Оказалось, у нас очень много общего несмотря на разницу в возрасте. Мне кажется, что мы должны были встретиться, понимаешь? Это действительно Рождественское чудо, которое я ждала всю свою жизнь. И я благодарю за это тебя, Реджина, ведь я бы не попала сюда без твоей помощи. Я чувствую, что должна помочь тебе насладиться отдыхом в моём доме. А ещё мне не хочется, чтобы ты осталась одна на праздники. Возможно, тебя заинтересует вечеринка моих друзей? Я рассказала своей близкой подруге Руби о тебе, и она пригласила тебя отметить Рождество с ними в доме моего брата, Робина. Поверь мне, эта небольшая компания тебе понравится. Ничего сумасшедшего не планируется, поскольку на праздновании будут дети. Также все обрадуются, если ты придёшь вместе с Лолой. Что скажешь на этот счёт?        Чёрт возьми.        К тому времени, как Миллс дочитала последнее предложение, её уже вовсю потряхивало. Все внутренности сжались от упоминания людей, которых она предпочла бы избегать, но какое-то странное любопытство побудило её набрать следующий ответ:        Реджина: Я рада, что ты наслаждаешься временем, проведённом в Лос-Анджелесе. Никогда не верила в Рождественские чудеса, но если это случилось с тобой и Голдом, — поздравляю, вы одни на миллион. Также мне приятно, что ты беспокоишься обо мне, и я осознаю, что мои планы на Рождество звучат довольно жалко, но я, пожалуй, откажусь от приглашения на вечеринку твоего брата и его девушки или жены. Я странно чувствую себя в незнакомых компаниях, и это не совсем то, с чего я бы хотела начать свой новый год. Но спасибо.        «Девушки или жены»… Молодец, Реджина, давай выведаем правду у ничего не подозревающей Белль и сделаем себе ещё больнее.        Как назло девушка не спешила с ответом, видимо, не ожидала, что будет так трудно помочь человеку. Брюнетка едва ли не лезла на стены, сгорая от любопытства, придумывая себе различные варианты развития событий. И когда возле имени мисс Френч появилась заветная галочка, сообщающая о новом сообщении, у Реджины чуть не остановилось сердце.        Белль: Я не считаю тебя жалкой, Реджина. Я ничего не знаю о твоей ситуации, которая заставила тебя всё бросить и в спешке уехать в другую страну, ничего не знаю о твоей жизни. Я не могу тебя судить. Если ты хочешь побыть одна, я уважаю это. Но если это не то, что тебе нужно, хоть меня и нет рядом с тобой, я могу предложить тебе действительно достойных людей в качестве доброй компании. Их не будет слишком много: мой брат Робин, не его жена и не его девушка Руби, её девушка Дороти (да, вот такой поворот), Джон, Мулан, Аврора и Уилл. Возможно, Уилл кого-нибудь приведёт. Возможно, навестит миссис Лукас — владелица местной закусочной и бабушка Руби. И точно будут Роланд — сын моего брата и Сейдж — дочь Авроры и Мулан. За каждого я могу ручаться лично, особенно за детей — они милашки-погодки в самом чудесном возрасте — им по четыре. В общем, не стану давить на тебя, но если ты хоть немного сомневаешься, скажи мне об этом.        Боже правый.        Нет, не так.        Чёрт возьми. Да. Снова.        Реджина трижды перечитала напечатанный текст прежде, чем поверить в него. Ей повезло, что Белль была достаточно открыта в диалоге с ней и что из неё не нужно было выбивать информацию. Третье сообщение — а она уже знала больше, чем ей следовало бы.        Хорошая новость — Руби в отношениях отнюдь не с Робином. Она звонила ему с утра по любому другому поводу, кроме романтического. Плохая новость — Робин умолчал о своём сыне. Ни слова, ни намёка. Они говорили о семье, и, пусть Миллс и была пьяна вдрызг, она даже близко не помнила имени Роланда на его губах.        Почему он не сказал ей о ребёнке? И где его мать?        Прежде, чем её разум успел выдумать самые нереалистичные сюжеты, она приступила к написанию ответа для Белль.        Реджина: Уверена, что твои друзья — хорошие люди. Особенно дети. Не говори никому, но к детям я питаю слабость. Извини, если вопрос слишком личный и не по теме, но что с матерью Роланда? Не увидела ни одного упоминания о ней в твоём сообщении. Если я иду на вечеринку, то должна знать, с кем имею дело и о чём лучше не упоминать, верно?..        «Отправить».        Ждать.        Реджина откинулась на спинку дивана, обдумывая всю полученную информацию и расставляя всё по полочкам в собственной голове. Возможно, она погорячилась, выставив Робина из дома его сестры быстрее, чем он успел наведаться в ванную комнату. А ещё была вероятность того, что она зря добавляла к его имени слово «мудак» каждый раз.        В его глазах, наверное, именно она повела себя как «мудак». Но, как говорила Белль, нет ничего, что невозможно исправить в самую волшебную — рождественскую — ночь в году.                     

///

                            Ничто так не успокаивало Реджину Миллс, как готовка. Трудности на работе — умопомрачительная лазанья с тремя видами сыра. Недовольство матери — запечённое мясо в черничном соусе. Губная помада на вороте рубашки парня — ароматные отбивные из куриных сердечек.        Когда ей нужно было подумать, она открывала книгу семейных рецептов и творила. Как говорится, совмещала приятное с полезным.        После долгой и честной переписки с Белль брюнетка отправилась на кухню. Не только потому, что ей было над чем поразмыслить, но и потому, что идти в гости с пустыми руками — невежливо.        Мисс Френч сдалась не так просто, когда Реджина перенаправила разговор в сторону Миссис Робин Локсли; то, что эта тема не самая приятная или даже под запретом, женщина догадалась сразу. Однако она и представить не могла, насколько трагичной окажется история жизни и смерти жены Робина.        Её звали Мэриан. Она была хорошей школьной подругой Белль, а вскоре стала девушкой её брата. Это была любовь с первого взгляда, и с тех пор эти двое не расставались. Когда пара узнала, что Мэриан ждёт ребёнка, они были счастливее всех на свете, пока не начались первые проблемы со здоровьем девушки, связанные с её беременностью. Врачи предупреждали её, что вынашивать ребёнка очень опасно для неё, что есть вероятность того, что она его потеряет, однако та была непреклонна несмотря на все убеждения. Она родила на седьмом месяце и умерла при родах, а Роланд едва остался в живых. У него изначально был слабый иммунитет, и малыш часто болел. С этим семья боролась до сих пор.        Также Белль сообщила, что смерть Мэриан подкосила Робина в самом прямом смысле этого слова. Его сердце было разбито на миллиард осколков, его жажда жизни была суше, чем пустыня Сахара. В какой-то момент он перестал ходить на работу и запивал горе высокоградусным спиртным, пока не забывал собственное имя. В тот момент вся семья, в том числе и близкие друзья, объединилась, чтобы не потерять и его тоже.        Это продолжалось месяцами. Крошечный Роланд был под пристальным наблюдением врачей, его так и не выписали после смерти матери, готовые реанимировать слабого младенца в любой момент, а Робин горевал и разлагался, плакал в плечо матери и громил собственный дом, ненавидел себя за то, что жив, и отчаянно любил ту, кого не вернуть. Он пришёл в себя лишь после выписки сына из больницы. Его, протрезвевшего мученика, обманом привела Белль; и стоило Локсли увидеть лицо своего маленького сынишки, такого похожего на его Мэриан, как отцовское сердце растаяло и уступило место этой новой любви. Робин решил жить ради Роланда.        Белль упомянула, что после Мэриан её брат не заводил серьёзные отношения. Максимум — секс на одну ночь, без какого-либо продолжения, о чём он предупреждал девушек сразу. Забитое клише: местный бар, компания одинокого друга, угощение дам выпивкой. Никаких долгих бесед, номеров, адресов и имён — лишнее. Как правило — на ночь не оставаться. Белль писала об этом с тоской, явно желая близкому человеку самого лучшего, в то время как Реджина проводила параллель с ночью, которую она провела с Локсли.        Словно Робин, которого описывала Белль, и Робин, которого узнала Реджина, — два совершенно разных человека.        Её Робин не стеснялся говорить о себе и задавать ей интересующие вопросы. Он не намеревался уйти сразу после нескольких головокружительных оргазмов, более того — сам проявил инициативу, чтобы быть к ней ближе во сне, обнимая. На утро после жёсткого «аривидерчи» Локсли невзначай пригласил её отпраздновать вместе Рождество и оставил обратный адрес на случай, если она передумает. И — О Боже — это заставило Реджину чувствовать себя такой особенной.        Какая-то часть её всё ещё злилась на симпатичного блондина, однако другая часть — полностью оправдывала, ссылаясь на обстоятельства.        Конечно, разговор о его ребёнке повлёк бы за собой беседу о его трагично умершей жене, а это не та тема, которую стоит обсуждать на первом не-свидании.        Наконец-то Реджина его понимала.        И абсолютно корила себя. За бездумную реакцию, за глупые домыслы вместо логичных вопросов, за безэмоциональную маску вместо лица и колкость в каждом слове. Она была к нему так несправедлива.        В качестве извинений она готовила своё особое блюдо — классический яблочный штрудель, который пользовался огромной популярностью среди её знакомых. Они в шутку звали её ведьмой, заколдовавшей лакомство, потому что от него невозможно было оторваться.        Она попросила Белль молчать о том, что она, возможно, станет гостьей на праздновании компании Робина, желая сделать сюрприз. Но для неё сюрпризом оказалось то, что в её чемодане не было ничего, в чём она могла бы пойти на любое увеселительное мероприятие в этом заснеженном захолустье.        Когда Белль рассказывала ей о месте, где прожила всю свою жизнь, Реджина решила, что, кроме пижамных шорт и рубашек, ей ничего не понадобится, поэтому не слишком заморачивалась насчёт гардероба. Однако сейчас, разглядывая приталенное синее платье глубокого чистого цвета, чудом попавшее в её чемодан, она сочла его за подарок крёстной Феи.        Лола была в восторге от решения провести Рождество где угодно, лишь бы не в одиноком пустом доме в самой глуши, который она уже миллион раз исследовала. Она примерно сидела возле хозяйки, пока та занималась последними приготовлениями к торжеству, вертясь возле зеркала, будто в последний раз.        — Что скажешь, дорогая? — обратилась к Лоле Миллс, демонстрируя ей всю себя. Волосы были красиво уложены ниспадающими волнами, макияж подчёркивал красоту и смотрелся вполне естественно за исключением винной помады на губах, а платье сидело лучше, чем она помнила. — Мамочка хорошо выглядит?        Лола согласно залаяла, мгновенно поднимаясь на лапы и наворачивая круги вокруг Реджины. Та с глухим смешком погладила её прежде, чем надеть дополняющие образ украшения.              

///

                            Ещё бы она не опоздала. Реджина ненавидела приготовления к чему-то в последний момент и всегда избегала этого, однако здесь обстоятельства были сильнее её привычек.        В начале одиннадцатого она подъехала на старой дребезжащей машине Белль к дому Робина, который без проблем нашла с помощью гугл-карты. На заднем сидении автомобиля Лола охраняла подарки Роланду и Сейдж, за которыми Реджина специально поехала в город в надежде, что хоть что-нибудь осталось в детских магазинах. Рядом на пассажирском сидении покоился яблочный штрудель.        Брюнетка глубоко вздохнула, впуская в лёгкие морозный свежий воздух, и шумно выдохнула, думая о том, что уехать ещё не поздно.        Но мысли о синеве весёлых глаз Локсли не позволяли ей это сделать.        Вылезая из машины, она услышала громкие звуки музыки, раздающиеся из дома, как две капли воды похожего на тот, в котором сейчас проживала Реджина. Ярких гирлянд и массивных украшений было поменьше, зато армия из снеговиков у Робина была более внушительной.        Пытаясь успокоить бестолковое сердце, готовое вырваться из груди, Миллс прислушалась к звукам за дубовой дверью, когда музыка стихла. В доме происходило нечто необычное — и смех, и крики, и сумасшедший визг слышались как одно целое. Прежде, чем попасть на вечеринку, Реджина решила разведать обстановку.        Одна шальная мысль — и вот она уже по лодыжки в снегу (благо, в сапогах) стоит у окна, прищуриваясь, чтобы разглядеть каждого члена празднующей группы. Хихикающие девушки в оленьих рогах и коротких, усыпанных пайетками мини, покачивались в такт музыке. На диване расположились двое мужчин: один покрупнее и поволосатей, другой похож на хитрого лиса; они тоже что-то обсуждали, не переставая жестикулировать. Вдруг в комнату вбежали дети — мальчик с каштановыми кудрями и светловолосая малышка в платье принцессы; они играли со своими игрушками, заставляя их летать по всему дому. Очень домашний рождественский вечер — это хорошо, но только мисс Миллс не увидела Робина…        — Шпионишь, миледи? — раздался весёлый голос неподалёку, и женщина аж подпрыгнула от неожиданности. В нескольких метрах от неё стоял тот, кого ей больше всего хотелось видеть и от кого ей хотелось сбежать прямо сейчас.        — Чёрт! — выругалась Реджина, не сдерживая эмоций. Смесь страха и стыда застряла в горле. — Ты зачем подкрадываешься как маньяк какой-то?!        В попытке выбраться из сугробов она чуть оступилась, покачнувшись, но Робин схватил её за руку прежде, чем она упала. Мужчина позволил себе усмехнуться, когда Реджина попыталась выбраться из его объятий.        — То есть я здесь маньяк? — притворно возмутился Локсли, замечая, как Миллс стреляет глазами в его сторону. — По-моему, это ты проникла на мою территорию и подглядывала за моими друзьями.        Его слова заставили Реджину вспыхнуть. Её щёки заалели на фоне чёрных, как вороново крыло, кудрей и белоснежного снега.        — Я… Я… — «Можно оправдать себя тысячами способов, Реджина, думай». Но бесполезно спорить с очевидным. — Ты меня пригласил!        — Не отрицаю, — засмеялся блондин и снова немного подался вперёд, искушая судьбу. Между ним и женщиной, что занимала его мысли последние дни, были считанные сантиметры. В голове промелькнула мысль, что если бы он поцеловал её в то мгновение, она бы не отстранилась. И Робин отстранился первым. — Пригласил на празднование Рождества, а не под окнами постоять на морозе. Идём в дом, а то простудишься. Лечить тебя ещё придётся.        «Придётся…»        Мда, кому тут ещё лечиться предстоит после таких заявлений.        Однако свои думы Миллс решила оставить невысказанными, прячась за очаровательным смущением, которое она не переставала чувствовать рядом с ним. Когда Робин галантно подал ей руку, предлагая помощь, она нерешительно согласилась спустя секунды раздумий, и кивнула в сторону машины.        — Я не с пустыми руками, — закусив губу, сообщила она, замечая непонимание в голубых глазах. — Кое-кто очень по тебе соскучился. Вообще-то мы здесь как раз из-за этого.        Робин просиял, когда понял, что речь о Лоле. Без лишних колебаний он повёл женщину в сторону автомобиля Белль, чтобы встретиться с ещё одной чарующей особой.        — Как ты могла ребёнка в машине оставить? — причитал Локсли, переживая за безопасность своей ненаглядной подруги. — Вот если бы она была с тобой, то никакой маньяк до тебя бы не добрался, — окинул её суровым взглядом, проверяя, как она себя чувствует. Реджина только закатила глаза.        За вызволение Лолы отвечал Робин. За его нагулянный аппетит — Лола. Признав его за своего, она гоняла его по всей лужайке вдоль снеговиков и обратно, не позволяя даже близко приближаться к своей хозяйке. Реджина была рада отвлечению: она в это время забрала с заднего сидения подарки детям и прихватила яблочный штрудель, который должен был проложить ей путь к сердцу мужчины.        — Миледи, что это у тебя? — заметив её возвращение к его дому, Робин оценил гостинцы с приличного расстояния. — Сейчас, я помогу тебе…        С этими словами он упал в снег, не отразив очередную игривую атаку Лолы.        «Хороший будет вечер», — так подумалось мисс Миллс, когда вместо чертыханий услышала заливистый смех блондина и счастливое поскуливание Лолы. Кажется, эти двое уже были вне себя от радости, и теперь Реджина была в поисках своей радости — ей не терпелось встретить маленького кудрявого малыша.        Улыбнувшись, она нажала на кнопку звонка.                     

///

                            На вечеринке Реджина чувствовала себя настоящей Королевой, не иначе. Все гости попеременно уделяли ей внимание, осыпая комплиментами и задавая непринуждённые вопросы, чтобы не сильно вмешиваться, но всё же узнать её. Едва она вошла в дом, её окатило волной восхищения, смешанного с толикой любопытства; и если сначала она чувствовала себя не в своей тарелке, то позже совершенно расслабилась.        Первой её встретила Руби, пока Робин выбирался из снега. Она была симпатичной шатенкой с красными прядями в волосах и улыбкой хищницы. От неё можно было ожидать чего угодно, такое было первое впечатление Реджины, но близкая подруга Белль её удивила: она обняла Миллс как родную прежде, чем они обменялись комплиментами.        Её девушка Дороти тоже поспешила познакомиться. Выглядела она гораздо скромнее, чем Руби, но её большие искрящиеся светом глаза приковывали внимание, стоило ей лишь взглянуть на человека.        Дамы не замолкали, и на их голоса сбежались другие — Мулан и Аврора выплыли в коридор, изучая ситуацию.        — Что происходит? — сладкий как мёд голос Авроры прервал разглагольствования Дороти.        — К нам пришла Реджина! — торжественно сообщила Руби, отступая, чтобы дать подругам лучший обзор. Вид у шатенки был при этом такой, словно это лучший день в её жизни.        — Она подруга Белль, — кивнула Дороти, принимая из рук Миллс угощение к столу. — И она принесла яблочный штрудель.        — Пахнет изумительно! — принюхавшись, добавила её девушка.        — И вид тоже ничего, — подмигнула Реджине Мулан, пристально изучив её фигуру, отчего та немного растерялась.        — Не смущай её! — отмахнулась от темноволосой Руби, взяв Реджину под руку, чтобы увести подальше от коридора. — Но она права, дорогая, ты очень хорошенькая, настоящая красавица.        — Как и вы все, — обезоруживающе улыбнулась Миллс той самой улыбкой, которая всегда помогала ей заключать лучшие договора. — Не знала, что подруги Белль — следующие ангелы Victoria's Secret.        Девушки засмущались и заойкали, оценив комплимент по высшему разряду, и это помогло брюнетке расслабиться. В её интересах было наладить контакт со всеми присутствующими. Для того, чтобы весело провести время, а не для того, чтобы подобраться ближе к Робину. Ей это всё равно не нужно, ведь в Англии она не задержится.       Прежде, чем познакомиться с другими людьми на вечеринке, которых Реджина высмотрела в окно, дамы решили задержать её на кухне. Аврора заправляла салат, пока Мулан настойчиво рылась в холодильнике, спрятавшись в нём наполовину, Дороти вытаскивала из духовки противень с мясом по-французски, а Руби контролировала процесс, успевая оценить декольте новой знакомой. Это не показалось женщине вызывающим — она благосклонно приняла это за комплимент.        Оказавшийся на столе штрудель получился изумительным и поражал одним лишь ароматом. Посыпались вежливые вопросы о том, где она научилась так печь и часто ли этим занимается.        — Для меня готовка скорее хобби, чем обязательство, — искренне ответила Реджина, замечая, что все девушки слушают её с открытыми ртами. — Однако у меня нечасто получается выделить на это время.        — М-м-м, как пахнет, — в очередной раз незаметно подкрался Робин. Судя по его мечтательному виду, мужчину редко подчивали подобной вкуснятиной. — К этому можно было бы привыкнуть.        Как же это было двусмысленно. Он пристальным взглядом буравил стройный силуэт Реджины, обтянутый в облегающее синее платье, словно запоминал её образ на недалёкое будущее, а затем посмотрел прямо ей в глаза и лукаво подмигнул.        Миллс зарделась и отвела взгляд, убирая прядь себе за ухо. Она всегда поправляла причёску, когда нервничала.        — Ты уже знаком с нашей гостьей? — не замечая их притяжения, подала голос Руби. — Она так мила, Робин, и дело не только в штруделе. Реджина привезла подарки детям, они будут в полном восторге.        Настала очередь Робина волноваться. Осознавая свою маленькую победу над ним, Реджина многозначительно подняла бровь и растянула алые губы в улыбке.        — Да, хорошо, что, приглашая меня на вечеринку, Белль упомянула, что среди гостей будут малыши, — «А ты и словом не обмолвился, Локсли», — читалось в карих омутах.        — Белль, конечно, молодец, но я не вижу ничего страшного в личном знакомстве, — бесшумно выдохнув, ответил ей блондин, и черты его лица стали немного жёстче. — Ты бы сильно расстроилась, если бы узнала об их существовании здесь и сейчас, а не раньше?        — Ну, вообще-то я предпочитаю быть готовой ко всему, как говорится, во всеоружии, — с улыбкой отрезала Реджина.        — И всё же ты пришла, значит тебя это не пугает, — озвучил догадку Локсли, следя за каждым её движением.        — Меня не так легко напугать, — ответила ему брюнетка. Всё в ней кричало о вызове, который она ему бросала. — И вообще, у меня есть телохранительница, помнишь?        На кухне стало слишком жарко, совсем нечем дышать. Кажется, об этом думали все собравшиеся, растерянно оглядываясь друг на друга.        — Мы что-то пропустили? — хихикнула Аврора в попытке разрядить обстановку. — Кажется, здесь что-то происходит, но я не понимаю…        — Да, я познакомлю вас с моей Лолой, — с тёплой улыбкой принимая предложенный ей Руби бокал шампанского, Реджина обратилась к подругам не своего парня. Он немного разозлил её, и она даже смотреть на него не собиралась, чтобы не подпитывать чувства, которые она к нему, чёрт возьми, испытывала.        Компания женщин покинула кухню, оставив Робина наедине с его мыслями. Недолго думая, он нашёл откупоренную бутылку виски и немного пригубил в надежде, что горький вкус алкоголя на языке выветрит думы о ней.        Напрасно.        Мыслей стало втрое больше, и они пчелиным роем проносились в его голове, оглушая.        Нет, он не был плохим парнем. В конце концов, он не лгал ей. Робин собирался познакомить Реджину с сыном при условии, если она действительно придёт на праздник, и он хотел сделать это сам. Без чужой помощи, тем более, без помощи вечно опекающей его Белль. Это было его чёртово дело.        Однако он чувствовал себя неправым. Реджина, эта великолепная женщина, что наверняка сведёт его в могилу раньше срока, не была той, кому нравились подобные игры. Она ценила правду, какой бы она ни была.        «Она буквально выставила тебя из дома сестры на утро после жаркого секса, едва ты успел штаны натянуть».        Ему так нужно было остаться с ней наедине…        «Она уезжает через неделю».        Его это не останавливало. Впервые за четыре года, что он провёл в качестве вдовца, ему повезло встретить женщину, рядом с которой он не чувствовал себя загнанным в угол зверем, до одури несчастным и невероятно одиноким. Время, проведённое с ней, полное ненавязчивого флирта, пожирающих томных взглядов, глубоких жизненных разговоров, стало особенным, возрождающим из пепла. Было в ней что-то такое цепляющее, что подтолкнуло его остаться с ней, — он увидел в ней свой второй и, возможно, последний шанс.        Во всяком случае, он хотел, чтобы она была его последней. Ему нужно только правильно разыграть те жалкие карты, которые у него остались.        В то время, как Робина одолевали вопросы, Реджина находила всё больше ответов. Она представилась Джону, которого все называли Маленьким (они вообще его видели?), и Уиллу, который оплакивал свою подружку, которая не пришла на их вечеринку по его персональному приглашению (он был уверен, что единственная возможная причина её отсутствия — это её смерть).        Мужчины приняли её с небывалой радостью, целуя в обе щёки, как у них, по их никем не опровергнутым словам, было принято. Что ж, с традициями не поспоришь.        Её вновь вовлекли в вежливый разговор — откуда она, кем работает, как решилась на обмен домами и как её отпустил муж. Её заученные ответы быстро выслушали, и больше они к этому не возвращались, переключая внимание на Лолу.        — Нужно выпить, — заняла место рядом с Реджиной Руби, подливая шампанское в её опустевший бокал. От более крепких напитков женщина отказалась сразу. Мало ли, в чьей постели она проснётся на этот раз.        — Давайте за Анастасию, — предложил Уилл, занявший место по другую руку от Миллс. Он был милым, как брошенный щенок, но взгляды, которые он бросал на неё время от времени, заставляли напрячься. — Жаль, что она не смогла присутствовать здесь сегодня…        — Когда ты познакомился с ней? Вчера? — не выдержала Дороти, услышав, что эта дурацкая тема ещё не закрылась.        — Вообще-то почти неделю назад, — надулся Уилл. — Я был почти уверен, что мы — родственные души, — быстрый взгляд на новую знакомую, — до сегодняшнего вечера.        — Это так не работает, — покачала головой Мулан, присоединившись к ним. — Как ты можешь говорить о такой сильной связи с человеком, которого так мало и так плохо знаешь?        Сглотнув, Реджина нашла глазами Робина, подкармливающего Лолу какими-то вкусностями с праздничного стола. Словно почувствовав её интерес, он вернул ей взгляд, который она не смогла прочесть. Видимо, суть беседы дошла и до него в другой части комнаты несмотря на громкие восклицания Джона над его ухом.        — Иногда ты просто знаешь, — не согласившись, вставила свои пять копеек Руби, переплетая свои пальцы с пальцами смущённой Дороти. — Я с первой минуты знала, что мы с Дор созданы друг для друга.        — И поэтому ещё два месяца встречалась с Виктором, не принимая свою бисексуальность, — парировала Мулан, но тут же подняла руки в знак капитуляции. — Простите, я не верю в любовь с первого взгляда, — ухмыльнулась она, замечая серьёзные лица друзей. — Да ладно, я же не одна такая, правда? Реджина, поддержи меня.        Все взгляды устремились на брюнетку, которая не особо следила за беседой, спокойно попивая шампанское и наблюдая за своей собакой. Она задумалась о том, что всё ещё не познакомилась с детьми, которых куда-то увела обещающая скоро вернуться Аврора.        — Реджина, — мягко позвала её Руби, осознавая, что женщина пропустила адресованный ей вопрос. — Ты веришь в любовь с первого взгляда?        Нет, конечно.        Голубые глаза Робина неотрывно следили за ней, ожидая ответа, и почему-то она не могла вслух повторить за своими мыслями, когда он так смотрел на неё.        — А вот и мы, — прощебетала Аврора, улыбка которой была от уха до уха и, казалось, озаряла светом весь мир. По обе руки от неё шли четырёхлетние малыши, переодетые в невозможно милые рождественские пижамы.        Роланд сразу заметил новое лицо среди друзей и смутился, прячась за пышную юбку Авроры. Сейдж приветливо помахала всем и широко поулыбалась Реджине, которая махала ей в ответ.        — Мама, кто это? — раздался громкий шёпот, и по комнате разошлись смешки. Сейдж дёргала Аврору за руку и показывала на красивую брюнетку.        — Это Реджина, наша новая подруга, — мягко ответила ей мама, пропуская пальцы меж её светлых волос. — Она привезла вам подарки, детки, — указала одной рукой на ёлку, под которой лежала целая гора ярких пакетов и красочных коробок, — так что поблагодарите её.        Миллс отметила, что Сейдж была очень похожа на Аврору внешне, но характер у девочки был боевой, как у её второй мамы. Не успели взрослые сообразить, как малышка, взяв Роланда под руку, повела его знакомиться с новым человеком в комнате.        — Ты принцесса? — спросила Сейдж после того, как познакомила Реджину со всеми игрушками, которые были у детей в руках, и рассказала об их увлечениях. Девочка показала пальцем на диадему, которую ей протянула Руби ещё на кухне, чтобы не отличаться от коллектива.        — Она Королева, — протестующе воскликнул Роланд, устроившийся рядом с папиной подругой, пододвинув Уилла на диване. Он завороженно смотрел на Реджину почти всё время, как и его отец, стреляющий глазами из другого угла комнаты. — Ты очень красивая, Джина. Я раньше никогда не видел королев. Только принцесс, — добавил он, глядя на свою маленькую подружку.        Все девушки в зоне слышимости выразили умиление протяжным «о-о-о-о».        — Ты должна пойти с нами в комнату Роланда, — радостно предложила Сейдж, прыгая возле неё от нетерпения. — У нас есть зефирки и шатёр! Настоящий!        — Да! — поддержал девочку кудрявый мальчуган, прижимаясь к Реджине и строя ей глазки, как у того самого кота из «Шрека». — Папа помог нам его построить! Там очень круто!        — И мы никого с нами не зовём, — прошептала на ухо женщине Сейдж. Её шёпот можно было услышать с улицы.        — Это правда, — со вздохом подтвердил Уилл. — Эти двое сообщили, что мне туда вход заказан, представляешь? А я вообще-то чей-то крёстный, — с укором посмотрел на Роланда, который только пожал плечами.        — Прости, дядя Уилл, но ты не Королева, — важно ответил он.        Все дружно засмеялись, а мальчик, не выдержав всеобщего внимания, прильнул к Реджине, чтобы спрятать смущённое лицо. Её сердце переполнилось любовью к этому малышу, который несмотря на стеснение принял её сразу и полностью.        — Танцы! — объявила Мулан, хлопая в ладоши, и по её зову Джон включил какую-то ритмичную музыку, выходя в центр комнаты, чтобы продемонстрировать свои танцевальные навыки.        — А вам, молодёжь, спать не пора? — с хитрой ухмылкой добралась до детей Руби, щекоча то одного, то другого. Малыши счастливо повизгивали и пряталась за свою Королеву. — Обычно в это время они уже как миленькие в кроватях видят пятый сон. Няня Руби очень серьёзно относится к здоровому детскому сну.        — Ты их няня? — удивилась Реджина, прослеживая логическую цепочку между словами девушки и тем самым утром, когда она выгнала Робина из своей (ладно, Белль) постели.        — Няня Роланда. Время от времени приглядываю за ним, когда Робу нужно передохнуть и развеяться. Собственно, мы так и познакомились, — без утайки объяснила ей шатенка с красными прядями в волосах, обнимаясь с Сейдж в это время.        — Как часто ты с ним остаёшься? — Чёртово любопытство. Но она же не могла не спросить.        — Раньше Робин брал на себя гораздо больше работы, иногда не приходил домой ночевать, чтобы всё успеть, и я оставалась чаще, — Руби отправила в сторону Робина сочувствующий взгляд, но он это не заметил, кружа Аврору в танце. — Сейчас ему нужна помощь раз в неделю. Ребята стабильно по пятницам собираются в баре. Все неженатые, что с них взять.        — И после посиделок в баре он возвращается домой?        Ничего не подозревающая Руби как-то странно посмотрела на брюнетку, но мыслями своими делиться не стала.        — Обычно возвращается, — кивнула она, глядя в сторону. — В два часа. Иногда в три. Может, в четыре. Но на днях он нагрянул только утром, понурый и отстранённый. Я чуть с ума не сошла, когда проснулась и не обнаружила его дома.        — Он не сказал тебе, что произошло? — Реджина умом понимала, что ходит по тонкому льду, расспрашивая о чужом ей человеке так открыто, но ничего не могла с собой поделать.        — А ты любопытная, мисс Шерлок Холмс, — выдала Руби, хитро прищурившись, будто знала больше, чем собиралась сказать. — Робин не обсуждает со мной личную жизнь, мы не настолько близки. Можешь спросить его лично, я думаю, что он может открыться тебе, — и в завершение девушка заговорщески подмигнула ей.        — Ты думаешь так, потому что?.. — не отступала Реджина. Ей нужно было услышать.        — Он старается оставаться незамеченным, и это так мило, — шепнула Руби ей на ухо. — Но он же весь вечер с тебя глаз не сводит, дорогая. Это так очевидно.        Хорошие новости!        Потому что каждый раз, когда брюнетка вскользь останавливала взгляд на нём, Робин даже голову в её сторону не поворачивал.        — Можно пригласить вас на танец, Ваше Величество? — едва заиграла лирическая мелодия, возле дивана нарисовался одухотворённый Уилл Скарлетт, протягивая Реджине руку. Она заметила, что Локсли внимательно наблюдает за ними, ожидая её дальнейших действий, но ей права слова никто не давал.        — Один танец, — деловито заявила Сейдж, которая напала на сырную тарелку, пока матери не видели.        — Да, нам ещё нужно Джине шатёр показать, — безапелляционно поддержал её Роланд, нехотя выпуская руку женщины из своей, чтобы подтолкнуть её к названому кавалеру.        — Вот именно, — кивнула малышка, протягивая щедрый кусок сыра своему другу. — А мы ещё хотим, чтобы она нам почитала.        — Надо выбрать сказку, — опомнился кудрявый мальчишка, выпучив глаза. По лицам детей можно было сказать, что они очень сосредоточенно перебирали варианты в голове.        «Ты не должна танцевать, если не хочешь».        Но она хотела.        «Не с ним».        Действительно.        — Мне нужно в уборную, — стараясь выглядеть максимально расслабленно, Реджина растянула алые губы в извиняющейся улыбке. Прежде, чем Скарлетт успел отреагировать, женщина покинула комнату.        Ей нужно было отдышаться. С приближением Рождества в доме становилось жарче, или проблема была в том, что всех распалила громкая музыка и весёлые танцы.        — Ты в порядке? — застал её врасплох голос, который, казалось, преследовал её для того, чтобы пугать.        — Ты доведёшь меня до инфаркта. — Констатация факта. Реджина уже была на грани.        — Если ты не сделаешь это со мной раньше, — ухмыльнулся Робин, опираясь на дверной косяк, тем самым загораживая ей путь из кухни в гостиную. Они остались один на один. — Мы можем наконец поговорить или ты по-прежнему собираешься делать вид, что меня не существует?        Его тон был слишком резок и не понравился Реджине. Вопрос сразу всколыхнул в ней внутренних бесов, вызывая злость и отторжение. Однако по сжатым губам и усталому вздоху Робина она поняла, что он сожалел о своей резкости и предпочёл бы отмотать время, чтобы быть с ней мягче.        Просто его тревожило то, что она с кем угодно, но не с ним. Наверное, пазл не сходился в его голове.        Сначала она прогнала его, за три минуты превратившись из сонной нежной Реджины в холодную как лёд Снежную Королеву.        Затем она явилась на вечеринку, но не потому, что он её пригласил, а потому, что она пообщалась с его сестрой.        Потом она смеялась с Руби и девочками, утончённо попивая шампанское, дарила улыбки Уиллу и Джону, которые не скупились на комплименты, с удовольствием сидела с детьми, что сразу приняли её за свою.        Робин, очевидно, ожидал другого поведения и сгорал от нетерпения остаться с ней наедине, но так, чтобы ни у кого не возникло подозрений.        Вся эта ситуация так надоела ей, что Миллс, опустошив кем-то забытый бокал вина, подошла к Робину почти вплотную.        — Мне жаль, что я тебя выставила. Доволен? — тихо, но твёрдо пробормотала женщина, едва сдерживаясь, чтобы не поцеловать его на месте. От него исходил потрясающий аромат сосны, она заметила, что Робин всегда так пах.        — Мне нравится начало, — её мягкость помогла Робину оттаять. Он тепло улыбнулся брюнетке, заправляя выбившуюся прядь волос ей за ухо и кладя обе руки чуть ниже талии. — Могу я узнать, почему это случилось?        — Не выпила кофе с утра, — пожала плечами, словно это было неважно, но под серьёзным взглядом мужчины сдалась. — Я краем глаза услышала твой телефонный разговор с Руби и решила, что ты общаешься со своей девушкой или женой. Ничего не говори, я знаю, что это глупо и по-детски, но мой бывший…        Если бы он рассмеялся, чего ему отчаянно хотелось, Миллс не стала бы с ним церемониться, отвесила бы подзатыльник и не заговорила бы до конца своих дней. Поэтому из двух вариантов, которые приходили ему на ум, Робин выбрал самый приятный.        Его требовательные губы нашли её, захватив в страстном поцелуе. Вино на её языке и лаванда с её кожи кружили ему голову, сводили с ума.        Реджина положила одну руку ему на грудь, чтобы чувствовать отчаянно бьющееся ей в ладонь сердце, которое уже принадлежало ей, а второй рисовала узоры на его шее сзади. Робин обхватил весь её торс одной рукой, пока другая зарылась в тёмные идеально уложенные кудри.        Они целовались так, будто их жизнь зависела от этого. Их языки так естественно переплетались, пока они изучали друг друга снова. Щетина Робина колола нежную кожу Миллс, но ей так нравилось, что он так близко, что он с ней, что она не стеснялась стонать ему прямо в рот.        Робин нехотя разорвал поцелуй, когда у них обоих закончился воздух в лёгких. Он действительно по ней соскучился.        — Миледи, я же сказал, что не хочу принадлежать никому, кроме тебя, — заверил её Локсли, заботливо массажируя своими пальцами тонкую шею. — И Лолы, — добавил он, немного задумавшись.        — Боже, ты серьёзно?! — закатила глаза Реджина, пытаясь отступить, но мужские крепкие руки её удержали.        — Что? — непринуждённо поинтересовался Робин, вглядываясь в её кокетливые карие глаза. Чёрт, он мог бы вечно смотреть на неё. — Ты забыла, что она моя дочь?        Как по команде из гостиной вырулила довольная Лола, у которой от праздника остались самые лучшие воспоминания: её накормили, с ней поиграли, её гладили все, кому не лень. Единственное, что ей не нравилось, — пропажа родителей. Благо, ей не пришлось долго искать.        — Ну вот, — со вздохом протянул Робин, глядя на Лолу, рассматривающую их с максимально серьёзным видом. — Она снова застала нас за этим.        — Она справится, — улыбнулась ему Реджина самой ласковой из своих улыбок, поглаживая по плечу. Ведь нет ничего, с чем не могли бы справиться девочки Миллс.        Но пара не знала, что Лола была не единственным наблюдателем за их развивающейся историей любви. Спрятавшись и не издавая ни звука, краем глаза следила за ситуацией счастливая Руби, показывающая большой палец своей девушке, которая стояла на стрёме и никого даже близко к кухне не подпускала.        Только Лолу никто не может удержать.                     

///

                            — Где ты была?!        Детские возгласы наполнили гостиную и звучали они громче, чем музыка. Роланд и Сейдж бросились Реджине в ноги, обнимая её с двух сторон одновременно, чтобы она больше никуда не ушла.        Она бросила удивлённый взгляд через плечо прямо на Робина, который был по меньшей мере в восторге от того, как быстро младшие полюбили его Королеву.        — Мама разрешила нам не спать до полуночи, — радостно сообщила Сейдж, подпрыгивая от переполняющих её чувств.        — Потому что после наступления Рождества все отправятся по домам, — добавил Роланд, указывая на настенные часы. Осталось двенадцать минут.        — Ро поедет с нами: со мной и моими мамами, — обескуражила взрослых четерёхлетняя малышка, сбивая их с толку. По плану дети должны были ночевать в доме Робина.        — Руби сказала, что папа будет очень занят, — во избежание лишних вопросов сказал маленький Локсли.        — О-о-о-очень за-а-анят, — напевая, повторила Сейдж с интонацией, которая была свойственна шатенке.        — Так что нам нужно торопиться, — хватая её за руку, взволнованно предупредил Роланд.        — Скорее в шатёр, пока Рождество не наступило, — прикрикнула его подруга на застывшего Робина, который пытался осмыслить всё произошедшее.        Он подхватил Сейдж на руки, чтобы догнать сына и свою половинку на лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась комната Роланда, но что-то заставило его повернуть голову.        Руби смотрела на него в упор, не сдерживая широкую улыбку. Заметив, что он оглянулся на неё, она подняла полный бокал и подмигнула ему.        Всё понятно.        От этой девушки всегда было сложно скрыть правду, особенно если дело касалось любовных отношений. Она чувствовала искру раньше, чем её замечали сами любовники.        И если Руби на их стороне, значит всё у них будет хорошо.                      Когда Робин с девочкой на руках добрались до апартаментов маленького Локсли, эти двое уже устроились в шатре. Ночник подсвечивал его тёплым светом изнутри, создавая уютную атмосферу, а гирлянды, сияющие по бокам, играли с воображением.        Это выглядело так по-домашнему. Робин замер в дверном проёме, чтобы полюбоваться картиной.        Сейдж, недолго думая, присоединилась к товарищам, очень осторожно залезая внутрь шатра. Она предпочла лечь рядом с другом, оставляя Робу место рядом с брюнеткой. Роланд в окружении двух красивых дам совсем расслабился. Он льнул к Реджине, которая целовала его в лоб и пальцами расчёсывала непослушные кудри, но за руку взял светленькую девочку, которая вовсе не возражала.        Троица о чём-то тихо перешёптывалась, и никто не мог их слышать. Но чем ближе Робин подходил, тем отчётливее до него доносились слова его сына.        — Моя мама сейчас на звёздочках, — поделился с женщиной мальчик. У него был сонный вид, а ласковые прикосновения Реджины ещё больше его разнежили. — Поэтому мы наклеили сверху звёзды. Чтобы я был поближе к маме.        Присев на корточки возле шатра, чтобы составить им компанию, Робин поймал глазами лицо Реджины в этот момент. Видимо, её растрогали до глубины души слова юного мальчика, потому что глаза её были на мокром месте.        Она подарила ему сочувствующий взгляд и похлопала рядом с собой в надежде, что он не заставит её долго ждать. Спустя несколько секунд Робин был рядом с ней, обвивая её пальцы своими и целуя её запястье. Он никогда не думал, что Реджине будет настолько уютно в кругу его семьи.        Они пролежали в тишине несколько минут, слушая дыхание друг друга, расслабляясь в объятиях. Реджина ощущала биение сердца Роланда по левую руку от себя, и Робина — по правую; её собственное сердце стучало о грудную клетку в точно таком же темпе, и это заставляло её невольно улыбаться.        — Эй, ребята, Рождество через несколько минут, — неуверенно заговорил появившийся в дверном проёме Уилл Скарлетт. — Мы вас там как бы... Ждём.        — Дядя, тебе сюда нельзя, — среагировали одновременно малыши, вскакивая со своих мест и выползая из шатра, чтобы погнаться за испуганным Уиллом на первый этаж.        — И мы снова остались только вдвоём, — смеясь, заметил Робин, присаживаясь, чтобы последовать за ними, но Реджина остановила его одним движением руки. — Что ты делаешь, дорогая?        — Думаю, что нам нужно остаться здесь, — соблазнительно изогнула бровь Миллс, проводя пальчиками по крепкой руке мужчины.        — Сначала ты совратила меня в комнате моей сестры, а теперь положила глаз на детский шатёр? — засмеялся Локсли, но всё равно подался вперёд, захватывая её губы в нежном поцелуе.        — Ничего подобного, — улыбнулась она, реагируя на его смелые прикосновения. — Я просто хочу встретить Рождество только с тобой, а затем мы сразу спустимся к семье.        Семья. Она назвала его друзей и его ребёнка семьёй.        Робин украл один сладкий поцелуй прежде, чем нависнуть над красавицей для лучшего угла. Она первая подалась вперёд, углубляя поцелуй и позволяя его рукам изучать изгибы её тела. Им становилось жарко в небольшом шатре, который они заняли, и кислорода не хватало, но эти двое никак не могли насытиться друг другом.        Три.        Два.        Один.        — С Рождеством, миледи, — шепнул ей на ухо разгорячённый мужчина, глядя прямо в глаза.        — И тебя с Рождеством, Локсли, — засмеялась Реджина от переполняющих её чувств. Она подмигнула ему. — Подарок подарю позже. Обещаю, тебе понравится.